- Произошёл несчастный случай. Всё это прискорбно, но объяснимо: голод довёл сбежавшего из зверинца хищника до такого состояния, что ему было всё равно, на кого напасть. К тому же я слышал, что при побеге зверь был ранен. Сидящая в нём пуля причиняла ягуару сильную боль, отчего его ярость на людей лишь накалялась. Поэтому ничего не удивительного, что при первой же возможности он убил человека. Всё остальное сказки, которые придумывают сплетники.
Но я мечтаю найти того негодяя, который распускает оскорбительные слухи о сэре Уильяме. Чтобы вызвать его на дуэль. Тому, кто рассказывает мерзкие небылицы про якобы психическое нездоровье моего патрона, самому надо нацепить на рот стальной намордник и посадить на цепь в "жёлтом доме".
Глава 20
Сразу после завтрака Скалли оказалась предоставлена сама себе. Арчи удалился в библиотеку, где его ждали драгоценные свитки и фолианты; а сестры Ланарк отправились в спальню своей матушки, у которой ночью случился очередной приступ болезни.
Пройдя длинными гулкими коридорами, Вэй вышла из дома и с удовольствием вдохнула полной грудью прохладную свежесть. Она снова полюбовалась строгой красотой дворца, и отправилась прогуливаться по обсаженным кустами дорожкам. Погода была сухой, но солнце казалось каким-то тусклым и мутным. При каждом шаге под ногами шуршали сухие, опавшие листья. Иногда их поднимало с земли порывами ветра и закручивало в легком вихре.
Сад был красив и величественен, хотя и выглядел умирающим. Почти все деревья пожелтели, а листва быстро опадала. В ее осеннем танце было что-то печально-трогательное. При виде этого прекрасного увядания душу охватывала щемящая тоска.
Кое-где среди деревьев и зарослей кустарников шиповника Скарлетт встречались каменные статуи. Они стояли, опустив головы или устремив неподвижные глаза вдаль, будто погрузившись в далекие мечты.
Вэй остановилась около величественной статуи льва. Грозный каменный хищник на высоком постаменте, оскалившись, грозил могучей лапой в сторону леса. Скалли нашла много общего в облике рычащего зверя и хозяина поместья: та же грива дыбом, те же развивающиеся в рыке клочья шерсти бакенбардов…
Пока она рассматривала гранитное изваяние, со стороны дома появилась Флора. Она быстро подошла и сразу заговорила о деле:
- Я чувствую, что вы неравнодушный искренний человек, поэтому я вам верю. - Флора вынула из сумочки красивую шкатулку, изготовленную в восточном стиле, и объяснила, что её подарил покойной Анне её жених лейтенант Роланд Болдуин:
- Вот видите здесь буквы А и R. Они соединили свои инициалы, и хранили в ней то, что дорого обоим. - Флора извлекла из верхнего отделения шкатулки брелок в виде якорька, который символизировал для пары надежду. Тут же находился лётный значок лейтенанта в форме серебряных крылышек и обручальное колечко Анны - довольно простенькое для леди из столь знатной и богатой семьи. - При отце она не решалась его открыто носить - пояснило Флора.
- Как много здесь разных вещиц, этакая маленькая лавка чудес! - восхитилась Скалли.
- Я бы никогда не позволила себе взять шкатулку, - стала оправдываться Флора, - но мне кажется, что в смерти бедняжки Анны всё далеко не так ясно, как утверждает полиция. В этом Клэр права… Но говорить об этом вслух опасно, ведь если узнает отец…
- Да, да, полагаю, вы поступили правильно, - машинально ответила Скалли, с благоговейным любопытством разглядывая символы чужой трагической любви. Внезапная реплика собеседницы настроила её совсем на иной лад.
- На дне шкатулки в секретном отделении сестра прятала самые интимные письма - Флора привела в действие скрытую пружину, и из торцевой части коробочки с сухим щелчком выскочил ящичек, о существовании которого посторонний человек не должен был знать. Молодая графиня взяла письмо, которое лежало отдельно от стопки других конвертов, перевязанных голубой лентой:
- Полагаю, что именно данное послание Анна читала перед гибелью. Поэтому то я и решилась взять шкатулку, о которой никто кроме меня в доме не знает, да и я проникла в эту тайну совершенно случайно. - Флора быстро оглянулась, прежде чем продолжить: - В секретере в комнате Анны имеется потайной ящичек - "голубиное гнездо" с очень хитрым замком для писем и других заветных вещиц. Но я знала о его существовании, и знала, где сестра держит ключ…
- Вы намерены рассказать об этом полиции?
- О, я представляю, с каким жадным любопытством этот неотёсанный деревенщина констебль Пит Север примется за личные секреты моей сестры! - брезгливо сморщилась девушка.
