И. Дж. Паркер – автор серии исторических детективных романов о приключениях Акитады Сугавара, молодого чиновника эпохи Хэйан. гениального следователя. Книги И. Дж. Паркер пользуются огромной популярностью в США, Европе и Азии, а первая из них удостоена престижной премии "Шеймус"
Хэйан-Кё. Столица мира и спокойствия. Город, который еще не скоро переименуют в Киото. Резиденция императорского двора эпохи Хэйан. эпохи изысканной поэзии и прозы, изящных придворных дам – и изощренных интриг и преступлений. После нескольких лет, проведенных в провинции, Акитада возвращается в столицу и узнает о совершенных там загадочных преступлениях. В горном монастыре жестоко убита неизвестная молодая женщина... На улицах города вновь и вновь находят изуродованные тела людей... Акитада уверен, что все эти преступления связаны между собой. Он должен найти убийц как можно быстрее, ведь следующей жертвой может стать его маленький сын..
Содержание:
-
СПИСОК ПЕРСОНАЖЕЙ 1
-
ПРОЛОГ 1
-
ГЛАВА 1 - МОНАСТЫРЬ В ГОРАХ 2
-
ГЛАВА 2 - ОПАВШАЯ ЛИСТВА 5
-
ГЛАВА 3 - МИРСКИЕ ЗАБОТЫ 8
-
ГЛАВА 4 - БЕЗЛИКОЕ УБИЙСТВО 11
-
ГЛАВА 5 - ВРАТА СВЯТИЛИЩА 15
-
ГЛАВА 6 - НАРИСОВАННЫЕ ЦВЕТЫ 18
-
ГЛАВА 7 - "БАМБУКОВАЯ ХИЖИНА" 21
-
ГЛАВА 8 - МОНАСТЫРСКИЕ КОЛОКОЛА 25
-
ГЛАВА 9 - ДЕЛА СЕМЕЙНЫЕ 29
-
ГЛАВА 10 - ПОСЛЕДНИЙ ПУТЬ 32
-
ГЛАВА 11 - ГОСПОЖА ВИШНЕВЫЙ ЦВЕТ 37
-
ГЛАВА 12 - АРЕСТАНТ 40
-
ГЛАВА 13 - АКТЕРЫ И АКРОБАТЫ 45
-
ГЛАВА 14 - ВКУС ПЕПЛА 48
-
ГЛАВА 15 - ПУСТАЯ КЛАДОВКА 52
-
ГЛАВА 16 - ИНЬ И ЯН 55
-
ГЛАВА 17 - ПЕРЕПУТАННЫЕ САПОГИ 58
-
ГЛАВА 18 - ДВА ПРОФЕССОРА 62
-
ГЛАВА 19 - ХРАМ БЕЗГРАНИЧНОГО МИЛОСЕРДИЯ 65
-
ГЛАВА 20 - ЛЕДЯНОЙ АД 69
-
ГЛАВА 21 - "НОВАЯ" ФЛЕЙТА 73
-
ГЛАВА 22 - ПЛЯСКА ДЕМОНОВ 76
-
ГЛАВА 23 - ДВОЯКАЯ ПРАВДА 80
-
ЭПИЛОГ 83
-
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА 83
-
БЛАГОДАРНОСТИ 84
-
Примечания 84
И. Дж. Паркер
АДСКАЯ ШИРМА
Посвящается Кэтлин Джордан, издателю "Альфред Хичкок мистери мэгэзин" - с любовью.
Она рискнула издать неизвестного автора - так родилась на свет история Акитады.
Этот роман будет всегда принадлежать только Кэтлин,
потому что начинался он с обычного рассказа, предназначавшегося ей.
СПИСОК ПЕРСОНАЖЕЙ
Сугавара Акитада – потомственный дворянин, вернувшийся с важного государственного задания.
Тамако – его жена.
Ёринага (Ёри) – его маленький сын.
Госпожа Сугавара – вдова, старшая женщина в доме Акико – старшая из сестер Акитады, замужем за Тосикагэ.
Тосикагэ – дворянин, секретарь ведомства дворцовых хранилищ.
