- Тысячу золотых мараведи, - ответил Баптиста. - Я не могу просить за него меньше и не хочу запрашивать с церкви больше.
- Смехотворно, - сказал де Орта. - Но давайте встретимся через неделю. К тому времени я смогу проконсультироваться с епископом и дать вам ответ.
- Боюсь, что я не смогу терять столько дней, пока вы будете униженно ходить к своему епископу и добиваться разрешения поговорить, - сказал Баптиста.
- Я не сомневаюсь, что вы наглый вор, - сказал де Орта. - И поэтому не вижу причин прилагать чрезмерные усилия, чтобы оказать вам услугу.
- Для этого есть три причины, - сказал Баптиста.
- Три?
- Другие покупатели того, что я продаю. Если угодно, ждите неделю, отец, но к тому времени эта вещь может уйти.
Де Орта повернулся и вышел из сада.
На другой день незадолго до полудня Баптиста с уверенным видом вышел из двора прекрасного дома, стоявшего на самой крутой части склона к югу от еврейского квартала. Осторожно затворил за собой калитку и бодро зашагал к реке. В таверне Родриге близился обеденный час.
Взгляд его упал на, судя по виду, богатого торговца в одежде простого фасона, но из превосходной ткани, подпоясанного по моде очень низко. Баптиста как будто не изменил сменил направления и не заспешил к торговцу, однако каким-то образом внезапно оказался рядом с ним. День стоял прекрасный, и торговец пребывал в превосходном расположении духа. Они праздно болтали о погоде, о достоинствах встречных женщин и прочих предметах, совершенно неважных для обоих.
- Что это там за парень? - спросил Баптиста. - У него какая-то чужеземная внешность.
- Вы правы, - ответил Гвалтер - так звали торговца. - Это чужеземец. Говорят, мавр.
- Совершенно верно, - заметил еще один присоединившийся к ним человек.
- Это ученик врача Исаака, - сказал Гвалтер. - Он проделал большой путь. Говорят, когда сеньор Исаак взял его к себе, он был уличным мальчишкой. Попрошайкой.
- Удивительно, что врач доверяет ему, - сказал Баптиста.
- Я тоже слышал эту историю. Но это не может быть правдой, - вставил третий. - Этот мальчишка подопечный Его Величества.
- Дело в том, что он неожиданно появился у врача, - сказал Гвалтер. - Люди любят интересные истории, и чем хуже история, тем больше она им нравится. Когда я спросил сеньора Исаака, он засмеялся и сказал только, что это его новый ученик.
- Это правда? - спросил Баптиста. - Подопечный Его Величества? Почему?
- Кто знает… - беззаботно ответил Гвалтер. - В мире полно странностей.
- Все знают, - сказал третий. - Дело в том, что этот парнишка оказал Его Величеству какую-то значительную услугу.
- Что мог сделать такой мальчишка для Его Величества? - сказал Баптиста.
- Я слышал, - заговорил четвертый, - что это его отец оказал Его Величеству значительную услугу и при этом погиб. Его Величество не забывает тех, кто помог ему, - добавил он верноподданнически.
- И тех, кто критиковал его, - сказал вполголоса третий и провел по горлу пальцем.
Первые двое пожали плечами и покинули Баптисту. Близился обеденный час. У обоих были превосходные повара, и они слишком ценили хорошо приготовленную еду, чтобы прийти домой с опозданием, запыхавшись от спешки.
- Пожалуй, подойду, спрошу его, - сказал Баптиста. - Парнишка, должно быть, интересный.
Улица была уже заполнена людьми, возвращавшимися домой к обеду; многие из них с большим интересом наблюдали за встречей Баптисты и ученика врача, каждый по своим причинам.
Несколько дней спустя колокол у ворот пробудил врача Исаака от беспокойного сна. День был долгим, знойным - даже для мая - и в спальне было все еще жарко и душно. К тому времени, когда Ибрагим, слуга и привратник, начал подниматься по лестнице в спальню хозяина, Исаак уже был одет. Ему нужно было только взять лекарства и своего ученика.
- Кто там, Ибрагим? - спросил врач.
