Глава седьмая
Сергей Курский
Тремя днями ранее
До утонувшей в ледяном дожде российской столицы князь Сергей добрался на удивление быстро. Сразу после выхода из устья Темзы в паруса его корабля подул попутный ветер, и барк легко, будто скользя, полетел по свинцовым волнам Ла-Манша. Это везение не оставило путешественников ни в Северном море, ни в Балтике, и на пятый день корабль вошёл в чёрно-синие воды Невы.
В Петербурге Курский не показывался два года, хотя ему казалось – все двадцать. Впрочем, большой разницы не было: в столице изменений не наблюдалось. Петербург был по-прежнему горд, прекрасен и холоден, как вечные льды Севера… Может, хоть в министерстве какие-то новации? Иначе зачем его вызвали? Граф Ливен, передавая Сергею предписание, удивлённо спросил:
– Вы ожидаете перевода?
– Нет, ваше высокопревосходительство, я даже не представляю, с чем может быть связан этот вызов.
– Я, конечно, понимаю, что молодой человек должен делать карьеру, – вздохнул посланник, – но мы с супругой привыкли на вас рассчитывать…
Курский, как мог, успокоил своего начальника и отплыл в Россию на первом же корабле. И вот наконец Петербург. Что за сюрприз ждёт здесь Сергея?
У князей Курских в столице не было собственного дома, и Сергей собирался остановиться в доме старшей сестры. Соня потеряла мужа под Аустерлицем и с тех пор считала своей миссией материнство. Младшего брата она пыталась опекать так же, как и своих дочерей. Сергей сестру искренне любил, смотрел на её причуды сквозь пальцы и теперь с радостью ждал встречи.
Курский поднялся на крыльцо облицованного серым гранитом трехэтажного дома. Простой и лаконичный, он выделялся изящной красотой даже среди дворцов Английской набережной. Почтительный лакей открыл Курскому дверь и принял шинель.
– Что графиня, дома? – осведомился Сергей.
– Как же-с, изволят вашу светлость ожидать…
Князь поспешил в большую гостиную первого этажа. Соня устроилась в нише высокого окна и читала письмо. Бледный отсвет осеннего утра золотил белокурую голову сестры, и Курский с грустью заметил проблески седины в её проборе. Услышав шаги, Соня подняла голову и просияла.
– Слава богу, ты приехал пораньше! – воскликнула она и кинулась брату на шею.
Сестра забросала Сергея вопросами о дороге и самочувствии, о его бледности и худобе, но потом опомнилась и вспомнила о деле:
– Как удачно всё складывается! Я устрою тебя здесь, а сама уеду к родителям. Думаю отправиться морем, иначе осенние дороги меня просто убьют. Корабль на Неаполь уходит послезавтра…
– Погоди! О чём ты? Мы бог знает сколько не виделись, а ты хочешь меня сразу бросить?
– Ох, прости великодушно! Просто у меня голова кругом идёт от всех забот, – повинилась Соня. – Но я всё равно безумно рада тебя видеть, и ты прекрасно это знаешь.
– Но объясни, к чему такая спешка – что-то случилось? Мне мама ничего не писала…
– Вот письмо, только что принесли, и это уже второе за неделю. А ты свои, наверное, просто не успел получить: уже уехал из Лондона, когда они пришли. У папы открылось кровотечение, и наши родители переезжают с побережья на озеро Комо. Там появился новый врач, доктор Шмитц, мама пишет, что он ставит на ноги даже самых безнадёжных. Но его условие – пациент должен жить в горах. Родители просят меня приехать. Боятся! С ними живёт Мари, да и жених моей дочки должен помочь с переездом, но мама стоит на своём – хочет, чтобы приехала я.
Сергей взял листок и углубился в чтение. Мать поступала деликатно, оставляя решение за Соней, но всё письмо было пронизано тревогой. Лучше всего было бы поехать в Италию им обоим, но этот срочный вызов не сулил Сергею ничего хорошего. Встреча с Нессельроде могла означать лишь одно – новое назначение, а значит, об отпуске не стоило и заикаться. Курский отложил письмо и глянул на сестру. Соня командовала двумя горничными, расставлявшими на столике чайный сервиз.
