- Я не об этом. Мы развелись с мужем, когда Стасику исполнилось семь лет. Муж служил в авиации. Полеты, вылеты, учения, быстро достиг генеральских высот, голова закружилась, появились любовницы, и в один прекрасный день, как говорят в романах, он исчез в небесных просторах нашей Родины, оставив нас в шикарной трехкомнатной квартире, но без гроша. Я, когда была его женой, сидела дома и ждала его возвращения. Мне под тридцать, ни профессии, ни заработка. Пришлось все начинать с начала. А как? Кроме смазливой внешности, ничего не имела. Извини, но приходилось пробивать себе дорогу передком... Я мало уделяла сыну внимания, травмировала его детскую психику. И чувствую свою вину перед ним. А потому хотела бы сейчас облегчить ему жизнь.
Вот и все. - Лидия Николаевна подняла стаканчик с золотой текилой, обсыпанный по ободку солью, взяла дольку лимона и лихо выпила. - Я всегда любила текилу!
Марта молчала. Она хорошо понимала свою собеседницу и могла повторить то же самое, ибо испытывала точно такую же вину перед своим сыном, которого отняла у родного отца, увезя в самом нежном возрасте к чужому дяде, который никак к нему не относился и не старался завоевать его любовь. В глубине души Валерьян Адамович Костю, Костика, Котика, как Марта ласково звала сына, даже недолюбливал, и мальчик это чувствовал. А едва Костя свыкся и с отчимом, и с его манерами, как Марта совершила новый поворот на сто восемьдесят градусов, познакомившись с Виталиком и погрузившись с головой в новый греховодный омут. Из-за сына она и отважилась на рискованную незаконную операцию, чтобы заработать побольше денег, купить ему квартиру и машину, что и сделала, как бы расплачиваясь за прошлые ошибки. Так что Марта очень хорошо понимала Ровенскую, бросившуюся, подобно тигрице, спасать свое чадо. Марта в такой ситуации, наверное, поступила бы точно так же.
- Я знаю, он безумно влюблен в вас, и это чудесно- продолжала Лидия Николаевна. - Но поймите, сейчас разница в возрасте не чувствуется, а лет через десять вам уже пятьдесят шесть, а ему только сорок шесть. Вы почти старуха, а он еще молодой, вот тогда - извините за грубые слова и определения, но сейчас не до реверансов - он начнет тяготиться вами, а вы, так уж выходит, цепляться за него...
Марта вскинула гневное лицо, желая возразить, что никогда не цеплялась за мужиков и никогда не будет, что это они, как репей, постоянно цеплялись за ее
подол, но Лидия Николаевна энергично взмахнула ручкой, пресекая ее душевный порыв.
- Я все знаю, что не вы, а они всегда липли, я и сама говорю те же слова и точно так же презираю этих гнусных животных, покатывающих яйца в карманах. Но будем правдивы и откровенны друг с другом. Через десять - пятнадцать лет ваш разрыв неизбежен, а это неминуемо душевные травмы и масса других тяжелых последствий. Нигде, ни в одной стране мира не научились делать это легко и безболезненно. Но, зная все наперед, зачем же совершать ошибки? - Ровен- ская улыбнулась, достала пачечку тонких "Вог", закурила.
Марта извлекла "R-1" и последовала примеру собеседницы. Подозвав официанта, она заказала еще по рюмке золотой текилы.
- Вы не против? - спросила главбухша.
- С большим удовольствием! Сейчас напьемся, снимем пару мальчиков и поедем ко мне! - рассмеялась Ровенская, и по выражению ее лица было непонятно, шутит она или говорит серьезно.
- Что вы хотите от меня, каких действий? - спросила Марта.
- Что я могу хотеть, - вздохнула Лидия Николаевна. - Я не против, чтобы вы встречались и были любовниками какое-то время. Раз ему и вам так хочется, ради бога, получайте наслаждение, жизнь коротка. Но втолкуйте ему деликатно, что для этого не обязательно идти в загс, ставить отметку в паспорте, закатывать свадьбу в дорогом ресторане, возлагать цветы к Вечному огню и совершать весь набор прочих , ритуальных глупостей. Поживите любовниками полгода, год, если хотите, а дальше сами увидите, что большего и не надо. Вот моя единственная просьба. Я думаю, она разумна, и вы с ней согласитесь,
поскольку у вас у самой есть сын и вы в этом смысле поумнее моего Стасика.
