– О, мисс Стоун, как бы я мог, спектакль был поистине изумительным. Признаться по правде, никогда еще мне приходилось видеть настолько искусной игры актеров!
– О, это да! Ваша правда, игра просто потрясала! А как Вам сюжет, что Вы думаете об этом Фаусте?
– Я не большой знаток искусства, однако мне известно, что Гете писал его с реального персонажа.
– Да что Вы? Любопытно, а кто был этот человек?
– Доктор, однако он пользовался дурной репутацией и считалось, что также продал душу Сатане.
– О Боже! Какой ужас… Знаете, мистер Болт, Вы очень интересный собеседник, так много всего знаете, – сказала мисс Стоун, взяв меня под руку.
– Ну что Вы, это всего лишь малая толика того, что я действительно мог бы знать, если бы не моя лень.
– Да будет Вам скромничать!
Одевшись и выйдя из театра, мисс Стоун подошла к своему экипажу и, поблагодарив меня за прекрасный вечер, собралась уже было уезжать, однако, не сумев смолчать, хотя, возможно, это и следовало бы сделать, я поинтересовался:
– Когда мы увидимся? – спросил я с надеждой.
– Когда Вы мне понадобитесь, я сама Вас найду, – сказала она, приказав извозчику ехать.
Вот это да, думал я, ни одна женщина еще так не поступала со мной. Хотя, собственно, сейчас начинало происходить то, чего я и боялся, а именно появлялись зачатки очередного разочарования. Добравшись до дома в совершенно расстроенном и эмоционально убитом состоянии, я выпил стакана четыре вина, после чего меня свалил крепкий, но тревожный сон.
Итак, утро началось достаточно рано и напряженно, ибо, не успев проснуться, я обнаружил письмо от Чарльза Рэмона, причем весьма гневного содержания. Поэтому с самого утра я уже был на полдороги к его особняку. Его возмущения моей работой были для меня вполне ясны и обоснованны – ну кому могут нравиться бесконечные обещания, что якобы вот-вот и все будет готово, а между тем все оставалось так, как и было. В надежде, что мне все-таки удастся оправдаться и отсрочить результат хотя бы ненадолго, я позвонил в дверь.
– Добрый день, мне назначено, – сказал я знакомому мне Бэрону.
– Да, проходите, мистер Чарльз ждет Вас.
Идя за Бэроном по длинному, как мне казалось на тот момент, коридору, напряжение внутри меня все нарастало и нарастало. В голове моей строились различные фразы и предложения, слова бегали с места на место, пытаясь занять более-менее приличный порядок. Человеку свойственно врать, и делают это абсолютно все, только вот некоторые лучше, а некоторые хуже. У меня же это обычно выходило весьма скучно и неправдоподобно. Нет, вообще я не то чтобы часто занимался подобными практиками, однако случалось и со мной.
– Мистер Рэмон, к Вам Энтони Болт, – сказал Бэрон, отойдя немного в сторону и оставив меня абсолютно беззащитного под свирепым взглядом мистера Чарльза.
– Идите, Бэрон.
– Мистер Чарльз, я могу Вам все объяснить, – начал было я, но был сразу же пресечен, причем жестко и безапелляционно.
– Да меня не интересуют Ваши объяснения! Вы не забываете регулярно брать средства на расходы, кстати, какие – это еще тоже вопрос, однако Вы регулярно забываете приносить мне свои отчеты! Да и вообще, мистер Болт, откуда мне знать, что Вы в принципе занимаетесь этим делом?
– Мистер Чарльз, ну что Вы хотите от меня услышать? Конечно, я занимаюсь, и я крайне заинтересован в нем. Но вы же видите, что это слишком запутанный клубок, к тому же я постоянно натыкаюсь на всяческие препятствия.
– Мистер Энтони, не надо мне рассказывать о сложностях и запутанности, это Ваши проблемы! Вы за это, в конце концов, деньги получаете, и при том весьма немалые!
