- И охране доставалось, конечно, так как если Шверник с Ворошиловым делали двадцать пять километров, я делал тридцать - это уж наверняка, если не с гаком… Ворошилов интересный человек был. Он на украинском языке декламировал Шевченко. Я не знаю украинского языка, но у меня слезы лились, как он хорошо декламировал! Талантливый человек был. Интересный случай раз у меня с ним произошел. Мы как-то пошли в сторону Адлера, прошли сколько-то, посмотрели в сторону Мацесты, там долина проходит. Ворошилов и говорит: "Вот там что за ущелье?" Спросил своего начальника охраны. Тот говорит: "Это Мацеста, товарищ маршал". Огляделся, на меня посмотрел: "А ты как думаешь? Ты кавказский человек". Я говорю: "Нет, это еще не долина Мацесты. Мацеста дальше должна быть". - "Хм, а вот я думаю, что Мацеста". Я говорю: "Нет, не Мацеста". Посмотрел на Груздева, а Груздев был начальник охраны в Сочи, охранял всех членов Политбюро, которые приезжали в Сочи и отдыхали… "Как ты думаешь, - спрашивает Ворошилов у Груздева, - вот эта долина какая?" Тот слыхал наш разговор. "Мацеста, товарищ маршал". Ворошилов на меня посмотрел: "Ну а теперь ты что скажешь?" - "Нет, это не Мацеста". - "Пойдём туда!" Пошли.
Он держит самшитовую палку, а я бамбуковую. Идем как туристы. Он говорит: "Теперь ты не разубедился?"- "Нет, это не Мацеста". - "Давай спорить. Давай договоримся: если это Мацеста, я тебя вот этой палкой огрею, если это не Мацеста - ты окажешься прав - ты меня огрей по спине своей палкой". Я говорю: "Хорошо". Что я мог сказать? Дошли, и видно, что это не Мацеста. Груздев признал, его начальник охраны признал, что я был прав, что это не Мацеста. Ворошилов повернулся ко мне, нагнулся и говорит: "Ну, бей!". Я стою, не знаю, что делать. Он еще раз повторяет: "Бей!" Я взял свою палку и в овраг выбросил. Потом говорю: "Нечем". Он говорит: "Бей моей". Я говорю: "Нет, мы же договаривались - вы своей, я - своей палкой".
Пошли дальше, встретили матроса, разговорились. Этот матрос не узнал ни Шверника, ни Ворошилова. Ворошилов сказал, что мы, дескать, орлы, а матрос говорит: "Вы не настоящие орлы, а орлы, у которых из хвостов выдернули все перья". Ворошилов смеется, Шверник смеется. Потом сколько раз встречались в Кремле, Ворошилов напоминал Швернику: "Шверник, помнишь, какой ты орел?"…
БЕРИЯ
- А сколько человек, вот положим, бывшая охрана Сталина насчитывала? Сколько человек было у Власика?
- Не знаю, а если и знал бы - не сказал.
- А у вас?
- Тоже не скажу. Было достаточно, чтобы обеспечить…
- Георгий Александрович, ни один человек о Берия доброго слова не сказал. А почему он так долго был в окружении Сталина?
- Если французскую литературу просмотреть, наверное, про Фуше и про Талейрана тоже хорошего мало сказано. Наполеон был вынужден держать таких людей. Такие нужны государству. Берия деловой человек был, не шаляй-валяй, он был большой работник, крупный. Он умел дело делать. Это другой вопрос, какой ценой, но то, что ему поручали, он выполнял.
Возьмем, к примеру, Шверника. Благороднейший человек, но с ним его не сравнишь, потому что Шверник смотрит так: порученное дело надо сделать, но так, чтобы никому не навредить. А Берия было наплевать, кто пострадает. Самое главное ему было - выполнить то, что поручили. А ему часто поручали дела, которые нужны были государству…
- Самое главное, атомную бомбу сделали.
- И бомбу он сделал! Шверник со своим благородством не сделал бы… Да, жизнь сложена из противоположностей. Часто добро оборачивается злом, зло оборачивается добром. Противоречивость.