- Я согласна вообще закрыть этот вопрос, - натянуто улыбнулась Марта. - Что же касается близости с вашим сыном, которая нечаянно произошла по моей глупости, то даю пионерское обещание: это больше не повторится, поскольку к тому уже нет никаких предпосылок. А потому вам даже не стоило волноваться из-за этого!
- Вот как... - удивилась Лидия Николаевна, выслушав столь яростный отпор ответчицы.
Марта тотчас почувствовала, что ее речь внесла полную сумятицу в душу Ровенской и весьма ее огорчила.Чтобы больше не возвращаться к этой теме, Земская неожиданно заторопилась по делам, отказавшись от кофе и мороженого. Лидия Николаевна попыталась отдать половину денег за обед, но главбухша решительно отказалась, заявив, что это она пригласила сюда мать Стаса и несет за это всю полноту ответственности. Как моральной, так и финансовой.
- О финансовой понятно, - улыбнулась Лидия Николаевна. - А что же включает в себя моральная?
- Безоговорочное подтверждение обещаний, мною данных, - подкрашивая губы перед тем, как подняться из-за стола, промолвила. Марта. - Вы можете теперь ни о чем не беспокоиться и то же самое передать Рите.
-Рита здесь ни при чем. Я никогда никого не заставляла выбирать тех, кто был мне по вкусу. Я все же модельер и знаю один заветный принцип: каждому - свое. И что хорошо полненькой блондиночке, то совершенно не годится темноволосой. Рита та еще стервочка, и если Стасик на ней женится, то хлебнет горя! Так что Рита здесь ни при чем, - повторила Лидия Николаевна.
- А мне показалось, что она его безумно любит.
- Она и ему это внушает, - кивнула Ровенская. - Но я не Стасик, меня на мякине не проведешь!
Они вышли, по дороге Лидия Николаевна немало поведала любопытного о детской подружке Стаса. Уже в метро Ровенская предложила Марте заехать к ней, выпить кофе - ее явно не удовлетворял настрой по отношению к Стасу Марты. Наоборот, ей хотелось, чтобы та стала любовницей ее сына, и тут Лидия Николаевна преследовала две вполне конкретные цели: во-первых, отвадить Риту от Стаса, разрушить любой ценой их брак, которого страстно добивалась Рита, а во-вторых, с помощью опытной главбухши сделать из хлипкого романтического сынка крепкого, мужчину, получившего хорошие уроки в сложной для него сфере общения с женщиной. Познакомившись с Мартой, Ровенская сразу же сказала себе: да, это то, что Стасику нужно, и теперь стремилась затащить ее домой, чтобы там уговорить не бросать Стаса.
Но Марта отказалась от приглашения, сославшись на срочные дела в фирме.
-- Как-нибудь в другой раз! - пообещала она.
- Обязательно и в самое ближайшее время! - требовательно воскликнула Ровенская.
Через неделю Ровенская позвонила Марте.
-Я до сих пор вспоминаю вашего осьминога и золотую текилу! И меня гложет мысль о том, что я просто обязана вам чем-то похожим отомстить! - напористо сказала она.
- Вот это не обязательно!
- Если вы откажетесь прийти ко мне в гости, я лягу у вас на пороге!
- Тогда придется смириться, - рассмеялась главбухша.
- Прекрасно! Жду вас завтра у себя дома в пять
часов! Я живу в Воротниковском переулке, неподалеку от Тверской.
Стас сам отвез Марту к дому матери. Перед этим они заехали в магазин, Марта не хотела ехать с пустыми руками - когда первый раз идешь в дом, надо что-то принести. Ровенский знал вкусы матери и по- советовал купить бутылку любимого ею яичного ликера, мандарины и ананас.
- Маман любит подарки, никуда не денешься. Кстати, и готовит неплохо, так что я тебе отчасти завидую. Вечером заеду за тобой и отвезу домой. Муж еще не вернулся?
- Должен вот-вот.
