- Ладно, продолжайте вести расследование, - сказал Макс. - Не расстраивайтесь, мсье, вы узнали много интересного. Ваши сведения могут очень пригодиться. Пока попрошу вас уделить особое внимание именно первому убийству, так будет лучше.
- Макс, что скажешь о новой речи Бриссо? - поинтересовалась Светлана. - Как он там говорил… - она раскрыла газету и процитировала: - "Хотите ли вы одним ударом уничтожить аристократию, бунтовщиков, недовольных!? Для этого достаточно уничтожить Кобленц!" Ерунда какая-то!
- Не мог предположить, что ты разбираешься в политике! - удивился Сен-Жюст.
- Нет, просто Макс мне всегда отмечает в газетах важные цитаты и моменты.
- Ну, об этом походе на Кобленц и вообще о Бриссо я все скажу завтра в клубе, - пообещал Робеспьер.
- Ты рискнешь бросить ему вызов? - спросила Светлана.
- Да, милая, и не только ему.
Робеспьер бросает вызов
Максимильен Робеспьер пришел в Клуб Якобинцев, как обычно, задолго до начала заседания. Этот педантичный, любящий во всем точность и аккуратность человек, учитывал любые мелочи. Он сам просматривал список ораторов, проверял протокол прошлого заседания, давал указания своим людям. Неподкупный по возможности старался исключить любую случайность. Благодаря ему механизм клуба работал бесперебойно. Многие удивлялись, как этот невзрачный человек может обладать столь огромным влиянием. Однако его спокойный резкий голос и внимательный пронизывающий взгляд голубых глаз имели особую силу.
Это заседание стало особенно важным. Легко и с юмором Робеспьер разбил вдребезги идеи Бриссо, показал их абсурдность. Вся речь Неподкупного была посвящена именно этому человеку. Робеспьер не называл имени, но каждый в зале понял, что под условными именами "один патриот" и "оратор" подразумевается именно Бриссо. И это был не просто ответ, а протест. Неподкупный бросил вызов!
- На Кобленц, говорите вы? - с усмешкой произнес Робеспьер. - Знайте же, что, по мнению всех осмотрительных французов, подлинный Кобленц находится во Франции…
Эти слова заставили лагерь Жирондистов поволноваться, ведь это был прямой намек в их сторону. После заседания Бриссо и чета Ролан принялись обсуждать выступление Неподкупного.
- Что он хотел этим сказать? - ворчал Бриссо. - Уж не думает ли он, что мы заговорщики.
- Именно так он и думает! - усмехнулась Манон Ролан. - А мы заговорщики и есть! Хотя, скорее всего под заговорщиками он имел в виду не нас, а двор с его приближенными. Вас, Мсье Бриссо, Неподкупный просто выставил, простите, глупцом, не видящим дальше своего носа.
- Уж я то ему отвечу! - сказал Бриссо.
Мсье Ролан, который мирно слушал их разговор, несмело произнес:
- Может… я ошибаюсь… но в данной ситуации лучше промолчать. Сделать вид, что это относится не к нам. А еще лучше кинуть несколько поддерживающих реплик… Дескать, двор и Лафайет во всем виноваты…
Мсье Ролан никак не сочетался с красивой и деятельной Манон. Это был тихий спокойный человек. Он опасался самостоятельно принимать решения и всегда слушал жену, выполняя ее "повеления" беспрекословно. Его внешний облик полностью соответствовал внутреннему: долговязый, сутулый, с прилизанными волосами, опущенным взглядом. Его союз с Манон был очень удачен, каждый из супругов был доволен своей ролью и понимал другого с полуслова. Свое мнение мсье Ролан высказывал робко, глядя на жену, точно ища у нее поддержки. Присутствие Манон все же придавало ему кое-какую смелость.
- Ни за что! - встрепенулся Бриссо. - Мадам, вы тоже думаете, что я должен стерпеть эти оскорбления!?
Красавица пожала плечами.
- Я согласна с мужем, - сказала Манон, которая всегда поддерживала точку зрения супруга, если та была стоящей.
