- Простите, отец, но я должен срочно отправить письмо в Венецию. И мне бы хотелось переночевать здесь, чтобы дождаться ответа. Это очень срочное дело, - сказал он, как посоветовал ему Игнасио. - К кому я мог бы обратиться за разрешением?
- Спроси отца привратника, сынок, - ответил бенедиктинец. - А если торопишься, можешь доверить свое письмо морякам. Видишь их там, сзади? Они направляются в Павию, но сначала сделают остановку в Венеции.
Гийом поблагодарил его и побежал к тем людям, на которых указал монах. Они грузили мешки с солью на корабль, пришвартованный к берегу канала.
Глава 6
Игнасио замолчал и теперь искоса смотрел на Райнерио, ожидая разрешения уйти. Но вдруг единственная дверь комнаты открылась, и вошел монах маленького роста, коренастый, с шапкой черных волос над румяным лицом. Несмотря на возраст - вероятно, более шестидесяти лет, - его лицо напоминало личико купидона.
Вошедший поприветствовал торговца поклоном, потом с совершенно недопустимым в подобном случае выражением лица повернулся к аббату и сказал на латыни с тосканским акцентом:
- Отец, вас ждут в трапезной. Там уже подают завтрак.
- Уже так поздно, я и не заметил, - ответил Райнерио, указал рукой на продавца реликвий и представил его: - Это Игнасио из Толедо, друг, прибывший к нам издалека. Вы, конечно, заметили его вчера вечером в трапезной, он сидел рядом со мной.
- Я слышал о вас, мастер Игнасио. Аббат Майнульфо из Сильвакандиды высоко вас ценил, - ответил монах.
"Чем так расстроен настоятель, у него даже появились темные круги под глазами?" - подумал он с досадой, хотя, честно говоря, ему было почти приятно видеть Райнерио в таком состоянии.
- Я Гвалимберто из Пратальи, писарь и библиотекарь. Прошу прощения за вторжение. Надеюсь, я не помешал чему-то важному?
Торговец покачал головой и ответил:
- Ничего страшного, мы уже закончили.
Райнерио недовольно вздохнул, оперся руками о подлокотники кресла и поднялся на ноги, готовясь уйти.
- Вы пойдете на завтрак вместе с нами, отец Гвалимберто? - спросил он, повернувшись к библиотекарю.
- К сожалению, нет, я все еще страдаю от этого невыносимого жжения в желудке. Прошу вашего разрешения побыть в комнате для переписки рукописей до девятого часа, если это возможно.
- Разрешаю. А вы, Игнасио, составите мне компанию в трапезной?
Торговец переглянулся с Гвалимберто и ответил:
- У меня тоже нет аппетита, преподобный аббат. Я полагаю, что мог бы воспользоваться этим случаем и попросить отца Гвалимберто показать мне библиотеку, если он не против.
- Это большая честь для меня, - вступил в разговор монах. - Если, конечно, аббат одобрит.
- Одобряю, - ответил Райнерио, отходя от них, и вышел из комнаты.
Оставшись вдвоем, Игнасио и Гвалимберто поднялись на верхний этаж "крепости настоятеля" к библиотеке. Перед тем как войти, остановились возле окна, разделенного пополам маленькой колонной, и разговорились о том о сем, наслаждаясь прохладой, поступавшей снаружи.
Гвалимберто продолжал жаловаться на боли в желудке, которые, судя по всему, мучили его уже много месяцев, Игнасио терпеливо слушал его. Торговцу было приятно общество библиотекаря, и главное - он был благодарен Гвалимберто за то, что тот дал ему предлог оказаться подальше от Райнерио. Многое в этом монахе вызывало у Игнасио любопытство. В какой-то момент продавец реликвий украдкой взглянул в окно, и его внимание вновь привлекло уже знакомое зрелище: Хулько и Джинезио беседовали возле гостиницы и казались очень взволнованными.
Теперь Игнасио был уверен: здесь плетутся какие-то интриги.
Игнасио не понадобилось много времени, чтобы сделать нужные выводы. Он быстро понял, что делать, и, повернувшись к Гвалимберто, сказал:
- Преподобный отец, у меня есть лекарство против вашей язвы желудка.