- Пожалуй, я могу вас понять, - согласилась Скалли, - не стоит без веских на то оснований посвящать посторонних в дела семьи.
Её собеседница протяжно вздохнула и заговорила о себе:
- Помните, миссис Вэй, вы сказали, что каждая женщина вправе сама распоряжаться собой, даже если рискует при этом вызвать неудовольствие своего окружения и рассердить родителей?
Скалли неуверенно кивнула, хотя подобными фразами она обычно не разбрасывалась. Тем более что насколько она помнит, они беседовали ещё до того, как граф угощал её своим действительно отменным коньяком.
Но собеседнице только того и нужно было. Стоило американке взять ответственность за якобы сказанное ею, как Флора взмолилась:
- Тогда поговорите с моим отцом! Я не утверждаю, что он - чудовище, но то, как он относится к своим близким - жестоко. Мы живём тут, хуже, чем в монастыре! Обычная косметика приравнена к страшной контрабанде! За свою любимую губную помаду Макс Фактор я могу на неделю угодить под домашний арест.
Видимо, прочитав в глазах иностранки сомнение, Флора призналась:
- Ещё недавно мы по его прихоти вынуждены были носить корсеты! И всё было бесполезно, отец просто не обращал внимания на наши мольбы и сопротивление нашей матери.
- Неужели такое возможно в наше время! - недоверчиво покачала головой Скарлет, а про себя представила лицо графа за ужином и сегодня утром за завтраком, пытаясь вспомнить, не было ли "безуминки" в его взгляде.
- Я понимаю, миссис Вэй, мои слова могут казаться вам фантазией. Но поверьте, у меня нет причин для лжи. Одно время отец даже заставлял нас носить испанские металлические корсеты якобы полезные для поддержания здоровой осанки и аристократической худобы, а также "для дисциплинирования дурной плоти и возвышения духа". - Флора болезненно наморщила лоб, внутренние края её тонких бровей изогнулись: - Об этом невозможно вспоминать без содрогания. Нас "заковывали" в них и затягивали так туго, что с трудом можно было дышать. И только после того, как сочувствующий нам доктор где-то откопал древний номер журнала Lancet со статьей о вреде корсетов - с рентгеновскими снимками, демонстрирующими, как ношение пыточного каркаса из металла и китового уса деформирует женские кости и внутренние органы, отец смилостивился и разрешил нам носить более свободную одежду.
И так во всём! Отец считает нас своей собственностью, а на наши чувства и желания ему наплевать. Кто-то должен ему об этом сказать. Мне кажется, после того, что произошло с Анной, отец может прислушаться к вашим словам, миссис Вэй. Вы представительница свободной страны; к тому же вы умная современная женщина, вас нельзя не уважать. В конце концов, не хочет же он потерять ещё и вторую дочь!
- Хм… ну хорошо, я попробую - пообещала Вэй, хотя и без особого энтузиазма. - Но должна сразу предупредить, что если мои слова не будут услышаны, вам придётся принимать самостоятельное решение.
- Да благословит вас Бог! - воскликнула счастливая девушка. - Вы подарили мне надежду! И прощайте пока, а то сюда идёт мой отец. В последнее время он стал чересчур подозрителен. Везде ему мерещится заговор. Стоит упомянуть его имя, как он тут как тут! - молодая графиня протараторила это в большой спешке, стремясь не попасться родителю на глаза.
Граф с угрюмым видом, задумчиво склонив голову и заложив руки за спину, властно вышагивал по своей вотчине. Глядя на приближающегося хозяина поместья, Вэй ощутила, как по позвоночнику пробежал холодок, ей вспомнился образ из недавнего кошмарного сна. Вслед за сэром Уильямом на расстоянии вытянутой руки следовал высокий плечистый блондин с ружьём наперевес. Своим грубым тяжёлым лицом с рублено-правильными скандинавскими чертами и атлетичным сложением телохранитель походил на викинга.
Когда они оказались неподалёку, Вэй приветливо обратилась к графу:
- У вас тут можно проложить отличную философскую тропу. Прекрасное место для размышлений.
Граф повернул голову на голос, и взглянул исподлобья странным мутным взглядом, будто не узнал. Его охранник тоже смерил иностранку суровым оценивающим взглядом; и они прошли мимо, даже не поздоровавшись. Ошарашенная Вэй смущённо пробормотала:
- Скажите какая воспитанность! Вот он хвалённый британский аристократизм.