- Слушай, давай я устрою ему постановку во Владивостоке? - неожиданно предложил Стас. - Я тут выяснил, на это хватит и тридцати тысяч гринов. Даже если это историческая пьеса. Пусть ездит и ставит, если ему нравится.
Марта не отвечала. Она не любила обсуждать мужей, с которыми жила и не собиралась разводиться. Тем более что за Виталика она вышла по любви и где-то в глубине души еще продолжала его любить. Просто у нее всегда все было очень глубоко запрятано.
- Тебе не нравится эта идея? переспросил Стас. - Я сделаю все чисто, твой Виталик никогда об этом не узнает. Ему позвонят, пригласят, он поскачет, поставит спектакль и будет счастлив. Я попрошу, чтоб заплатили ему штуки три баксов, чтобы он ощутил себя нормальным человеком...
- Перестань! - перебила его главбухша.
- Нет, а что здесь плохого? - завелся Ровенский. - Деньги у меня есть, почему не сделать человеку приятное!
Они подъехали к подъезду дома, где жила Лидия Николаевна. Снежок вьюном крутился над сугробом, начинался февраль.
- Вон два окна на третьем этаже. Это мамашкины!
Придешь - махни мне рукой. Тогда я спокойно уеду. И не забудь позвонить перед концом ужина, - он протянул номер телефона приятеля, к которому хотел заехать.
Марта вылезла из теплой машины, плотнее запах-нула отвороты старой беличьей шубы. Новую она не покупала: зимы стояли теплые, от силы две-три недели температура опускалась ниже десяти - пятнадцати, в остальные же дни царила оттепель. Но сегодня стоял легкий морозец, и острый ветерок обжег щеки.
- Подожди! - крикнул Стас.
Марта остановилась.
- Так как тебе моя идея с постановкой?
- Виталик, если талантливый, пробьется и без нашей поддержки, а если бездарь - нечего ему мозги компостировать!
- Как всегда, весомо и мудро! - рассмеялся гендиректор.
Лидия Николаевна встретила Марту с распростертыми объятиями, порадовалась ликеру и фруктам.
- Некоторые возмущаются: ой да зачем, у нас все есть! Но все когда-то кончается и лишнего ничего не бывает! Чувствую, Стасик заходил с тобой в магазин! - догадалась она, придирчиво рассматривая марку немецкого ликера.
Марта вспомнила о просьбе директора, подошла к окну, помахала ему рукой. Он в ответ мигнул фарами.
- Ах, он тебя и привез! Понятно! - не то осуждая, не то хваля, отозвалась хозяйка.
Она потащила Марту на огромную кухню, заранее извиняясь, что накрыла стол там, а не в гостиной, но ей захотелось устроить ужин по-домашнему. Стол был уставлен разносолами: языки, паштеты, копченая
осетрина, нежно-розовая слабосоленая семга, маринованные грибки, оливки с анчоусами, черная и красная икра, красное вино, водка, виски - все, чего душа пожелает, но Лидия Николаевна достала литровую бутылку золотой текилы.
- Это чтоб не нарушать традиций! - задиристо сказала она. - Можешь пить, сколько влезет. Если напьешься, останешься у меня. Муж ведь до сих пор кочует?
- Я вообще-то привыкла спать в своей постели, - помедлив, заявила Марта.
- А я в хорошей. Чтоб прохладные свежие простыни, пахнущие лавандой, легкое, но теплое одеяло, ну и можно крепкого мужчину под бочок.
- А я люблю спать одна. И никаких мужчин.
- Н-да, - Лидия Николаевна с сочувствием посмотрела на гостью.
Она налила текилу в специально приготовленные рюмочки с ободком соли и кусочком лимона.
- Ладно, не будем о грустном! За нас, хороших баб!
Они чокнулись и выпили по глотку.
- А я скоро выхожу замуж!- радостно сообщила Ровенская. - Он адмирал флота. Высокий, статный, вся грудь в орденах. Я воображаю себе,как вхожу с
ним в большой ресторан или театр и все, разинув рты,смотрят на нас. У меня прямо все замирает в груди! Я люблю эпатировать окружающих. Что-то во мне есть ненормальное. Как думаешь?
