- Юсуф, факел еще горит? - спросил Исаак.
- Да, - господин, - ответил мальчик. - Ночь темная, луна еще не взошла.
- Нужно погасить его, - сказал врач. - И идти как можно быстрее.
Они медленно шли вперед, пока глаза у них не привыкли к внезапной темноте. Когда шаги Ромеу гулко зазвучали по пролету моста, Исаак коснулся его плеча, давая понять, что надо соблюдать тишину. Все остановились.
Ночь была темная, над ними слабо светили звезды; под ними текла река, напоминающая еще более темную ленту между берегами, о существовании которых можно было только догадываться. Тявкнула собака. Что-то двигалось с шелестом по траве у воды. Глухой удар, напоминающий приземление прыгнувшего зверя, заставил Юсуфа вздрогнуть. Потом что-то с плеском упало в воду.
- Господин, что это? - нервозно спросил Юсуф.
- Какое-то животное охотится в ночи, - негромко сказал Ромеу. - Думаю, мы слышали, как оно схватило свою добычу, бесшумно и ловко.
- Боюсь, что да, - сказал Исаак. - Юсуф, факел у тебя? И кремень с кресалом?
- Да, господин.
- Тогда зажги его побыстрей.
Неожиданно заплясало пламя, и в его свете вновь появился окружающий мир.
- Видишь что-нибудь на берегу? - спросил врач.
- Нужно подойти поближе - сарай находится в тени деревьев.
Юсуф пошел вперед, ведя своего учителя, а Ромеу, поискав взглядом опасность, которую, казалось, предчувствовал Исаак, последовал за ними.
- Вот тропинка, ведущая к сараю, - сказал мальчик, поднимая факел. - Довольно узкая. Но он был здесь, если не убежал.
- Ты видел, как он убегает?
- Нет, господин. Но… - Юсуф умолк и заглянул в низкое, ветхое строение. - Там никого нет.
- Ромеу, возьмите факел, посмотрите в реке, - сказал Исаак.
Ромеу первый увидел мальчика. Он лежал, застряв на песчаной отмели, на расстоянии вытянутой руки от берега, темной массой, слегка покачивающейся в завихрениях мчащейся к морю реки.
- Так, парень, - сказал Ромеу, повернувшись к Юсуфу. - Бери снова факел и держи высоко. Я его вынесу.
Рослый мужчина осторожно вошел в холодную воду; через минуту он вернулся, держа на руках мальчика.
- Господин, это тот парнишка, о котором я говорил, - сказал Юсуф.
- Он мертв? - спросил Исаак.
- Из головы у него обильно идет кровь, господин. Похоже, его сперва сильно ударили, потом бросили в воду. Как он может быть живым?
- Юсуф, у людей после смерти кровь не идет. Если рана еще кровоточит и он не захлебнулся…
- Сеньор Исаак, когда я подошел, его голова и плечи лежали на песчаной отмели, - сказал Ромеу. - Лицо было не в воде. Я чувствую, как он дышит. Но, думаю, его нужно отнести к нам в дом. Ночь холодная.
- Превосходно, - сказал Исаак. - Пошли как можно быстрее.
Мальчика положили на застеленный одеялом кухонный стол. Рехина в дополнение к трем освещавшим кухню свечам принесла еще одну. Ракель отошла к дальнему краю стола, чтобы не мешать отцу ощупывать кровоточащую голову.
- Кожа рассечена, на черепе ощущается легкая вмятина от удара, - сказал Исаак. - К счастью, удар пришелся не по виску, но трудно сказать, выживет ли он. Ракель, как выглядит мальчик?
- Папа, кровь все еще продолжает идти, он очень бледен, глаза запавшие. Весь мокрый, бедняжка, и, должно быть, очень замерз, хотя, уверена, сейчас этого не ощущает. Его нужно перевязать, а потом можно я сниму с него мокрую одежду и заверну его в одеяло?
- Я принесла остатки чистой льняной простыни для бинтов, - сказала Рехина, отдавая их Ракели.
Перебинтовав голову, с мальчика сняли мокрые лохмотья. Рехина надела на него чистую рубашку, мягкую от долгой носки, принадлежавшую подмастерью Ромеу, которую следовало бы вернуть семье после его смерти.