Глава 21
Продолжив прогулку, Скалли достигла ворот, украшенных хозяйским гербом. От старинной ограды, определяющей границы поместья, остались лишь редкие фрагменты выщербленного дождями кирпича, поросшие мхом. Она вошла в арку и свернула с дороги на едва заметную в мокрой траве тропинку. Во всём ощущалось приближение зимы: лес стоял, почти не шелохнувшись; не видно и не слышно птиц, разве что бесшумно и уныло спорхнёт с ветки облетающий листок. Иногда обдувающий лицо ветерок приносил с собой умиротворяющий аромат преющей листвы, гнилого пня и грибов…
* * *
…Пора было возвращаться. Вряд ли тропу проложил человек, это могли сделать дикие звери, например, волки. При мысли о волках Вэй сделалось немного не по себе, но она упрямо шла вперёд, будто чувствовала, что дорожка приведёт её к чему-то интересному. И не ошиблась. Внезапно впереди показалась хижина - примитивная хибара без окон, сложенная из крупных грубообтёсанных камней, с крышей из соломы.
- Эй, есть тут кто? - позвала Вэй приближаясь, но никто не отозвался. Внутри хижины тоже всё было устроено предельно просто: на земляном полу - длинный стол и пара табуретов; вдоль стен шли широкие полки из необструганных досок, на которых теснились клетки с кроликами, дикими голубями, белками, барсуками и прочей лесной живностью. Заметно было, что за здешними обитателями есть регулярный уход - в кормушках свежее угощение, да и сами клетки, как и их обитатели, выглядели ухоженными.
Осмотревшись, Скалли вышла обратно на воздух, и через десяток шагов наткнулась на врытые в землю валуны. На них были выбиты какие-то рунические символы. Некоторое время Вэй пыталась вникнуть в смысл непонятных знаков, но не преуспела в этом. Тогда она решила проверить, что находится позади хижины, и обнаружила загон, обнесённый изгородью из тонких жердей. Здесь тоже кто-то мог обитать, но в данный момент отсутствовал по причине открытых ворот. Причём на земле отчётливо отпечатался след маленького копытца. А вот и ещё один неподалёку. Скалли не стала ломать голову над этой загадкой, а просто направилась в ту сторону, куда вели следы.
Её окружил тёмный еловый лес. Она пересекла ручей, через который были перекинуты мостки из небольших бревенчатых брусков. Будто послышался чей-то голос неподалёку, и Вэй пошла с большей осторожностью, стараясь ступать бесшумно. Вскоре она заметила движение за кустами. Там что-то шевелилось.
Подойдя ближе и осторожно отодвинув мешающую ветку, Скалли увидела младшую графскую дочь - Клэр. С распущенными волосами с венком на голове, сплетённым из каких-то поздних трав, в простом платье она возилась с трогательным оленёнком, который умильно стоял перед ней на тонких дрожащих ножках. Девушка что-то ласково говорила, а детёныш смотрел на неё преданными блестящими глазами и шевелил большими ушами, будто понимая. Похоже, добрая душа обучала сироту навыкам, необходимым для самостоятельного выживания в лесу.
Вэй невольно залюбовалась трогательной картинкой и на секунду потеряла осторожность, под ногой у неё предательски треснула ветка. Клэр вся встрепенулась и резко обернулась на резкий звук. К своему изумлению Вэй увидела в её глазах уже знакомую ей беспомощность (как тогда за столом, когда девушка не смогла сразу взять салфетку), хотя их разделяло каких-то двадцать шагов.
- Кто тут? - позвала Клэр. Вэй стало неловко, и она предпочла тихо удалиться. На обратном пути её застал дождь.
* * *
К обеду Арчи не вышел. Флора объяснила Вэй, что её супруг-писатель так увлечён изучением архивов, что она распорядилась отнести еду в библиотеку:
- Но вам то, в отличие от мужа, наверняка, скучно у нас?
- Ну что вы! Мне никогда не бывает скучно наедине с собой - ответила Вэй, и заверила, что вовсе не нуждается в том, чтобы её специально развлекали: - Мне по сердцу окружающие пейзажи. Я хочу насытиться впечатлениями и попробовать тоже что-нибудь написать, хотя муж постоянно ворчит, что на одну семью довольно и одного литератора. Поэтому, сейчас я снова отправлюсь на прогулку, тем более что дождь закончился.
- Только не уходите далеко от дома в сумерках - предупредила Флора, при этом небольшая вертикальная морщинка наметилась на её переносице. Скалли внимательно взглянула в глаза Клэр, которая за обедом пока не проронила ни слова, и заверила:
- Обещаю впредь более осмотрительно выбирать тропинки для прогулок, чтобы случайно не нарушить чужих границ.
Глава 22
…Через два с лишним часа Вэй неспешно возвращалась парковыми дорожками обратно к дому. Навстречу ей размашисто и бодро шагал, помахивая зонтиком-тростью, Арчи, в своём пальто из толстой шерстяной ткани, именуемом ещё за классический крой "верхним сюртуком" или frock overcoat.
Он нежно обнял жену и привлёк к себе для поцелуя:
- Давай, Кошка, ещё немного погуляем! А то у меня полные лёгкие древней архивной пыли. Боюсь, что если не провентилировать их немедленно, твоему бедному муженьку угрожает преждевременная гибель от "болезни легионеров".