Такэнори – его старший сын и помощник.
Тадаминэ – его второй сын, военный.
Ёсико – младшая из сестер Акитады, не замужем.
Тора – вассал Акитады, бывший солдат.
Гэнба – вассал Акитады, бывший борец.
Сэймэй – престарелый секретарь Акитады.
Сабуро – старый слуга, вассал семьи Тамако.
Нагаока – торговец древностями.
Нобуко – его жена.
Кодзиро – его младший брат, землевладелец.
Уэмон – хозяин труппы бродячих актеров.
Кобэ – начальник столичной полиции.
Масаёси – тюремный врач.
Гэнсин – настоятель Восточного горного монастыря.
Эйкэн и Анко – два монаха.
Ноами – художник.
Ясабуро – отставной профессор, тесть Нагаоки.
Харада – пьяница, счетовод в хозяйстве Ясабуро.
Дандзюро – актер из труппы Уэмона.
Злато – акробатка.
Госпожа Вишневый Цвет – бывшая акробатка, владелица спортивного зала.
Юкио – ее служанка.
ПРОЛОГ
Храп у нее за спиной сменился неразборчивым бормотанием, и она настороженно обернулась. Но тревога оказалась напрасной – ничего особенного, обычный пьяный сон. Она снова принялась всматриваться в темноту мокрого двора. Храп вскоре возобновился. До чего же безмозглые животные эти мужчины!
Должно быть, уже прошло много времени, и дело- то наверняка сделано. Она вздрогнула, поежилась и поплотнее запахнула шелковое кимоно.
Еще раньше, когда только вступила в этот извечный приют странников, она с интересом прочла на его стенах заветные надписи. К одной из них даже прилагались рисунки – изображения сидящего Будды и судии мертвых, властителя Царства смерти Эммы. Просветленные лица молящихся окружали улыбающегося Будду, а перед суровым судией-повелителем свирепый демон, пронзая копьем тела кричащих страдальцев, гнал их в раскаленный бурлящий котел. Хорошо постарался неизвестный художник, чтобы добиться столь мрачной убедительности. Надпись под рисунком гласила: "Убереги меня, о Амида , от искушения! Избави меня от вечных мук!"
Что такое искушение, она знала не понаслышке, только, к счастью, была чужда набожности. К чему тратить время на такие пустяки, на все эти глупые суеверия и предрассудки?
Затаившись, она напряженно ловила звуки. Что это было? Открыли дверь? Ведь сейчас самое опасное время. Нарушит ли по неосторожности тишину тот, кого она ждет, или кто-то из постояльцев встанет помочиться, или самый ревностный из монахов вздумает предаться предрассветной молитве – и все пропало. Но темный двор в сени деревьев хранил безмолвие. Странно, но почему- то не слышно было даже ночных птиц, не шуршали в зарослях лисица или барсук. Не иначе как дождь испортил им всю охоту.
Хотя вот!.. На этот раз она не ошиблась – снова тот же тихий звук, только теперь гораздо ближе – легкое шуршание камешков под ногами. Она затворила дверь, оставив себе лишь узенькую щелочку, и через нее продолжала наблюдать за двором.
В дальнем конце веранды слабо мелькнул свет фонаря, выхватив из черной мглы очертания громоздкой фигуры. Жалобно скрипнула расшатанная ступенька.
Сердце ее бешено заколотилось, и она тихо подала голос:
- Кто там?
В ответ послышалось ворчливое:
- Это я. Открывай быстрее!
Она вскочила и распахнула дверь.
Мужчина в монашеском одеянии ввалился через порог, сгибаясь под тяжестью огромной ноши. Она затворила за ним дверь и опустила щеколду. Во тьме его шумное дыхание полностью слилось с храпом спящего Она нащупала свечу и зажгла ее.
Крохотное мерцающее пламя осветило тесную убогую комнатушку и согбенную фигуру вошедшего. Он скинул с плеч свою громоздкую ношу, и она бухнулась об пол Устремив невидящий взгляд в пустоту, на полу лежала бездыханная девушка. Кончик вывалившегося языка виднелся из приоткрытого рта, на шее болталась пеньковая веревка.
