- Посмотрим, правда или выдумки то, что тебе рассказывали, - улыбнулся Филипп. - А теперь извините меня, я должен идти вниз. Хочу заняться подготовкой к отъезду.
Он ушел, а три друга остались на башне. Игнасио шепнул Уберто на ухо так, чтобы не слышал лучник:
- Мы ни в коем случае не должны говорить тамплиерам про Святую Фему и "Утер Венторум". Ни слова даже Филиппу де Лузиньяну, хотя он и кажется приветливым. Если они будут знать нашу тайну и еще узнают про книгу, они могут оказаться опасней, чем те, кто уже преследует нас. Лучше ничего им не открывать. Я советую это тебе, мальчик, и тебе тоже, Гийом.
Уберто, наконец, понял, почему торговец прошлой ночью решил солгать их заступнику.
- Можешь мне доверять, - пообещал он.
Гийом пожал плечами и ответил:
- Согласен. А теперь, если никому больше нечего сказать, займемся своим завтраком.
Игнасио и его спутники спустились на нижние этажи. Спокойный взгляд торговца скрывал тревожные мысли. Раз Доминус так хорошо предвидит их действия, он, должно быть, нашел загадку, которую Вивьен оставил в монастыре Святого Михаила у Плотины.
Глава 56
Пять следующих дней пути группа Игнасио двигалась вместе с тамплиерами. Их колонна без лишней спешки передвигалась по изгибам плоскогорий под стук копыт и конское ржание и постоянно замедляла ход из-за двух больших повозок, ехавших в центре отряда.
Во главе отряда скакал Филипп на крупном белом коне. За ним - четыре рыцаря, после них два воза, замыкала отряд еще одна группа бойцов. В середине двигались торговец и его товарищи.
Гийом и Уберто ехали тихо и спокойно, но мысленно пытались угадать, что лежит в повозках. Внутри обеих можно было разглядеть только штабеля сундуков и мешков. Игнасио объяснил им, что груз, должно быть, очень ценный, раз его везут под такой хорошей охраной. Уже одно то, что место назначения - замок Томар, доказывало ценность груза.
В один из этих дней незадолго до наступления вечера Уберто подвел своего коня к коню торговца и спросил:
- Почему Вивьен спрятал книгу именно в Испании?
- Потому что испанская земля - хранительница древнейших знаний, - ответил Игнасио. Торговец был почти счастлив услышать этот вопрос, в последние несколько дней он был разговорчивее, чем обычно. - В Испании, и прежде всего в Толедо, - продолжал он, - изучаются и переводятся сочинения по математике, медицине и алхимии, написанные в арабском мире. Вероятно, книга "Утер Венторум" - одно из таких сочинений, и Вивьен посчитал справедливым спрятать ее именно здесь.
- Понимаю. Но почему ты думаешь, что "Утер Венторум" - арабская книга? Как арабы могут знать тайны персидских магов?
- Арабы узнали их от самих персов после того, как покорили их и сделали своими зимми. Маги оказывались при дворах халифов в качестве врачей или советников и распространяли свою культуру.
- Зимми? - прервал его мальчик. - Это значит "рабы"?
- "Зимма" по-арабски значит "защита в обмен на дань". Покоренные арабами народы могут по-прежнему исповедовать свою религию и отправлять ее обряды.
- Несправедливо, что люди должны платить за то, чтобы оставаться собой, - заметил Уберто.
- Ты прав, но феодалы-христиане обращаются со своими крестьянами ничуть не лучше, - ответил Игнасио. - В любом случае зимма была дана и христианам Испании, когда арабы подчинили их себе.
Мальчик был потрясен.
- Я не думал, что мусульмане разрешают христианам жить рядом с ними.
- А случилось именно так. Испанские христиане даже научились у них восточной мудрости и наполнили свои священные книги великолепными рисунками, которые свидетельствуют о сближении культур.
- Зачем им были нужны рисунки? Разве слов не достаточно?
- "Истина пришла в наш мир не голой, а в одежде из символов и нарисованных образов", - сказано в Евангелии от Филиппа, а оно вместе с Евангелием от Фомы стало основой христианского богослужения в Испании.
Уберто был ошеломлен.
- Эти люди - христиане, учившиеся у арабов. Ты говоришь про мозарабов, верно?
- Да, о них.
- Почему о мозарабах больше ничего не слышно?
- Потому что церковь обрекла их на вымирание тем, что осудила Евангелия от Фомы и Филиппа, объявила апокрифами, сожгла их книги и уничтожила их культуру, которую посчитала непристойной. Теперь наследники этой выброшенной из истории цивилизации бродят по Испании и живут между двумя мирами - арабским и христианским.