- Ваш совет - проявление малодушия! - возмутился депутат.
Мсье Ролан опустил голову.
- Простите… я…
Супруга тут же пришла к нему на помощь.
- Мсье Бриссо, мой муж не навязывает вам свое мнение. Он просто высказался. Поступайте, как знаете.
- Благодарю вас.
На этом депутат их покинул.
- Не расстраивайся, дорогой, - сказала мадам Ролан. - Пусть он провалится, в следующий раз будет нас слушать.
- Но почему ты уверена в провале Бриссо? - удивился супруг. - Может, он прав.
- Ох, милый, почему ты такой нерешительный! Ведь ты очень умен, поэтому я и вышла за тебя! Побольше доверяй себе.
- Спасибо, дорогая. Рядом с тобой мне спокойнее.
- Злоба бессильна против логики, - продолжала Манон. - А логика Робеспьера идеальна! Увы, пока наш Бриссо может использовать только злые нападки, лаять как собачка…
- Вам симпатичен Робеспьер? - спросил мсье Ролан.
- Да, стоящий политик, - ответила супруга. - Не чета этим продажным пронырам. Смелости его позавидует любой! В одиночку бросить вызов всем рискнет не каждый!
- Да, - согласился Ролан. - Жаль, что он не с нами.
Расследование продолжается
- Вы хотите узнать, как убили мадам Кори? - переспросила Обри. - Я хорошо помню. Эти картины всплывают у меня в памяти так четко, будто все было вчера.
- Будьте добры, поведайте нам, - попросил Антуан.
- Мсье Кори устроил прием с танцами и фейерверком. Я помню, во время приема к Оливии подошел мсье Лотнер и сказал, что ему нужно поговорить с ней. Они прошли в гостиную. Потом ее начал разыскивать мсье Кори. Я сказала, что она ушла с Лотнером, чтобы переговорить в гостиной. Бедняга Кори аж в лице переменился. Еще бы, подумать можно было что угодно! Я сказала, что пойду найду ее, и взяла с собой Маргариту. Когда мы заглянули в гостиную, то застали только мсье Лотнера, он сказал, что мадам Кори ушла. Замечу, физиономия у него была очень довольная. Мы сказали Кори, что не нашли Оливию, и он отправился сам искать ее… Он нашел бедняжку… мертвой в той самой гостиной с ножом в спине. Кошмар! На следующий день он застрелился.
- Можно ли предполагать, что смерть его была насильственной? - спросил Антуан.
- Возможно. Я не знаю. Это произошло в часовне. Она расположена в уголке сада, довольно запущенном.
Мсье Лотнер с большой неохотой погрузился в воспоминания.
- Вы уже большие, - сказал он. - Я не буду уточнять, с какой целью мы уединились в гостиной. Потом мы разошлись. Вы думаете, я убил ее? Невозможно. Сразу же за Обри и Шалабр, я вернулся к гостям. Меня видели все. Дамы тоже могут это подтвердить, я шел сразу же за ними. Так что при расследовании мое алиби было безупречным. А к смерти мсье Кори я тем более никакого отношения не имею, в тот день я находился в другом городе!
- Мсье, ранее вы изволили выразить свое несогласие с данной официальной версией, не так ли? - сказал Антуан.
Лотнер пожал плечами.
- Я сказал, что не хотел бы считать себя виновником трагедии, и выдвинул кое-какие предположения. Но, увы, эта официальная версия больше остальных похожа на истину.
- Дорогой, - вмешалась Анна. - Может, хватит об этих убийствах. Это ужасно вредно!
Мадам Лотнер одарила гостей красноречивым взглядом "идите домой!"
Золотая жила для графа Нарбонна
Маркиз Лафайет был вполне доволен положением дел. Он легкой походкой вошел в кабинет короля, со злорадством ловя гневные взгляды королевы. Лафайет знал, что эта женщина его ненавидит. Теперь, когда он вернулся на влиятельный пост, отношение Марии-Антуанетты к нему не улучшилось.
Людовик встретил маркиза довольно приветливо, а его супруга лишь неудачно попыталась изобразить добродушие.