- Сообщение от сеньора Себастьяна, - ответил Ибрагим, широко зевая. - Он заболел и просит вас прийти к нему. Разбудить Юсуфа, сеньор Исаак?
- Да, разбуди, я тем временем соберу корзинку. И пришли сюда слугу Себастьяна. Я хочу поговорить с ним.
- Он ушел, - сказал Ибрагим. - Как только передал сообщение, тут же повернулся и ушел.
- Хорошо, - сказал Исаак. - Иди, подними Юсуфа.
Ученик был нужен не для того, чтобы вести слепого по городу в темную ночь. На пустынных улицах для Исаака не было неожиданностей, он мог идти по ним так же быстро, как зрячий - а в очень темную ночь даже быстрее. Но ему требовался человек, чтобы описать внешность больного. Он не верил, что сеньор Себастьян болен.
Пациент сидел в постели, потягивая из чаши разбавленное водой вино и грызя медовую лепешку.
- О, сеньор Исаак, - сказал он. - Рад, что вы пришли.
- Что беспокоит вас, сеньор Себастьян?
- Голова кружится…
- Давно? - спросил врач.
- Началось перед закатом, - раздраженно ответил Себастьян. - И в ушах сильный звон. Я проснулся в жутком страхе, едва мог дышать, и сразу же послал за вами.
- Минутку, - сказал Исаак. - Ничего не говорите, пока я вас не обследую. Тогда буду знать больше.
Покончив с этим, он отошел в угол вместе с учеником.
- Скажи, Юсуф, как он выглядит?
- Превосходно, господин, - ответил мальчик.
- Поточнее, Юсуф. Делай то же, что Ракель.
- Прошу прощения, господин. Цвет лица у него несколько темный, не особенно румяный, но он не бледен. Губы красноватые, здорового вида. Глаза ясные. Он не выглядит больным, - добавил ученик шепотом.
- Юсуф, спустись с этим в кухню, - сказал Исаак. - И пусть это опустят в горячую воду. В большое количество горячей воды.
- Иду, господин, - сказал мальчик.
- Ваш ученик - смышленый парнишка, - заметил Себастьян, как только Юсуф вышел из комнаты.
- Да, - сказал Исаак. - Я ценю его за это, хотя он только начал учение.
- Я слышал, он сведущ в восточной учености, - сказал Себастьян. - Это правда?
- Очевидно, это выдумка людей, у которых мало интереса в жизни, - ответил Исаак. - Он знает не больше, чем обычный мальчик его возраста. Ведь он покинул родную страну совсем маленьким.
- В сплетнях эта история понравилась мне больше, - сказал Себастьян.
- Так часто бывает, - сказал Исаак. - Так вот, сеньор Себастьян, по-моему, никакой серьезной болезни у вас нет. Тем не менее вам следует беречься. На некоторых людей очень сильно действует жара. Думаю, она стала причиной страха и затрудненного дыхания.
- А кое-кто может позволить себе прохладные рощи, фонтаны и большие дома, в которых можно укрыться в самые знойные дни лета Что делать такому бедняку, как я?
- Поднимайтесь пораньше, сеньор Себастьян, и делайте то, что нужно делать, при утренней прохладе, - оживленно ответил врач, решив принять его слова на веру. - Пейте напитки, которые не горячат кровь, не ешьте за обедом жирного. Я оставил вам травяное лекарство. Его нужно опустить в кувшин с горячей водой и держать там, пока вода не потемнеет. Дайте ей остыть, потом пейте. Это поможет вам не перегреваться. Пить можете, сколько нужно.
- А где ваша красавица-дочь? - спросил Себастьян. - Я надеялся увидеть ее. Это не значит, что я не согласен с вами относительно мальчика - парнишка он как будто сообразительный.
- Это верно, - охотно согласился Исаак. - Только, как все дети, подчас исчезает, когда больше всего нужен.
- Да, - сказал Себастьян. - Дети. Замечательные существа, но, согласен, очень ненадежные.
- А поскольку Ракель так усердно трудится днем, я даю ей поспать ночью, раз вместо нее могу взять Юсуфа.