Взявшись за руки, супруги повернули обратно. Они шли по темнеющим аллеям в полной тишине, лишь ковёр из опавших листьев шуршал под ногами.
- Как приятно проводить жизнь вот так! - восторженно рассуждал Арчи. - Говоря откровенно, я не знаю большего удовольствия, чем проводить время за увлекательным чтением. Насколько быстрее устаёшь от всякого другого занятия! Когда мы обзаведёмся собственным домом, я непременно начну собирать хорошую библиотеку. А ещё у нас тоже будет свой парк.
Свернув с аллеи на извилистую тропинку, супруги оказались в лабиринте высоких кустов, за которыми виднелись силуэты причудливых деревьев и каких-то затейливых конструкций. Так бывает в детстве, когда мир кажется наполненным удивительными тайнами. По пути они обнаружили множество укромных уголков и уютных беседок. Казалось, что сад едва слышно нашёптывает им о своих секретах и заманивает в свои глубины. В конце концов, исследователи оказались на берегу заросшего кувшинками пруда. В тёмной воде отражались окружающие деревья и старинный парковый павильон из потемневшего камня. Декоративную постройку украшали скульптуры причудливых существ довольно мрачного вида. Арчи стал рассказывать, что эта зловещего вида конструкция, наверняка была свидетелем драматичного возвышения своих первых владельцев:
- Поместье быстро превратилось в символ стремительного обогащения Ланарков - вдохновлено представлял как это было писатель. - В недавнем прошлом скромные сельские сквайеры, они быстро превращались во влиятельный клан политиков и чиновников национального уровня, имеющих развитые связи с колониальной верхушкой. Дворец и парк стали продолжением амбициозных личностей своих хозяев с их показным богатством и жаждой власти, ради которой они не гнушались использовать любые средства.
Но если не раз перестраиваемое за последние два столетия основное дворцовое здание по больше части избавилось от суровых символов эпохи, когда первым Ланаркам приходилось жестоко бороться за место под солнцем, то мрачная красота второстепенных построек сохранила в своём облике напоминание о суровых нравах прошлого.
Водосточные желоба под крышей павильона были стилизованы под каменные фигуры мифических горгулий. Но наблюдателей внизу больше заинтересовало скульптурное изображение зверя - то ли льва, то ли волка, - поедающего обнажённого человека. Причём несчастного сжирали головой вперёд. А по соседству кровавая трапеза начиналась с ног.
- Наверное, монстр здесь уже отрыгивает пищу - деловито предположил Арчи. Он не спеша раскурил взятую с собой трубку, которую заранее набил табаком, при этом не спуская глаз с крыши павильона: - Думаю это предостережение. Обитатели Ланарк-Холла словно предупреждали своих противников: с нами шутки плохи! Живьём съедим и отрыгнём! Полагаю, этот парк и пруд видели немало страшных событий.
Арчи пересказал супруге несколько леденящих кровь историй, о которых вычитал в документах. Слушая, Вэй засмотрелась на плавающие по поверхности пруда кленовые листья, иногда вода под ними подрагивала от мелкой ряби. Старая гибкая ива опускала свои ветви в воду. С ее листвы все еще падали капли прошедшего несколько часов назад дождя, нарушая покой зеркальной глади водоёма. Эта ива напоминала Скалли плачущую женщину, которая стоит у пруда и зовет своих утопленных здесь близких. Эти мрачные картины были навеяны рассказами мужа. Вэй даже показалось, что она слышит тихий плач.
- Да, обманчивое спокойствие - согласилась Скалли.
- Не могу понять, как здешним обитателям живётся здесь, - произнёс Арчи очень серьёзно, и снова задрал голову, чтобы взглянуть сквозь пенсне на каменных зверей, пожирающих свои жертвы. И сам же ответил на свой вопрос: - Видимо таков уж британский характер: даже если нам будет грозить конец света, в наших домах, всё останется как обычно, - как заведено предками.
- Тебе удалось накопать в графском архиве что-то особенно интересное? - догадалась Вэй.
- Навроде того, - машинально ответил муж, хотя мысли его явно блуждали где-то далеко. Некоторое время они стояли молча, вслушиваясь в окружающую тишину.
- Изо дня в день мы обитаем в своих уютных квартирах, ведём спокойное размеренное существование, - снова заговорил муж. - Комфорт и безопасность городской жизни ограждают нас от первобытного ужаса, который постоянно сопровождал жизнь наших предков. Но теперь я, кажется, начинаю понимать, что значит жить за городской стеной…
Он слегка передёрнул плечами и огляделся:
- И, возможно, нам не стоило так далеко удаляться от дома, ведь ожидается полнолуние.