Довольный, что все идет как надо, Сэйерс по металлической лестнице вернулся в коридор, по сторонам которого находились артистические уборные.
Наверху лестницы он столкнулся с Джеймсом Каспаром, приготовившимся спускаться. Каспар уже снял с лица грим, но переодеться не успел. Он стоял в сценическом костюме, фраке, рубашке с высоким воротником и бабочке, набросив на плечи пальто. Посторонившись, актер с преувеличенным изяществом, в котором легко угадывалась насмешка, повел рукой, предлагая Сэйерсу пройти.
- Благодарю вас, мистер Каспар, - сказал Сэйерс и прибавил: - Кебы прибудут через двадцать минут.
Каспар оставил фразу Сэйерса без внимания. В театре он исполнял ведущие роли молодых героев-любовников; в отличие от Луизы, которую нашел Сэйерс, Каспара открыл лично Уитлок. Это был очень красивый тонкий шатен с гладкой кожей. Актерских тачантов в нем было не много, но он великолепно двигался по сцене и привлекал внимание своей яркой внешностью. Сэйерс имел атлетическую фигуру, но костюм никогда не сидел на нем так ловко, как на Каспаре. В любой одежде Каспар выглядел принцем, скрывающим свое происхождение. Порой разглядывая себя в зеркале, Сэйерсу казалось, что в своем костюме, сшитом из практичной материи, и тяжелых ботинках он напоминает вырядившегося на свадьбу фермера.
Особых причин завидовать Каспару у него не было, но тем не менее Сэйерс его не любил. Сейчас ему показалось, что Каспар собирается куда-то уходить.
- Каспар! - окликнул он, но слишком поздно. Джеймс Каспар юркнул в склад, а оттуда - на улицу. Очевидно, на ближайший час, остававшийся до отхода поезда, у него имелись свои планы.
"Ладно, пусть будет так", - подумал Сэйерс. В конце концов, отвечал за него хозяин, и если герой-любовник опоздает на поезд, то страшного ничего не произойдет. Незаменимых людей в театре не было, а подыскать кого-нибудь на его амплуа Сэйерс счел бы весьма приятным дополнением к своим обязанностям.
Том вернулся в коридор и, стучась в первую же гримерную, услышал аплодисменты, которыми публика наградила Луизу. Ее здесь полюбили и рано состарившиеся шахтеры со своими женами, и продавщицы, и посудомойки, и прислуга, и подсобные рабочие. Эхо их аплодисментов, словно призрак далекого прошлого, гремело по всему полутемному зданию театра. Сэйерс ярко представил, как Луиза, отдав один-единственный поклон, пятится к занавесу. Обычно в этот момент к нему со стороны кулис подходил кто-нибудь из рабочих сцены, чуть приоткрывал его, и актриса исчезала.
Услышав голос, приглашавший войти, Сэйерс открыл дверь и обнаружил в комнате коверного и Рикса, первого толстяка театра, уже одетых к выходу, стряхивавших с себя крошки.
- Кебы прибудут через двадцать минут, - объявил им Сэйерс. - Будьте готовы и удостоверьтесь, что вы ничего здесь не оставили.
- Кебы? - повторил коверный. - Означает ли это, что хозяин наконец-то вспомнил зачем ему нужны карманы?
- Это означает, что поезд отходит в полночь, и, если мы на него не успеем, дневной спектакль завтра не состоится.
Обычно гастроли заканчивались в субботу вечером и все воскресенье труппа проводила в переездах. Она путешествовала по всем Британским островам, ненадолго задерживаясь на станциях вроде Крю и Иксчендж в Манчестере, где на платформах и в пабах сталкивалась с другими труппами, и тогда толпы актеров и рабочих сцены, дожидаясь своих антрепренеров, обменивались новостями, гудением напоминая пчелиный рой. Зрителей хватало на всех, везде люди были готовы выворачивать карманы, лишь бы увидеть настоящий спектакль в исполнении настоящих артистов.
