– Разумеется, – Валентина пожала плечами, – откуда у вас эта фотография? С ним что-то случилось? Кстати, я припоминаю, Толика не было на похоронах Алексея Ивановича…
– Никого это не удивило? – строго спросил Маркиз.
А никто не знает, что они родственники, то есть бывшие, через первую жену. А я была в таком состоянии, что даже не вспомнила про Толика. Вы себе не представляете, как я потрясена смертью Алексея Ивановича! – в голосе Валентины Маркиз уловил слезу и очень рассердился.
Редко какой мужчина спокойно может наблюдать, как плачет женщина. Если это близкий человек, то можно его утешить – поцеловать, погладить по голове, некоторые дамы в таком состоянии очень благосклонно реагируют на подарки. В конце концов, можно пообещать купить жене или любовнице очередную шубу.
Но Валентинин случай был не из таких, и Леня разозлился. Он снова пожалел, что не взял с собой Лолу. Уж она сумела бы встряхнуть эту кулему! Она бы живо заставила Валентину снять жуткую старушечью кофту и стереть с лица постное выражение!
– Слушайте, возьмите себя в руки! – сказал Леня, – у меня мало времени. И приободритесь, наконец, что вы так и собираетесь сидеть здесь и лить слезы?
– Вы сами меня сюда привезли! – Валентина все-таки всхлипнула.
– Ну, вы скажите еще, что зря я вас спас, что лучше было бы, если бы вы отравились газом! – вспылил Маркиз, – забыться и заснуть! Умереть на могиле любимого человека!
– Ну, это уж вы через край хватили… – пробормотала Валентина.
– Вот и я о том же! – обрадовался Леня. – Я видел вас в саду, вы вполне сносно выглядели и даже пели. Передо мной-то не нужно изображать безутешную вдову. И вы не вдова, и я не свекровь!
– У меня свекрови никогда не было, – вздохнула Валентина.
– И радуйтесь! – посоветовал Леня, – немного потеряли! А мне дайте компоту, чтобы кофе запить.
Валентина не стала спорить. Компот против ожидания оказался вкусным. Леня выпил, вспомнил пионерское детство и даже попросил еще. Валентина между тем рассказала ему вполне связно, что первая жена Алексея Ивановича давно умерла, а мать ее еще жива, и живет в Ленинградской области в деревне Петровская Горка. Да, именно ее дом изображен на снимке. Толик Уточкин приходится ей внуком и, надо думать, изредка бабушку навещает. Деревня маленькая, домов двадцать пять, живут там одни старики, но место очень красивое, недалеко Череменецкий монастырь. Она, Валентина, потому об этом знает, что ей Алексей Иванович рассказывал. Он с бывшей тещей отношений не разрывал, каждое лето ездил хотя бы на несколько дней к ней в деревню, потому что на Череменецком озере очень хорошая рыбалка. И денег старухе подбрасывал иногда, потому что Алексей Иванович очень порядочный человек… был…
И Валентина снова прослезилась.
– Как зовут эту старуху? – поспешно спросил Леня, пока она окончательно не разревелась.
– Уточкина Анна Петровна, – тотчас ответила Валентина.
Леня поскорей распрощался, условившись, что будет держать Валентину в курсе событий. Путь его лежал в Лужский район, в деревню Петровская Горка.
Однако взглянув на часы, он понял, что сегодня пожалуй не успеет обернуться в оба конца. Даже если он быстро найдет дом Анны Петровны Уточкиной, вряд ли предложат ему там переночевать. Придется ехать завтра с утра.
***
Ухо хорошо знал Лолу и подобрал ей машину вполне в ее вкусе – бирюзовый "фольксваген-гольф" с зелеными кожаными сиденьями.
Лола с удобством расположилась на водительском месте, усадила Пу И рядом с собой и бросила взгляд в зеркало.
То, что она увидела, потрясло ее до глубины души.
