И все же Турецкий не до конца понимал их тактику. Они воздерживались от нанесения серьезного контрудара. Почему? Скорее всего, именно потому, что все же до конца не знают, насколько далеко зашли он и его товарищи в своих догадках. Ни Шилов, ни Корсунский, ни Сотников не могли знать о феноменальной памяти гардеробщицы Гали и о том, что снова всплывет история исчезнувшего агента Штази. Разумеется, о том, что фотография попала в руки милиции, они, скорее всего, догадывались, иначе было бы невозможно объяснить исчезновение из Князева учительницы русского языка. Но кто же знал, что Турецкий выйдет на бывшего опера "Селедкина", а Тимофеев-Попердяка сумеет в солидном "прогрессивном" бизнесмене Аркадии Сотникове узнать Леху-Алая? Видимо, они продолжали считать старшего следователя Мосгорпрокуратуры всего лишь мелкой сошкой, способной разве что опознать Дегтяря. Куда ему докопаться до фонда и его исполнительного директора.
3
Вадим Дроздов вышел из служебной машины и вошел в подъезд. По старой привычке, он быстро осмотрелся вокруг, а войдя на темную лестницу, на миг прислушался. Сверху раздался какой-то слабый шорох. Дроздов понял, что между вторым и третьим этажами кто-то стоит, стараясь не привлекать к себе внимания. Не сбавляя шага, он на ходу сунул правую руку в карман. В последние дни он уже был готов к любым случайностям.
Каково же было его изумление, когда, пройдя еще один пролет, он столкнулся с тоненькой девушкой. Увидев его, она вздрогнула, а потом еле слышно прошептала:
- Вадим Евгеньевич?
Дроздов кивнул, удивленно глядя на незнакомку.
- Я от Турецкого, - еще тише сказала девушка, - он просил передать: сегодня в шесть на том же месте.
Она еще раз взглянула на Вадима то ли вопросительно, то ли выжидающе, а затем повернулась и стала быстро спускаться по лестнице вниз.
Вадим давно привык ничему не удивляться. В течение их короткого разговора, если его можно назвать разговором, он фактически так и не остановился. И если бы эту сцену видел кто-то посторонний, он не придал бы ей значения, даже не заметил бы ее - мужчина и девушка случайно столкнулись на лестнице и прошли мимо.
Лидочка Меркулова обычным шагом вышла из подъезда, неторопливо пересекла двор и, лишь оказавшись на улице, позволила себе пойти чуть быстрее. И только миновав два квартала, она позволила себе броситься бегом. Она бы побежала с самого начала, но отец и дядя Саша Турецкий взяли с нее честное слово, что она будет идти не спеша - так, как будто никого не видела и никому ничего не передавала.
Глава восемнадцатая ВОЕННЫЙ СОВЕТ
1
Военный совет пришлось устроить все там же - под роскошным кокошником Полины Осипенко. Сходились по одному. Турецкий с Дроздовым пришли последними.
Манько старался, как всегда, но никакого величия, никакого вдохновения на лицах, подобного изображенному на известной картине "Военный совет в Филях", не было и в помине. И дело даже не в том, что крестьянина на заднем плане заменял неуклюжий Пал Палыч - настроение царило пораженческое.
- Конечно, - говорила Романова, - я могу собрать много народу - из Высшей школы милиции, рядовой состав...
- Чтобы всех их положить... - ответил Дроздов, - это будет просто мясорубка. Какие, к черту, милиционеры против обученных боевиков. Вы что, шутите! Мои люди обошли вокруг - взять комплекс очень непростая задача. Вот если бы с вертолетами...
- И с танками... - добавила Романова.
- Нет, - покачал головой Меркулов, - ни вертолеты, ни танки, даже если бы они у нас были. Как только начнется штурм, Президента они прикончат.
Воцарилось тяжелое молчание. Все понимали, что так оно и будет.
- У меня, конечно, есть профессионально обученные люди, - задумчиво сказал Дроздов, - но сколько их? Десяток? Этого мало.
- А Президент в это время... - сказал Женя Точилин.