ШВЕРНИК
- Я помню, как Шверник готовил доклад с помощниками. Он вызывал помощника, рассказывал ему задачу. Говорил направление, на что обратить внимание, что, как сказать. Потом тот уходил, пил крепкий кофе и часто ночь напролет сидел, готовил материал. Затем материал приходил к Швернику, они садились вдвоем, часами сидели, материал оказывался вверх дном перевернутый. Опять помощник садился, все это пересоставлял. Пока напишут окончательно, они раза три-четыре переделают все. От помощника оставались только связки, а основа вся была дана Шверником. Он много работал, очень. Изумительный человек был. Преданный партии и рабочему классу до мозга костей. Главное для него - чтобы было народу хорошо. И одинаково вежливо и учтиво принимал и министров, и уборщиц. А вот для протеже он не годился. Своим он ничего не делал. Не любил протекции.
- Ну, меня восхищает, конечно, сталинская гвардия. Родственникам - ничего.
- Нет! Нет! Нет!.. Его брату я машину давал без его санкции и даже втайне от него.
- Казалось бы, да…
- Вот такой он человек был! Во всех отношениях… У него другой жизни, кроме как государственной, не было совершенно. Буквально не было. Разве в воскресенье, в свободный час-другой, погуляет, чтобы восстановить здоровье для продолжения работы. И вечером иногда в воскресный день поиграет в бильярд. Час-другой. Мы с ним играли часто, и еще у него было хобби - часы исправлять. Для него было наслаждением исправлять часы. Как только часы портились, я давал: "Николай Михайлович…"
- А что, он был часовщиком?
- Нет. Он был лекальщиком. И родители его не имели к часам отношения… Он рано осиротел… И сразу пошел работать - чуть ли не в двенадцать лет. Кстати, вот что однажды ему портной рассказывал. Вызвали портного к Сталину. Входит Сталин, в руках китель. Поздоровался, спросил, как здоровье, и говорит: "Надо китель перелицевать". Тот ему говорит: мол, этот китель из плохого материала. "Мы из Чехословакии получили прекрасный материал, очень легкий, прохладный, хорошего цвета. Давайте я сошью новый китель". Сталин на портного накинулся: "Транжира! А этот что, выбросить?! Не надо мне никаких новых кителей, перелицуй этот…"
- Вы ездили в командировки со Шверником?
- Да, конечно.
- И воочию видели результаты коллективизации и индустриализации страны?
- А вы знаете, что коллективизация помогла нам выиграть войну? Иначе - бегай, собирай у единоличников хлеб во время войны. В колхозах и то нам приходилось убеждать. Я ездил со Шверником в сорок третьем году в Татарию, Башкирию хлеб собирать.
- С колхозника и то трудно было собрать. А с частника - черта с два.
- Да, с частника черта с два. Не только Шверник, но и другие члены Политбюро были посланы добывать хлеб… Мы в Казани были, в Уфе, в Ижевске…
Любопытную историю рассказал нам секретарь обкома Ижевского… Не Ижевского, а, простите, Удмуртского обкома. Чикин был такой. Очень интересный человек, первый секретарь. Во время войны ему вдруг позвонил Сталин. И говорит: "Здравствуй, это Сталин. Нам, - говорит, - нужны винтовки. Сколько ты можешь срочно сделать?". В течение, не помню, месяца, что ли… Чикин спрашивает: "Сколько нужно?" - "Очень много. Сколько тысяч можешь сделать?" Я забыл, какую он цифру назвал. А Сталин сказал: "Нет, это смехотворно мало". И назвал цифру в пять или шесть раз больше. И Чикин отвечает: "Товарищ Сталин, извините, но это невозможно". Тогда, по его словам, Сталин сказал (он Швернику рассказывал, мы вместе сидели за столом): "Ты знаешь что, сам от себя не говори. Ты поди, спустись, усади своих рабочих, инженеров, техников и передай им, что Сталин просит рабочих завода вот такое количество винтовок в такой-то срок изготовить… Послушай их, держи совет, а потом доложи мне". Он ответил: "Понятно, слушаю, товарищ Сталин". Пошел вниз, собрал рабочих, инженерно-технический персонал… Когда отдельные вопросы сразу не могли решить, то отправляли специалистов разобраться на месте. Подвести базу надо было, рассчитать время, ресурсы. Короче говоря, они долго совещались. И в конце концов рабочие сказали, что могут сделать. Решили, что все будут днем и ночью находиться на заводе, пока не выполнят задание. Чикин доложил Сталину. Тот засмеялся и сказал: "Ну вот, видите. Рабочие, оказывается, знают лучше, чем мы". Потом Чикин ему ежедневно докладывал о ходе выполнения. Он жил и спал на заводе.