- Оставлять его здесь нельзя, - сказала Ракель. - Есть кровать или кушетка, где он мог бы лежать в покое?
- За кухней есть комнатка служанки, - ответила Рехина. - Есть комната Луки, которую раньше занимал подмастерье. Пожалуй, она самая тихая.
- Сейчас для него ничего нельзя сделать, нужно только наблюдать за ним и молиться о его выздоровлении, - унылым тоном сказал Исаак. - Оберегайте его от яркого света и громких звуков. Если он крепкий парнишка, а я надеюсь, что это так, то может выжить, и тогда его показания могут стать очень важными.
Звон полуночных колоколов на минуту оборвал все разговоры. Исаак какое-то время постоял в молчании после того, как прекратилась последняя вибрация.
- Ромеу, у вас еще есть слуги? - спросил он наконец.
- Увы, нет, - ответил столяр. - У нас была служанка, но ее унесла та же лихорадка, от которой умерли моя жена и подмастерье. Когда Рехина была очень больна, приходила и помогала соседка.
- В данное время хорошо, что нет слуг, - заговорил врач. - Крайне важно, чтобы никто не знал о существовании мальчика. Мне очень жаль поступать так с вами, сеньора Рехина, только нужно распустить слух, что я прихожу сюда потому, что у вас начался жар и нервное расстройство из-за ареста сеньора Луки. Ракель будет ухаживать за мальчиком, надеюсь, вы станете помогать ей, а Юсуф будет приходить время от времени с новостями и дополнительной помощью, если она потребуется. Когда Ромеу придется уходить из дома, нужно крепко запираться и не пускать никого - даже близкого друга или соседа - кроме тех, кто находится здесь сейчас. Рехина не должна подходить к двери; если кто-то, кроме нас троих, принесет вам сверток, неважно от кого, не открывайте его, если меня здесь не будет. Понятно? Если мы хотим спасти Луку, то должны делать все возможное для спасения этого мальчика. И я боюсь, что ему может угрожать более серьезная опасность от внешнего мира, чем от повреждения.
Его побледневшие слушатели кивнули, негромко сказали, что поняли, и врач ушел в сопровождении Юсуфа и Ибрагима с факелом.
- Господин, вы ожидаете серьезной опасности? - спросил Юсуф, когда они отошли от дома Ромеу.
- Не ожидаю, Юсуф, а боюсь ее, - ответил врач. - Я знаю, что Рехина сейчас страдает и ее организм все еще слаб от прошлого испытания, но она смелая, и, надеюсь, мужество поможет ей.
- Нет, господин, - сказал Юсуф. - Я имел в виду…
- Прекрасно знаю, что ты имел в виду, и вместо того, чтобы ломать голову над такими совершенно бессмысленными вопросами, скажи, что бы ты дал сеньоре Рехине для того, чтобы укрепить ее перед тем, что предстоит? С какими симптомами мы имеем дело? Какое основное лекарство от каждого? Какие лекарства можно давать одновременно? Давай, парень. Посмотрим, чему ты научился.
И неуверенно, с некоторым замешательством, спотыкаясь на некоторых названиях, Юсуф стал выстраивать мысли в этом направлении и описывать состояние девушки.
- Думаю, она не сможет спать, и это ослабит ее еще больше. От бессонницы я бы дал ей… - Сделал паузу. - Есть несколько лекарств, я не знаю, какое.
- Скажи, что за лекарства и какие у них свойства - достоинства и недостатки. По порядку. Думай, Юсуф, прежде чем говорить.
- Господин, мы подошли к воротам.
- Тогда постучи и, пока ждем, можешь начать.
Когда они прошли в ворота и расплатились с привратником, другой поздний пешеход, шедший к городу позади них, очевидно, передумал. Когда ворота закрылись за ними, он - или она остановился, повернулся и медленно пошел обратно в сторону моста.
Когда они вошли в ворота своего дома, Юсуф наконец вспомнил о соке мака в своем перечне снотворных. Ибрагим запер ворота, пробормотал что-то вроде "спокойной ночи" и направился к своей комнатке.