Турецкий в течение всего невеселого разговора молчал.
Ему казалось, что выход где-то есть, только он никак не мог сообразить, где именно. Мысль крутилась по закоулкам мозга, но, как только он пытался ухватить ее, ускользала.
- А если кого-то запустить туда, чтобы он охранял Президента? - думал вслух Грязнов.
- Шутишь? Кто туда проберется!
- Есть человек! - вдруг заорал Турецкий.
Он поспешно взахлеб стал рассказывать пораженным товарищам о своем знакомстве с наемником, с киллером-профессионалом, который может решительно ВСЕ.
- Ту машину помнишь, которую из реки вынули, так это же он! Один, практически голыми руками. У меня еще на кухне потом носки сушил.
- Так, - сказала Романова, - хорошие у тебя знакомства, Турецкий. А в Питере это не он наследил? Очень похожие дела там, как я слышала.
- Может быть, - спокойно ответил Саша, - он сам питерский, как я понял.
- Нет, Саша, это несерьезно, - старался урезонить Турецкого Меркулов.
- Очень серьезно, Константин Дмитриевич, в высшей степени серьезно. Этот человек, понимаете, может убить голыми руками, может...- Турецкий не находил аргументов,- в канализацию просочиться, по потолку ходить, в воздухе растворяться. Я видел его в действии.
- Это когда же? - поинтересовалась Романова.
- Он мне помог Саруханова отбить. Просто вдруг возник рано утром посреди двора и замочил обоих боевиков. Жаль, не появился на пять минут раньше, тогда бы Саруханов остался жив.
- Очень хорошо, - сказал Дроздов, на лице которого появилось странное, суровое выражение, - знаю я такую публику. Встречался. Да, возможно, он и просачивается в канализацию. Почти без преувеличения. Но ты особенно не шути с ним. Это страшные люди. Отчаявшиеся, озлобленные. Кстати, он наверняка запросит денег. Много денег
- Ну сколько? - спросил Точилин.
- Полмиллиона, - пожал плечами Дроздов, - долларов, разумеется, - добавил он, увидев изумление на лицах.
Точилин, услышав о такой сумме, только присвистнул.
Он понимал, что в случае чего наскребать эту сумму придется семье Президента. Не милиционеры же будут сбрасываться. А в бюджете одни дыры.
- Значит, опять за счет здравоохранения и прибавок к пенсиям... - мрачно процедил он. - Тут выколачиваем увеличение дотаций на больницы - опять все коту под хвост!
- Но им столько и платят. Работа у них трудная, - мрачно улыбнулся Дроздов. - В общем, Саша, я твою идею не поддерживаю. Понял?
- Хорошо, не поддерживаешь! - кипятился Турецкий. - Тогда я хочу выслушать другие предложения. Что ты, Дрозд, предлагаешь? Спецназ? Или собрать отряд из гаишников в отставке? Это Шура быстро организует.
- Спецназ мог бы и справиться... - проворчал Дроздов.
- А Президента, пока он справляется... Да что говорить! - От избытка чувств Турецкий встал.
- Ну хорошо, предположим, мы примем твой вариант, - мягко сказал Меркулов, стараясь загасить назревавшую ссору. - Ты знаешь, как с ним связаться, с твоим новым товарищем?
- Нет, - растерянно ответил Турецкий, - не знаю.
2
Телефон зазвонил в тот же день.
- Александр Борисович? - спросил голос в трубке. - Как супруга?
Турецкий не ожидал вопроса и ответил:
- Спасибо, хорошо...
- Ну тогда приветик, - сказала трубка. - Носки я тебе в почтовый ящик закину.
- Погоди!.. - завопил Турецкий, соображая с лихорадочной быстротой. - Не надо в почтовый ящик!.. У нас оттуда все время крадут, а мне их мама связала. Может, заскочишь? Посидим, как белые люди. Тем более я сейчас холостой... Правда, заходи, а?
Киллер молчал несколько секунд, показавшихся Саше вечностью.
-Ну, если холостой, - проворчал он затем. - Пожрать приготовь, через полчасика буду.