– Ужас! – прошептала Лола, покосившись на песика, – Пу И, не смотри на меня! Как я ужасно выгляжу! Эта жуткая куртка, отвратительный косматый парик, эта косметика – все это абсолютно не подходит к такой чудесной машине! И кроме того, как я могу в таком виде следить за Аллой Леонидовной! Она – женщина ухоженная, за собой следит… не дай Бог, попадусь ей на глаза – за кого она меня примет? В лучшем случае, за торговку с вещевого рынка, а в худшем – за бомжиху!
Пу И тоненько тявкнул – должно быть, он хотел этим сказать, что Лола излишне строга к себе.
– И не убеждай меня! – сердито возразила песику Лола, – и пожалуйста, не уговаривай! Я сама все отлично вижу! Нет, в таком виде я не могу появиться в приличном месте! Да еще этот ужасный сиреневый цвет! Он меня бледнит!
Она еще раз взглянула в зеркало и вздрогнула:
– Нет, это просто невозможно! Это какой-то кошмар! Конечно, Ленька готов выпустить меня в город в отрепьях! Да его воля – он бы вообще надел на меня паранджу! Нет, я просто обязана привести себя в приличный вид! А для этого мне необходимо наведаться в нашу квартиру… Я приведу себя в порядок и прихвачу кое-какие вещи, чтобы слежка прошла успешно.
Пу И снова подал голос, и Лоле показалось, что таким образом он выражает несогласие с ее решением.
– Вот ты как, – воскликнула она возмущенно, – ты спелся с Ленькой. Поешь… то есть лаешь с его голоса! Тебе безразличны мои нравственные страдания! Небось, сам обожаешь красивые попонки, нарядные комбинезончики и дорогие ошейники с инкрустацией. Нет, ты как хочешь, а я поеду домой и приведу себя в порядок. Я уверена, что это совершенно безопасно, никто нас там не поджидает. Этот Ленька вечно преувеличивает опасность, чтобы убедить меня в своем неоспоримом мужском превосходстве. И ты, Пу И, спелся с ним из пресловутой мужской солидарности.
Пу И устыдился и прикрыл мордочку лапами.
Лола повернула ключ в зажигании, и бирюзовый "фольксваген", как птица, полетел на Петроградскую сторону.
Возле дома по-прежнему красовалась бездонная траншея. Бульдозерист временно отсутствовал – должно быть, отправился обедать. Его могучая машина возвышалась на краю ямы, задрав к небу ковш и напоминая какое-то доисторическое чудовище.
Лола поставила машину неподалеку на единственный свободный пятачок и проскользнула в парадную.
Консьержка, к счастью, отвернулась, чтобы заварить чай, который она пила не меньше двадцати раз за день. Лола стремительно промчалась мимо нее и влетела в свою квартиру.
Здесь она перевела дух, с отвращением избавилась от своей ужасной куртки и не менее ужасного парика и наконец попала в собственную горячо любимую ванную.
Только теперь она поняла, как ей хотелось сюда попасть! Нет, конечно, в той ее однокомнатной квартирке, где отсиживались они с Маркизом, ванная тоже была, но сравнивать эти две ванных было так же невозможно, как Букингемский дворец и одноэтажный щитовой домик в кооперативном садоводстве Девятой макаронной фабрики!
Все неопровержимые аргументы, приведенные во взволнованном разговоре с Пу И, служили Лоле только для того, чтобы попасть сюда, наполнить огромную ванну горячей водой и откупорить многочисленные, дивно пахнущие флаконы…
К сожалению, она не могла позволить себе понежиться в ароматной пене два-три часа, как ей хотелось бы – вскоре под дверью заскулил Пу И, напоминая, что у них запланировано еще очень много дел, и Лола с сожалением поднялась из пены, как Афродита. Взглянув на крошечные швейцарские часики, она с удивлением убедилась, что провела в ванной полтора часа, и заторопилась.
В результате не прошло и трех часов с того момента, когда она вошла в свою квартиру, как она уже покидала ее – в чудесном брючном костюме от Burberry, очаровательных ботиночках от Gucci из кожи сетчатого питона, с сумочкой из кожи того же питона или его родича в левой руке и с Пу И – в правой. При этом она благоухала последней новинкой от Лагерфельда и наконец-то чувствовала себя вполне комфортно.