- Я смею надеться, что Ваши Величества соблаговолят обсудить со мной некоторые детали, - произнес Лафайет почтительно. - Волею судьбы наши цели совпали - это война, не так ли?
- Да, маркиз, - ответила Мария-Антуанетта. - Мы крайне обеспокоены поведением эмигрантов против революции. Долг монархов Франции прекратить их недостойные нападки.
- Я восхищаюсь вашим благородством, - поклонился Лафайет.
Он не верил королеве. Весьма странно, что ее волнуют эмигранты, поддерживающие интересы монархии. Ведь цель их агитации и призывов - захватить Париж и вернуть старый порядок.
- Для нас превыше всего благо нации! - сказала королева.
- Именно! - закивал король.
- Как я понимаю, вы изволите одобрять военные действия? - спросил Лафайет.
Мария-Антуанетта лишь величественно кивнула.
- Я смею надеяться на скорое начало военных действий, - сказал маркиз.
- Мы разделяем ваше ожидание, - произнесла королева.
На этом аудиенция завершилась. Лафайет понял, что зря надеялся на то, что их величества раскроют карты.
Маркиз действительно преследовал благородные цели, верил в свои идеалы. Он был одержим ими и нередко совершал необдуманные поступки. Как всякий романтик, Лафайет очень часто шел на риск.
- Какие дураки! - воскликнула королева. - Они даже не понимают, что война нам только на руку. Войска моего брата Леопольда мгновенно разобьют французскую армию.
Людовик засмеялся.
- Мадам, вы до сих пор ненавидите Лафайета!
- Увы, зло, которое он причинил мне нельзя забыть, - сказала Мария-Антуанетта. - Стоит унизить и оскорбить меня однажды, чтобы потом стать моим врагом навечно. Даже его добрые деяния не заставят мое сердце смягчиться. Никогда не забуду, как он, ведомый своей гордыней, поставил нас в полную от него зависимость! Тюремщик!
- Да, вы правы, одна декларация прав чего стоит, тьфу! Надо немедленно начать войну!
Людовик, как говорится, стал понемногу просыпаться и интересоваться последними событиями. Однако никаких предложений он не вносил. Король только поддерживал идеи супруги и ее любовника Ферзена, который усердно работал за границей, дабы ускорить освобождение возлюбленной из лап черни.
- Отныне нашим уделом будет ожидание, - сказала королева. - Мне кажется, я из-за кулис наблюдаю за спектаклем. Молю Бога, чтобы сие ожидание имело быстрый и счастливый исход.
- Министр Нарбонн! - объявил лакей.
- Мадам, внушает ли вам доверие этот человек? - поинтересовался Людовик. - Достоин ли он быть посвященным в наши планы?
- Этот человек вызывает симпатию, - сказала Мария-Антуанетта. - Именно такие друзья нам необходимы. Но было бы ошибкой раскрыть ему все наши планы, необходимо удостовериться в его преданности.
Красавчик министр предстал перед монархами.
- Мы бы хотели посвятить вас в одно очень важное дело, - торжественно произнесла королева.
- Это большая честь для меня, - Нарбонн поклонился.
- Вам придется часто вести беседы с маркизом Лафайетом, - четко, по-деловому, продолжала Мария-Анутанетта. - Вы будете в курсе всех его планов - вы военный министр, а он главнокомандующий. Вам нужно подробно докладывать нам о каждом шаге Лафайета, а потом выполнить еще кое-какие действия. Конечно, ваше право отказаться…
- О, Ваше величество, я рад служить вам!
- За свою работу вы получите щедрую награду! - вмешался король.
- Премного благодарен вашим величествам!
Людовик решил не мелочиться. Он сразу же выписал чек на крупную сумму и протянул его Нарбонну. Мария-Ануанетта не одобряла этого шага, но спорить было поздно.
- Ладно… Пусть получит аванс, - решила она.
Довольный граф Нарбонн вышел из королевской резиденции. Он поймал экипаж.
- Особняк маркиза Лафайета! - велел граф.
Ни один извозчик в более подробном адресе не нуждался.