Раздались короткие гудки. Еще некоторое время Турецкий сжимал трубку в руке, чувствуя, как вспотела ладонь. Потом он опустил трубку на аппарат и побежал на кухню - готовить яичницу, хотя времени еще было полно. Он в самом деле верил, что киллер придет. Насколько Турецкий вообще понимал этого человека, наемный убийца не боялся абсолютно ничего. И жизнью своей хоть и дорожил, но тоже до известных пределов.
3
Гость явился через сорок минут. Шума лифта Турецкий не услышал: посетитель, по вполне объективной причине, предпочел лифтом не пользоваться.
- Мама, значит, связала? - негромко поинтересовался Алексей, входя и покачивая за нитку серые фабричные носки "с макаронами". Турецкий хотел что-то сказать, но киллер жестом остановил его и, беззвучно ступая, быстро обошел всю квартиру, держа на ладони маленькую пластмассовую коробочку. Зеленый глазок успокоительно помаргивал. Киллер сел за кухонный стол и положил коробочку перед собой:
- Ну, выкладывай, зачем звал. У меня время деньги.
Ситуация повторялась: гость ел, а Турецкий рассказывал. При этом некоторой частью сознания он наблюдал за собой как бы со стороны и время от времени поражался безумию происходившего. Киллер подбирал яичницу деревянной ложкой прямо со сковородки, назло растленной Европе пренебрегая, тарелкой и вилкой.
- А на черта мне сдался ваш Президент? - спросил он, когда Турецкий умолк.
- Никто не говорит, что работа задаром, - ответил Саша, чувствуя себя пешеходом на тонком льду. Ему еще ни разу не приходилось торговаться с наемником. "Привыкай, Турецкий, привыкай, - сказал он себе. - Доживешь, того и гляди, еще не до такого". - Тебе заплатят.
Киллер вдруг расхохотался:
- Только не говори, будто самого Шилова мне отдашь на съедение! Все равно не поверю.
Саша испытал невероятное облегчение: если бы киллер собрался заявить бесповоротное "нет", он, наверное, сделал бы это сразу.
- Да, пожалуйста, вот уж это ради Бога, - ответил Саша. - И товарища Корсунского вместе с ним, и Аркашу Сотникова. Выбирай кого хочешь, дорогой. Турецкий разрешает!
Киллер усмехнулся, но ничего не сказал.
- Значит, - помолчав, начал Алексей, - по замыслу командования, я просачиваюсь в канализацию, отыскиваю вашего Президента и сторожу его, пока вы штурмуете. Так?
- Примерно так, - кивнул Турецкий.
- Середочка полна - и краешки играют... - Киллер насухо вытер сковородку куском лаваша. - Была охота класть хороших парней... - Он пристально смотрел куда-то в стену чуть правее головы Турецкого, и тот внезапно понял, что разум бывалого специалиста уже вовсю трудился, перемалывая возможные варианты. - Вы еще побольше шкаф не могли в Президенты выбрать?.. Уволоки такого по-тихому. Хотя... Макет комплекса есть? Или хоть план?
- Будет, - сказал Турецкий.
Глава девятнадцатая НЕ ЖДАЛИ
1
Отыскать план, чертеж или макет "Спортивно-оздоровительного комплекса" в Серебряном бору поручили команде Славы Грязнова. Задача оказалась не такой сложной, как можно было предположить сначала. Выяснилось, что "Комплекс" строился когда-то для МГК ВЛКСМ, и людям Грязнова удалось отыскать в пыльных подвалах здания в Большом Комсомольском переулке вполне приемлемые чертежи, относившиеся ко времени постройки этого объекта. Вряд ли с тех пор его существенно перестраивали.
Крупно повезло и в другом. Сразу за "Спортивно-оздоровительным комплексом" начиналась небольшая березовая рощица, а за ней высились корпуса спортивной базы МВД. Романовой ничего не стоило "арендовать" базу на пару дней, тем более что поздней осенью желающих отдыхать там находилось немного.
К зимнему стадиону милицейской спортивной базы начали стягивать силы "дроздовцы", как почему-то все стали себя называть в противовес "шиловцам".