– Только не предлагай мне чаю, – попросил Сергей, – я приехал из Англии, так что сама понимаешь – чая уже обпился. Прикажи подать рюмку водки, сала с ржаным хлебом, да моченых яблок.
– С такой закуской ты одной рюмкой точно не обойдёшься, – хмыкнула Соня, – одну под сало, одну под яблоки.
– Вот видишь, ты сама всё знаешь! Учёного учить – только портить…
– Тогда жди. – Графиня отправилась отдавать распоряжения.
Сергей откинулся в кресле и закрыл глаза. В Сониной гостиной было так тепло и уютно, казалось, что ничто не должно волновать хозяев этого прекрасного дома, но жизнь рассудила иначе. Сестру ждало длительное и тяжёлое путешествие, а Сергей не мог помочь ни ей, ни родителям. Он вдруг вспомнил о младшей племяннице.
"А Натали? Почему Соня ничего не сказала о дочке? Отправила её к свекрови в Москву?"
Дверь отворилась, и вернувшаяся сестра поставила на столик серебряный поднос с запотевшим графином и тарелкой, полной ржаного хлеба и сала. Там же оказалась и плошка с мочеными яблоками.
– Вот твой заказ, а я уж, если ты не против, по-английски чаю попью, – улыбнулась Соня.
– Да, родная! Спасибо тебе…
Сергей налил в рюмку водки и взял мочёное яблоко. Выпив, он напомнил сестре:
– Ты ничего не сказала мне о Натали. Где она?
– Мы с её бабкой представили Натали ко двору, теперь она – царская фрейлина. Девочке повезло, что она осталась в покоях Елизаветы Алексеевны, а не попала к императрице-матери.
– Значит, Натали не сможет поехать с тобой?
Соня расстроенно вздохнула:
– А что я могу поделать? Свекровь отказалась жить здесь. У неё в московском доме настоящая богадельня: полным-полно юродивых и странниц. Старуха приезжала сюда лишь на два дня и по окончании торжеств сразу же отправилась обратно. Никакие уговоры не помогли – после гибели сына она так и не оправилась, теперь вся её жизнь – около икон. Но ты не волнуйся, меня выручили Черкасские. Вне дворца Натали будет жить у них. Её подружку, княжну Ольгу, тоже представили ко двору, и она тоже стала фрейлиной, теперь девочки всё время будут вместе. Так что за Натали я спокойна, ну, а ты как-нибудь справишься сам.
Впервые за два года прозвучало это имя. Княжна Ольга! Курскому показалось, что сестра вонзила в его сердце иглу. Сергей так старался забыть тоненькую девушку с раскосыми серыми глазами. Искренняя и тёплая, она смогла сотворить чудо – вытянуть князя Курского из ямы стыда и отчаяния, вернуть ему гордость и уверенность. А чем отплатил он? Предал светлого ангела… Но сейчас, когда Соня, сама того не ведая, всколыхнула мучительные воспоминания, из глубины памяти всплыло Ольгино личико. Княжна глядела на Сергея с изумлением и недоверием, как будто спрашивала, как он мог так с ней поступить. Хотя если уж быть честным, то нужно признать, что князь Курский предал тогда себя самого.
"А что я мог сделать? Ей не было и шестнадцати. Черкасский и так меня не жалует, пришлось бы драться на дуэли…"
Впрочем, уговаривать себя можно было сколько угодно, но легче от этого не становилось. Сергей проверил это на собственном опыте. Та нежная девочка из южного поместья излечила его, рядом с ней стало неважным всё то, что рвало душу в Лондоне, а Катя Черкасская, по которой Сергей вздыхал целых два года и на которой чуть было не женился, как-то вдруг забылась. Он ведь тогда поверил, что готов провести с Ольгой всю жизнь. Ну почему девушка, посланная самой судьбой, должна была оказаться сестрой единственного человека, не желавшего видеть князя Курского среди своей родни?!