- Хорошо, сеньор Исаак, вскоре, надеюсь, мне услуги врача не потребуются, - сказал Себастьян. - И по ночам я вас больше не буду тревожить.
- Я уверен, сеньор Себастьян, что вы скоро поправитесь, - сказал Исаак. - И проживете долгую жизнь.
- Надеюсь, - ответил его пациент удивительно бодрым голосом.
Глава вторая
Понедельник, 1 июля 1354 года
Всего несколько дней спустя Исаака, спокойно, крепко спавшего рядом с женой, разбудил громкий стук в ворота, а затем звон колокольчика. Затем послышался голос Ибрагима, привратник настойчиво просил его спуститься. Исаак неохотно приподнялся и сел.
Вечером майскую жару смягчил прохладный ветерок с гор. Теплая, уютная постель была очень приятным местом, и Исаак с сожалением ее покинул.
- Что такое, Исаак? - с беспокойством спросила Юдифь.
- Вызов из дворца, дорогая, - ответил он. - Очень жаль, что я тебя потревожил. Епископ нездоров.
- Епископ в своей надменности не думает о твоем здоровье. Ложись снова. Можно нанести ему визит утром. Тебе тоже нужно спать.
- Дорогая, я совершенно здоров. И чем быстрее ты заснешь снова, тем скорее я смогу уйти и вернуться.
Он снял свое длинное одеяние с вешалки и надел его.
- Если Его Преосвященство не болен серьезно - чего я не предвижу, - уверен, что скоро снова буду дома.
Исаак оказался прав наполовину.
Он отправился с двумя охранниками епископа и очень сонным Юсуфом в недальний путь от еврейского квартала Жироны к дворцу епископа, разговаривая с ними о пустяках. Высоко над городом плыла полная луна, ярко освещая булыжную мостовую и создавая непроглядные бархатные тени. Трое зрячих членов группы не отставали от Исаака, уверенно шагающего широким шагом по улицам, все повороты которых знал не хуже, чем собственный дом.
Медленно оправлявшийся от сна Юсуф неожиданно увидел темную фигуру в тени от ступеней дворца.
- Что там такое? - спросил он.
- Что ты видишь? - задал вопрос Исаак.
- Похоже, возле ступеней спит какой-то нищий, - ответил младший из охранников. - Сейчас прогоню его.
- Пусть себе спит, - сказал сержант, но не успел он договорить, как охранник ткнул черную тень тупым концом копья. Она грузно шлепнулась.
- Просыпайся, пьяный скотоложец, - сказал охранник, сильно встряхнув вялое тело. Ничего не последовало. - Сержант, кажется, он мертв.
- Ну так выясни, - приказал сержант.
- Сейчас, вытащу его на свет.
- Позвони привратнику, - сказал сержант.
- Оставьте его, - сказал Исаак, и все замерли. - Я сейчас скажу, мертв ли этот человек.
Потрогал шею лежавшего, потом грудь.
- Да. Он мертв, и причина его смерти у меня под рукой, всажена по рукоять между ребер.
- Убит? - произнес охранник и перекрестился. - Прямо на ступенях дворца Его Преосвященства?
- А что тут такого? - сказал сержант. - Думаешь, тот, кто пускает в ход нож, заботится о чувствах епископа? Привратник! - раздраженно позвал он.
- Что вам нужно? - послышался из-за двери недовольный голос.
- Принеси фонарь и посвети, - сказал сержант.
- Что тут у вас? - спросил привратник, выходя из своей каморки с мерцающим фонарем.
Сержант склонился над телом.
- По-моему, ты должен бы знать. Что ты делал всю ночь?
- Сидел там, - ответил привратник. - Ждал, когда кто-нибудь позвонит, как обычно. За это мне и платят. Утомительная работа.
- И не обратил внимания на то, что кого-то убили у тебя на пороге? - спросил сержант. - Будь уверен, капитан скажет что-нибудь по этому поводу. Но поскольку вы срочно нужны во дворце, сеньор Исаак, - добавил он, - пожалуй, мы предоставим вам с мальчиком идти дальше самим, а сами займемся этой маленькой проблемой.
- Да, конечно, - ответил Исаак. - Мы знаем дорогу.