- Ты мозараб, - твердо сказал Уберто, отбрасывая свою неуверенность, как отодвигают занавес.
- Да, - ответил торговец и внимательно вгляделся в лицо мальчика. На лице не было ни презрения, ни отвращения, напротив, восторг и уважение. Игнасио покорно улыбнулся и договорил: - Я из рода Альварес. Мои предки были мозарабами, но мой отец уже не относился к ним. Я теперь ничто, всего лишь прах, оставшийся от воспоминания.
- Ты мой учитель, - сказал на это мальчик. - Без тебя я до сих пор сидел бы в монастыре и совершенно не знал, какая красота существует в мире. Теперь я понимаю, почему старый аббат так тебя любил.
Торговец улыбнулся ему. Впервые за все время их знакомства Игнасио был настоящим, без всякой маски. Он хотел сказать ему что-нибудь, но тут к ним подъехал тамплиер из охраны, следовавшей позади.
- Все ли в порядке, судари? О чем вы разговариваете? - спросил он.
Чары разрушились. Торговец снова стал бесстрастным, как обычно, и уже упрекал себя за уступку чувствам.
- Ни о чем, рыцарь, то есть ни о чем интересном. Я говорил о своей семье, - ответил он и снова повернулся к Уберто, но теперь смотрел на него словно издалека.
- Мы уже почти возле Бургоса, - сказал он. Похоже, он уже забыл то, что говорил минуту назад.
Глава 57
Три друга без происшествий доехали до Бургоса - столицы древней Кастилии. Здесь было много красивых зданий и полных движения улиц.
Колонна остановилась на берегу реки Арлансон. Филипп де Лузиньян, который до сих пор ехал первым, теперь проскакал назад и подъехал к группе Игнасио, которая остановилась на краю длинного ряда тополей.
- Как видите, мастер Игнасио, я сдержал свое слово, проводил вас до Бургоса без всяких затруднений.
- Ваша помощь была для нас бесценной, - ответил торговец. Взгляд, которым он смотрел на тамплиера, был полон благодарности.
- Но теперь наши пути расходятся, - сказал Филипп. - Мы не идем в город и должны здесь с вами попрощаться.
- Мне хотелось бы когда-нибудь снова увидеть вас и иметь возможность оказать вам услугу. Желаю вам доброго пути, сударь.
- Да поможет вам Господь, мастер Игнасио, - попрощался Филипп и вернулся на свое место во главе каравана.
Тамплиеры должны были поворачивать на юг, а Игнасио со своими друзьями - ехать на запад по дороге на Сантьяго.
Воины в белых плащах направились вдоль берега, вниз по течению реки, и исчезли в желтоватой дорожной пыли, словно мираж, возникший из света и снова поглощенный светом. Когда они скрылись из вида, друзья взглянули в сторону Бургоса. Город стоял на плоскогорье. Казалось, зеленые ветки деревьев служат ему подпорками. Они отправились в путь и скоро оказались в Бургосе.
На эту ночь они нашли ночлег в "Королевском приюте" - странноприимном доме на окраине города, где были гостиница и больница. Улица, на которой он стоял, вела на запад.
Глава 58
Им понадобилось еще десять дней, чтобы добраться до Сахагуна - старинного городка, построенного вокруг клюнийского монастыря Святого Факундуса, иначе Фагуна.
Дорога по плоскогорьям и выжженным голым равнинам обессилила и людей, и коней.
Уберто, силы которого были на исходе, с трудом следовал за своими друзьями. Его опущенная голова устало качалась, глаза были полузакрыты. Даже вода и пища не восстанавливали его сил.
До Сахагуна они доехали жаркой ночью в конце июля. Солнце быстро зашло за горизонт и оставило их в темноте на бескрайней равнине, где не росло ничего, кроме посевов пшеницы. По вымощенной камнями дорожке они добрались до брода на реке, через который лежал путь в город.
Войдя в Сахагун, они долго кружили, как в лесу, всматриваясь в гербы и вывески на стенах, среди приземистых домов и возвышавшихся над домами колоколен, пока не нашли ночлег в гостинице на какой-то глухой окраинной улочке. Хозяин, человек грубый, но, судя по внешности, честный, впустил их, не задавая лишних вопросов.
Торговец уложил Уберто на соломенный матрац. Лоб мальчика был горячим.
- Выпей это, - сказал Игнасио через несколько минут и подал ему глиняную чашку.
- Что это? - еле слышно спросил мальчик.
- Напиток из трав, который снимает жар, - ответил Игнасио, приподнимая Уберто голову, чтобы тому было легче пить.