- В самом деле?
- Нужно только приготовить лечебное питье из некоторых трав.
- И вы знаете из каких?
- Это редкие травы, но некоторые из них у меня есть. Они в моей комнате. Если вы наберетесь терпения и подождете меня совсем немного, я буду рад подарить их вам.
- Вы очень добры, - поблагодарил Гвалимберто.
- Но в ответ я прошу вас оказать мне одну услугу, - сказал Игнасио, продолжая глядеть в окно. - Не могли бы вы показать мне, где здесь второй выход?
Чтобы объяснить свою просьбу, он указал на нищих, ждавших у входа.
- Видите их? Они ведут себя со мной очень назойливо, и мне не хочется попасть в неприятную историю. Поэтому не хотел снова проходить там.
Библиотекарь кивнул, взял его за руку и сказал:
- Идемте, я проведу вас. Из "крепости аббата" есть и второй выход, сзади.
Глава 7
Хулько все утро бродил перед гостиницей. Притворялся, что гуляет просто так, но то и дело бросал в ее сторону быстрый взгляд. Время от времени из какого-нибудь ее окна высовывался Джинезио и отвечал на эти взгляды жестами, как актер пантомимы.
Прошло около часа с тех пор, как торговец из Толедо вышел из своей комнаты. Все это время Хулько делал вид, что ворошит вилами сено в стойлах, сам же проследил за ним и увидел, что Игнасио пошел в "крепость аббата".
Пора было браться за дело.
Хулько очистил от навоза ступни и колени и торопливо пошел к гостинице. Джинезио открыл дверь и заставил Хулько быстро юркнуть внутрь.
- Что ты здесь делаешь? - накинулся управляющий на крестьянина, запирая за ним дверь. - Тебе нельзя входить сюда! Белобрысый еще в комнате, я не видел, чтобы он выходил.
- Зато я видел его на заре. Он ушел, - прошамкал Хулько. - Я заметил его случайно, когда доставлял пойманную рыбу в кладовые. Он спрятался за колючими кустами, а потом побежал к каналу. Я это заметил, потому что следил за ним краем глаза.
Джинезио все же не решался рисковать.
- Ты не можешь пойти туда сейчас, уже время завтрака. Испанец вот-вот выйдет из особняка. Он может снова зайти сюда.
- На мой взгляд, аббат пригласит его за свой стол, как вчера вечером.
- Может быть, и так, но в этот раз ты не должен потерпеть неудачу. Проверь под кроватями, они поворачиваются вокруг своей оси. Спорю на что угодно, сундук спрятан там, под полом.
- А почему ты не пойдешь сам? Как грязная работа, ее всегда подсовывают мне!
- Я не могу ставить себя под подозрение, я отвечаю за эту гостиницу, - ответил Джинезио, помолчал и добавил: - Он сказал, что пойти должен ты.
При этих словах Хулько вздрогнул и едва не подскочил на месте.
- Раз так, я сделаю, как приказал он.
В этот момент сообщники заметили, что аббат Райнерио вышел из своей "крепости". Он шел в трапезную, но был один, горбился и хмурился.
- А испанец где же? - подумал вслух Джинезио.
- Там, в особняке. Смотри, он показался в окне.
Джинезио взглянул на то место "крепости аббата", куда указал Хулько. На втором этаже, у разделенного пополам маленькой колонной окна, увлеченно беседовали два человека - отец библиотекарь и торговец из Толедо.
- Испанец разговаривает с отцом Гвалимберто, - удивленно сказал управляющий гостиницей.
- Вот увидишь, они там пробудут долго. Во всяком случае, нам времени хватит, - ухмыльнулся Хулько, которому не терпелось покончить с порученным делом. - Я пойду, а ты смотри в оба, чтобы никто не вошел.
Джинезио не успел ответить сообщнику, тот уже бежал к лестнице.
Добравшись до комнаты торговца, Хулько решил, что нет смысла соблюдать тишину, поблизости все равно никого нет. Он вошел в комнату, внимательно оглядел ту ее часть, где стояли кровати. В этот раз сундук стоял на видном месте. Ему не придется утруждать себя поисками.