"Как несправедлива жизнь: поманит счастьем – и обведёт вокруг пальца…"
Озабоченный голос сестры напомнил Сергею, что он в комнате не один.
– Серж, что случилось? – вопрошала Соня. – Почему ты побледнел? Не здоров?..
– Просто задумался о родителях…
Курский выпил залпом ещё одну рюмку, подцепил вилкой кусочек сала и, подумав, вновь взялся за графин. Новость о том, что его Холли выросла и уже представлена ко двору, ошеломляла. Вновь вспомнилось то ужасное падение. В этом ведь тоже была вина Сергея – нечего было устраивать состязание. Курский нёс Ольгу на руках, моля Всевышнего сохранить жизнь и здоровье этому хрупкому ангелу. Чуть слышный, как шелест травы, шёпот поразил Сергея в самое сердце:
– Я люблю вас…
Он – взрослый, битый жизнью человек – вдруг, как дитя, поверил в чудо, но счастлив был лишь несколько минут.
– У кого мне просить твоей руки? – спросил Сергей и получил убийственный ответ: прозвучало ненавистное имя. Удар оказался так силён, что Курский не смог его выдержать. Как лавина с горы, хлынули признания:
– Знаешь, я, наверное, последний из людей, которых Алексей Черкасский захотел бы видеть среди своей родни. Ведь я чуть было не женился на Кате.
Сергей рассказал историю позорно отменённой свадьбы. Ольга слушала и становилась всё бледнее, но так и не заплакала. Она не спрашивала, что будет с ними дальше, как видно, смирилась с неизбежным. Сергею показалось, что если он немедленно не уйдет, то будет жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Уже через четверть часа он покинул поместье дяди, и с тех пор ни разу не слышал имени княжны. Это помогло ему хоть как-то наладить свою жизнь. Так что же будет с ним теперь?
"Какой стала Ольга? – шепнуло искушение. – Посмотреть бы…"
Наверное, это было безумием, но Курский вдруг понял, что не вернётся в Англию, пока не увидит княжну.
"Но ведь из-за того, что Натали живёт в их доме, Черкасским придётся меня принимать, – вдруг понял Сергей. – Чтобы ни думали обо мне князь Алексей и Катя, они не могут запретить мне видеться с племянницей. Но Холли!.. Вдруг она не захочет меня видеть?"
Стараясь не выдать своего волнения, Курский спросил у сестры:
– А когда же приедет Натали? Надеюсь, до твоего отъезда она поживёт дома?
– Не беспокойся! Она приедет к ужину. Кстати, ты ничего не рассказал мне о том, зачем на сей раз приехал.
– Сам не знаю! Получил приказ явиться к Нессельроде. Скорее всего, новое назначение. Надеюсь, не в Тмутаракань. Но, если честно, сейчас мне новаций не нужно – я бы с удовольствием взял отпуск и поехал с тобой, а тут этот вызов.
– Не спеши, – посоветовала практичная Соня, – когда всё узнаешь, тогда и решишь, что делать. Я не отказалась бы от твоей компании, да и родители обрадовались бы.
Брат обнял её и напомнил:
– Где твой завтрак? На корабле готовили сносно, но это не идёт ни в какое сравнение с твоими блинами.
– Ты – низкий льстец, но всё равно очень приятно это слышать, – засмеялась графиня.
Она взяла брата под руку и повела в столовую. За завтраком Сергею пришлось очень стараться, чтобы не потерять нить разговора, ведь все его мысли теперь были заняты тоненькой сероглазой девушкой.
Глава восьмая
Новое назначение
Действительный статский советник Вольский ожидал Сергея в длинной галерее у входа в приёмную графа Нессельроде и, увидев, поспешил на встречу.
– Добрый день, ваша светлость, – поздоровался он и предложил: – Войдём к его высокопревосходительству вместе.
– Может, вы расскажете, зачем меня сюда вызвали? Новое назначение?
– Не совсем так… Место работы у вас остается прежним, но обязанности поменяются, – обтекаемо сказал Вольский. – Пусть наш управляющий сообщит вам о своих намерениях лично.
