Слушая Даски, Данила не мог внутренне не согласиться с ним. Российское общество радикально изменило свои настроения. Пользуясь безответственностью и предательством российской элиты, не уделяющей никакого внимания воспитанию граждански ответственных людей, враг сумел внушить множеству русских людей, что западное общество является идеалом, а российское общество – хроническим неудачником.
Добровольными помощниками у врага всегда были российские либералы и демшиза, безоглядно и глупо идеализировавшие Запад. Данила вспомнил свои давние встречи с профессором боннского университета Кайзером, мудрым стариком, прошедшим Восточный фронт во время Второй Мировой войны.
Кайзер безжалостно критиковал брежневский социализм и предрекал его гибель. "Никакая система не выживет без обновления, герр Булай – говорил он. Ваш Брежнев не понимает простейших вещей. Он не способен обновить партию и создать в ней группу новаторов, которая ликвидировала бы порочный постулат о создании нового человека. Человек неизменен. Святое писание зовет его за грешность "ветхим человеком". Он стал "ветхим" в начале времен и останется "ветхим" до их конца. Ваши потуги создать нового человека закончатся катастрофой для советской власти.
– Нет, думал тогда Данила – ты не прав, старик. Человека нельзя лишать устремления в будущее. Его мечта о создании более совершенного общества – необходимый двигатель прогресса. Другое дело, что мечту нельзя компрометировать, как это сделала заржавевшая КПСС.
– Да, мистер Даски, я согласен. Главные люди в Вашингтоне хорошо поняли, что нельзя пускать развитие мировых процессов на произвол. Самый лучший для них способ выживания – это подмять под себя весь мир. Тогда они будут гарантированы от краха. Но подмять военным способом невозможно. Вот и зародилась доктрина глобализации, которая имеет под собой достаточно простую суть: навязать всему миру представление о том, что идеальным обществом является западное общество и именно его нужно повсеместно строить. А так как такое представление далеко от действительности, необходимо заниматься лоботомией – управлением массовым сознанием целых народов, внушением им необходимых ценностей. Вы ведете эту работу продуманно, масштабно. Думаю, этапные успехи у вас будут. Только вопрос в том, насколько долго можно держать другие народы за дураков? Вас ничему не научила история Британской империи?
– Научила, мистер Булай. Главный вывод, который мы сделали, заключается в том, что лидерские группировки в управляемом обществе должны состоять из наших ставленников. Никаких Джавахарлавов Неру не должно больше появляться.
– А должны появляться Викторы Ющенко?
– Что-то вроде этого.
– Поверьте мне, мистер Даски, Ваша коренная ошибка заключается не в том, что Вы препарируете мозги целого мира, а в том, какова Ваша конечная цель. Вот как раз неминуемый крах Виктора Ющенко Вам и покажет, что кроме лоботомии у народов еще есть исторический инстинкт.
– Это все из области православного абсурда.
– Вы, наверное, не христианин. А если бы им были, то помнили бы главный завет Создателя человеков: Возлюби ближнего своего как самого себя. Ваша философия диаметрально противоположна этой заповеди. Она состоит из ненависти и корысти.
– Мистер Булай, наивысшая моральная ценность в политике – это любовь к своей стране. Ради нее люди совершают самые тяжкие грехи, но остаются с чистой совестью.
– Наверное, это чисто британская особенность – умение сочетать любовь к родине с самыми грязными преступлениями. В русской истории такое тоже случалось. Но от этого преступления в наших глазах не превратились в геройство. И те, кто их совершал, рано или поздно получали свое.
– Наверное мы не поймем друг друга, мистер Булай.
– Вы правы. Поэтому вернемся к моему предложению. То, что Вы делаете против нашей страны, предусмотрено уголовным кодексом РФ и не может остаться без последствий. Так что предложение остается в силе.
– Вы не опасаетесь, что мы записываем нашу беседу на диктофон?
– В таком случае дайте мне копию, я бы хотел послушать, насколько профессионально я вас вербую. А Вам эта запись не пригодится. Вы от нее избавитесь в первую очередь. Провал он и есть провал.
– Мы не можем ответить согласием.
– Я совсем не призываю Вас спешить. У Вас есть еще два дня до отъезда. Посмотрите диск, посоветуйтесь друг с другом о возможных вариантах. Весь ваш проект уже провалился и если он прославится в мировых СМИ, наверное, у вас будут проблемы с дальнейшей работой в СИС и даже трудоустройством в других учреждениях. Касательно Вашей пенсии не знаю, что решит ваше начальство.