Сюда-то и привел Турецкий Алексея Снегирева.
- Это, что ли, и есть твой супермен?.. - недружелюбно спросил Дроздов. Он колюче рассматривал пришедшего с Турецким "товарища". Тот показался ему довольно худосочным с виду и к тому же каким-то примороженным. - Откуда только берутся такие!
Турецкий понимал, что на самом деле Вадим разбирается в суперменах куда как лучше него и знает, конечно, что далеко не у всякого саженные плечи и шея шире ушей. Просто самообладание у полковника было, оказывается, не беспредельное. Его все-таки достала злость и обида за государство. Это государство сперва разогнало или довело до непотребного состояния свой лучший спецназ, а теперь прибегало к услугам таких вот... "товарищей". И платило им сумасшедшие деньги. Для наемных убийц деньги почему-то находились. А вот альфовцам и другим гораздо более достойным людям доставались только пинки.
- Вадим... - начал было Турецкий (в самом деле, не начинать же со ссоры), но киллер вдруг перебил:
- Дурак ты все-таки, Дрозд. Сколько лет прошло, до полкаша дослужился, а все такой же.
К изумлению Турецкого, Дроздова точно ужалили. Он вдруг бесцеремонно схватил киллера за плечи, разворачивая его к свету, и тот, самое любопытное, не сопротивлялся. Даже когда полковник сдернул с него зеркальные очки и со стуком бросил на подоконник. Несколько секунд Дроздов пристально всматривался в худую, ехидно ухмыляющуюся рожу. Потом опустил руки, отвернулся и сипло выговорил:
- Чепуха...
Было видно, что он едва не принял Алексея за кого-то другого и теперь досадовал на себя за оплошность.
- Чепуха, Вадик, чепуха, - ласково сказал киллер. - Нету меня. Меня Саня Веригин в восемьдесят втором застрелил. А что осталось, негры полгода спустя в вулкане кремировали. Катомби называется. Никогда не слыхал?.. Природа там, говорят, красивая - обалдеть...
Дроздов снова резко повернулся к нему.
-Ты!..
Киллер хмыкнул:
- Картина великого художника, называется "Не ждали". - И добавил: - А меня правда нету, Дрозд. Ну вот честное слово, нету - и все.
Турецкий почувствовал себя лишним. Полковник зачем-то обошел Алексея кругом, кажется, ему хотелось его ощупать. Потом спросил:
- Санька?..
Киллер кивнул:
- Я ему в девяносто втором объявился, когда он семейство на Канары возил. Ну веди, показывай свою шантрапу.
О том, что у невозмутимого киллера тоже имелись нервы, Турецкий догадался, только заметив на подоконнике забытые очки. Он взял их и примерил к глазам, идя следом по коридору. Очки, как он и ожидал, оказались совсем не простыми. Зеркальный слой совершенно не ощущался, во всяком случае, никаких бликов не давал и не мешал ни при нормальном освещении, ни в темноте. Даже наоборот: впотьмах очки, кажется, чуть ли не собирали свет. Зато при яркой вспышке моментально темнели. До чего только буржуи не додумаются.
2
Ребята, одетые в пестрый камуфляж, сидели на матах в обширном спортзале, о чем-то разговаривали, смеялись. Турецкий сразу узнал кое-кого из тех, кто участвовал в операции на шоссе, но были и новые лица. Парни окружили вошедших, любопытно рассматривая человека, о котором им было только известно, что в предстоящей операции ему отводилась главная роль.
- Кличка Скунс, - сказал киллер.
- Неужели умеет?.. - громким шепотом предположил кто-то. Послышался смех.
- Со Скунсом никто умный второй раз не связывается, - сказал Дроздов. - Клички!
- Глаз.
- Утюг.
- Макс.
- Пес.
- Монгол.
- Метла.
- Десять.
Этот последний, здоровенный белобрысый парень, носил эстонскую фамилию Тамм, которая, естественно, породила прозвище "Здесь", перешедшее затем в "Десять".
Алексей внимательно слушал. В дальнейшем он их ни разу не перепутает. Такая профессия.