- Почему бы и нет.
Они допили первую рюмку текилы за ненормальность Лдции Николаевны. Закусили паштетом и языками.
- У меня на горячее по большому куску жареной осетрины. В нашем возрасте уже вредно есть мясо,--
оповестила гостью хозяйка, наполняя текилой новые рюмки.
- Я бы выпила вина, - попросила Марта.
- Еще по одной рюмашке текилы, а уж потом хорошего красного вина! - непререкаемым тоном заявила Ровенская. Они выпили. - Ты лучше поешь! Возьми грибков, огурчиков, язычка с хренком! Мой Никита Самсоныч такой сексуально озабоченный, пристает ко мне каждый день, представляешь?! И каждый раз не отпускает меня минут по сорок! Я схожу с ума! - Лидия Николаевна озорно рассмеялась.
- Я понимаю вашего Никиту Самсоныча, - весело отозвалась Марта. - Вы такая красотка! - Она упорно называла Ровенскую на "вы", не замечая ее "тыканья".
- Две тысячи баксов - и ты будешь такая же!
- Я бы с удовольствием.
-Ноу проблем!
Щеки Ровенской после второй пятидесятиграммовой рюмки текилы раскраснелись. Она схватила телефон, набрала номер.
- Лялечка, привет, это Лидия Николавна! Скучаешь без меня, моя прелесть?.. Вот как!.. Ты ж моя радость!А мы тут с подругой жуем осетринку, грибки и пьем текилу!.. Без причины! С замечательным человеком я это делаю без причины! Приезжай, а?.. Да брось ты свою уборку! Устроим бабскую вечеринку!
У меня стол ломится! Одной тебя не хватает! Возьми машину и приезжай! Отведем душу, поболтаем!.. Да!..
Вот как?! Ты ж моя ласточка!.. Ладно, договорились!
Слушай, одна моя близкая подруга хочет под твои рученьки! Ей легонькую подтяжечку. Она роковая красавица! Посмотришь и онемеешь! Но хочет всех мужиков поставить на колени - простое и скромное желание!.. - Лидия Николаевна рассмеялась. - Ты ж мое солнце! Ее зовут Марта Сергеевна!.. Н-да!..
Она, моя ласточка! Так ты ее приголубишь?Вот это ж я от тебя и хотела услышать! Прощай, мое солнце! Конечно буду!С адмиралом, а как же!Прощай!
Ровенская выразительно посмотрела на Марту. Та не ожидала столь скороспелых действий, да и вообще сомневалась, стоит ли делать подтяжку: все же oneрация, легкие ниточки шрамов за ушами, на голове, к тому же всякое бывает - не ту жилку задели, не тот нерв, не тот сосуд. А эта новоявленная свекровь, не обсудив с ней, все уже решила.
- Звони завтра же й ложись! Вот телефон! - Ровенская записала номер на обертке из-под осетрового балыка и передала Марте. - Эскулапа величают Елена Леонидовна Кустова! Других таких вторых божественных ручек в России больше нет!
- Но я еще не решила окончательно, - смутилась Марта, - есть масса тонкостей.
- Нечего думать, надо делать! - категорично отрезала Лидия Николаевна. Я до пятидесяти четырех дотянула, дура старая! А ты молоденькая еще! Слушайся старуху!
Молодящаяся старушенция все-таки напоила Марту. Не так, чтобы ее шатало из стороны в сторону или заплетался язык, но пара стаканчиков золотой текилы, два бокала красного бордо и рюмка крепкого ликера слегка вскружили голову главбухше.
Ровенская пила с Мартой наравне.
- Ладно, я тебя благословляю на брак с моим сыном! - неожиданно заявила она. - Будем дружить домами!
- Зачем? - не поняла Марта.
- Как - зачем?! Я тоже выхожу замуж. И ты выходишь. Будем ходить в гости друг к другу, справлять семейные праздники!
- Я не хочу замуж. Мужей с меня хватит!
- He ерепенься! Раз надо, так надо! Знаешь, как раньше было? Партия приказывает, и все!
- Я беспартийная.
- Примем!
- Ни в какую замуж я не пойду!