- И поскольку Его Преосвященство нездоров, - предостерегающим тоном сказал сержант, - не нужно попусту беспокоить его этим.
- Понятно, сержант, - ответил Исаак. - Мы уходим, а вы делайте свое дело.
В просто обставленной, но уютной спальне Беренгер де Круильес, епископ Жироны, сидел в постели в состоянии крайнего раздражения.
- Сновидение, Исаак, вот что это было. Сновидение, а этот глупец Бернат перепугался и отправил охранников поднять тебя с постели. Его дело быть моим секретарем, а не нянькой.
- Что за сновидение, Ваше Преосвященство? - спросил Исаак.
- Какой прок говорить о сновидениях? - раздраженно спросил епископ.
- Иногда это приносит пользу.
- Бернат, можешь вернуться в постель. Утром у нас много дел, не хочу, чтобы ты был сонным.
- Я хорошо спал, Ваше Преосвященство, - ответил секретарь со спокойной настойчивостью. - Побуду немного здесь. Врачу может потребоваться помощь.
- По сравнению с тобой, Бернат, мул - образец покладистости, - сказал Беренгер. - Ладно, - добавил он с покорным вздохом. - Если хочешь, останься.
Исаак взял Беренгера за запястье. Пока епископ не произнес этих слов, врача не особенно беспокоило состояние пациента. Теперь он тревожно нахмурился. Обычной реакцией Его Преосвященства на советы - особенно от подчиненных - было решительное возражение. Это согласие было тревожащим.
- Мне приснился громадный мастиф в отцовском доме, - неожиданно заговорил епископ. - Зверь, который пугал меня в детстве. Все сожаления, что я испытывал уходя из дома в монастырь, быстро умерились, когда я понял, что собаки, которых держали монахи, были добрыми существами, таких злых не было.
- Что произошло в этом сновидении? - спросил Исаак. - Или содержанием его было появление собаки?
- Нет, - ответил Беренгер. - Мастиф влез на кровать, разлегся на мне и не давал пошевелиться.
Он глубоко вздохнул.
- Наверняка это была какая-то демоническая галлюцинация, - сказал он, - принявшая такую форму, чтобы расстроить меня, потому что я должен быть готов к утреннему собранию, где будет много споров.
- Не буду наставлять Ваше Преосвященство в духовных делах, - сказал Исаак, - но причиной этого сновидения могут быть не только демоны. Позвольте, Ваше Преосвященство, прослушать вашу грудь.
- Но с моей грудью все в порядке, - пробормотал Беренгер, развязывая шнурки рубашки.
Исаак приложил ухо к груди епископа и напряженно вслушивался, сперва с одной стороны, потом с другой.
- Неправда, Ваше Преосвященство, - сказал он наконец. - В груди у вас большое скопление мокроты. Я это очень ясно слышу. Вам нужно оставаться в постели и воздержаться от утреннего собрания. Я оставлю вам травяное лекарство. Выпейте чашку сейчас, потом еще одну, когда колокола зазвонят к утренней службе. Большие разъезды, большое количество работы и беспокойство по возвращении ослабили вас. Вам нужен отдых.
- Как я могу отдыхать? Да, я несколько устал, но чувствую себя полностью здоровым. И хотя многие, как будто считают иначе, епархия управляется не сама собой.
- Вызовите своих музыкантов; пусть кто-нибудь с приятным голосом и манерами почитает вам вслух. Забудьте о епархии и ее проблемах. И спите.
Исаак повернулся к слуге, который скромно ждал в дальнем углу комнаты.
- Принеси Его Преосвященству еще подушек, чтобы ему легче дышалось, пока это небольшое скопление мокроты не исчезнет, и позаботься, чтобы его не беспокоили.
- Хорошо, сеньор Исаак.
- Я вернусь перед обедом проверить ваше состояние, Ваше Преосвященство.
Дверь в спальню епископа внезапно распахнулась. Сержант охранников и Франсеск Монтерранес, самый доверенный каноник епископа, заглянули внутрь.
- Ваше Преосвященство, - сказал сержант. - Простите за вторжение, но мы нашли у ступеней дворца мертвого человека.