Вот такой интересный человек был. Мы с ним ездили еще в глубинку. В Глазов, что на самой границе автономной республики. Такие дороги, что туда еле "виллис" пробирался (мы на трех-четырех "виллисах" поехали). И меня что удивило: этого секретаря обкома в любом колхозе знали в лицо и по имени-отчеству. Говорили так, что видно было: он там бывал не единожды.
- Вот как работали!
- Да. Так работали. Это в сорок третьем году. Вы Лаврентия об этом спросите. Он много лет работал со Шверником, а также с Косыгиным, Кагановичем, Малышевым. Вся документация по эвакуации прошла через его руки…
Шверника я вижу ежедневно во сне двадцать пять лет. Ежедневно во сне! И сейчас вижу, как я уже говорил, в неделю раза два. Вот клянусь детьми, внуками! Два раза в неделю я его во сне вижу обязательно. И охраняю. Все охраняю! Власик мне однажды сказал: "Бичиго, я только оденусь, только сяду завтракать, все думаю, хоть бы скорей пришла ночь". - "Почему?" - "Я Сталина во сне увижу!" Вот так были преданы люди…
- А кто по национальности был Шверник?
- Русский. Фамилия его Шверников, знаете, псевдонимы… "ов" отпало, и получилось "Шверник". Жена его украинка была. Мария Федоровна. Бывший партийный работник. У нее кличка была Маруся Белая. На кладбище она под этим именем лежит. Властная женщина. Калинина однажды отчитала… На каком-то приеме…
РУЗВЕЛЬТ И ЧЕРЧИЛЛЬ
- После Крымской конференции Сталин вызывает моего отца и говорит: "Саша, я хочу тебе поручить большое дело. Когда Рузвельт здесь был, он в разговоре мне обещал, что после победы приедет к нам отдыхать. Я хочу подготовить все условия для того, чтобы у него был выбор. Поэтому создадим Управление госдач при Главном управлении охраны, ты пойдешь туда управляющим. Туда войдут Ливадийский дворец, Юсуповский и все, что тебе понравится в Крыму. Надо дать возможность выбора Рузвельту. Вот он пожелает выехать из Ливадийского дворца куда-нибудь, но поскольку он больной и ему трудно передвигаться, нужны промежуточные станции, где он мог бы остановиться на несколько часов или на день-два". Сталин дал отцу такое указание. Отец поехал. Создалось управление, все это делалось под видом того, что готовится дача для отдыха Сталина. О подлинных причинах никто не должен был знать. Сталин сознательно шел на это.
- Рузвельт был очень жесткий человек…
- Да, очень жесткий… Ну, у Сталина с ним сложились хорошие отношения, правда, у них были кое-какие размолвки, насчет сепаратных переговоров американцев, Даллеса, с немцами…
- Георгий Александрович, вы встречались и находились рядом с Черчиллем, какое он производил впечатление как человек?
- Крепкий мужик был, крепкий… Когда смотрел на вас, такое ощущение было, что он вас пронизывает взглядом, всю вашу душу видит. Причем он так нет-нет и задержит взгляд на человеке. Но когда о Гитлере заговорил, так ударил по столу, что показалось, этот стол развалится. Аж пена у него изо рта шла… Это - фигура…
- А когда ездили туда со Шверником, вас как представляли?