– Мистер Чарльз, видит Бог, я стараюсь. Мне нечего больше сказать.
– Да мне не потуги Ваши нужны, а результаты!
– Дайте мне еще немного времени, я уверен, что в скором времени зацепка все-таки появится.
– Время, я Вам, конечно, дам, а вот относительно расходов, я бы попросил Вас вести смету, ибо расходы касаются непосредственно дела, а Ваша плата ждет Вас в конце работы. Вы меня понимаете?
– Конечно, мистер Чарльз, думаю, я Вас прекрасно понял, и если Вы не против, мне бы хотелось откланяться.
– Ступайте, только я прошу Вас, не злоупотребляйте моим терпением, мистер Болт.
Поклонившись, я вышел из кабинета, и, закрыв за собой дверь, выдохнул, наконец, с полным облегчением. Знаю, что он прав, но ведь самое тяжелое – это как раз слушать правду, особенно если ты сам ее сознаешь.
Проходя по коридору, я услышал женский голос, окликнувший меня сзади. Оглянувшись, я увидел мисс Ален.
– Мистер Болт, подождите! – говорила она, несколько запыхавшись в попытке меня догнать. – Подождите, пожалуйста!
– Да, мисс Ален, я жду, жду.
– Вот, посмотрите, что я нашла, – сказала она, протянув мне небольшую книжечку, обернутую в нежно-голубой атлас.
– Что это?
– Насколько я поняла, это личный дневник Эрин. Думаю, что он может Вам пригодиться.
– О, мисс Ален! Вы даже не представляете, как Вы мне помогли!
– Ну, у нас ведь общие цели, мистер Болт.
– Конечно, я уверен, что в нем мне удастся найти ту недостающую часть, которая позволит полностью сложить эту сложную головоломку.
– А теперь ступайте, мистер Болт, знаете, отец очень гневается на Вас, мне бы не хотелось, чтобы Вы встретились с ним сегодня еще раз.
– Благодарю Вас, – сказал я и, расцеловав ангельские ручки Ален, поспешил выйти из дома.
Несмотря на весь ужас сегодняшнего утра, пережить который мне пришлось в кабинете мистера Рэмона, теперь я был абсолютно счастлив. Еще бы, ведь дневник Эрин мог оказаться очень важным фактом в этом деле. С самого начала расследования я то и дело бегал за всеми знакомыми жертв, дабы выяснить хотя бы малую толику подробностей их жизней. Теперь же у меня в руках была подробная инструкция к действию, как, по крайней мере, мне хотелось думать. Наверняка такая девушка как Эрин вела подробную запись своих похождений, или хотя бы тех из них, которые в случае обнаружения ее записей показались бы крайне безобидными.
Посему, придя домой, я расположился за своим письменным столом и начал усердно читать. Дневник был совсем немалого содержания, его объем мог бы вполне составить конкуренцию небольшим книженциям, да, именно книженциям, выходившим сейчас в большом количестве. Такой объем страниц мог говорить о двух вещах: либо его хозяйка весьма кропотливо вела свои записи, либо событий в ее жизни было большое количество. Я предпочел и то, и то. Читать я его начал именно с самого начала, ведь моя дотошность и крохоборства не позволили бы поступить мне иначе. Итак, я погрузился в чтение.
Следующим утром я проснулся за своим столом, где я и остался накануне, от легкого стука в дверь.
– Войдите, – сказал я.
– Доброе утро, мистер Болт, – это была мисс Мотс, она зашла в комнату, держа в руках какую-то записку. – Вот, это снова Вам, – сказала она, положив бумажку на стол.
– Доброе, мисс Мотс. Благодарю Вас.
– Последнее время Вы стали очень популярны, мистер Болт. Неужели у Вас завелся роман, – спросила она, сама явно смутившись от собственного вопроса.
– Нет, это все по делу, – ответил я, тяжело вздохнув и взглянув краем глаза на записку, вдруг это от нее, подумал я.