Но с полунедельными гастролями - с понедельника по среду в одном городке и с четверга по субботу - в другом - жизнь актеров превращалась в суматоху. А если от нового места их отделяло много-много миль, что случалось нередко, то в этом случае все зависело от организаторских способностей управляющего театром.
Сэйерс закрыл дверь, повернулся и тут же отшатнулся к стене, уступая дорогу Артуру, мальчику на побегушках. Тот двигался по коридору со своей обычной скоростью, то есть несся, с кипой газет в руках. Обычно он выполнял одновременно пять поручений, не имея права никому отказать. Чаще других его гонял Каспар, он же и относился к мальчугану хуже всех.
- Артур! - позвал его Сэйерс.
- Да, мистер Сэйерс?
- Когда прибудут кебы, не трать время на поиски мистера Каспара. Я только что видел, как он выходил из здания.
- Нет, сэр. В смысле да, хорошо, сэр.
- Если он вернется в попорченном костюме, можешь сообщить ему, что починку я вычту из его жалованья.
Мальчик испуганно посмотрел на Сэйерса, и тот понял, что одна только мысль обращаться с подобным к Каспару привела его в ужас.
- Ладно, Артур, иди. Я сам ему это скажу.
Артур помчался по коридору, а Сэйерс зашагал к следующей комнате и случайно оказался у двери в тот момент, когда к ней приблизилась Луиза. Погруженный в свои мысли, он сначала не заметил, как в коридоре появилась девушка.
- Мисс Портер, - спохватившись обратился он к ней.
- А, мистер Сэйерс, - отозвалась она. Формальность их общения носила характер шутки, которую они по молчаливой договоренности разыгрывали вот уже год. Сэйерсу нравилось верить, что легкость в их отношениях подразумевала возможность появления между ними более серьезных чувств.
- Я наблюдал за вами, когда вы пели, - произнес Сэйерс.
- Вы всегда так делаете. Вы для меня стали чем-то вроде талисмана. Порой мне кажется, что если я не увижу вас за сценой, то обязательно провалюсь.
Сэйерса тронуло такое проявление беспокойства.
- Вы называете меня своим талисманом? Спасибо, мисс Луиза.
- Ну не обижайтесь, мистер Сэйерс. Я же пошутила.
- Мне показалось, что у публики сердца в груди рвались. Вы поете так душевно. Как вам это удается?
- Не знаю, - вздохнула она. - Наверное, из-за перенесенных страданий. А что насчет поездки? Опять третий класс?
- О нет. У вас будет отдельное купе.
- Том! - воскликнула она, явно обрадованная его словами. - Как вам это удалось?
- Никогда не расспрашивайте фокусника, он все равно не станет раскрывать свои секреты.
- Спасибо, Том. Что бы я без вас делала?
- Не сомневаюсь, что нашелся бы другой человек.
- Нет, Том. Подобная верность - вещь очень редкая, - проговорила она и, отвернувшись, вплыла в комнату переодеваться. За ней туда же вошла и швея.
* * *
Гримерная, за дверью которой исчезла Луиза, ничем не отличалась от других - столь же маленькая комнатушка с пустыми побеленными кирпичными стенами. В центре стояла раздвижная перегородка, за ней Луиза снимала театральный костюм и облачалась в обычное платье. Пока она вынимала из волос шпильки, швея кивнула на поднос в ее руках - тот самый, на котором всего несколько минут назад лежало полотенце и стоял бокал портвейна для Уитлока. Сейчас на нем были разбросаны визитные карточки.
- Все вам, мисс Портер, - доложила швея. - Портье доставил, через него прислали. Комплименты вам пишут. И все джентльмены.
Луиза, склонив голову, без особого интереса взглянула на карточки.
- Джентльмены? Откуда они здесь? - удивилась она. - В лучшем случае инженеры с шахты да купцы. Всего пять, - бегло сосчитала она визитки. - Значит, пела я просто отвратительно, а выглядела ужасной старухой. - Она тряхнула волосами и поднялась, собираясь уйти за ширму.