Маркиз Лафайет уже ждал Нарбонна, должен был состояться весьма серьезный разговор.
- Я хочу предложить вам сотрудничество, - сказал Лафайет министру. - Вы в курсе всех королевских дел. Не буду ходить вокруг да около… просто предложу вам докладывать мне обо всех их преступных планах.
- Но почему вы не доверяете двору?
- Не лукавьте! Двор давно не пользуется доверием. Монархи готовят заговор! Я не позволю, чтобы мои идеи, которые я вынашивал столько лет, и которые почти осуществились, были разрушены капризами Марии-Антуанетты!
- Простите мое любопытство, но какие идеи вы защищаете? - полюбопытствовал граф.
- Свобода! Равенство! Братство! Декларация прав - мое творение! Конечно, все ваши услуги я щедро оплачу. Разве кто-нибудь обвинял меня в нечестности?!
- Мсье Лафайет, вы один из самых честных граждан Франции! Ваши идеи растрогали меня. Я готов помогать вам, вести вас и нацию к победе! Я помешаю планам двора расстроить эти великие замыслы!
Нарбонн говорил с жаром и вдохновением, даже сам чуть было не поверил в свои слова.
- Благодарю вас! - сказал Лафайет. - Мы должны победить! Я верю в моих солдат! Их доблесть поможет одолеть любого врага! Хотя, вести прямую войну недостаточно, я собираюсь вести войну политическую! А сейчас примите от меня скромный подарок!
Лафайет выписал чек на еще более крупную сумму, чем Людовик.
- Ну, это лишнее, - промямлил Нарбонн, пряча чек. - Можете рассчитывать на мою преданность.
Министр ликовал.
- Еще немного, - сказал он себе, - и я пошлю мадам де Сталь к черту. Хотя, я ввязался в опасную игру… да, двойная игра - двойной риск… Эх, я привык рисковать!
Заботливая Элеонора
Элеонора Дюпле поднялась пораньше, чтобы приготовить завтрак для Максимильена. Она знала, что он встает очень рано, и старалась сделать так, чтобы ему не пришлось долго дожидаться завтрака.
Семья Дюпле была довольно состоятельной. Ее глава - мсье Дюпле управлял весьма солидным столярным делом, которое процветало. Он усердно работал, и его труды вознаграждались. Конечно, имея такой солидный доход, они могли позволить себе кухарку и даже повара, но хозяйка дома, мадам Дюпле, предпочитала готовить сама. Надо заметить, это у нее превосходно получалась. Умением прекрасно готовить она прославилась очень быстро, а ее дочери получили этот дар по наследству. Особенно преуспела Элеонора. Она умела готовить великолепные булочки.
Но для их приготовления требовалось затратить много сил, и технология была очень сложной. Поэтому Элеонора делала эти булочки довольно редко. Робеспьер как-то похвалил их и даже отметил, что не ел ничего вкуснее. Конечно, после такого комплимента мадмуазель Дюпле сделала для него исключение. Элеонора лично для Максимильена пекла эти булочки почти каждое утро. Она была просто счастлива порадовать его.
Элеонора изящно расставила угощение на подносе и понесла своему обожаемому кумиру. Проходя мимо зеркала она остановилась, поставила поднос на столик. Девушка сняла кухонный чепец, поправила черные локоны, потом взяла поднос и продолжила свой путь.
На лестнице она столкнулась со Светик.
- Что ты тут делаешь? - вырвалось у нее. - Почему пришла так рано?
- Мы с Максом договорились, - весело пояснила Светлана.
Элеонора тяжко вздохнула. Она считала Светик слишком шумной и ужасно невоспитанной. Какое-то время Элеонора пыталась бороться с дурным влиянием этой девицы на Мориса и Лизетту, но вскоре поняла, что это бесполезно. Подростки в Светлане просто души не чаяли, а ее приключенческие истории вызывали у них полный восторг.