Поняв, что из старого дипломата он больше ничего не вытянет, Сергей замолчал и вслед за Вольским вошёл в приёмную. Дежуривший у дверей молодой порученец сразу же побежал с докладом, а через мгновение появился вновь и любезно пригласил дипломатов войти. Сергей уже видел Нессельроде, сопровождавшего императора Александра в Лондоне, но на приём к управляющему Иностранной коллегией попал впервые. Этот сухощавый немец, со своим выдающимся носом-клювом и круглыми очками, сильно походил на сову. Дай бог, чтобы и умён был так же, как этот древний символ мудрости.
Увидев подчинённых, Нессельроде приветственно кивнул.
– Добрый день, господа, прошу проходить и садиться, – с сильным акцентом произнёс он по-русски, – пожалуйте вот в эти кресла.
Дипломаты сели напротив друг друга по обе стороны приставного столика из карельской берёзы. Теперь между ними и хозяином кабинета расстилалось зелёное поле широкой столешницы. Сергей скользнул взглядом по разложенным на ней бумагам. В глаза ему бросились два одинаковых белых конверта с гербовыми печатями.
"Загадка, – размышлял князь, – что они задумали? Не сомневаюсь, что всё это спланировал хитрец Вольский".
Нессельроде положил один конверт на другой и придавил их сверху ножом для разрезания бумаг. Граф со значением посмотрел на обоих дипломатов и сообщил:
– Князь, я вызвал вас из Лондона, чтобы поручить задание чрезвычайной важности. Англия становится опаснейшим соперником нашей великой державы, британская армия перевооружается, флот растет, и у этой страны слишком много военных новшеств. Мы должны иметь такое же вооружение и такие же корабли. Супруги Ливен будут по-прежнему заниматься политическими отношениями между державами, а вам придётся сосредоточиться на поиске военных секретов нашего соперника. В министерстве это направление будет курировать Николай Александрович Вольский, которому государь пожаловал чин тайного советника.
Нессельроде протянул Вольскому верхний из двух конвертов и изобразил на лице некое подобие улыбки.
– Пожалуйста, мой друг, прочтите это после того, как мы обсудим задание князя Курского.
– Благодарю, ваше высокопревосходительство, – поклонился Вольский, принимая конверт. – Я приложу все силы, чтобы оправдать высокое доверие его императорского величества.
– Расскажите князю, чего мы от него хотим, – поторопил Нессельроде.
Новый начальник обратился к Сергею:
– Ваша светлость, нас интересует всё: количество и состав вооружений, их дислокация, заводы и верфи. Нам нужны чертежи и описания оружейных новинок, а самый острый для нас сегодня вопрос – корабли на паровом ходу. Слухи о том, что Англия строит такие фрегаты, циркулируют уже полгода. Вы должны проникнуть в эту тайну. Раздобудьте чертежи. На Адмиралтейских верфях наши военные разберутся со всеми тонкостями, но сначала нужно понять, не водит ли нас противник за нос.
– Я понял… – задумчиво протянул Курский и признал: – Действительно, в Англии сейчас заметный подъем, заводы и фабрики растут, как грибы после дождя. Но пароходов я не видел. Говорят, их делают в Америке.
– В любом случае мы не должны отставать, – заявил Вольский. – Вам придётся изрядно постараться! Если понадобится, съездите и в Америку.
– Князь, государь надеется на вас, – вновь улыбнувшись одними губами, сообщил Нессельроде, – вам пожалован чин действительного статского советника, считайте это авансом за будущую нелегкую службу.
– Благодарю, ваше высокопревосходительство, – отозвался Курский. – Для меня это честь.
– Я не сомневаюсь, что такие славные сыны отечества оправдают доверие государя, – высокопарно изрёк Нессельроде и закончил аудиенцию: – Князь, дальнейшие указания получите у тайного советника Вольского.
Дипломаты откланялись и с конвертами в руках вышли в приёмную.
– Ну что, надо бы отпраздновать наши чины, – предложил Вольский. – Для меня это тоже сюрприз, я думал, что мы лишь обсудим ваше задание.
– Желательно совместить и то, и другое. Я живу в доме сестры, графини Белозёровой, мы могли бы поговорить там.