- Так что мне с ними делать-то? - громко спросила швея. - Поступить как обычно?
- Передай портье пять моих фотографий и скажи, чтобы отдал им.
Во время недавних гастролей в Лондоне Уитлок попросил ее сфотографироваться для открыток. Луиза отправилась на Бейкер-стрит, в фотографический салон "Уиндоу и Гроув", где снялась в костюме Дездемоны, роли которой никогда не играла. Уитлок же подло вычел стоимость карточек из ее жалованья.
Пока Луиза снимала платье и дополнительную пышную юбку, швея повернулась к плите, взяла щипцы, приподняла круг над огнем, после чего изрекла:
- Том Сэйерс слушал ваше пение.
- Да, - безразлично отозвалась Луиза. - Он милый, да?
Хотя Луиза и перебрасывалась с ним шутками, которые он считал многозначительными, на самом деле он вылетал из ее головы сразу же, как исчезал из поля зрения.
- Мистер Каспар вчера тоже вас слушал, - прибавила швея.
Луиза замерла и, высунувшись из-за перегородки, спросила:
- Да? Ты сама его видела?
Швея кивнула, смахнула с подноса визитные карточки в пламя, положила на место круг.
- Вот как? - Луиза нырнула за перегородку, на минуту задумалась, потом снова занялась переодеванием.
"Что бы это могло означать?" - продолжала размышлять она.
* * *
Актеры труппы и рабочие подходили в назначенное место, к двери комнаты портье. На ней Сэйерс наклеил листок с указаниями относительно поездки - кто с кем поедет и куда прибудут кебы. Уитлок, пробежав по нему глазами, прижимая к груди металлическую коробку с кассой, вместе с портье вошел в комнату. За ними туда проник лысый костлявый похожий на скелет Молчун. Обычно он следовал за Уитлоком как тень. Или как верный раб, готовый на все ради своего хозяина.
Увидев сквозь дверное стекло Сэйерса, Уитлок поманил его к себе. Как и в других театрах комнатка портье была маленькой, теплой и уютной. Портье неохотно делился ею с гостями.
- Что я услышу о мистере Каспаре? - спросил Уитлок.
- Его нет. Он не стал дожидаться кебов.
- Но он знает, куда идти?
Сэйерс беспомощно развел руками:
- Если прочитал мои указания, то - да.
Уитлок на секунду отвел взгляд в сторону, о чем-то раздумывая. Вид у него был самый безрадостный.
- Хорошо, я побеседую с ним в поезде, - сказал он.
- Надеюсь, он вас поймет, - отозвался Сэйерс. - Я не знаю, куда он исчез.
Когда Сэйерс выходил из комнаты портье, его остановил, схватив за воротник, коверный. Настоящая фамилия его была Галлифорд, но работал он под сценическим псевдонимом Билли Дэнсон. Рослый, выше всех остальных на голову, он читал распоряжения Сэйерса, держа в руке увесистый чемодан.
- Вы едете со мной? - удивился он, не выпуская Сэйерса.
- Да, - подтвердил тот.
- Но вы же всегда берете себе отдельное купе.
- На этот раз - нет. - Сэйерс оторвал от себя руку коверного и двинулся дальше - проверить, убрали ли рабочие сцену.
Глава 5
Примерно в миле от здания театра располагалась арена совсем иного рода - городской аукцион, где торговали скотом. К нему примыкала скотобойня. С одной стороны арены фермеры вводили скот, а с другой мясники уносили разделанные туши. Их разделял широкий двор, похожий на плац с пересекавшей его посредине канавкой-сливом, рядом находился аукционный зал с закрытыми стойлами и кругом для торгующихся и небольшое двухэтажное помещение для забоя скота с выгребной ямой под ним. Зданий поблизости стояло совсем немного - мыловарня да кожевенная фабрика, бравшие воду для производства и питья из той же реки, куда все они сливали свои ядовитые отходы. Река же текла дальше, через весь город, пенясь на каждом изгибе и запруде, смывая с улиц театралов, быстро скрывавшихся из поля зрения. Дождь.