Выставив вперед ладони, вытянув грязные пальцы, Хулько пошел вперед. Он уже нагибался над сундуком, когда что-то острое кольнуло его в шею. Нож!
Он не успел ничего сделать, чья-то ладонь ухватила его за запястье правой руки и обездвижила. Кости позвоночника хрустнули.
Хулько почувствовал, что его тащат внутрь комнаты. Тот, кто держал его, был высокого роста, двигался легко и почти бесшумно.
"Это конец, - подумал Хулько. - Он меня убьет".
Лезвие сильней надавило на его шею. Металл стал вонзаться в тело, оставляя красный след на грязной коже. Но вдруг лезвие остановилось, и чей-то голос произнес за спиной у Хулько:
- Если я снова обнаружу тебя в этой комнате, перережу горло.
Хулько догадался, кто это говорит - торговец. Как, черт его побери, он смог оказаться здесь так быстро? Почему Джинезио не сумел его задержать? Этот человек, должно быть, колдун, раз умеет двигаться как кот.
Хулько не успел ни подумать о чем-нибудь еще, ни сделать что-нибудь, он оказался у двери, и только теперь нож перестал давить ему на шею. Лезвие было испачкано его кровью, Игнасио вытер нож о спину куртки Хулько, потом схватил своего врага за плечи и отшвырнул от себя пинком под зад.
Хулько вылетел в дверь и упал на пол в коридоре, больно ударившись носом и коленями. Он оперся руками о пол и стал поворачиваться как можно быстрей, желая напасть на врага, но острое лезвие снова оказалось у него под подбородком. Торговец стоял над ним, нагнувшись, и пускал в ход свой нож с таким равнодушием, будто всего лишь играл с серебристым перышком.
- Ты действительно думаешь, что мужлан вроде тебя может провести меня за нос? - спросил Игнасио с насмешливой улыбкой, тоном, внушавшим страх. - А теперь уходи, пока я не передумал.
Хулько попятился, но торговец схватил его за воротник.
- Помни об этом! - крикнул Игнасио, покрутил ножом у Хулько перед глазами так, что засверкало лезвие, и только после этого отпустил.
Хулько дрожал крупной дрожью. Он дотронулся рукой до шеи, по которой текла кровь из пореза, опустил голову и быстро зашагал прочь от опасного места.
Игнасио смотрел ему вслед. Когда Хулько скрылся, торговец положил свой нож во внутренний карман рубахи, открыл сундук, вынул из него кожаный мешочек и достал оттуда травы для Гвалимберто. Затем вышел из комнаты и спокойно спустился по лестнице. Выходя из дверей гостиницы, он прошел близко от двух сообщников. Те укрылись за стойкой и оживленно обсуждали то, что произошло.
Джинезио посмотрел на торговца так, словно увидел привидение, потом повернулся к все еще дрожавшему Хулько и сказал:
- Уверяю тебя, я не видел, как он вошел. Не знаю, как он это сделал.
Игнасио удовлетворенно усмехнулся и вернулся в "крепость аббата".
Теперь он был уверен: эти двое больше никогда не сунутся в его комнату.
Глава 8
Аббат только что вошел в трапезную, опоздавшие монахи торопливо входили туда вслед за ним. Среди них Уберто, который в этот момент шел через двор, поддерживая за руку старика монаха, отца Томазо из Галеаты.
Старик быстро уставал от ходьбы и при каждом шаге шатался на своих тонких кривых ногах.
- Это моя последняя весна, сынок. Господь призывает меня к себе, - сказал Томазо. Он повторял это уже лет десять.
Мальчик улыбнулся, но продолжал думать о своем. Минуту назад он заметил, как кто-то вышел из задней двери "крепости аббата", подбежал к гостинице и стал взбираться по внешней лестнице, которая была пристроена к одной из боковых стен. Джинезио стоял на своем посту у главного входа и ничего не заметил. Потом человек исчез - должно быть, влез в одно из окон второго этажа.
- Это Игнасио, торговец из Толедо, - подумал вслух Уберто.
- Ты увидел странника Игнасио? - спросил старик и закашлялся.
- Мне показалось, увидел.
Старый монах кашлянул снова, на этот раз чтобы прочистить горло.