- Боюсь, мне очень трудно запомнить все это, - покаянно сказал Юсуф. - Буду заниматься усерднее.
- Тебе не нужно заниматься усерднее, - сказал врач. - Тебе нужно слушать.
- Я старательно слушаю, господин, - ответил мальчик. - Всякий раз, когда вы говорите о лечении.
- Слушать нужно постоянно, и не только меня, и нужно думать перед тем, как сказать. Кто-то следовал за нами, когда мы шли от дома Ромеу к воротам. Если я слышал его осторожные шаги, он вполне мог слышать наши слова. Ночь ведь очень тихая. Может, это был безобидный прохожий, может быть, нет. Мы не знаем. Теперь иди спать, мальчик. Ты усердно потрудился и, должно быть, устал. Доброй ночи.
- Ну, сеньор Исаак, - сказал епископ, - я удовлетворил вашу просьбу поговорить с юным Лукой, хотя не представляю, что это может изменить в решении суда. Я лично разговаривал с ним, дважды, при свидетелях, и он не сказал ничего такого, что могло бы убедить суд в его невиновности. Говорил он вам что-нибудь, что могло бы помочь ему завтра в его защите?
- Должен сказать, ваше преосвященство, не говорил, хотя не сказал и ничего такого, чтобы могло бы убедить меня в его виновности. Лука сообщил мне несколько любопытных подробностей, и я хочу ими заняться.
- В этом вы, разумеется, вольны.
- Я беспокою вас в столь раннее время, ваше преосвященство, потому что нашел возможного свидетеля - если не на стороне Луки, то, во всяком случае, на стороне истины.
- Так приведите его, - раздраженно сказал епископ. - Свидетель будет очень полезен.
- Не могу, ваше преосвященство, потому что он лежит, получив серьезную травму, в безопасном месте. Я даже не знаю его имени.
- Объяснитесь, - сказал Беренгер. - И побыстрее.
- Я освидетельствовал его сегодня утром, ваше преосвященство, и есть ясные признаки того, что он поправляется, - сказал Исаак, закончив рассказ о поисках этого мальчика. - Но исход таких травм предсказать невозможно. Если эти яды составлял не Лука, мальчик, возможно, сможет указать на агента отравителя. Если будет повешен не тот человек, тогда здесь находится некто, для кого человеческая жизнь ничего не значит. Дадите мальчику немного времени восстановить умственные способности и память? Возможно, до возвращения Даниеля. Кто-нибудь из них сможет сказать нам многое, чего мы не знаем.
- Может, мне еще выпустить Луку на свободу? - язвительно спросил Беренгер.
- Я меньше всего хотел бы этого, ваше преосвященство. Если выпустите, его схватят либо городские власти, либо толпа, и в любом случае у него не будет никакой надежды.
- Ну что ж, - нехотя сказал Беренгер. - Подумаю над этим. Я пока что не назначил времени суда, несмотря на то что Бернат меня торопит, так как, признаюсь, эти обстоятельства беспокоят меня - хоть я думаю, что этот молодой человек, вероятно, виновен.
Исаак нагнулся к мальчику, приложил ухо к его груди и напряженно послушал.
- Заметила у него еще какие-то изменения? - спросил он.
- Нет, папа, - ответила Ракель, - только цвет лица как будто улучшается, правда, медленно.
- Он сейчас спит, - сказал Исаак, - более нормальным образом. Как только проснется, пошли кого-нибудь за мной. Если покажется встревоженным или взволнованным, всеми силами постарайтесь с Рехиной его успокоить и положите на лоб холодный компресс. Когда пробудится полностью, каким бы ни было его состояние, дайте ему попить воды.
- Папа, я смачиваю ему губы, часть воды он проглатывает, - сказала Ракель.
- Превосходно. Вас беспокоил кто-нибудь извне?
- Только соседи, - сказала поднявшаяся по лестнице Рехина. - Они просто любопытны. Когда они появились, мне пришлось прятаться в комнате служанки. Один из них спрашивал папу, слышал ли он шум накануне ночью, когда кто-то, видимо, упал в реку.
- И что?
