- Вы знакомы с госпожой Глицинией? - пристально посмотрел на него Хосина.
- Слышал о ней. - Сано предпочел бы скрыть их знакомство. Он знал, что Глициния покинула Ёсивару вскоре после их первой встречи. Он сам помог ей в этом в благодарность за помощь, которую она ему оказала. Он еще несколько раз навестил ее, но жизнь становилась все насыщенней и их отношения прекратились. Позднее он услышал, что она вернулась в квартал удовольствий, но не знал почему. И теперь был встревожен тем, что она связана с этим убийством.
- Где она сейчас? - спросил Сано.
- Она исчезла, - ответил Хосина. - Похоже, ни одна живая душа не знает, как и куда она скрылась.
Сано почувствовал облегчение - ведь теперь ему не придется встречаться с госпожой Глицинией и прошлое останется тайной. Но в этом случае он теряет важного свидетеля - или подозреваемого. Не означает ли ее отсутствие, что именно она убила Мицуёси? Сано понимал опасность пристрастного отношения к подозреваемым, однако ему претила мысль, что женщина, которую он знал, могла быть убийцей.
- Кто последний видел госпожу Глицинию и господина Мицуёси? - спросил он хозяина заведения.
- Видимо, яритэ. Ее зовут Момоко, - услужливо сообщил тот. - Привести ее вам, господин?
Яритэ - эго служащая в доме терпимости, как правило, бывшая проститутка, а ныне наставница, которая обучала новых девушек искусству ублажать мужчин и следила за их поведением. Кроме того, в обязанности яритэ входило посредничество между таю и их клиентами.
- Я повидаю ее, как только закончу здесь, - сказал Сано, понимая, что Хосина внимательно прислушивается к разговору. Начальник полиции был умелым детективом, однако не брезговал информацией, которую добывали другие. - Кто-нибудь еще входил ночью в эту комнату?
- Насколько мне известно, нет, господин.
Но если госпожа Глициния покинула дом незамеченной, то кто-то другой вполне мог тайком проникнуть сюда и совершить убийство. Сано прикрыл тело тканью и встал.
- Кто и когда обнаружил труп?
- Момоко, - ответил хозяин. - Немного за полночь. Она прибежала вниз, крича, что правитель Мицуёси мертв.
"Тем более стоит допросить яритэ, - подумал Сано. - Она могла заметить что-то важное, а преступником порой оказывается именно тот человек, который первым обнаружил факт преступления". Он наклонился и осмотрел лежащую на полу одежду - штаны и кимоно, видимо, принадлежащие убитому, а также женский атласный домашний халат цвета слоновой кости. Нежная ткань издавала слабый аромат терпких духов. Запретив себе вспоминать о близости с Глицинией, он перешел к туалетному столику за ширмой. Здесь лежали зеркало, гребень, щетка для волос, пудра и румяна. На полу возле столика валялся кусок красного шелка и несколько прядей длинных черных волос.
Сано повернулся к Хосине.
- Что вы предприняли, чтобы найти Глицинию?
- Послал людей обыскать квартал, дороги и местность вокруг. Если она там, я найду ее.
"Раньше тебя", - говорил его тон. И Хосина вполне мог это сделать, поскольку имел выигрыш во времени. Сано должен был опередить его и первым найти Глицинию, опасаясь, что начальник полиции погубит женщину еще до того, как будет установлена ее вина или невиновность.
- Госпожа Глициния часто развлекала здесь клиентов? - спросил он хозяина заведения.
- О да, господин.
Значит, в "Оварии" у нее должны быть личные вещи, а не только постельное белье, принесенное сюда на ночь, как делали проститутки в домах, которыми пользовались редко.
- Где ее камуро? - спросил Сано.
Камуро - девочка, которая готовится стать проституткой и прислуживает опытной даме, чтобы постичь секреты профессии и заработать на жизнь. В ее обязанность и входил и уход за личными вещами проститутки.
- На кухне, хозяин.
- Пожалуйста, приведите ее сюда.
Хозяин ушел и вскоре вернулся с девочкой лет одиннадцати. Она была маленькая и худенькая, с овальным лицом, покрытым рисовой пудрой и румянами, и тонкими волосами. На ней было традиционное для камуро кимоно с узором из сосновых веток.
- Это Шидори-тян, - представил ее хозяин и обратился к девочке: - Господин хочет с тобой поговорить.
Не смея поднять глаз, та неловко поклонилась.
- Не бойся, - успокоил Сано. - Я просто хочу, чтобы ты вместе со мной осмотрела вещи госпожи Глицинии.
Шидори кивнула, но Сано видел, что она дрожит, и пожалел ее, запертую в Ёсиваре, обреченную на сексуальное рабство. Однажды она, быть может, привлечет внимание какого-нибудь покровителя, и тот выкупит ее из неволи, или закончит жизнь, прося милостыню на улице, как многие проститутки, слишком старые, чтобы привлекать клиентов. Сано подвел Шидори к шкафу, и они стали осматривать лежащие на полках одежду и обувь. Хосина, прислонившись к стене, сосредоточенно наблюдал за происходящим.
- Что-нибудь пропало? - спросил Сано у Шидори.
- Одежда, которая была на госпоже Глицинии прошлой ночью. - Шидори осмелилась взглянуть на Сано и, поняв, что он ее не обидит, заговорила смелее: - Черное кимоно с красными глициниями и зелеными виноградными листьями.