Мужчина присел на корточки и уткнул лицо в ладони.
- А ты не очень-то поторапливался, – сказала женщина, раздраженно посмотрев на него. Потом, повернувшись к нему спиной, она начала раздеваться. – Трудности какие были?
Он пробурчал что-то, окидывая ее жадным взглядом, потом кивнул в сторону спящего:
- А с этим как? Вдруг проснется?
- Не проснется. Надрался вусмерть, теперь проспит до утра. А уж тогда-то будет слишком поздно. – Она хихикнула, сбросив исподнее, и склонилась над трупом.
Мужчина пожирал глазами ее обнаженное тело.
- Иди сюда! Ну-ка приподними ее! – И, не дождавшись повиновения, она нетерпеливо проворчала: – И почему мужчины такие бестолковые!
Он послушно поднялся и пробурчал:
- Лучше б ты оделась!
- Что? – Она посмотрела на него и усмехнулась. – Ладно уж, только погоди немного, жеребчик ты мой ненаглядный!
Руки его дрожали, когда он освобождался от одежды, потом она приблизилась к нему, повалила на пол, и оба тяжело задышали в любовной горячке. Когда страсти утихли, она поднялась и оделась, сделав недовольную гримасу, а он порывисто отвернулся и снова уткнулся лицом в ладони.
- Ну а теперь в чем дело? – спросила она. – Давай! Мы же почти закончили, и нечего раскисать. Ты прекрасно знаешь, что нужно сделать.
Она подошла к дорожному сундуку и взяла в руки лежавший на его крышке меч.
- Не могу, – тихо проговорил он, умоляюще глядя на нее, при этом его красивое лицо исказил страх. – Я не могу смотреть на нее. Сделай это ты!
- Что за глупости ты несешь?! Она же ничего не почувствует. Да и тебе ли с твоим прошлым чураться меча? – Она вынула клинок из ножен и протянула его своему приятелю.
Тот вздрогнул и отпрянул
- Не надо бы делать этого здесь. Духам это не понравится.
Мысленно обозвав его трусом, она приставила острое лезвие к горлу мертвой девушки и одним точным ударом отрубила голову.
- Ну вставай, пожалуйста! – нежно проговорила она.
Когда он поднялся, она подошла к нему с окровавленным мечом в руках и умоляюще заглянула ему в глаза. Она знала, что он не сможет ей отказать.
- Ну давай же, давай, любимый! Заверши то, что я начала. Ты сильный и должен закончить дело. Только сделай этот последний шаг, и мы забудем о прошлом и заживем как короли. Горя не будем знать.
Он отвел взгляд в сторону и кивнул. Она вложила меч в его безвольную руку и слегка подтолкнула. Он приблизился к мертвому телу, высоко занес клинок и опустил его. В свете свечи блеснула сталь. Он бил снова и снова, будто в припадке безумия, пока клинок не почернел от крови, а лицо мертвой девушки не превратилось в сплошное месиво.
Тогда женщина остановила его, взяла меч и поднесла к спящему, вытерев о его одежду, прежде чем вложить клинок в его безвольную руку.
- Вот теперь все! – сказала она, удовлетворенно кивнув – Полный порядок! А теперь беги быстрее к себе, а я приду к тебе на рассвете.
Мужчина задыхался от ужаса, глядя на то, что сотворил с головой мертвой девушки.
А между тем его подруга осторожно открыла дверь, прислушалась и махнула ему.
Когда он ушел, женщина еще раз обвела глазами комнату, ногой подвинула окровавленную голову поближе к телу и загасила свечу. Потом она подошла к двери, подняла засов, прислушалась и выскользнула на улицу.
Здесь ее окутала сырая, промозглая ночь. Она возбужденно вдохнула холодный воздух Дело сделано! Теперь она свободна! Задвинув за собой дверь, она проверила, закрылась ли та, потом прихлопнула посильнее. На этот раз щеколда опустилась на свое место.
