Она протянула ему руку для поцелуя. Стоило Николя вновь появиться в гостиной, как все любопытные взоры устремились на него. Второй раз за день "дорогой Ранрей" оказался в центре событий.
- Вот видите: никакого шума и крика, так что из меня выйдет неплохой пророк, - произнес Виль д'Аврэ, как только они остались одни. - Вы околдовали нашу даму.
- Я сведущ в экзорцизме, - с кислой усмешкой произнес Николя. - Послушавшись вашего совета, я удачно завершил дело. Могу я просить вас передать его величеству, что дело улажено… и без всяких голубей. А госпожа де Морепа является его верной и почтительной служанкой.
Первый служитель королевской опочивальни поклонился.
- Спасибо, мне нравится быть вестником, несущим хорошие новости. Надеюсь, ваша миссия у ее величества не столь деликатна.
Они подошли к прихожей, где размещалась гвардия, охранявшая королеву.
- Не стесняйтесь, - говорил Виль д'Аврэ, ускоряя шаг, - и пользуйтесь моим к вам расположением. Раньше, приезжая в Версаль, вы останавливались у вашего друга Лаборда. Будьте уверены, теперь для вас тоже найдется кушетка. Король поделил помещения на антресолях, прежде занимаемых графиней Дюбарри; часть он отдал Морепа, а те, что расположены у него над головой, предоставил в мое распоряжение. Когда наш нынешний монарх был ребенком, я уже состоял при его особе, так что он очень ко мне расположен.
- Я благодарен вам за ваше предложение.
Николя не знал, адресовано ли сие предложение ему как лицу, имеющему влияние, с целью снискать его дружбу или же речь шла об искреннем к нему расположении, и он решил на досуге подумать об этом.
- Как вы уже видели, - продолжил Виль д'Аврэ, - все собираются у госпожи де Морепа. Это настоящий двор, у нее всегда можно поговорить о политике. Все значимые персоны, и прежде всего министры, охотно посещают эти собрания, ибо место сие весьма приятное и вдобавок удобное для принятия судьбоносных для королевства решений.
Поднявшись по мраморной лестнице на второй этаж, они прошли в зал, где размещались гвардейцы, охранявшие королеву. Маленький чистенький старичок, одетый во все черное, сидел на банкетке и ждал, опираясь на трость и положив на набалдашник подбородок. Рядом с ним двое лакеев держали какие-то штуки, прикрытые малиновым бархатом. Николя узнал Вокансона из Королевской академии наук, известного изобретателя и изготовителя великолепных механических игрушек. В свое время Сартин, всегда отличавшийся стремлением знать все и вся и вдобавок подстегиваемый любопытством маркизы де Помпадур, под каким-то пустяковым предлогом отправил Николя к Вокансону, чтобы тот попытался выведать секрет волшебных кукол. Несколько вовремя розданных слугам луидоров позволили Николя немного разобраться в вопросе.
Виль д'Аврэ сказал, что король уже имел беседу с ученым механиком, и тот готов показать свои шедевры королеве. В переднюю большого куверта, где должен был состояться показ, специально принесли большой стол, на котором с величайшими предосторожностями слуги разместили чудесные механизмы. Большое кресло ожидало королеву.
Ждать пришлось недолго. Вскоре после торжественного объявления распорядителя в переднюю в окружении придворных дам вошла королева. Ее изящные движения и скользящая походка восхитили Николя; горделивая посадка головы усиливала впечатление легкости фигуры. Казалось, она шла, не касаясь паркета. Про себя Николя сравнил ее с лебедем. После их первой встречи, случившейся четыре года назад, он видел ее только издалека. Но если тогда это был ребенок, сейчас перед ним предстала почти женщина. Невысокого роста, с роскошной кожей, она словно парила над всеми, устремляя выразительный взгляд голубых глаз на каждого присутствующего. Тяжеловатые веки и высокий выпуклый лоб казались заимствованными с портрета ее отца, императора Франца. Пленительная улыбка искупала надменный изгиб рта. На ней было платье с рукавами из белой тафты, отделанное легчайшим в крапинку газом, а на голове чепец английского фасону. Отвечая на поклоны своих гостей, она грациозно склонила голову. Виль д'Аврэ представил Вокансона. В эту минуту какая-то женщина с прямой осанкой и суровым видом шепнула что-то королеве на ухо, и та устремила взор на Николя.