Джеймс Каспар пришел сюда один. Дождь, сначала нудно и мелко моросивший, превратился в ливень и хлестал по булыжникам мостовой, пузырился в лужах по всему двору. Каспар встал под навес крыши. За его спиной в стойлах топтались десятка два животных. Они чуяли витавший в воздухе запах смерти, но не понимали его значения.
Весь двор и прилегающие строения окружала высокая кирпичная стена. На арке над главными воротами висела лампа, дававшая тусклый свет. Каспар взглянул на карманные часы, но едва разглядел цифры и стрелки. Он не думал, что так припозднится.
Каспар заметил, что кто-то вошел в ворота. Приглядевшись, он увидел две бегущие фигуры, согнувшиеся под проливным дождем. Края их плащей то развевались, то хлопали по коленям. Когда фигуры приблизились, Каспар разглядел третью фигуру, поменьше. Молчун держал над ней полу незастегнутого плаща и напоминал летучую мышь, распростершую крыло. Шагах в пяти позади них, стараясь не отставать, семенила Немая.
Щелкнув крышкой часов, Каспар торопливо убрал их в карман. Он решил ни выказывать нетерпения, ни скрывать своего недовольства. Такая манера поведения показалась ему очень хитрой.
Перед ним возник Молчун. Жена его не приблизилась к ним, а встала в небольшом отдалении, под навес. Молчун отбросил в сторону полу плаща, показывая, кто с ними пришел.
- Так. И кто же тут у нас? - спросил Каспар. - Ах, мальчик. - Он нагнулся, чтобы получше рассмотреть его.
Молчун наблюдал за ним глубоко посаженными темными глазами, всем своим видом выражая покорность и страх.
Мальчик стоял между ним и Каспаром. Точный возраст его определить было трудно. Худой, неуклюжий, одетый в лохмотья. Его огненно-рыжие волосы остриг, а точнее - обкорнал, какой-то неумеха парикмахер, оставляя по всей голове плешины и кусты волос. Раскрыв рот, мальчик стоял неподвижно. Живыми казались лишь его глаза, округлившиеся от ужаса.
- Ну ладно, - процедил Каспар. - Времени у нас очень немного. Как тебя зовут?
В ответ мальчик даже не шевельнулся.
- Значит, имени у тебя нет, - сказал Каспар. - А это что такое?! - вдруг воскликнул он и кончиками черных перчаток коснулся затылка мальчика, потом внимательно изучил оставшиеся на перчатках пятна. В неясном свете определить их происхождение он не смог, но на первый взгляд ему показалось, что это кровь. Каспар понюхал их.
- Краска какая-то, - пробормотал он. - Зачем? У тебя что, стригущий лишай?
Мальчик опять не проронил ни звука. Каспар взял его за плечо и повел в глубь здания, где горело несколько свечей.
- Плоховато же о тебе заботятся, - проговорил он. Молчун и Немая попятились назад, на этом их роли в постановке заканчивались. Каспар держал мальчика за плечо, не так сильно, чтобы причинить боль, но достаточно цепко, чтобы не дать улизнуть.
- Не хочешь хотя бы разок в жизни почувствовать себя освобожденным от скверны? - спросил он. - Станешь таким чистым, каким никогда раньше не был. Я могу кое-что для тебя сделать. Покажу искусство, которому долго учился. Прямо здесь. Ну-ка иди сюда, - повернул он мальчика.
От резкого движения тот зашатался, ноги его подкосились, и он едва не упал. Каспар поддержал его, подтолкнул вперед. Мальчик, неловко двигаясь, ступая тяжело и не очень охотно, направился куда указал Каспар. Сколоченный из грубых досок, длинный, покрытый тонким слоем соломы пологий подъем вел на второй ярус здания. Ярусы бойни соединяли люки с болтавшимися цепями.