А в случае согласия Вы будете иметь немножко денег на путешествия в старости, а заодно сделаете благородное дело – избавите нас от тех претендентов на власть в нашей стране, которых мы совсем не хотим.
И все будет устроено так, что никто вас не заподозрит. Зато будете спать с чистой совестью.
Даски переглянулись.
– Хорошо, мы дадим ответ завтра.
– Отлично, Я терпеливо жду. Думаю, не нужно Вас предупреждать о бесполезности неожиданных ходов. В таком случае компрометирующие вас материалы сработают автоматически. Кстати, вы ведь подставили и ваших шефов. Опираясь на Ваши отчеты о заговорщиках в России, они докладывали наверх о подготовке исторического сценария. Сколько повышений, сколько благодарностей уже получено. А сценарий то, оказывается, стоит на глиняных ногах. Вот будет скандал!
Москва Сов. секретно
Т.Снегову
Вербовка "Дастина" осуществлена в соответствие с планом. Согласие закреплено переданной им информацией об агентуре СИС в РФ. Следующая встреча назначена на 25 февраля в Писеке. Список агентуры направляем почтой.
Корнев
51
Положение под Курском
Сталинград стал страшным ударом для Гитлера. Ранее малозаметные признаки нервного расстройства фюрера стали теперь явными. Его мучили ночные кошмары, в любой момент он мог впасть в истерику, дергался, брызгал слюной, метался по помещению. Поражение на Волге вырвало из его рук стратегическую инициативу, а это было невиданным делом в ходе Второй Мировой войны. Во всех ее кампаниях немцы крепко держали инициативу в своих руках, понимая, что ее потеря открывает дорогу к проигрышу всей войны.
К катастрофе под Сталинградом добавились неудачи на Кавказе и прорыв блокады Ленинграда. В ходе зимне-весенней кампании Красная Армия нанесла вермахту непоправимый ущерб. Только безвозвратные потери немцев составили за этот период по данным Генерального штаба сухопутных сил Германии около 1 млн.200 тыс. солдат и офицеров. Это вкупе с громадными потерями вооружения и военной техники переводило сам характер войны в другое русло. Немецкая армия потеряла свое главное качество – способность вести активную наступательную войну по всему фронту. Теперь ее сил хватало только на отдельные участки театра военных действий.
Неудачно для немцев развивались дела и в Северной Африке. К началу лета вермахт с союзниками практически потеряли контроль над Средиземным морем. Как и следовало предполагать, у Берлина появились серьезные разногласия с союзниками. Они первыми почувствовали приближение краха. Японцы, увязнув в войне против Америки, не помышляли о нападении на советский Дальний Восток. По иному повели себя и осмотрительные финны, проявлявшие неумеренную прыть в начале войны. Год назад Гитлер лично посетил Финляндию и поздравил маршала Маннергейма с 75-летием, а после Сталинграда его вернейший союзник отдал приказ финской армии о прекращении активных действий по всей линии фронта. Финляндия явно готовилась к выходу из войны. Полученные румынскими, венгерскими и итальянскими частями удары на Востоке окончательно подорвали их боевой дух и резко пошатнули сами режимы диктаторов Антонеску, Хорти, Муссолини. Итальянцам досталось еще и в Африке, и скорое падение дуче было предрешено. Занервничал Антонеску, и не случайно Гитлер направил к нему самого фельдмаршала Манштейна для вручения в годовщину взятия Севастополя золотого креста за Крымскую кампанию.
Правда, не все было для Адольфа так плохо. Сталин не смог развить успех сталинградской победы. Русским не удалось разбить южную группировку немецких войск, полностью освободить Донбасс и выйти к Днепру. Напротив, зимой вермахт нанес мощнейший контрудар, разбил несколько русских армий и вернул только что потерянный Харьков. Под Новороссийском Красная армия топталась на месте, неся значительные потери. Шансы на возвращение стратегической инициативы у Гитлера еще сохранялись.
Но для этого ему нужна была новая успешная стратегическая операция и все обстоятельства указывали на то, что это должна быть операция под Курском. В ходе зимней кампании в районе Курска и Белгорода образовался выступ со стороны советских войск, который нужно было срезать, как переспевший гриб и растоптать скопившуюся там группировку. В марте Адольф дал приказ разработать операцию "Цитадель" по ликвидации курского выступа.