Светлана тоже не очень жаловала Элеонору: невосприятие к шуткам, строгая манерность, вечная серьезность были просто невыносимы. Мадмуазель Дюпле напоминала Светик девиц из пансиона, которые каждую ее шутку встречали такими взглядами, что она начинала чувствовать себя круглой дурой. Таким взглядом Элеонора всегда смотрела на Светик. Мадмуазель Лемус догадывалась, почему Элеонора недолюбливает ее. Виной всему жгучая ревность. Ведь достаточно большую часть своего времени Макс проводил именно со Светик.
- А ты ему уже завтрак несешь? - Светлана не преминула подколоть Элеонора. - Утром одна заходишь к нему в комнату?
Элеонора от этих слов чуть не выронила поднос, но промолчала. Светлана весело распахнула дверь и прямо влетела в комнату Робеспьера.
- Какая вульгарность! - проворчала Элеонора. - Нужно было постучать.
- Макс! Тебе принесли завтрак! - сообщила Лемус. - Специально для тебя! О-о! Сервировка как в ресторане.
Мадмуазель Дюпле дрожащими от волнения руками поставила поднос.
- Я вам принесла булочки, которые вы любите и кофе. Я сделала его с молоком, оно придает силы. А вам это необходимо!
- М-да, - пробормотала под нос Светлана, - особенно, если учесть, что Макс кофе с молоком терпеть не может и называет это жуткой бурдой.
- Благодарю вас, Элеонора, - вежливо произнес Максимильен. - Не стоило утруждать себя…
- Не бери в голову! - рассмеялась Светик. - Ей это только в радость. Эти булочки она испекла сама, они предназначены лишь тебе одному!
Элеонора густо покраснела.
- Ну, хватит! - Робеспьер одернул расшалившуюся девицу. - Честно говоря, я сражен вашими кулинарными способностями, мадмуазель Элеонора.
От этих слов мадмуазель Дюпле просто расцвела. Робеспьеру было стыдно, что он так обременяет бедную девушку.
- Дорогая мадмуазель, - сказал он вкрадчиво, - но все же… я хочу попросить вас так больше не утруждать себя. Мне право неудобно…
Большие темные глаза Элеонора наполнились слезами:
- Вам не нравится, как я готовлю, - прошептала она, - простите меня… я не хотела…
"Ну все, - подумала Светик, - сейчас, наверное, будет рыдать на одной ноте сорок минут без перерыва".
Элеонора выбежала из комнаты, Робеспьер бросился за ней, чувствуя себя последним мерзавцем. Светлана хотела последовать за ними, но передумала. Перед ней стояла тарелка превосходных булочек, которые надо было немедленно съесть, а не то они остынут и будут не такими вкусными.
- Макс справится! - решила она. - Элеонора сразу же успокоится, когда он начнет просить у нее прощение. А вот булочки надо спасать!
Девушка уселась за стол и приступила к трапезе. Кофе с молоком она пить не стала.
- Элеонора, конечно, зануда, - сказала Светик, прикончив первую булочку, которая растаяла во рту. - Но выпечка у нее вкусная! Может, на ней Макса женить? А то от гордой Мадлен одни неприятности. Хотя, нет, не надо, булочки Элеонора в любом случае ему испечет.
Время и мадам Шалабр
Двух подозреваемых Робеспьер решил допросить сам. Это были мадам Шалабр и экс-министр Неккер.
Сначала Неподкупный решил все же посетить свою знакомую, Маргариту Шалабр.
Она принадлежала к тем женщинам, которых годы только украшали. Элегантность и обаяние зрелой женщины придавали ей особую привлекательность. При этом она не стремилась молодиться, как некоторые ее ровесницы.
- Удивительно! - воскликнула она, когда Робеспьер изложил ей цель визита. - Когда-то давно вы расследовали одно убийство, и я тоже была подозреваемой. Теперь история повторяется, как интересно. Теперь перед вами более сложная задача - раскрыть убийства двадцатипятилетней давности.
- Вы правы, мадам, - сказал Робеспьер. - Но в этом заключается весь интерес. Увы, вам придется опять вернуться в прошлое. Расскажите, как все началось. Меня также интересует ваша подруга, мадмуазель Обри.
Шалабр кивнула.