- Вы заинтриговали госпожу де Ноайль, господин кавалер из Компьена, - обратилась к нему Мария-Антуанетта. - Она не знает, что мы с вами старые друзья. Добро пожаловать, господин маркиз.
- Сударыня, - продолжил первый служитель королевской опочивальни, - его величество полагает, что вам будет не только полезно, но и приятно ознакомиться с двумя знаменитыми на всю Европу автоматами господина де Вокансона.
- Король предугадал мое желание. Вряд ли кто-нибудь мог сильнее хотеть встретиться с отцом этих одушевленных созданий, о которых в Вене мне часто рассказывала матушка.
- Сударыня, слишком много чести для старика, - поклонился Вокансон. - Позвольте мне представить вам свои детища.
Он стукнул по полу тростью, и лакеи принялись распаковывать первый механизм.
- Ваше величество, сейчас перед вами предстанет механический человек, коего я назвал "флейтист". Эта деревянная статуя, скопированная с "Фавна" Куазво, умеет играть на флейте. Она с неподражаемой точностью исполняет двенадцать различных мелодий. Ее пальцы передвигаются по телу флейты, а губы способны изменять входящий в инструмент поток воздуха, увеличивая или уменьшая его скорость, дабы получился тот или иной тон. Губы перемещают похожий на язык клапан, а тот - пружины, позволяющие воспроизводить движения, присущие человеку.
Приблизившись к автомату, он нажал на кнопку, расположенную на основании статуи, и та внезапно ожила: поводя глазами то в одну, то в другую сторону, она поднесла к губам флейту, и гибкие пальцы споро забегали по дырочкам. Когда большой палец занял место на клапане, кукла подняла голову и, отвесив легкий поклон, заиграла. Казалось, она тоже наслаждалась музыкой, издаваемой ее инструментом.
Собравшиеся завороженно слушали игру ожившего механизма, рожденного гением изобретателя. Кукла чудесным образом походила на живого человека. Когда мелодия закончилась, флейтист вернулся на исходную позицию. Воцарилась тишина. Упираясь локтем в ручку кресла, королева в задумчивости положила на руку подбородок; на лице ее отразилось неподдельное смятение. Наконец королева встрепенулась и захлопала в ладоши, а за ней и все придворные дамы, исключая госпожу де Ноайль, кою сие зрелище со всей очевидностью уязвило, ибо она, ни к кому не обращаясь, что-то без устали бормотала себе под нос.
- Сударь, - произнесла королева, и в ее взволнованном голосе зазвучал немецкий акцент, - благодарю вас за чудное представление и за деликатность, побудившую вас выбрать для вашего флейтиста мелодию Глюка, капельмейстера императрицы в Вене.
Николя узнал арию из оперы "Ифигения в Авлиде", поставленной музыкантом в апреле в Париже; королева оказывала Глюку покровительство. Опытный царедворец, Вокансон поклонился и вновь ударил тростью об пол. Лакеи накрыли флейтиста и стали разворачивать вторую механическую игрушку, значительно меньшую по размерам. Когда все увидели перед собой утку, неподвижно сидящую в фарфоровом тазу, по залу пробежал удивленный шепот. Птица казалась более настоящей, чем подлинная утка; в таз немедленно налили воды.
- Да будет угодно вашему величеству взглянуть на второй образец, - произнес Вокансон. - Эта утка, пока еще неподвижная, по моей команде встанет на лапы и начнет делать все то, что делают утки на птичьем дворе.