- Папа ответил, что слышал и решил по звуку, что это водяная крыса вернулась в свою нору. - Сделала паузу. - Сеньор Исаак, вы были у Луки?
- Я навестил его, - ответил Исаак. - Он сказал, что с ним обращаются хорошо и он ни на что не жалуется. К сожалению и для нас, и для него, больше он почти ничего не говорил.
- О Господи! - сказала Рехина. - Сказали вы ему, как важно для него поговорить с вами?
- Сказал, но он не передумал. Хотя ему было трудно молчать, когда я передал ваше сообщение, - добавил Исаак.
Ракель с любопытством взглянула на дочь Ромеу и снова повернулась к мальчику на кровати.
- Хоть бы Даниель вернулся, - сказала она. - Я уверена, он сможет многое объяснить. Понять не могу, что его так долго задерживает. Мальорка недалеко, и мы не слышали о жутких штормах на побережье.
- Дорогая моя, нельзя полагаться на то, что он разузнал что-то, - мягко сказал Исаак. - Нужно делать здесь то, что возможно.
- Хотел бы я знать, кто ударил мальчишку по голове и бросил его в реку, - заговорил Ромеу. - Это низость. Может, он нечист на руку, бродит по улицам, ища, где бы стащить кусок хлеба, не знаю, но тот, кто это сделал, хотел его смерти. Если б удар не убил его, он бы погиб в реке. В это время года бегущая с холмов вода достаточно холодная, чтобы такой малыш, как он, умер в ней. - Глубоко вздохнул и оглядел всех. - Как по-вашему?
- Это сделал тот, кто доставлял ядовитые микстуры, - сказала Рехина. - И говорил, что они от Луки. Кто еще мог пойти на такое?
- Но кто настолько ненавидел сеньора Нарсиса, чтобы отравить его? - сказала Ракель. - Это был приятный, безобидный человек, насколько я знаю, никому не причинивший вреда.
- Кто настолько ненавидит сеньора Луку, чтобы убить сеньора Нарсиса с целью уничтожить его? - спросил Исаак. Все молча повернулись к нему. - Возможно, ответ кроется в этом.
Наступила долгая пауза.
- Мы должны спросить его, - сказала Рехина.
- Лука не ответит, - сказал Исаак. - И думаю, потому что не знает. Когда я спросил его об этом, он был потрясен, а потом отчаянно ломал голову. В конце концов, он приятный молодой человек, не привык к тому, чтобы его ненавидели. Возможно, этот мальчик знает больше и очнется своевременно. И я тоже хотел бы знать, где Даниель, - добавил врач так резко, словно жених Ракели опаздывал на свидание. - Колокола несколько минут назад прозвонили полдень, так ведь? Времени у нас остается мало.
- Надеюсь, он уже возвращается с Мальорки, - сдавленно сказала Ракель. - Папа, это была твоя мысль отправить его туда.
- Ракель, не будем спорить из-за того, кто его туда отправил, - сказал ее отец, - однако, несмотря на то что сказал, надеюсь, он привезет в голове или на листе бумаги или пергамента ключ ко всему этому.
- И, надеюсь, он не останется поразвлечься в Барселоне, - сказал Ромеу.
- Думаю, я об этом позаботился, - сказал Исаак.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Он не знает болезней, убивающих его.
Как только "Санта-Фелиситат" поймала устойчивый ветер, длившийся больше, чем два часа, ее беспорядочный рейс быстро пришел к концу. Она вошла в порт Барселона под сияющим полуденным солнцем; паруса еще не были убраны, как пассажиров торопливо усадили в первую шлюпку и отправили на берег. Выйдя на каменный мол, Даниель ощутил громадное облегчение от сознания, что он снова на материке, что больше не зависит от капризов ветра и погоды и что осуществление его планов теперь более-менее в его руках. Вскинул на плечо свой узел и целеустремленно направился к конюшне, где они оставили мулов.
Однако не успел Даниель выйти на дорогу, как был удивлен тем, что его остановил прилично одетый мальчик с грубо сложенным листом бумаги в руке.
- Вы сеньор Даниель бен Моссе? - спросил он вежливо, но твердо.