– Ну, мистер Энтони, что же Вы все никак не обзаведетесь какой-нибудь хорошенькой дамочкой? А там и до детишек недалеко, – сказала она, разулыбавшись. Я бы Вам даже аренду снизила.
– Знаете, мисс Мотс, даже несмотря на ваше заманчивое предложение по снижению аренды, боюсь, что все это нереально.
– Ну вот, что это еще за глупости, откуда такой пессимизм?
– Это вовсе не пессимизм, мисс Мотс, а скорей реализм. Боюсь, что я не создан для семейной жизни. И вообще, я думаю, что по окончании дела я скорей всего вернусь домой.
– Что? Опять в эту деревню?
– Да, меня там ждут.
– Кто же, позвольте узнать?
– О, мисс Мотс, это большой секрет, – сказал я, разразившись наигранным смехом, – я Вам его не открою!
– Ох, мистер Болт, все бы Вам загадки да загадки. Ладно, не буду Вам докучать, пойду лучше посмотрю, что там нового в газетах пишут.
– Спасибо еще раз за записку, – сказал я, пытаясь изобразить радостную беззаботность.
Признаться по правде, весь этот диалог мне не очень-то был приятен. И конечно, в моей деревне, как изволила выразиться мисс Мотс, меня никто не ждал. Вообще, на подобные темы я говорил, стиснув зубы, потому что чем бы человек не занимался, и чего бы не удалось ему достичь в своей жизни, все это будет абсолютно пустым, если его преследует одиночество. Так было и со мной. Это был просто бич, однако мысленно я уже смирился и с этим. Конечно, я мог бы с легкостью пользоваться наивной влюбленностью таких как Шери или Мадлен, но сложность всей человеческой жизни как раз и состоит в том, что человек всегда пытается получить что-то большее, чем ему предлагают. В этом-то и состоит общечеловеческий бич несчастья. Взяв записку со стола, я молился, чтобы она была от Маргарет, открыв же ее и опустившись с небес на землю, я увидел, что записка не была подписана и более того, не была даже кому-либо адресована, однако ее содержание указывало, что ко мне она попала не просто так.
...
" Сегодня в 17 часов в доме на углу Конт-стрит состоится показ картин художника Кью Грегори".
Ммм… интересно, подумал я, кто-то подпольно старается мне помогать. Ну что же, в любом случае, посетить это мероприятие будет не лишним. Следующую часть дня я провел за чтением дневника Эрин Рэмон. Ничего особенного или необычного мне пока не встретилось, наоборот, все было весьма прозаично и поверхностно. Обычные дамские глупости, вот например эта:
...
"Вчера мы с моей подругой Маргарет ходили в замечательнейший магазин мадам Попон. Насколько мне известно, мадам Попон настоящая француженка. В Лондон она приехала якобы за мужем, которому посчастливилось приобрести здесь маленькую типографию на Флит стрит. И по мере того, как дела ее мужа шли в гору, ей также удалось открыть небольшой магазинчик. Собственно, магазинчик этот отличается весьма высокими ценами и настоящими французскими тканями, а что еще может быть более значимо для лондонских модниц, привыкших ни в чем себе не отказывать. 3 июля 1860 г."
Таких, и подобных этой записей было полно. И что прикажете думать, какие выводы делать? Ладно, черт с ним, подумал я и, быстренько приведя себя в более или менее приличный вид, направился по указанному в записке адресу.
Улица Конт располагалась, в принципе, не так уж далеко от моего дома. Поэтому брать экипаж, а тем более в свете того, что средства мои были урезанны на данный момент более чем вполовину, не представлялось ни возможным, ни необходимым. Идя по улице, я вдруг заметил знакомую фигуру вдалеке. Эта была Шери. Признаться по правде, мне сейчас совершенно не хотелось с ней встречаться. Поэтому я надвинул шляпу несколько ниже и, немного скукожившись, торопливо побрел своей дорогой. Шери прошла буквально в метре от меня и даже не заподозрила, что ее случайный встречный был тем человеком, который еще совсем недавно разбил ее сердце. Да оно и к лучшему, так как это было бы сейчас только очередной проблемой и занозой в моем и без того беспокойном сердце.