Жидкость была горькой, но оставляла во рту приятный вкус. Мальчик втянул ее в рот всю до капли, потом проглотил одним глотком, опустил голову на подушку и закрыл глаза. Вскоре он уже крепко спал.
- Может быть, ты слишком много от него требуешь, - сказал торговцу Гийом, убедившись, что Уберто спит. - Дорога его измучила.
Игнасио покачал головой и ответил:
- У меня нет выбора. Я бы уже доверил его кому-нибудь, если бы был уверен, что не подвергну его опасности. Но сейчас он должен идти с нами до конца.
Оба помолчали. Потом Игнасио вынул из своей сумки два сухих клубня, аккуратно накрошил их в какой-то маленький сосуд и поджег. В комнате распространился приятный запах.
- Что это? - с любопытством спросил француз, втягивая ноздрями воздух.
- Это мандрагора, - объяснил торговец. - Ее используют для очистки ядов и приворотных напитков. Но, сожженная, она перестает быть ядовитой. А запах полученных из нее углей имеет сильное тонизирующее действие. - Игнасио ласково посмотрел на мальчика и сказал: - Он поможет тебе прийти в себя.
Гийом одобрительно кивнул, а затем спросил:
- Ты думаешь, мальчик о чем-то догадался? Думаешь, он знает?
Торговец печально улыбнулся и ответил:
- Сейчас не время рассуждать. Надо действовать.
Два друга тихо вышли из гостиницы и пошли по пригородам Сахагуна к церкви Святого Лаврентия. Они хотели, пользуясь темнотой, незаметно пробраться в церковь и забрать спрятанную внутри часть книги. Если только Доминус не опередил их.
"А Уберто пока отдохнет в безопасности", - подумал Игнасио.
Когда угли мандрагоры уже перестали тлеть, кто-то толкнул Уберто и разбудил. Мальчик открыл глаза и увидел перед собой незнакомого мужчину с длинными черными волосами, который одной рукой держал его за руку, а второй направлял на него горящий светильник. На нем был белый плащ, под плащом кольчуга и поверх нее зеленая одежда с эмблемой крестоносцев на груди.
Уберто вырвал руку из его пальцев, мгновенно отодвинулся на край постели и стал ощупывать темноту, ища, чем бы защититься. Нашлась только чашка, из которой он пил лекарство. Он бросил ее в незнакомца, тот отклонился назад, прикрывая лицо предплечьем. Чашка ударилась о железную перчатку и разбилась.
Незнакомец перевел взгляд на упавшие на пол черепки и поднял руки, показывая, что сдается.
- Я не хочу причинить тебе зло, - твердо сказал он.
- Кто вы? - спросил мальчик. Широко раскрыв еще блестевшие от жара глаза, он огляделся вокруг и обнаружил, что он в комнате один, если не считать незнакомца. - Где мои друзья?
- Не знаю. Когда я вошел, здесь был только ты.
- Кто вы? Вы еще этого не сказали.
- Друг. Меня зовут граф Додико, - послушно ответил незнакомец.
"Друг", - мысленно повторил Уберто почти так, словно расшифровывал это слово.
- Я вас не знаю. Чего вы хотите?
Незваный гость подошел к мальчику и осветил его огоньком светильника. Лицо у Додико было озабоченное, словно он собирался сообщить Уберто плохую новость.
- Игнасио из Толедо в опасности, - сказал он наконец. - Если тебе дорога его жизнь, ты должен мне помочь.
Глава 59
Игнасио и Гийом подошли к церкви Святого Лаврентия.
Торговец вглядывался в контуры массивной башни-колокольни, построенной на крыше церкви над главной часовней. Она качалась! Всю поверхность ее стен занимали ряды сводчатых окон, из-за которых она в ночной темноте была похожа на гигантский улей. На мгновение торговцу показалось, что башня дрожит. Он подумал, не встряхнуло ли ее землетрясение, но потом дрожь исчезла. Должно быть, усталость сыграла с ним такую шутку.
- Жди меня снаружи и охраняй, а я войду внутрь, - сказал он своему товарищу.
- Ты знаешь, где искать? - спросил Гийом.
- Есть одна смутная догадка. Советую тебе, друг, смотреть в оба.
- Я всегда так делаю.
Игнасио проскользнул внутрь церкви, а француз остался на пустынной улице перед главным входом.
Ни один из них не заметил поблизости человека, который прятался среди мрака, почти слившись с ночными тенями. Худой и тонкий, с капюшоном на голове, придававшим ему сходство с монахом. Этот человек дождался, пока торговец вошел внутрь, а потом исчез в темноте.