– Вот видишь, Пу И, – спускаясь по лестнице, назидательно говорила она песику, который преданно смотрел на прекрасную хозяйку своими живыми выпуклыми глазками, – вот видишь, и ничего страшного не случилось! Это Ленька все время паникует и перестраховывается! На самом деле, никто нас здесь не подкарауливал, и нечего было так бояться!
Она прошла мимо консьержки, которая чуть не поперхнулась своим чаем.
– Здрассте, – проблеяла тетка, отдышавшись, – а я думала, вы куда-то уехали!
– А мы, наоборот, откуда-то приехали, – ответила Лола и гордо прошествовала мимо.
Приближаясь к своему "фольксвагену", Лола с удовольствием подумала, как прекрасно будет сочетаться сетчатый питон с зеленой кожей сидений.
Она уже хотела открыть дверь машины, как вдруг Пу И, зажатый под мышкой, завизжал и начал вырываться. Лола повернулась, чтобы посмотреть, что так взволновало песика, и увидела мирно шествующего вдоль дома черного котяру.
– Аскольд! – радостно воскликнула Лола, бросаясь вслед за беглецом. – Аскольд, вернись! Куда же ты!
Кот делал вид, что не слышит ее призывов, и удалялся, впрочем, не слишком быстро.
– Отлично, – бормотала Лола, прибавляя шаг, – мы с тобой, Пу И, не только расследуем все дело, но еще и Аскольда вернем! Пусть тогда Ленька попробует смотреть на нас свысока!
Кот шел довольно неторопливо, но странным образом преследователям не удавалось к нему приблизиться. Лола перешла на бег, но расстояние между ней и нахальным котом постепенно возрастало. Кот свернул за угол, пересек газон и нырнул под скамейку.
Питоновые ботиночки не очень подходили для бега по пересеченной местности. Лола перешла на шаг, приблизилась к скамейке и заглянула под нее.
Как и следовало ожидать, кот исчез. Испарился. Растворился в воздухе, как это умеют делать только коты и кошки.
– Аскольд, мерзавец, – жалобно воззвала Лола к кошачьей совести, – ну что же ты вытворяешь! Почему не хочешь вернуться домой? Ведь мы делали для тебя все, заботились о тебе, любили и лелеяли, а ты отплатил нам черной неблагодарностью!
Ответом ей была тишина.
Лола присела на скамью, чтобы выкурить сигаретку и немного успокоиться.
– Все вы, мужчины, такие, – проговорила она, обращаясь на этот раз к Пу И, – неблагодарность – ваше второе имя!
Пу И тоненько заскулил, стараясь показать, что он совсем не такой.
Лола докурила сигарету и вскочила со скамейки, вспомнив, что на ней костюм от Burberry, которому такой контакт может не понравиться, и решительно направилась в обратный путь, к своему "фольксвагену".
Выйдя из-за угла, она увидела, что обстановка около ее машины изменилась и накалилась, как ситуация на Ближнем Востоке.
Дело в том, что бульдозерист вернулся из длительной отлучки и теперь сидел в кабине своего могучего агрегата, издавая яростные крики:
– На пять минут нельзя отойти, как какая-нибудь зараза свою тачку прямо перед носом впихнет! Теперь мне ни отъехать, ни развернуться! Что прикажешь делать? Рабочему человеку вздохнуть нельзя! Чей "гольф"? Щас толкану его ковшом, к чертовой матери!
Лола кинулась к очаровательной машинке, испугавшись, что бульдозерист приведет в исполнение свою угрозу.
– Ничего себе, на пять минут отходил, – закричала она издали, – да тебя несколько часов не было! Что же мне делать, когда ты всю площадку разрыл, машину приткнуть некуда!
Бульдозерист, увидев приближающуюся дамочку, разряженную как фотомодель на каникулах, окончательно рассвирепел и вместо ответа дернул за рычаг, заставив ковш своего железного монстра толкнуть в бок нарядную бирюзовую иномарку.
Результат превзошел все его ожидания.
"Фольксваген" покачнулся и неожиданно взорвался, полыхнув оранжевым пламенем и издав такой грохот, что в доме лопнуло несколько стекол, а у Лолы заложило уши.