К этому времени Германия уже не была в состоянии соревноваться с СССР людскими ресурсами. Даже несмотря на "тотальную мобилизацию", доукомплектовать вермахт к началу летних боев можно было лишь примерно на половину утраченного личного состава. Но Гитлер еще верил в боевые качества немецкого солдата. Победа, пусть локальная, давала многое. Прежде всего, она, несомненно, подействовала бы на западных союзников русских. Черчилль с Рузвельтом совсем не спешили начинать активные боевые действия в Европе. После же возможной победы немцев под Курском вопрос о втором фронте мог надолго повиснуть в воздухе. В этом Гитлер не сомневался. Победа позволила бы также вдохнуть новые силы в союзников, прежде всего Финляндию, Румынию, Венгрию. На итальянцев Гитлер перестал рассчитывать задолго до высадки союзников в Сицилии. Он уже весной задумал оккупировать промышленный север Италии, оставив дуче роль политического надсмотрщика над этой территорией. Победа позволила бы ему решить вопрос с оккупацией Швеции. Для затяжной войны ему был нужен экономический потенциал этой страны.
К тому же разгром немецких войск в Северной Африке и угроза вторжения англосаксов в Италию заставил тогда Гитлера волноваться. Поэтому Курский выступ явился для него весьма соблазнительным моментом, чтобы качнуть чашу весов войны в свою пользу. План операции был прост. Концентрическими ударами танковых армий с севера и юга отрезать советские войска у "подножия" выступа, окружить и разгромить их. На этой территории находилось более миллиона советских солдат, и их разгром нанес бы непоправимое поражение Советской армии.
Однако для достижения победы нужно было напрячь все силы. Русские научились воевать и имели под Курском численное преимущество, которое вермахту уже не дано было выровнять.
В Германии была объявлена новая волна мобилизации, которая означала, что теперь все мужчины в возрасте от 17 до 50 лет, способные носить оружие, должны быть брошены на фронт. В результате количество гитлеровских дивизий на советско-германском фронте возросло до 230. Кроме этой меры, в район южнее Орла и севернее Харькова были переброшены пять пехотных дивизий из Франции и Германии, пять авиационных групп из Франции, Норвегии и Германии. Эту перегруппировку немцы могли произвести свободно, поскольку второй фронт в Европе так и не был открыт несмотря на обещания союзников. Правительства Англии и США нарушали свои союзнические обязательства, отказавшись открыть второй фронт в Европе в 1943 году. Они ждали решающих событий на Восточном фронте, имея под них собственные планы.
Для предстоящего наступления на Курск немцы стягивали свои лучшие соединения, и прежде всего танковые. Для операции "Цитадель" было сконцентрировано свыше 900 тысяч солдат и офицеров, до 10 тысяч орудий и минометов, почти 2700 танков и свыше 2 тысяч самолетов. К началу июля 1943 года, с месячным опозданием против сроков плана "Цитадель", эта армада изготовилась к атаке.
Для советских маршалов Курский выступ выглядел как плацдарм для развития наступления. Здесь были стянуты колоссальные силы. Начиная с марта, велись работы по укреплению выступа. Были вырыты тысячи километров окопов, сооружены тысячи огневых точек и заминированы огромные площади на наиболее вероятных направлениях танковых атак. Глубина обороны по северному, западному и южному краям выступа достигала 100 км.