- В этом Игнасио есть какая-то загадка, несомненно. Я познакомился с ним, когда он оказался здесь в первый раз. Тогда он пребывал в полном отчаянии.
Уберто, у которого эти слова вызвали любопытство, ласково попросил Томазо:
- Расскажи мне, что ты о нем знаешь, дедушка.
Мальчик обычно называл Томазо дедушкой, потому что тот больше всех монахов заботился о нем с его младенческих лет.
Старый монах замедлил шаг и вдохнул в грудь теплый полуденный воздух.
- Он тогда спасся бегством из Германии. Мне сказал это Майнульфо из Сильвакандиды и просил никому не рассказывать. Ты первый, кому я говорю об этом. Это деликатное дело, и мне была открыта из него лишь очень малая часть.
Уберто кивком поблагодарил его за доверие.
И тогда Томазо рассказал ему про те годы жизни Игнасио, о которых знали немногие.
- Все началось в 1202 году, когда торговец из Толедо познакомился с Вивьеном де Нарбоном, бродячим монахом, о котором ходила дурная слава. Вдвоем они осмелели и связались с высоким церковным иерархом из Кельна, может быть, даже с самим кельнским архиепископом. Они показали ему несколько ценных реликвий, добытых ими неизвестно где в своих путешествиях по миру.
Уберто спросил о реликвиях, но старик о них ничего не знал.
Томазо крепче сжал плечо своего молодого спутника и продолжил:
- По неизвестным мне причинам у них ничего не вышло. Даже, кажется, тот, кто вел с ними переговоры, оказался членом тайного суда, который заседает в Германии и имеет сторонников по всему миру.
- Тайный суд? Что это такое?
- Я ничего о нем не знаю и думаю, лучше не знать.
Старик закашлялся, потом снова заговорил хриплым голосом:
- У Игнасио оставался только один выход - бежать. Но те люди гнались за ним. Он прошел через Францию, пересек Альпы, обошел стороной Венецию и укрылся в нашем монастыре. Аббат Майнульфо приютил его, и Игнасио скрывался здесь, но недолго, а потом отправился на Восток.
- А Вивьен де Нарбон? Что с ним стало?
- Во время своего бегства два товарища расстались. Майнульфо не сказал мне, что сталось с Вивьеном, не исключено, он и сам не знал. Да и Игнасио тоже.
Уберто открыл рот для следующего вопроса, но Томазо опередил его:
- Уже поздно. Скорей, сынок, идем в трапезную, не то останемся без завтрака.
Глава 9
Гвалимберто из Пратальи ждал Игнасио у библиотеки. Лицо у него было задумчивое. Когда торговец вернулся, Гвалимберто ходил кругами перед ее входом, сложив руки на животе.
- Вот и я, отче, - сказал Игнасио и показал ему кожаный мешочек с кореньями.
- Вы говорите, они помогают?
- Травы и коренья имеют лечебные свойства. Я думаю, вы прекрасно знаете об этом. - Игнасио приподнял одну бровь. - А теперь, если мой вопрос не покажется вам нескромным, скажите мне, по какой причине вы не любите аббата Райнерио?
Вопрос был настолько неожиданным, что застал монаха врасплох.
- Это не так! Как вы могли… - попытался возразить Гвалимберто. Его лицо приобрело лиловый оттенок.
- Пожалуйста, не лгите, - остановил его торговец уже другим, доверительным тоном. - Я заметил, с каким презрением вы поворачиваетесь к нему.
Игнасио знал, что сейчас получит от библиотекаря искренний ответ, между ними возникло что-то вроде тайного сговора.
- Умоляю вас, не подумайте плохого, - запинаясь, начал Гвалимберто, - просто я так же, как многие братья, не могу привыкнуть к его манере держаться надменно. - Он прикусил губу, но не смог удержаться и продолжил: - Кроме того, Райнерио не достойный преемник Майнульфо. Он занял это место незаконно, путем обмана.
Игнасио лишь молча кивнул в знак понимания, не хотел превращать разговор в допрос. Нужные признания скоро прозвучат, если не торопить их и дать беседе течь спокойно.