- Как секретаря… Второй раз тоже мы ездили, в сентябре-октябре 1943 года в Англию. Но уже совсем другая миссия была. Нашу делегацию пригласили на конференцию лейбористской партии, которая ежегодно в конце сентября - начале октября проходила. В одном дачном месте она проводилась. Тогда с нами уже не возились, потому что задача была не такая серьезная, как в первый раз. Принимали нас Черчилль, Иден (министр иностранных дел, потом премьер-министр). И меня как раз (они заранее заготавливают визитки, где кому сидеть) усадили рядом с женой Идена…
- А вы под какой фамилией ездили?
- Эгнаташвили… Иона меня спросила: "А какая ваша профессия?" Я говорю: "Шофер…" Потом принимал нас председатель Союза портовых и транспортных рабочих… Летели мы через Тегеран, Каир, Гибралтар. В гостях были у английского посла в Каире. Посол поляк почему-то был. Отношений у нас с Египтом не было, нас принимал английский посол, и вечером он пригласил Николая Михайловича поужинать в ресторане на лоне природы. Николай Михайлович взял меня, мы сидели втроем. Посол сказал: "После войны Сталин даст приказ, и вся военная промышленность перейдет на гражданскую, а нам достанется очень туго… Это связано с большими трудностями…"
РЕПРЕССИИ
- Георгий Александрович, недавно прошла вторая волна грязи, в шестидесятых - первая, а сейчас океан захлестнул, все вываляли в грязи… И основные обвинения направлены против Сталина - он все знал, это с его санкции арестовывали, и так далее. То есть он одного арестовывал, снимал, другого назначал. Ягода, Енукидзе, Ежов, Берия и т. д. Ваш взгляд на то, что же все-таки происходило? То, что аресты были, - факт. Но что это было?
- Было то, что… несомненно, были слухи, которые были направлены против Сталина. Хотели его отстранить. По поводу Тухачевского я не сомневаюсь ни минуты… Он работал в Германии, в Генеральном штабе, и там, видимо, его раскусили…
Случай помню… Я учился на военном факультете, к нам вдруг… генерал, или комиссар, или как там, Никитин, собирает нас… говорит об этих арестованных, вот они такие-то предатели… В это время подошла "эмка", оттуда вышли чекисты и его арестовали. Его самого. На глазах у нас. Вот такая волна была. Видимо, военные все это готовили…
В "Правде" было сообщение насчет Тухачевского. Тухачевский согласился, что заговор был против Ворошилова, не против Сталина, а против Ворошилова. Я вас спрашиваю: если против Ворошилова шел заговор и его, Сталина, хотели лишить основной силы - армии, что оставалось для того, чтобы снять Сталина? Ничего! То есть заговор против Ворошилова был заговором против Сталина. Бесспорно, это была направленная борьба… Куда все эти нити шли, конечно, трудно сказать, но не исключено, что заговор был слишком обширный, даже больше, чем мы можем сегодня знать. Борьба шла… И еще… Когда говорят о необоснованных репрессиях, достаточно хотя бы сказать, что во всех отдельных случаях Сталин не может быть ответствен. Вот меня арестовали, но нашелся человек, который пришел и прямо сказал: "Если есть малейшая вина, малейшее выражение недоверия, нелюбви или что-то, я готов вместе с ним отдать жизнь". Сталин меня тут же освободил. У Колыванова есть в воспоминаниях, когда он пришел к Сталину и сказал, что такой-то невинный летчик сидит в Сибири и он за него ручается головой. Сталин отдает распоряжение, и буквально через несколько дней этот человек поступил в распоряжение Колыванова. То есть когда находились заступники, когда он чувствовал, что этот человек действительно обижен несправедливо, он принимал меры… Но за всех так нельзя…
ЕВРЕЙСКИЙ ВОПРОС И СТАЛИН
- Он антисемитом не был, он был против сионистов. И это как бы бросало тень на плетень. Но быть против сионизма - не значит быть против евреев. Кагановича же он держал. Если бы Сталин готовил заранее депортацию всех евреев, то сначала он избавился бы от Кагановича… Глупость это, глупость… Сталин был достаточно умным человеком, чтобы это понимать… Это основывается на том, что во время войны приходилось депортировать отдельные народности, но это все имело свою основу. Вот говорят насчет немцев поволжских, а что, ведь в Энгельсе же были случаи, когда находили парашютистов, засланных, которых немцы прятали, и, конечно, нельзя было полагаться на них… Ведь речь шла не о личных интересах, а о деле всей жизни Сталина и жизни народа, и он не мог ради каких-то отдельных личностей рисковать делом, за которое всю жизнь боролся…
А то, что сионистское движение было, это, по-моему, бесспорный факт. В каждом отдельном факте надо разбираться, но дело в том, как разбираться, кто разбирается и кто дает заключение, вот что важно. Достаточно много евреев было у власти. Может, это потому, что после революции большое количество евреев было сосредоточено в правительстве, и они, видимо, через сионистские организации вели соответствующую работу, и их пришлось ликвидировать… Я лично отвергаю антисемитские настроения, но то, что большое количество евреев поддерживало сионистские организации, было фактом.