Итак, на часах было уже без четверти пять. Я свернул за очередной дом и попал на улицу Конт. В записке, к сожалению, не было указано номера дома, а только его местоположение. Поэтому мне, видимо, еще предстояло приложить некоторые усилия, чтобы найти это место. Сперва я подошел к одному из домов и позвонил в дверь. Дверь открыла женщина средних лет и поинтересовалась, кто я.
– Простите за беспокойство, мисс, я ищу дом, в котором сегодня состоится небольшая выставка картин Кью Грегори.
– Какая выставка, Вы посмотрите, как я живу, вы кто?
– Простите, я, видимо, ошибся, – сказал я, попятившись от двери, дабы не нарываться на очередной скандал.
– Идите, идите! Картины, знаю я Вас!
Нет, подумал я, звонить в еще одну случайную дверь и выслушивать Бог весть что – это не выход. Оглянувшись по сторонам, я увидел еще один дом, отвечающий требованиям в записке. Однако на этот раз я решил поступить несколько иначе. А именно, подождать и посмотреть, ведь не может же быть так, что один лишь я решил прийти на эту подпольную выставку. Как правило, если уж такие выставки и имеют место быть, они проводятся для определенного круга людей, являющихся либо знатоками искусства, либо поклонниками художника. Ровно в пять часов к дверям то и дело начали подходить люди. Они звонили в дверь, после чего дверь открывалась, с минуту велся диалог между пришедшим и открывшим, после чего пришедший скрывался за дверью. Решив, что на сей раз я явно не ошибусь, я направился к двери и тихо постучал. Дверь открыл мужчина во фраке.
– Я Вас слушаю, – сказал он.
– Добрый Вечер, мистер, я пришел на выставку картин.
– Ваш пригласительный, пожалуйста.
– К сожалению, у меня его нет, – ответил я, растерявшись.
– Тогда я бы попросил Вас удалиться.
– Видите ли, я не имею приглашения, так как Кью Грегори сделал его лично при нашей прошлой встрече, – после этих слов мужчина попросил подождать, в то время как сам куда-то удалился.
Да, думал я, вариантов на последующую ложь у меня уже не было. Поэтому я надеялся либо на удачу, либо опять же на удачу, так как больше надеяться было не на что. Минуту спустя мужчина вернулся с Кью Грегори, который, естественно, не мог не узнать меня.
– Энтони Болт, – сказал он, надменно улыбнувшись.
– Да, вот прослышал о выставке, думаю, отчего бы и не зайти.
– Ну, знаете, приходить в гости без приглашения… не так уж и вежливо.
– Ну, я надеюсь, Вы не откажете мне в гостеприимстве?
– А Вы не очень-то скромны, мистер Болт.
– В моем деле скромность была бы скорей недостатком, нежели достоинством.
– Ну, насколько я помню, вы не разбираетесь в живописи… Что Вы хотите здесь увидеть?
– Вы не поверите, но это простое любопытство, хотя, если Вам есть что скрывать…
– Да что за вздор, мистер Болт, что мне скрывать? Прошу, проходите.
– Благодарю, – оставив пальто и шляпу, я прошел в комнату, где, собственно, и была сама выставка.
Все было достаточно скромно и не вычурно. Картины были развешаны на стенах, гости общались между собой, смотрели картины, пили вино, в общем, ничего особенного. Картины действительно были очень хороши, или, я бы даже сказал, прекрасны. Даже на мой дилетантский взгляд они были изумительно написаны. В основном это были портреты. Портреты разных людей, некоторые из которых были мне известны, некоторые нет, однако, в любом случае, полотна производили впечатление.