Изобретатель запустил механизм, и водоплавающая птица принялась хлопать крыльями, вертеть головой и, испуганно крякая, забарахталась в воде, словно присутствие благородного общества испугало ее. Кукла в точности копировала все движения, производимые утками в природе. Вокансон вытащил из кармана мешочек с зернами и подошел к королеве.
- Не угодно ли вашему величеству покормить птицу?
С радостью ребенка, получившего новую игрушку, королева вскочила и, отмахнувшись от госпожи де Ноайль, пытавшейся воспрепятствовать необычному развлечению, подбежала к утке.
- Как мне это сделать, сударь?
- Сейчас я высыплю зерна на ладонь вашего величества, и ваше величество поднесет ладонь к клюву утки. Уверяю вас, это совершенно не опасно.
Подойдя поближе, королева протянула руку, и утка, вытянув шею, с жадностью склевала предложенные ей зерна. Утиный клюв щекотал ладонь королевы, и та, рассмеявшись счастливым детским смехом, вернулась на место. Подождав немного, Вокансон взял утку и посадил ее на серебряный поднос. Птица замерла и через соответствующее природное отверстие выдала только что съеденную пищу уже в переваренном виде. Госпожа де Ноайль чуть не упала в обморок, в то время как остальные разразились хохотом.
- Сударь, - произнесла королева, принимая серьезный вид, - я не забуду этого представления и непременно расскажу о нем королю. Последнее действие вашего механизма, свидетельствующее о вашем гении, несказанно удивило меня. В чем секрет столь скорого и совершенного пищеварения?
- Да простит меня ваше величество, но этот секрет я не раскрываю никому!
- Хорошо, можете не говорить. Тогда, сударь, мы станем считать вас чуточку волшебником.
Она протянула ему руку, он благоговейно поцеловал ее и удалился. Виль д'Аврэ и Николя последовали за ним, но королева сделала им знак остановиться.
- Я хочу поговорить с маркизом де Ранреем. Оставьте нас.
Не намереваясь соглашаться с этим решением, госпожа де Ноайль с оскорбленным видом выступила вперед, но Мария-Антуанетта властным кивком остановила ее.
- Королева желает, королева требует.
Укрощенная дуэнья удалилась. Николя приблизился.
- Полагаю, сударь, вам есть что мне сказать.
Николя объяснил, что по просьбе господина Ленуара он провел расследование в Трианоне и после разговора с садовником проникся уверенностью, что подобные случаи больше не повторятся. Разумеется, неплохо бы ограничить доступ в сады для простонародья. Конечно, он разместит агентов, дабы те наблюдали за парком и сообщали как о любом подозрительном пришельце, так и обо всем, что может потревожить покой королевы.
- Благодарю вас за бдительность, - произнесла Мария-Антуанетта, - но я не намерена преграждать доступ в сады Версаля. Народ имеет право видеть вблизи своих монархов, а я не желаю жить взаперти и веселиться за решеткой, словно зверь в зверинце. Делайте, что считаете нужным, и время от времени отчитывайтесь мне. Я не хочу, чтобы король забивал себе голову такими пустяками.
Она улыбнулась.
- Говорят, вы знаете все. Скажите, каким образом утка господина де Вокансона переваривает зерно, которое ей дают? Это превосходит мое понимание, и я не успокоюсь, пока не раскрою сей секрет.
- Королева может принять исповедь, - с улыбкой произнес Николя, - но разгласить ее содержание она не может.
- Ваши условия весьма суровы, сударь… Но придется согласиться.
- Однажды маркиза де Помпадур спросила у господина де Сартина об этой самой утке, и тот поручил мне раздобыть ответ на вопрос: как можно искусственно воспроизвести естественные функции организма, а именно заглатывание, растворение и выделение? Вот что мне удалось узнать. Зерна, получаемые автоматом, падают в размещенную под брюхом птицы коробочку, которую опустошают через каждые три-четыре сеанса. Опорожнение желудка также подготавливают заранее. Из окрашенных зеленой краской хлебных крошек делается жидкая кашица, помещается в туловище утки и в нужное время выталкивается специальным насосом и выдается за естественный продукт пищеварения. Весь секрет заключен в искусной механике, особом соединении колесиков и пружин. Словом, великолепно отлаженный часовой механизм.