Монах, возможно, уже жалел, что сказал слишком много, он опустил глаза и сказал так, словно приглашал гостя в свой дом:
- А теперь пойдемте в библиотеку. Позвольте мне показать ее вам.
Библиотека "крепости аббата" была в неопрятном состоянии. Всюду сырость, несмотря на открытые окна. Книги, потрепанные временем и руками читателей, так пахли плесенью, что в комнате было невозможно дышать.
Заглядывая в книжные шкафы, Игнасио заметил сочинения Августина, Исидора из Севильи, Григория Великого и Амвросия. В основном труды о Священном Писании, но были и писатели-язычники, например Аристотель и Сенека.
Продавец перелистывал страницы, иногда быстро прочитывал фразу, потом цитировал тексты, которых здесь не было, - редкие, странного содержания книги, неизвестные Гвалимберто.
Библиотекарь внимательно слушал его и задавался вопросом: кто этот человек? Игнасио говорил с акцентом, но с каким, нельзя было определить - в основном кастильский, однако с легким мавританским оттенком.
- Вы хорошо подготовлены, - сказал он торговцу в какой-то момент. - Где вы учились?
- В Толедской школе, - ответил Игнасио, сдувая пыль с пальцев. - Я обучался у Герардо из Кремоны.
- У знаменитого Герардо, который в Испании изучал оккультные сочинения мавров! Он великий наставник! - с почти восторженной радостью воскликнул монах. - Значит, вы, несомненно, посвящены в тайны алхимии и герметических наук.
На губах Игнасио мелькнула мрачная усмешка.
- Прошу вас, отец, поговорим о чем-нибудь другом. Некоторых тем в беседе лучше избегать.
Гвалимберто, похоже, был разочарован этим ответом.
- Вы правы. Но все же я хотел бы вас предупредить. Люди вашего ума часто бывают неверно поняты в таких местах, как это, и становятся жертвами. Не доверяйте в этом монастыре никому, особенно Райнерио из Фиденцы.
- Вы уже второй раз называете его имя, - сказал Игнасио, повернулся к собеседнику и вонзил в него проницательный взгляд. - У вас есть доказательства его нечестности или только подозрения? Говорите без страха.
- Подозрения? Впрочем, как я полагаю, и у вас. - Сочные губы Гвалимберто сложились в лукавую улыбку. - Бьюсь об заклад, вы не поверили тому, что он рассказал о кончине Майнульфо из Сильвакандиды.
- Что вы хотите сказать?
- Что его рассказ - ложь. Майнульфо умер не от зимнего холода. Райнерио солгал вам и всем.
- Это тяжелое обвинение. Скажите мне, что же, по-вашему, случилось со стариком?
- Его труп не видел никто, кроме Райнерио. - Глаза монаха вдруг широко раскрылись и лихорадочно заблестели. - Ходят разговоры, что Майнульфо был убит, когда молился в своем скиту… и тело скрыли от глаз братии потому, что на нем были резаные раны.
Эти слова так потрясли Игнасио, что он схватил библиотекаря за руку и одним сильным рывком подтащил к себе. Монах подскочил на месте от изумления и стал сопротивляться, но не смог вырваться, у собеседника оказалась слишком крепкая хватка.
Потом он услышал вопрос торговца и понял, что Игнасио не угрожает ему, а хочет скрыть свои слова от чужих ушей.
- Виновник известен? - шепнул Игнасио.
- Нет, - поспешно ответил библиотекарь. Игнасио крепче сдавил его руку, заставляя говорить дальше. - Но… перед смертью Майнульфо Райнерио впустил в гостиницу странного человека - монаха с порезанным лицом. Мало кто видел этого монаха, а сразу после смерти старого настоятеля он исчез без следа.
Игнасио разжал пальцы.
- Его имя?
Гвалимберто отошел от него на шаг, опустил глаза и ответил:
- Я порылся в бумагах Райнерио… Знаю, я не должен был этого делать, но любопытство пересилило достоинство. - Он вздохнул. - Оказалось, аббат очень часто пишет этому человеку и получает письма от него. Это доминиканский монах, его имя - Сципион Лазарус. Очевидно, он имеет большое влияние в Риме и даже в лангедокском городе Тулузе.