По мере того как Каспар с мальчиком поднимались, свет от свечей становился все ярче.
На самом верху подъема, откуда хорошо просматривался весь первый этаж, Каспар крепко вцепился в плечо мальчика и всыпал в карман его пальтишка горсть мелких монет. "Не забыть бы сказать Молчуну, чтобы потом вытащил их", - подумал он.
- Смотри сюда. - Каспар развернул мальчика лицом к себе. - Вот что я могу для тебя сделать.
Мальчик поднял глаза, и впервые за все это время в них вдруг мелькнула догадка. Он заплакал, а потом плач его перешел в дикий крик.
- Ну хватит, хватит, перестань, - спокойно произнес Каспар. Внизу Молчун и Немая принялись колотить по стенкам стойл. Крик мальчика быстро потонул в мычании, реве и блеянии.
- Орать - бессмысленно, - продолжал Каспар. - А вот я тебе сейчас покажу то, что действительно имеет смысл.
Глава 6
Пришлось поторопиться, зато вся труппа оказалась на платформе за двадцать минут до полуночи, так что оставалось еще достаточно времени, чтобы понаблюдать, как вокзальные грузчики затаскивают декорации и ящики с костюмами в багажный вагон, а самим затем расположиться в спальных. Представитель железнодорожной компании, отвечающий за отправку театров, пропустил актеров на территорию складов, откуда им было легче пройти на платформу. Наиболее хрупкие вещи и дорогие костюмы бережно несли рабочие сцены. Двигались они быстро и намного опередили актеров, которые, беспрестанно останавливаясь, снова и снова спорили друге другом из-за мест.
Уитлок ездил с четырьмя тяжеленными саквояжами, огромным чемоданом и крошечной собачкой по имени Гусей. Он начал было уже волноваться, не увидев верного Молчуна, но Сэйерс быстро организовал погрузку его багажа. Уитлок добирался до своего места с собачонкой на руках. Актеры, свесившись из окон, смотрели, как владелец театра шествует мимо их вагонов.
Уитлок выпустил Гусси побегать по платформе, и в этот момент к нему приблизился представитель железнодорожной компании, тонкий высокий усатый мужчина в длинном плаще и невысоком мягком цилиндре.
- Мистер Уитлок? - спросил он. - Мистер Эдмунд Уитлок?
- Да, это я, - подтвердил тот с обычным своим высокомерием.
- Купер, - представился подошедший. - Представитель компании "Мидленд рейлвей". Мне очень жаль, что не все ваши люди подошли, но больше задерживать отправку поезда я не могу.
Уитлок, одной рукой подхватив Гусси, вскинул другую, призывая Купера к молчанию.
- Ни слова больше, мистер Купер, - пропел он. - Свободных клеточек в мозгу человеческом очень мало, и у меня они все заняты классикой.
Проговорив это, он скользнул в дверь вагона, оставив Купера разрешать ситуацию с кем угодно. Уитлок ошибался, думая, что на авансцену немедленно выступит Сэйерс. Тот некоторое время назад уже пытался уговорить Купера подождать еще немного, но бесполезно - представитель компании был непреклонен.
Вдруг Сэйерс заметил на краю другой платформы знакомую фигуру. "Не может быть", - не поверил Том своим глазам. Однако поверить пришлось. Оставив поезд и труппу, он метнулся к металлическому мосту над платформами. В минуту он взлетел вверх и оказался в клубах паровозного пара и дыма.
- Брэм! - закричал он, хотя и понимал, что тот его не может услышать. - Брэм! Брэм Стокер!
Крупный ирландец, стоявший на пятой платформе, услышав свое имя, повернулся к мосту. Не узнать его было невозможно. Под два метра ростом, подтянутый мужчина лет тридцати с небольшим, с каштановыми волосами и темно-рыжей бородой. С видом вежливой неуверенности он смотрел, как Сэйерс сбежал с моста на платформу и быстрым шагом направился к нему.