- Мы сохраним эту тайну… Хотя я понимаю, что короля интересует именно механика. Вы давно при дворе, сударь?
- Мои служебные обязанности большую часть времени удерживают меня в Париже. Тем не менее, сударыня, я бываю здесь с 1762 года, ибо, помимо расследований особо важных дел, в свое время я обеспечивал безопасность короля и королевской семьи.
- И исполняли поручения некой маркизы и некой графини?
Удар попал в цель. Лукавить было бесполезно.
- Сударыня, я подчинялся приказам покойного короля.
- Успокойтесь, я знаю, он высоко ценил вашу преданность. Знаете ли вы, что герцог де Ла Врийер меня не любит?
Скорее, наоборот, это она не могла простить ему, что он поддерживал госпожу Дюбарри. Николя понял, что королева Франции не забыла оскорблений, нанесенных дофине.
- Я не являюсь его доверенным лицом.
- Могу ли я рассчитывать на вас, сударь?
- Я ваш слуга и слуга короля. Ваше величество может в этом убедиться.
Взгляд ее вновь обрел присущую ему безмятежность, и она протянула ему руку для поцелуя. Ах, разве можно было ей хоть в чем-нибудь отказать? В коридоре Николя поискал Виль д'Аврэ, но не нашел; без сомнения, тот поспешил к королю сообщить радостную весть о подписании мира с госпожой де Морепа. Радуясь, что его возвращение ко двору не прошло незамеченным и оказанные ему милости укрепили его позиции подле герцога де Ла Врийера и начальника полиции, он, тем не менее, никак не мог избавиться от ощущения беспокойства. Королевская милость чревата завистниками и недругами, причем самые опасные всегда прячутся в тени, и ему это было известно как никому другому. Придворные заверяли его в своей преданности, требуя взамен поддержки и услуг. Но разве мог он исполнить все, что от него ожидали? Что ж, значит, по-прежнему на первом месте будет стоять король, служба которому для него превыше всего. А там посмотрим, как сложатся обстоятельства.
В задумчивости он вернулся к себе в гостиницу. Ветер, дувший не переставая, высушил оставленные утренней грозой лужи. Порывистый ветер крутил в бешеной пляске кучки сухих листьев. За шумным табльдотом, разочаровав соседей упорным молчанием, он съел курицу на вертеле и бланманже, запил все изрядной порцией сидра и отправился спать. Он лег рано, и мечты его устремились к мадемуазель д'Арране.
Четверг, 6 октября 1774 года.
В указанное время Николя подошел к цветнику; сюда, на площадку между дворцом и парком, прибывали королевские кареты, отвозившие придворных к месту охоты. За много лет он привык к неизменной церемонии сбора охотников и сейчас со снисходительным любопытством разглядывал неловких и застенчивых новичков, недавно удостоенных вожделенного права ехать на охоту в королевской карете, той особенной милости, о которой мечтал каждый представленный ко двору мужчина. Вручив десять луидоров первому доезжачему, дабы тот подобрал ему коня для охоты, и еще десять луидоров кучеру, он сел в карету и продремал до самого Гренеля, где убедился, что ему отвели место неподалеку от короля. Людовик XVI, улыбаясь, помахал ему рукой, свидетельствуя, что издалека он видит лучше, чем вблизи. Вокруг короля сновали пажи из главной конюшни, сменившие голубые ливреи с шелковым малиновым галуном на куртки из синего тика и кожаные гетры. Выстроившись за спиной государя, они подавали ему ружье, и тот, сделав выстрел, тотчас брал другое, в то время как первое, передаваемое из рук в руки, прибывало к аркебузиру, дабы тот перезарядил его. Первый паж отдавал распоряжение подобрать дичь и вел ей точный счет, записывая цифры на маленьких табличках. Подобно всем своим предкам, король был заядлым охотником и за одну охоту мог добыть несколько сотен трофеев, как пернатых, так и четвероногих.