Несколько мгновений она стояла в нерешительности. Отблески далекого света падали на ее красивое лицо, выхватывая из темноты влажные улыбающиеся губы и прекрасные, но жестокие, решительно сверкающие глаза – настоящая пума, возвращающаяся с ночной охоты, когда жажда крови уже поутихла, но все чувства по-прежнему обострены, готовые уловить малейшую опасность. Постояв так немного, она с изящным проворством скрылась в тени.
Глухое безмолвие стояло над окутанными ночной сенью крышами, пока вдалеке не раздался звонкий и зычный удар монастырского колокола, призывавшего к утренней молитве.
ГЛАВА 1
МОНАСТЫРЬ В ГОРАХ
Конские копыта то и дело скользили по мокрой каменистой тропе. Дождь пописал в воздухе густой туманной пеленой. Мутный водяной поток, бурля и плескаясь, крохотным водопадом устремлялся вниз по горным отрогам. Скопившаяся на ветвях деревьев влага напоминала гигантскую паутину, унизанную россыпью сверкающих росинок.
Высокий всадник в шляпе и соломенном плаще, укрывавшем его от ливня, низко пригнувшись, скакал по тропе. На повороте он распрямился, вглядываясь вперед. Ага, наконец-то! Вот уже показались вдалеке синяя черепичная крыша и лакированные красные колонны главных монастырских ворот. За белеными стенами, выступавшими из серой туманной и дождливой мглы, возвышались изящная пятиэтажная пагода и многочисленные крыши монастырских построек.
Усталая лошадь, почуяв близость конюшен, замотала головой, стряхивая с себя потоки водяных брызг. Управлял лошадью Сугавара Акитада, возвращавшийся в столицу из дальней северной провинции. Это был еще молодой человек лет тридцати пяти, сильный и выносливый, вот только много дней кряду, проведенных в седле, похоже, порядком вымотали его. А сегодняшний холодный дождь сделал поездку через горы особенно утомительной, так что теперь, в преддверии надвигающихся сумерек, он вынужден был искать приюта в монастыре, где надеялся получить простенькую комнатку, горячую ванну и скромный ужин.
Двое других путников, опередив его, уже добрались до монастырских ворот. Мужчина, спешившись, помогал даме спуститься с лошади. На них были такие же, как на Акитаде, соломенные дождевики, только широкополую шляпу женщины покрывала густая промокшая вуаль. Она торопливо поправила ее и засеменила к воротам, волоча по раскисшей земле богато расшитый подол кимоно.
Когда Акитада подъехал, спутник дамы уже успел ударить в бронзовый колокол на воротах. Его зычный металлический звон прорезал унылое безмолвие, напоенное шелестом дождя. Ворота тут же отворились, и им навстречу вышел пожилой монах. Недоуменным взглядом смерил он сначала мужчину и женщину, потом всадника у них за спиной.
Спутник дамы, не заметив Акитаду, принялся объяснять:
- Мы держим путь в Оцу и хотели бы остановиться у вас. Вы дадите нам кров?
Монах колебался.
- И этот господин с вами?
Обернувшись, они обнаружили сзади Акитаду, невозмутимо взиравшего на них. Даже не имея возможности разглядеть за вуалью лица женщины, он по ее изящным проворным движениям догадался, что она молода. Ее спутнику, статному здоровяку, было на вид лет около тридцати. Одет он был хорошо и так же, как Акитада, носил за поясом меч. По всему видать, человек благородных кровей, из богатого сословия. Лицо его не отличалось красотой, но было открытым и дружелюбным. Он учтиво поклонился Акитаде, прежде чем ответить монаху:
- Нет-нет, мы путешествуем вдвоем, а этот господин нам незнаком.
Женщина начала проявлять признаки нетерпения. Выпростав из-под плаща холеную белую руку, она жестом поторопила своего спутника. Многочисленные складки разноцветного дорогого шелка выглядывали из- под нежно-сливочного атласа рукава ее кимоно. И рукав, и подол были богато расшиты узорами из осенних листьев и хризантем.