– Ну как, что скажете? – спросил меня мистер Кью.
– Я не очень-то разбираюсь в этом, но, на мой взгляд, мисс Ален тогда Вас ни капли не перехваливала. Мне нравится.
– Спасибо. Как продвигается Ваше дело?
– Не так быстро, как мне бы того хотелось.
– Что так? Убийца оказался Вам не по зубам? – спросил он, рассмеявшись.
– Нет, отчего же? Просто он весьма хитер и последователен, однако это не есть свидетельство его неуловимости.
– Знаете, мне всегда нравились такие люди как Вы, мистер Болт, очень твердые в своих намерениях и очень умные.
– Благодарю Вас, но думаю, что Вы мне немного льстите.
– Кстати, а как там мисс Стоун поживает?
– А почему Вы спрашиваете об этом меня? – спросил я не без удивления.
– Просто слухи дошли, Вас недавно в театре видели, вот и спрашиваю.
– Я не хочу обсуждать эту тему, – сказал я, пытаясь резко пресечь подобные разговоры.
– Ну что ж, простите, тогда не стану Вас более мучить своими расспросами. Смотрите картины, наслаждайтесь!
Понаслаждавшись, как изволил выразиться мистер Грегори, картинами еще некоторое время, я, не найдя для себя ничего любопытного, удалился.
Все последующие дни я проводил в библиотеке, изучая и перелистывая снова и снова энциклопедию оружия. Вот и сегодня вечером я опять сидел за этим занимательнейшим талмудом. Чего в ней только было, вот, например, такое:
"Холодное оружие, главным поражающим элементом которого является клинок (клин с одним или несколькими лезвиями, которые могут нанести телесные повреждения путём проникновения в тело человека или животного).
По количеству клинков клинковое оружие можно разнести на одноклинковые и оружие с несколькими клинками (алебарды, бердыши)".
И все это, конечно, безумно интересно, но совсем не то, что надо. Вот, например, кинжал является холодным оружием с коротким клинком, рассчитанным лишь на колющий удар. А вот, например, меч – холодное оружие с прямым клинком, однолезвийным или обоюдоострым, остроконечным или закругленным у острия, предназначенное для рубящего удара либо удара и укола. Однако, признаться по правде, я очень сомневаюсь, что человек в наше время, желающий убить и незаметно скрыться, будет носить при себе этот атрибут средневековья, который уж наверняка не останется без внимания. В общем, все было не то.
Продолжая коротать время в библиотеке, я вдруг заметил явное оживление, или точней беспокойство, вселенное в ряды той молодой библиотекаршей, с которой я познакомился здесь еще при первом визите. Прислушавшись повнимательней, я услышал, что речь шла опять об очередном убийстве.
– Ах, боже мой! Какой кошмар!
– Какой ужас!
– Да, Вы слышали, что случилось?
– А кто это?
Подобный шепот шел практически со всех углов библиотеки. Ну вот, подумал я, опять началось, столько дней тишины – и вот на тебе! Встав из-за своего рабочего стола, я подошел к библиотекарше и поинтересовался, что стряслось.
– Как, Вы разве еще не слышали? Апостол убил очередную жертву.
– А откуда Вам это известно?
– Да это уже всему городу известно.
– А Вы не знаете, где это произошло?
– Да в том-то и дело, что недалеко отсюда! О Боже, какой ужас!
Оставив свою книгу на столе, в надежде, что ее вполне смогут убрать и без меня, я быстро оделся и выбежал на улицу. Да, на улице действительно была суматоха, повозки ездили взад и вперед, люди судачили о произошедшем событии, полиция обыскивала все близлежащие районы. Пройдя несколько вперед, я увидел фигуру доктора Прайса, по которой и догадался, что именно там и произошло убийство. Лезть с расспросами к Прайсу представлялось мне не очень хорошей идеей, а вот затесаться в толпу, новости в которой ходят быстрей, чем в любой из газет, куда более эффективно и безопасно.