- Да. Но откуда ты знаешь, что я здесь? - спросил Даниель.
- Я ждал "Санта-Фелиситат" со вчерашнего дня, сеньор. Мне велено сказать вам, что вы должны пойти со мной туда, где находится ваш мул. Немедленно.
- Я собирался провести сегодняшний вечер с друзьями, - сказал Даниель. - Нельзя ли заняться этим попозже?
- Это очень важно, - сказал мальчик. - Вот письмо, где сказано, почему. Но пойдемте со мной.
Даниель глянул в письмо, где неразборчивым почерком повторялось то, что мальчик изложил ясно.
- Что случилось? - спросил он, ощущая легкую тревогу и, после происшествий на Мальорке, подозрительность.
- Насколько мне известно, ничего, сеньор, - ответил мальчик.
- Иди вперед, - сказал Даниель, - я пойду следом.
И поскольку мальчик быстро шел самым кратким путем к конюшням по залитым солнцем, открытым улицам, заполненным людьми обычного вида, Даниель последовал за ним.
- Сеньор Даниель, - сказал приветливый владелец конюшни. - Рад вас видеть. Мальчик нашел вас без труда? - спросил он.
- Едва я сошел со шлюпки, он был там, - ответил Даниель. - Что все это значит?
- Понятия не имею, - ответил владелец. - Я получил пакет от курьера с просьбой встретить вас и тут же поторопить обратно в Жирону. Моя жена приготовила для вас обед, собрала еды и вина на дорогу. Я дам вам быструю лошадь, и вы будете там вечером - луна, по-моему, заходит в полночь. Света будет достаточно. Сейчас здесь стоит ясная погода.
- Кто прислал эти указания? - спросил Даниель, позволив вести себя к кухне.
- Врач, разумеется. Сеньор Исаак. Знаете, что еще в молодости он пришел нанять мула и вылечил мою жену от ангины, а лучшую кобылу от колик? Они обе тогда были в положении. У меня до сих пор есть жеребенок этой кобылы, превосходное существо, и это мой парнишка привел вас из гавани. В те дни мы были бедными, и я расплатился с ним едой - он настоял, что заплатит мне за наем мула. Я ему многим обязан. Умыться можете там, - сказал владелец, показав Даниелю комнатку за кухней с кроватью и умывальником, - а моя Марта тем временем подаст вам обед.
Даниель сел на сильную, быструю маленькую кобылу, голова его кружилась от указаний относительно ухода и корма.
- Не обращайте особого внимания на старого Роже, - сказал человек, который ехал рядом с ним. - Он любит сам себя слушать. Едете на север? - спросил он. - Если да, можно ехать вместе. Я провел ночь на ферме рядом с Жироной.
- Вы живете там? - спросил Даниель, подумав, что он не особенно похож на фермера.
- Я? Нет. Где живу? Здесь, пожалуй, когда я дома. У меня есть комната в доме сестры. Я курьер.
- Я думал, курьеры всегда выезжают на рассвете, - сказал Даниель.
- Если у нас есть выбор. Сейчас поздновато трогаться в путь, но я выезжаю, когда меня просят. И не волнуйтесь, - добавил он с усмешкой, - слишком быстро не поскачем. Я ездил на вашей кобыле, когда моя Нинета болела, и знаю, сколько она может проскакать без особого напряжения. Хорошо ездить вдвоем, когда можно.
Выйдя из дома Ромеу, Исаак не представлял, куда идти и что делать. До сих пор он руководствовался логикой, теперь такой возможности ему не давало отсутствие знания. Проходя мимо дома сеньора Понса, остановился, вспомнив, что сеньора Хуана до сих пор страдает от мучительного кашля, и зашел справиться о ее состоянии.
- Мне гораздо лучше, сеньор Исаак, - сказала она, - но у вас обеспокоенный вид, а на вас это не похоже. Можем мы чем-нибудь помочь?
- Я в беспокойстве, но если не можете сказать, как найти человека без имени, лица или голоса, которые кто-нибудь знает или может вспомнить - очень дурного человека, - то не знаю, как вы сможете помочь мне, сеньора Хуана.