Самое интересное, что у бульдозера взрывом оторвало ковш.
Водитель в полном потрясении озирал последствия своего решительного поступка. Наконец он выскочил из кабины и подбежал к догорающим останкам "фольксвагена".
– Ё-моё! – проговорил он наконец севшим от изумления голосом. – Это что же творится-то, а? Это что же деется?
Лола, у которой наконец прорезался слух, поняла, что ей надо скорее уносить ноги, пока бульдозерист не очухался и не решил, что именно она виновата во всех его несчастьях. Кроме того, она услышала, как зажатый у нее подмышкой Пу И скулит от страха, и поняла, что для его нежной психики перенесенный стресс может оказаться роковым, его нужно скорее успокоить, применив такое сильное и испытанное средство, как ореховое печенье.
Она развернулась и на максимально возможной скорости припустила к Малому проспекту, где надеялась поймать машину.
До проспекта Лола долетела в считанные секунды, подгоняемая несущимся вслед отборным матом опомнившегося бульдозериста.
Она подняла руку, однако, к ее удивлению, восхищенные водители не спешили покорно останавливаться у ее ног. Напротив, завидев девушку на краю тротуара, они прибавляли скорость и проносились мимо, испуганно оглядываясь.
Наконец, когда Лола уже собралась воспользоваться общественным транспортом, около нее затормозили ржавые, полуживые "жигули".
Водитель, седенький дедок, чем-то напоминающий весенний гриб-сморчок, открыл перед ней проржавевшую насквозь дверцу и с тяжелым вздохом сказал:
– Ну, садись, дочка, что ж делать! Так и быть! Запачкаешь мне, конечно, всю обивку!
Лола хотела возмутиться, но вовремя прикусила язык. Что же с ней такое случилось, если этот сморчок разговаривает с такой отеческой жалостью?
Забираясь на сиденье, она оглядела свой костюм.
До сих пор она была в таком шоке после взрыва, что такой естественный для любой женщины поступок просто не приходил ей в голову.
Лола не смогла сдержать стона.
Чудесный костюмчик от Burberry приказал долго жить. В результате взрыва грязь и копоть довели его до такого состояния, что уважающий себя старьевщик наотрез отказался бы от такой вещи, и только самая неприхотливая и равнодушная к мнению окружающих бомжиха рискнула бы надеть его на себя за очень приличное вознаграждение.
Лола залилась краской. Надо же, в каком виде она чуть не полчаса стояла на оживленной улице!
Понятно, что ни один водитель не хотел останавливаться! Хорошо, подвернулся на ее счастье этот сердобольный дедок, а то ведь, пожалуй, в таком виде ее не пустили бы даже в метро! Не так давно вышел закон, запрещающий проезд в общественном транспорте лицам в грязной одежде, так вот Лола в своем супермодном костюмчике прямо подпадает под этот закон! Стыд какой!
Лола сжалась на заднем сиденье старенькой "копейки", стараясь сделаться невидимой. Она была сама себе противна до такой степени, что, если бы была такая возможность, спустила бы себя в унитаз.
Неожиданно она почувствовала какое-то нежное прикосновение.
Скосив глаза, она увидела Пу И.
Песик взглянул на хозяйку с сердечным участием и снова лизнул ее руку.
Лола прослезилась. Милый Пу И несмотря ни на что верен ей, любит ее!
"И вообще, – подумала Лола, – не все так плохо! То есть было бы куда хуже, если бы я открыла дверь "фольксвагена" и села за руль. То есть в этом случае меня уже просто не было бы!"
Она живо представила, как страшный взрыв раздирает ее тело на маленькие кусочки, и содрогнулась от ужаса. Плевать на костюм! Главное, что она жива! И не только она, но и Пу И!
Лола нежно почесала шелковистый загривок чи-хуахуа.
Подумать только, и он мог погибнуть!
Она снова задумалась.
Ведь ее остановило от рокового шага только появление кота! Если бы она не бросилась за ним, не потеряла на погоню и поиски приблизительно полчаса – она была бы уже мертва! И Пу И, ее маленький преданный друг, тоже был бы мертв!