Как Игнасио и предвидел, в церкви Святого Лаврентия никого не было. В этот час все монахи должны были находиться в спальном корпусе. Торговец осторожно прошел через главный неф. Звуки его шагов взлетали вверх и отдавались эхом под самыми сводами потолка.
Он остановился перед алтарем и на несколько мгновений замер в ласковом свете восковых свечей, погрузившись в свои мысли. Фрески на стенах изображали мученичество святого Лаврентия. Святой был прикован цепями к раскаленной решетке для жарки мяса. Палачи жгли его раскаленными углями и терзали железом.
Глядя на эту картину, Игнасио поневоле представил себе, какие пытки ждут его самого, если Доминус обнаружит его здесь. Потом он внимательнее взглянул на роспись. На лице мученика не было признаков боли, напротив, спокойствие и божественный экстаз. Игнасио взглянул вверх, и тут его осенила догадка. Эта роспись - не просто рисунок. Это указание! Торговец вспомнил загадку Вивьена.
Kobabel jüet as eschecs ou n'i lusit le soleill
Celum Sancti Facundi miratur Laurentius
"Кобабель играет в шахматы там, где не сияет солнце. Лаврентий глядит на небо в городе святого Факондо", - мысленно уточнил он перевод. Сообщение прояснилось, он должен искать в таком месте, которое расположено высоко и при этом укрыто от лучей солнца. Ну конечно, башня!
Он взял с алтаря подсвечник на две свечи и пошел под сводами нефа искать проход на верхние этажи. Скоро он нашел путь туда и без колебаний стал взбираться наверх по лестнице.
Поднявшись на самый верхний этаж колокольни, он сначала не заметил там ничего похожего на то, что хотел найти. Здесь не было ни сундуков, ни шкафов, ни уж тем более книг и пергаментов. Только прикрепленный к потолку колокол неподвижно висел в воздухе между окружавшими его стенами и окнами.
Игнасио стал освещать стены огнем канделябра, пытаясь найти на них какой-нибудь знак, - и нашел его в тот момент, когда был уже готов сдаться тревоге. На стене висела маленькая деревянная икона. Торговец внимательнее пригляделся к ней. Икона изображала человека с собачьей головой, сложившего руки в молитвенном жесте. Святой Христофор.
Икона точно такая же, как та, в монастыре Святого Михаила у Плотины. Это, должно быть, очередной след Вивьена.
Взволнованный своим открытием, торговец снял находку со стены. На оборотной стороне иконы ничего не было написано, но там, где она висела, несколько кирпичей в кладке стены, кажется, были сдвинуты. Их было десять, и из них складывался квадрат.
Сгорая от любопытства, Игнасио вынул и осмотрел каждый из них поодиночке. На каждом заметил загадочные надрезы на стороне, скрытой в стене. Он вставил их обратно в стену точно в том же порядке, в котором вынимал, но надрезами наружу, чтобы их можно было видеть.
Когда он закончил работу, на стене возникла странная таблица из девяти клеток с символом в каждой.
"Это и есть шахматная доска ангела Кобабеля!" - торжествуя, подумал Игнасио. Вот она, часть книги "Утер Венторум", спрятанная в Сахагуне!
Порывшись в своей сумке, он достал оттуда пару навощенных табличек и приготовился срисовывать загадочную надпись.
Глава 60
Уберто шел рядом с графом Додико, пытаясь угадать, кто этот человек и чего от него хочет. Мальчика все еще лихорадило. В других обстоятельствах Уберто любовался бы внушительным видом и изяществом одежды графа - признаками высокого происхождения. Но сейчас молча страдал от сомнений, не уверенный, что поступает правильно. К тому же он был сердит на своих товарищей, которые решили забрать одну из четырех частей книги без него.
Граф остановился у задней стены церкви.
- Вот церковь Святого Лаврентия, - сказал он. - Ты уверен, что Игнасио из Толедо направился сюда?
- Да, - ответил Уберто, вспомнив, как решил вместе с торговцем загадку об ангеле Кобабеле. Несмотря на всю серьезность положения, он сказал графу только где может находиться Игнасио, но не объяснил почему. Уберто был совершенно не склонен доверять этому незнакомому человеку и рассказывать ему о книге.
- Ты в этом уверен? Дело идет о его жизни!
Мальчик кивнул, в душе колебаясь между тревогой за Игнасио и подозрениями по поводу графа.
- Тогда войдем в церковь, но не через главный вход, а через задний. Так будет разумней. Иди за мной.
Держась на почтительном расстоянии от графа Додико, Уберто вошел вместе с ним в спящую церковь.