Неожиданно слева от себя Николя услышал выстрел, прозвучавший значительно громче обычного. Тотчас раздались крики, и он увидел, как возницы, устремившись к месту происшествия, вернулись, неся окровавленное тело. Когда после охоты он сел в карету, сосед его объяснил, что случилось. Один из новичков, юный дворянин из Берри, впервые участвовавший в королевской охоте, привез с собой старинное фамильное ружье, а так как им долго не пользовались, порох взорвался, разорвал ствол, и юноше оторвало кисть руки.
- Теперь ему придется узнавать адрес ювелира у "Серебряной руки".
- Серебряной руки?
- Да, у Сен-Флорантена, или, точнее, у герцога де Ла Врийера, с которым несколько лет назад случилось то же несчастье. Покойный король подарил ему искусственную руку.
Николя умолк и забился в угол кареты. Так, значит, дыра в форме руки, зияющая в горле двух жертв, могла быть… Это предположение показалось ему настолько чудовищным, что он до крови закусил губу.
VIII
ПЛАВАНИЕ
Что такое морское сражение? Это когда корабли стреляют друг в друга из пушек и расходятся в разные стороны, а море остается соленым, как и прежде.
Морепа
Холодея от ужаса, Николя вернулся во дворец. Как он мог забыть об искусственной руке министра Королевского дома? Ведь он столько лет знает о его увечье, а тут… В результате постоянного общения у него выработалась привычка не обращать внимания на протез герцога, злосчастная привычка усыпила бдительность, и ни разум, ни память не пришли ему на помощь. Он постоянно задавался вопросом о природе привязанности покойного короля к своему министру, маленькому бесцветному человечку, неисправимому распутнику, истово ненавидимому всеми родственниками монарха… Дочери короля, мадам Аделаида и мадам Виктуар, постоянно стремились унизить его и никогда не упускали возможности сделать это прилюдно. О своей нелюбви к герцогу только что напомнила королева, дав понять, что не забыла, как тот в конце предыдущего царствования встал на сторону ее противников. Николя, ценивший преданность герцога Людовику XV, также не забывал, что во многих случаях министр оказывал своему комиссару весьма существенную поддержку.
Отправив в ссылку любовницу герцога, "прекрасную Аглаю", король, тем не менее, оставил его самого, сохранив за ним его должность. Почему? Потому, что в силу этой должности он знал слишком много государственных тайн? Потому, что удаление его сопряжено с таким риском, что мысль об этом никому даже не приходила в голову? А может, благодаря родству с первым министром он получил временную индульгенцию?
Сартин долго служил Ла Врийеру верой и правдой, но и он стал постепенно отдаляться от него, сознавая, что это знакомство никак не будет способствовать успеху его карьеры, и одновременно снимая с себя обязанность поддержать министра, когда для того настанет пора горьких разочарований.
Николя не участвовал в этих маневрах, предпочитая следить за ними издалека. Но сейчас он оказался перед фактом, возможно, даже перед уликой, важность и роль которой ему предстояло оценить. Он не мог избавиться от мысли, что речь идет о совпадении, и потому необходимо соблюдать величайшую осторожность. Неужели он столкнулся с мошенническим использованием предмета, с которым герцог де Ла Врийер должен был непременно расставаться - например, во время сна? А вдруг кто-то изготовил такую же искусственную руку, чтобы скомпрометировать министра? Из-за противоречивых показаний свидетелей они не смогли установить алиби хозяина дома. Солгала даже герцогиня, утверждавшая, что в ночь убийства Ла Врийер находился в Версале.