До начала июня на Курском выступе было создано восемь оборонительных рубежей глубиной до 300 километров. Средняя плотность минирования на направлении предполагаемых ударов противника составляла 1500 противотанковых и 1700 противопехотных мин на километр фронта, причем еще тысячи мин были дополнительно установлены уже после начала наступления. Первые шесть рубежей занимали Центральный и Воронежский фронты. Седьмой рубеж – войска Степного фронта, а восьмой, государственный, рубеж был оборудован по левому берегу реки Дон. В строительстве оборонительных сооружений участвовали сотни тысяч жителей Курской, Орловской, Воронежской и Харьковской областей, а также военнослужащие Красной армии. Они отрыли около 10 тысяч километров траншей и ходов сообщения, установили 700 километров заграждений из колючей проволоки, проложили две тысячи километров дополнительных и параллельных дорог. Войскам было доставлено 313 тысячи вагонов с военной техникой, резервами и прочими грузами. Советская армия была готова к схватке. Но у немцев все пошло не по плану. Начало операции задерживалось из-за русской распутицы, а также потому, что немецкие дивизии медленно получали пополнения. Фельдмаршал Модель заявил Гитлеру, что операция не может быть успешной, если не будут получены сильные подкрепления танками новых образцов, превосходящих по своим боевым качествам лучшие советские машины. Пришлось отложить начало до середины июня, пока не подвезут сотни танков "тигр" и "пантера" и самоходных орудий "фердинанд" прямо с военных заводов Германии и Чехии. Немцы не без основания рассчитывали на эти машины. Их 88 мм пушки, 100 мм броня позволяли поражать наши танки Т-34 практически безнаказанно на дальности прямого выстрела, на которой орудия советских танков были бессильны.
Люфтваффе получило в достаточном количестве новые истребители "Фоке-Вульф-190А". 4 пушки и 6 пулеметов при скорости более 600 км в час делали его весьма грозным самолетом. Под Курском получили немцы и свой первый штурмовик "Хеншель-129", как бы в противовес досаждавшим им знаменитым Ил-2.
Оптимистический вариант, предложенный генералом Куртом Цейтлером, возглавлявшим немецкий Генштаб, предполагал концентрацию практически всех немецких танков и других имеющихся сил для решающего сражения с танковыми войсками противника с тем, чтобы уничтожить их и снова взять инициативу в свои руки. Фашистское командование смотрело далеко вперед. После успешного наступления на Курск, планировалось сразу же нанести удар в тыл Юго-Западного фронта, уничтожить советские войска и отодвинуть линию фронта далеко на восток. Этой второй операции было дано название "Пантера". Размечтавшееся немецкое командование подумывало при этом не только создать угрозу Москве, но даже Ленинграду.
В день начала Курской битвы глава Ватикана благословил Гитлера на новые подвиги. В беседе с послом фашистской Германии он просил передать "свои приветствия и пожелания фюреру". Когда разговор коснулся борьбы против большевизма, папа признался в "общности интересов". Он также осудил позицию врагов Германии, требовавших ее безоговорочной капитуляции.
В Москве было решено: дождаться, пока враг первым перейдет в наступление, в упорном оборонительном сражении обескровить его войска, измотать их и затем вводом свежих резервов перейти в широкомасштабное наступление силами пяти фронтов. Красная Армия имела достаточно сил не только для обороны, но и для последующего перехода в наступление.
52
Севка Булай на Курской дуге
После переформирования Булай со своей батареей попал в 231 артиллерийский полк, направленный на воронежский фронт в составе дивизии генерала Петрова. После полутора лет участия в боевых действиях он оставался лейтенантом, хотя грудь его уже украшали два ордена Красной звезды и несколько медалей за боевое отличие. Но, то ли длительное нахождение в тылах противника, то ли нежелание Булая вступать в партию останавливало военных кадровиков в его продвижении по должности. Севка не брал это в голову. Он хорошо помнил завет своего отца – живи по совести, не вступай ни в какие партии.
Фронтовой опыт сильно изменил парня. Ему стукнуло только двадцать два года, а на него уже легла печать испытания огнем и железом. В выправке Булая, его движениях и речи появилась та мужская основательность и цепкость, которые отличают повидавших виды людей. Он научился загонять далеко вглубь души животный страх смерти и не позволял ему путать мысли и принимать поспешные решения.
На воронежский фронт приехали с новенькими пушками ЗИС-3, которые считались лучшими среди орудий 76-миллимитрового калибра. Батарея Булая была укомплектована и бывалыми бойцами и новобранцами, что требовало еще притирки и наладки. Пушкари работают только совместным усилием. Им как никому нужна спайка и слаженность действий. Севка надеялся до начала боев "притереть" бойцов, но не знал, даст ли ему фронтовой бог на это время. Тут ему пригодится неистребимый старшина Сергеев, которому, казалось, война – мать родна. Все в старшине было ладно, за исключением одного. Он не боялся смерти, но казалось, сам получает наслаждение от убийства. Булай давно приметил, что в рукопашных боях Сергеев прошивал очередью поднявших руки фрицев, и лицо его искажалось спазмом жестокой улыбки.