Богатая дама, решил Акитада, пока привязывал коня рядом с их лошадями, и не мог не отметить про себя дороговизну их седел Он отвесил поклон даме в надежде, что она, откинув вуаль, покажет ему лицо. Но его постигло разочарование, потому что она тотчас же резко повернулась к нему спиной. Тогда он сказал монаху:
- Пожалуйста, идите устраивайте гостей, а я подожду вашего возвращения.
Дама осталась безразличной к учтивости Акитады, зато ее спутник вежливо поклонился в знак признательности.
- И много у вас сегодня постояльцев? – спросила дама, скидывая мокрый плащ на руки своему спутнику
- Да, госпожа, – ответил монах.
- И что это за люди?
- Да по большей части простой люд, – сказал старик и зашлепал босыми ногами направо по галерее. Они последовали за ним. Акитада, прячась от дождя под крышей, смотрел им вслед.
- Простой люд? – спросила она, слегка повысив голос. – Что ты имеешь в виду?
- Да все больше путешественники, госпожа. А еще горстка странствующих актеров, что выступают здесь с танцами. Только вы не извольте беспокоиться – они разместились в другом здании.
Она продолжала расспрашивать, но Акитада издалека уже не мог разобрать слов. Сбросив мокрый плащ и шляпу, он усмехнулся, мысленно посмеявшись над ее боязнью оказаться в обществе простолюдинов. Он смекнул, что и сам-то, должно быть, не произвел на нее впечатления в этом дешевеньком плаще да еще на взятой напрокат лошади. Под соломенным плащом на нем было скромное коричневое охотничье кимоно и горчичного цвета шелковые штаны, заправленные в дорожные кожаные сапоги. За широким кожаным поясом он носил длинный меч. Лицо его, худое, загорелое, бровастое, могло быть лицом ученого или воина, вот только сам он считал свою внешность заурядной. Слишком поджарому телу и широким плечам не хватало, на его взгляд, изящества и крепости мускулов.
Положив мокрый плащ и шляпу на перила, он выглянул во двор, на противоположной стороне которого возвышался главный храм. В голове зашевелились воспоминания – ведь он бывал здесь в далекие времена своего детства. Приезжал сюда со своей властной матушкой и двумя младшими сестрами да с многочисленными няньками и слугами. И как они там сейчас? Жива ли матушка? Весть о ее жестоком недуге пришла к ним две недели назад, застигла их на пути домой. Тогда Акитада поскакал вперед один, а жена с маленьким сынишкой, слугами и багажом продолжили путь.
От столицы его теперь отделял всего один день езды верхом, и он сильно тревожился – что ждет его дома? Старшая из сестер, Акико, за время его отсутствия вышла замуж за чиновника и переехала жить в семью мужа, но Ёсико по-прежнему жила в отчем доме. Он попробовал представить себе матушку больной. Где ее кипучие жизненные силы? Лишь немочь да скорбь, как видно, достались ей теперь в удел. Акитада тяжко вздохнул.
Вода неуемными потоками низвергалась с прохудившихся небес и шумно неслась по выдолбленным в камне водосточным желобам. Здание храма на другом конце двора утопало в туманной мгле, его высокий шпиль терялся в дымке облаков. Хвойный аромат сосен, витавший в воздухе, примешивался к сладковатому запаху мокрой соломы. Если б не этот проклятый дождь, он не потерял бы столько времени и был бы дома уже сегодня вечером. А так и он, и лошадь дошли до крайнего изнеможения, много часов кряду пробираясь сквозь потоки ливня и грязи.
Вскоре вернулся привратник, тихо шлепая босыми пятками по гладкому дощатому полу галереи.
Простите, господин, что заставил ждать, – сказал он, оглядывая Акитаду с ног до головы, потом, по- видимому, оценив одежду и меч, спросил:
– Позвольте узнать, за какой надобностью приехал достопочтенный господин – почтить ли богов службой или в поисках крова?
- Боюсь, меня интересует только кров. – Акитада достал карточку со своим именем и протянул монаху. Тот, глянув на нее, низко поклонился.
- Какая честь для нас, господин, – сказал он. – Позвольте проводить вас к настоятелю.