"Интересно, – подумала Лола, – а собаки попадают в рай? Или у них есть свой собственный, собачий рай? Во всяком случае, Пу И его безусловно достоин!"
Словно прочитав ее мысли, Пу И возмущенно гавкнул и даже слегка куснул хозяйку за руку, дав ей понять, что не спешит ни в какой рай – ни в собачий, ни в человеческий.
"Значит, это кот спас нас с Пу И, – продолжала размышлять Лола, – ведь Ленька тоже что-то такое рассказывал… как он искал на чердаке кота и обнаружил засаду… и еще один случай… что же это выходит – Аскольд сбежал, чтобы присматривать за нами и предупреждать о грозящих нам опасностях? То есть он выполняет роль нашего ангела-хранителя?"
Кот в роли ангела-хранителя показался ей забавным, и Лола улыбнулась, забыв недавно пережитый ужас и еще более ужасный стыд.
Дедок уже подъехал к ее дому. Лола рассчиталась с водителем с удивившей его щедростью и поспешно проскользнула в подъезд, моля Бога, чтобы не встретить никого из соседей.
Однако эта чаша ее не миновала, потому что на собственной лестничной площадке она наткнулась на соседку Эльзу Борисовну. Это было хуже всего. Эльза Борисовна еще не опомнилась от вчерашнего Ленькиного представления, Лола еле-еле с утра сумела заболтать ее разговорами, чтобы она не начала расспрашивать, кто же такой этот подозрительный тип в гнусной кепочке, который потерял в Лолиной квартире заточку и собирается прятать в кладовке какой-то хабар. И теперь сама Лола предстает перед соседкой в жутком виде! Вот теперь-то ей ни за что не оправдаться!
Однако Эльза Борисовна судя по всему вообще не заметила, во что Лола одета. Она только кивнула и поскорее скрылась за своей дверью. Если бы Лола не была так озабочена своим внешним видом, она бы заметила, что соседка явно не в себе. Но Лола подхватила Пу И и тоже поспешно юркнула в свою квартиру. Там она долго отмывалась и чистилась, потом отмывала песика, а костюм пришлось выбросить, как и ботиночки из кожи питона. Настроение у Лолы было отвратительное. Во-первых, ей жалко было нового замечательного костюма. Костюм ей нравился и очень шел, а Лола успела надеть его всего два раза. Во-вторых, задним числом Лоле стало страшно, ведь они с Пу И едва избежали ужасной смерти. И самое главное – теперь придется обо всем рассказывать Маркизу. А уж он-то не преминет поплясать на Лолиных косточках! Лола почти явственно услышала, как Ленька скрипучим голосом читает нотацию на тему ее, Лолиной, глупости, недисциплинированности и расхлябанности. И еще вопиющего непослушания. Лола как всегда окажется во всем виноватой. Она не послушалась своего мудрого компаньона и повелителя – и вот вам результат!
Пу И забился в уголок дивана и глядел оттуда с немым укором.
"Я же тебя предупреждал, – говорил его взгляд, – я же просил тебя не ездить туда! Но ты же никого не слушаешь, и вот что получилось…"
Лола совсем пала духом. И в это время раздался звонок в дверь. На пороге стояла Эльза Борисовна. На плече у нее сидел попугай, как у Робинзона Крузо, и выражение лица у соседки было такое, как у Робинзона Крузо, который увидел вдалеке парус и понял, что судно проходит мимо, а ему сидеть на необитаемом острове еще лет тридцать.
– Эльза Борисовна, что случилось? – испугалась Лола. – Перришончик, ты здоров?
– Он-то здоров, – вздохнула соседка, – но я…
Лола засуетилась и усадила бравую пенсионерку на диван. Впрочем, в данную минуту Эльза Борисовна вовсе не выглядела такой бравой. При взгляде на нее сразу становилось ясно, что возраст есть возраст, что на плечи давит груз прожитых лет и что старость – не радость.
– Ох, Оленька, кажется у меня начинается маразм, – вздохнула Эльза Борисовна, – голова совершенно не работает..