– Если мы с вами попросим уединения, графиня с домочадцами будут поставлены в неловкое положение, – возразил Вольский. – Я живу один в квартире на Невском, это в двадцати минутах езды отсюда. Приглашаю вас к пяти часам на обед. Приходите!
Старый дипломат взял перо со стола дежурного и, написав свой адрес, передал бумагу князю.
– Жду…
Попрощавшись со своим новым начальником, Сергей отправился домой. В карете он сломал печать и вскрыл конверт. Внутри лежал высочайший указ о пожаловании ему чина действительного статского советника. Это и впрямь было большим авансом. Ещё час назад в этом чине находился Вольский, а уж тот играл в министерстве одну из ключевых ролей. Значит, новое задание князя Курского действительно было важным. Как ни жаль, но о личных делах теперь придётся забыть. Нужно возвращаться в Лондон… Вновь вспомнилось нежное личико с раскосыми серыми глазами.
"Я должен хотя бы увидеть её, – понял Сергей, – только узнать, какой она стала".
Оставалось лишь надеяться, что он сможет это сделать…
Пустоватая холостяцкая "берлога" Вольского отлично подошла для беседы двух дипломатов, волей судьбы ставших ещё и разведчиками. Скромно обставленной просторной квартире явно не хватало женской руки. Всё в ней стояло на своих местах, было очень чисто, чинно и… скучно. Вольский провел гостя в столовую – квадратную комнату с тёмной мебелью и фиолетовыми портьерами:
– Прошу к столу, ваша светлость, у меня кормят по-русски, такой уж обычай завела моя супруга.
"Так он женат, – удивился Курский. – Зачем же живёт один? Странно".
– Моя супруга и дочери остались в Москве, – как будто подслушав его мысли, объяснил Вольский. – Я всё время в разъездах, а супруге лучше быть рядом с нашими внуками. А я уж тут один как-нибудь обойдусь.
Обругав себя за то, что его мысли можно прочитать по лицу, Сергей прошёл к столу. На белой скатерти красовалась большая кулебяка, стояли тарелки с холодным мясом и заливной рыбой. Были тут и плошки с разносолами.
– Подавай! – крикнул Вольский, обращаясь куда-то в сторону двери, и объяснил гостю: – Сейчас лакей принесёт утку с кашей, и больше нам никто не помешает.
Вольский давно готовился к разговору с князем Сергеем. Мудрый дипломат прекрасно понимал, почему так успешно работает посольство в Лондоне. Понятно, что непревзойдённая графиня Ливен умудрилась обворожить всех, включая принца-регента, но для того, чтобы дипломатическая миссия работала как часы, этого мало. А из Лондона донесения приходили день в день, казённые суммы расходовались исключительно по делу, и за всем этим великолепным порядком стоял Курский. К тому же от князя Сергея стали поступать записки о развитии торговли и промышленности в Англии. Николай Александрович был удивлён точностью его суждений – логика у князя оказалась безупречной.
Вольский разлил по стопкам водку из расписного штофа с золотой пробкой, дождался, когда слуга, наполнив тарелки, ушёл, и предложил тост:
– Давайте выпьем за сегодняшние назначения. Я считаю, что они подчёркивают важность нового направления. Надеюсь, что мы общими силами сделаем его успешным!
Оба выпили, и Вольский, как бы подводя черту под праздничной стороной ужина, перешёл к делу:
– Ваша светлость, вам придётся начинать с нуля. До сих пор все дела в посольстве крутились вокруг салона нашей блистательной Дарьи Христофоровны и обмена официальными бумагами. У вас пока нет помощников. Придётся вам искать их на месте. Кого купите за деньги, кого по дружбе. Болтуны тоже очень полезны, им и платить не надо, те сами хотят, чтобы их слушали. Средства на эти цели уже приготовлены, что-то увезёте с собой, остальное получите через посольство.
– Да, не очень-то почтенное занятие, – признал Сергей, вдруг осознавший, чего от него ждут, – расспрашивать друзей, а потом выдавать их откровения в рапортах.