- Пускай наденут маски и шлемы, - сказал он Дроздову. - И в них походят, подвигаются.
Саша чуть не спросил, зачем, потом заметил пристальный взгляд Алексея: он цеплял каждую особенность движения, отправляя ее в память визитной карточкой не хуже лица и клички. Киллер приступил к делу.
Глава двадцатая И ТОГДА ОН ПОШЕЛ ОДИН...
1
Следовало со всей определенностью заявить, что Господь Бог на свете все-таки есть. Погода разразилась самая что ни на есть мерзопакостная. Как раз то, что нужно диверсанту для полного счастья. Ибо на что приличные люди сетуют и огорчаются ("Пропал выходной!"), то диверсанта радует и настраивает на творческие свершения.
"Лечебно-оздоровительный комплекс" обложили по всем правилам, насколько это было возможно силами команды Дроздова.
- Шли дроздовцы твердым шагом, - прокомментировал Алексей, застегивая на себе черный комбинезон (закрыли, подергали, запомнили, что подергали, запомнили, что запомнили). Под комбинезоном облегал тело терлоновый бронежилет из специальной пулезащитной ткани на основе арамидного волокна. Сверху имелось великое множество карманов самого разного назначения и размера. - Ночь туманная настала. Дай фломастер, Дрозд!
- Зачем?
- Номер своего счета у государственного мужа всея Руси на лбу напишу, не то позабудете. Знаю я вас, совков.
- Что ж лимона не потребовал? - поинтересовался Дроздов. - У пенсионеров же отнимаешь.
Киллер ядовито хмыкнул:
- У пенсионеров? Полстраны в унитаз спустили, остальное разворовали. Скоро на спецдачи хватать перестанет, уж куда там на пенсионеров.
Дроздов мрачно промолчал.
- И тогда он пошел один, - сказал киллер. - Серебряный Берег, теперь Серебряный бор... житья не стало от президентов. Шантрапу пожалей, Вадик. Только если шуметь начну. Ну ладно, пока.
Турецкий так и не понял, куда он вдруг подевался. Вроде только что стоял рядом, держа большой, плотно упакованный ранец. А потом сразу исчез.
Они забрались обратно в машину. Внутри было темно и тепло. По стеклу бесшумно елозили дворники, сгребая обычный для ноября кисель из снега с водой, густо валившийся с непроглядных небес. Вершины деревьев вырисовывались на фоне зарева столичных огней. Роща гудела и покряхтывала под ударами ветра. Если бы сюда забрел посторонний человек, он мог бы пробродить до утра, не заметив никаких признаков скрытой жизни.
Вадим тихо матерился сквозь зубы, положив руки на руль. Турецкий смотрел на часы, на едва плетущуюся секундную стрелку, и молчал. До начала решительных действий оставалось семнадцать минут.
2
В два ноль семь ночи к воротам "Лечебно-оздоровительного", неуверенно вихляясь по мокрой дорожке, подъехал вишневый "мерседес" с фарами, зажженными на дальний свет. Следом за ним вырулили две старые "Волги", ведомые чуть более твердыми руками. В машинах на всю катушку надрывались магнитофоны. "Волги" и "мерседес" остановились перед воротами, чуть не влипнув друг в дружку и все вместе - в плотно сомкнутые створки. Открылись дверцы, наружу вывалилась хохочущая компания: несколько парней и девиц, все одетые так, словно только из ресторана. Одна из девушек была в кремовом платье до пят, две другие пытались открыть над ней зонтик. Зонтик раскрываться упорно не хотел, кремовую даму уговаривали спрятаться в "мерседес", она не шла и взывала к какому-то Сереже. Мужчина постарше, усатое "лицо кавказской национальности", держал в одной руке бутылку шампанского, в другой - два хрустальных бокала и явно собирался наполнить их прямо возле машин. Двое парней натянули на головы пиджаки и, хохоча, по шаткой синусоиде устремились к воротам:
- Вартан Нахапетыч!.. Открой!..
Грох-грох-грох кулаками.
- Дядя Варта-а-ан!