- В таком случае его нужно убрать, - устало сказал Беренгер. - И выяснить, кто он.
- Это сделано, Ваше Преосвященство.
- Тогда зачем беспокоить меня…
- Это Гвалтер Гутьеррес, - сказал Франссск. - Он убит ударом ножа в грудь.
- Вы говорите, Исаак, - мелодичная музыка. И приятные голоса, читающие мне вслух. Ничего подобного. Убийство прямо у меня на пороге - вот что уготовила мне судьба. И еще одно несчастье для епархии.
- Как может убийство одного человека, даже такого богатого, уважаемого, как сеньор Гвалтер, навлечь несчастье на епархию? - спросил Бернат. - Если его склад не будет открыт, те, кто покупал у него кожу для своих ремесел, ощутят утрату, но их наверняка смогут снабдить кожей другие торговцы.
- О, Бернат, - произнес епископ, уронив голову на подложенные подушки. - Похоже, сеньор Гвалтер находился в центре другой проблемы, которая, видимо, принесет нам много неприятностей.
- Вы не говорили мне об этом, - укоризненно сказал секретарь.
- И мне, - сказал Франсеск. - Пожалуй, Вашему Преосвященству лучше всего рассказать нам обо всем.
- Его Преосвященство очень устал, - твердо заявил Исаак.
- Может, и устал, но заснуть сейчас не смогу, - сказал епископ. - Я очень взволнован. И если мы расскажем об этом Бернату и Франсеску, сеньор Исаак, они смогут справиться с делом сеньора Гвалтера не хуже меня, а то и лучше, пока я буду слушать успокаивающую музыку дудки или ребека. И мне не нужно рассказывать все.
Он указал на врача.
- Сеньор Исаак знает часть этой истории.
- Я буду брать на себя бремя рассказчика, когда смогу, - сказал Исаак.
Глава третья
Перед тем как приступить к рассказу, епископ выпил теплый настой трав, принесенный с кухни, затем обратился к врачу.
- Первая часть этой истории связана с сеньором Исааком. Предоставлю ему рассказать ее.
- Конечно, Ваше Преосвященство, - сказал Исаак. - Только скажите, с чего начать.
- Начнем с той минуты, когда вас срочно вызвали в дом Гвалтера Гутьерреса.
- В тот раз, когда кто-то в доме был при смерти?
- Да, - ответил Беренгер, закрывая глаза.
- Хорошо, Ваше Преосвященство. Как вы знаете, сеньор Гутьеррес живет в уютном доме, стоящем сразу за южной стеной еврейского квартала. Моя дочь, и я и мой ученик Юсуф поспешили туда, готовясь к самому худшему. Мы предполагали, что лечить придется жену Гвалтера, у нее было плохо со здоровьем с лета, с тех пор как исчез ее сын, она едва могла есть и спать.
Когда мы подошли к воротам, в доме царило смятение, и нам не сразу открыли, несмотря на то что мы несколько раз стучали, Ракель попыталась рассмотреть что-нибудь в щелку ворот, но увидела только темный проход, ведущий в пустой двор.
Могу добавить, что мы были очень раздосадованы этой задержкой.
И уже хотели уходить, когда послышался громкий голос: "Сеньор Исаак, большое спасибо, что так быстро пришли", и в проходе появился сеньор Гвалтер. "Это Марти. Мой сын. Он вернулся".
Выразив свою радость по этому поводу, я спросил, очень ли болен юный сеньор. Сеньор Гвалтер сказал нам, что его сын серьезно ранен и лишь несколько дней назад окреп настолько, чтобы тронуться в путь.
В спальне, где уложили Марти Гутьерреса, стоял сильный запах навоза. Молодой человек сказал, что ехал до города на крестьянской телеге, единственном средстве передвижения, каким располагал монастырь Гроба Господня в Палере, и только что оказался дома. Мне сказали, что он выглядит очень худым и усталым, но губы его были красными, глаза блестящими. Левая рука его была вся забинтована, и на нем была монашеская ряса, скрывающая все тело.
Я спросил Марти, что случилось, и перескажу ответ - насколько смогу - его собственными словами.