ВЫШИНСКИЙ
- Ух какой умница был!.. Симпатичнейший человек… Про него пишут очень отрицательно, потому что он сталинскую линию защищал…
ЦАРСТВО НЕБЕСНОЕ ВСЕМ ТЕМ, КТО ПОМОГАЛ СТАЛИНУ!
- Царство Небесное всем тем, кто служил правде, народу и кто помогал Сталину в создании такой великой державы. И вот когда ругают Советский Союз, что все у нас плохое, что для истории это беда была, для России в первую очередь и для мира, что Советский Союз - это чепуха, всегда забывают о том, что если английский рабочий класс, и американский, и западный - если в Европе и в мире рабочие живут хорошо, - это, по-моему, потому, что существовал Советский Союз. Существовала опасность, что может произойти революция в мировом масштабе, и капиталисты, империалисты были вынуждены создавать хорошие условия для своего народа, давать социальные права. Вот в этом - великая роль Советского Союза, по-моему.
Воспоминания А.Ф. Сергеева
(по материалам Е. Глушик и О. Стрельцовой. Газета "Завтра")
Артем Федорович Сергеев - кадровый военный, генерал-лейтенант артиллерии в отставке, фронтовик, война для которого началась на четвертый день после объявления о нападении Германии на СССР и закончилась на четвертый день после объявления Победы. Сын рано погибшего революционера товарища Артема, соратника Ленина и Сталина, Артем в детстве воспитывался в семье Иосифа Виссарионовича, ставшего после гибели товарища Артема приемным отцом мальчику.
НАДЕЖДА АЛЛИЛУЕВА И "ЛЮБОВНИЦЫ" СТАЛИНА
"Завтра": - Много домыслов о последнем дне Надежды Сергеевны.
А.С.:- У Надежды Сергеевны были постоянные сильные головные боли, непереносимые боли. Она часто держалась за голову и вскрикивала: "Голова, голова!" Нередко ездила в Германию якобы к работавшему там старшему брату. Но в действительности чтобы показаться немецким профессорам. И тогда, накануне 7 ноября 1932 года, и в день парада она тоже держалась за голову - её вновь мучили боли. Парады раньше длились 4 часа: с 8 до 12 часов. Мы с Надеждой Сергеевной стояли перед входом в Мавзолей. Потом она, держась за голову, ушла раньше, а мы с Василием после парада уехали на дачу. Ну и такое горе случилось…
Гроб с телом Надежды Сергеевны стоял в здании ГУМа. Там примерно в центре со стороны Красной площади есть ниша, в ней - лестница на второй этаж. Там дверь, за ней помещение, где был выставлен гроб. Сталин буквально рыдал. Василий все время висел у него на шее и уговаривал: "Папа, не плачь! Не плачь, папа!"
Потом гроб вынесли. Сталин шел сразу за катафалком. Затем оркестр, мы шли за оркестром. У могилы Сталин стоял с одной стороны, мы с Васей - с другой. Между нами никого не было, и нам все было прекрасно видно. Сталин был убит горем. Взяв горсть земли, бросил в могилу. Нам сказали тоже взять землю и бросить. Мы спросили, для чего. Нам ответили, что так надо.
- Много разговоров о любовницах Сталина…