- А тебя никто и не спрашивает, хочешь ты или не хочешь! Мальчонку в постель уложила? Уложила! Покой нарушила? Нарушила! От винта и наливай! - Хозяйка громко расхохоталась.
К счастью, без звонка подъехал Стас и нашлась уважительная причина, чтобы ретироваться.
На прощание Лидия Николаевна расцеловала Марту, и та еле вырвалась из дружеских объятий.
- Обязательно позвони, как приедешь! - кричала Ровенская, посадив гостью в лифт. - Не забудь позвонить!
Марта с облегчением вздохнула, лишь когда залезла в теплую машину. Стас казался огорченным, не таким, как всегда, и она сразу это почувствовала.
- Что-то случилось?
Он кивнул.
- Случилось... - Стас помолчал. Марта ждала, когда он продолжит. - Дядя Саша уволился из ФСБ.
Александр Васильевич Стуков надежно прикрывал их до сих пор, занимая пост начальника управления в центральном аппарате Федеральной службы безопасности. В муниципальных отделах по борьбе с экономическими преступлениями, как и в городском, хорошо знали, что Стас доводится ему родным племянником, и не позволяли себе грубых приемов - бесцеремонных налетов с выемкой всех документов, любых форм давления и шантажа. Больше того, убэповцы иногда сами предупреждали Стукова о нездоровом интересе к "Сириусу" отдельных криминальных группировок. Стас, узнавая об этом, передавал ориентировку прикрывающим их ребятам, и те вовремя пресекали нежданный бандитский налет и опасные разборки, заставляя преступников себя уважать и показывая, что с ними стоит считаться. Уход Александра Васильевича мог переменить очень многое, нарушить их относительно спокойную жизнь, и Стас это хорошо понимал.
- А почему он?.. - Марта недоговорила.
- Дядя Саша особо не объяснял по телефону, да я и не расспрашивал, но он еще раньше жаловался на трения с начальством. А тут и возраст, видимо, сыграл свою роль. Ему стукнуло шестьдесят, и у высокого начальства сразу появился формальный повод, - объяснил Стас. - Он мне первому сообщил, даже матери не стал звонить, так был расстроен. Начал оправдываться передо мной. Хотел помочь мне с Джаником. Кстати, тот освободил квартиру... - Может быть, поедем куда-нибудь и завьем горе веревочкой? - усмехнувшись, предложил Стас.
- На сегодня я уже завязала. Канатом.
Она лежала в пустой квартире, лунный свет проникал сквозь прозрачные шторы, их чуть покачивало от ветерка, проникавшего через форточку. Марта всегда спала с открытой форточкой, даже в сильные морозы.
Она вдруг вспомнила, как странно начинался их с Виталиком служебный роман. По утрам он приходил к ней в бухгалтерию, рассуждал о делах, об издательских планах. Пуговица на его пиджаке болталась на чахлой нитке, и Марта как-то не выдержала:
- А ну-ка снимите!
- Что? - не понял он.
- Снимите пиджак, - властно сказала она, и он подчинился.
Она молча оторвала пуговицу и пришила как следует.
- Потеряли бы, - произнесла она, отдавая пиджак.
Эта пуговица неожиданно сблизила их. Что-то трогательное увидела Марта в Виталике, за которым, казалось, никто не следит. Его мятые брюки и нечищеные ботинки не только не раздражали ее, как теперь, но и придавали его облику романтическую окраску.
Он стал звонить ей домой каждый вечер. Его жена уходила гулять с собакой, а Валерьян Адамович уезжал к матери на Каховку, и они, не опасаясь, могли разговаривать минут сорок, пока не возвращалась с прогулки жена. Они болтали почти ни о чем, но Марта готова была слушать его целую вечность.
Виталик оказался жутко стремительным. Через неделю он пригласил Марту на свидание, и она помчалась, позабыв обо всем. Он привел ее в пустую квартиру, сказав, что это квартира друга, но потом выяснилось, что Виталик ее снял специально для встреч с ней. Они выпили сухого вина, гендиректор был на редкость галантен и обольстителен. Впрочем, Марта и сама хотела в кого-то влюбиться. Десятилетний брак с Валерьяном себя исчерпал, а Виталик был молод, умен и привлекателен. Чего еще желать?