"Яркая одежда поможет ее найти", - подумал Сано и тут же заметил, что та же мысль отразилась на лице Хосины. В других отделениях шкафа Сано обнаружил одеяла, банные принадлежности, все для чайной церемонии, графин саке, чашки и пенал, в котором лежали кисти для письма, камень для растирания туши и сосуд для воды. В выдвижном ящике находились украшения для волос - лаковые заколки, шелковые цветы, прикрепленные на гребни, ленты. Шидори заявила, что все вещи на месте, она это помнит, потому что накануне разбирала шкаф. Теперь у Сано осталось к ней только одно дело.
- Шидори-тян, тебе придется посмотреть на тело. - Увидев, что девочка побледнела, он добавил: - Только взгляни. Постарайся быть храброй.
Камуро всхлипнула и кивнула. Сано шагнул к постели, и обнажит верхнюю часть лица Мицуёси. Шидори в ужасе открыла рот, широко раскрытыми глазами глядя на заколку, торчавшую из глаза.
- Это заколка госпожи Глицинии? - спросил Сано.
Заплакав, Шидори покачала головой. Сано с облегчением прикрыл лицо мертвеца. То, что заколка не принадлежит Глицинии, свидетельствует о ее невиновности.
- Ты знаешь, чья она?
- Момоко-сан, - прошептала девочка.
"Опять яритэ", - подумал Сано. Она последней видели Глицинию и правителя Мицуёси, обнаружила тело и оказалась владелицей предмета, ставшего орудием убийства, а значит, более вероятной подозреваемой, чем Глициния.
- Посмотри еще раз, - попросил он Шидори. - Ты уверена, что из комнаты ничего не пропало?
- Да, господин… - Шидори наморщила лоб.
Сано насторожился, готовясь услышать что-то важное. Хосина оттолкнулся от стены, внимательно глядя на камуро.
- Что такое? - спросил Сано.
- Ее интимный дневник, - сказала Шидори.
В интимный дневник женщины записывали свои мысли и события из жизни, как это делали дамы императорского двора.
- Что было в дневнике? - Сано удивился, что Глициния следовала этой вековой традиции.
- Не знаю. Я не умею читать.
Дальнейшие расспросы показали, что интимный дневник был стопкой белой рисовой бумаги, помещенной в шелковую обложку цвета лаванды и связанной зеленым шнурком. Глициния делала в нем записи в свободное время, а, заслышав чьи-то шаги, поспешно прятала, словно боялась, что его могут прочитать. Покидая дом терпимости, она всегда брала дневник с собой, и Шидори видела, как она вчера вечером засунула его за пояс. Сано обыскал всю комнату, но дневника не обнаружил.
- Глициния, уходя, могла захватить его с собой, - предположил Хосина.
"Или же дневник кто-то украл", - подумал Сано, не собираясь обсуждать это с начальником полиции. Итак, каковы же возможные версии преступления? Убийца проник в комнату, когда Глициния и Мицуёси спали, убил Мицуёси, похитил Глицинию и взял дневник. Или Глициния сама убила Мицуёси, а затем убежала, прихватив дневник. Обе версии выглядели правдоподобно, и Сано понял, как мало знает о своей бывшей возлюбленной. Что произошло с ней после того, как их пути разошлись? Способна ли она на столь жуткое убийство? Эта мысль встревожила его не меньше, чем опасение снова увидеть Глицинию.
Скрывая озабоченность, он повернулся к хозяину заведения.
- А теперь я хочу повидать яритэ.
2
Сано вышел во двор и сказал солдатам, которых отослал из агэя, что они могут нести останки правителя Мицуёси в замок. Он бы с удовольствием отправил их к своему другу и советчику, доктору Ито из морга Эдо, но не мог подвергнуть тело важной персоны столь оскорбительной, противозаконной процедуре, как научное обследование. Когда Сано вернулся в агэя, Хирата встретил его в коридоре.
- Мы опросили всех в доме, - сказал он тихо, чтобы маячивший неподалеку начальник полиции его не услышал. - Клиенты и проститутки показали, что прошлую ночь провели в спальнях. Тут была вечеринка, и служанки с хозяином и камуро все время обслуживали гостей. Никто не заметил ничего необычного, пока не обнаружили труп, и возникла суматоха. Похоже, они говорят правду. Они знали, что правитель Мицуёси находился в доме, но знакомы с ним не были. Я не обнаружил ни одной причины, по которой кто-то из них мог его убить.
- А что вассалы? - спросил Сано.
- По их словам и показаниям других гостей, они были на вечеринке. Если им что-то и известно об убийстве, они молчат.
- Позднее мы их снова допросим, - решил Сано.
Хосина слегка усмехнулся, словно говоря, что, как бы они ни старались скрыть от него что-либо, он и так все узнает, и исчез.
- Любой на вечеринке мог подняться наверх и убить Мицуёси, особенно если тот пребывал в бессознательном состоянии. - Сано описал место преступления. - Придется отработать всех гостей.
К счастью, квартал Ёсивара был невелик и полон любителей посплетничать, так что выявить скандалы, в которых мог быть замешан правитель Мицуёси, труда не представляло. Но работу Сано осложняла вечеринка, поскольку из-за нее увеличивалось количество потенциальных свидетелей и подозреваемых.
- Я послал детективов расспросить людей в соседних домах, не видели ли они чего-то, что может нам помочь, - сказан Хирата.
- Хорошо. - Сано сообщил Хирате, что правитель Мицуёси провел вечер с госпожой Глицинией, которая исчезла вместе со своим дневником. Описывая дневник, Сано понял, что ему придется поведать Хирате о своих прежних отношениях с Глицинией, но время для этого сейчас было неподходящее - нельзя, чтобы их подслушал Хосина или кто-то из полицейских. - Попробуй что-нибудь раскопать по Глицинии или ее дневнику.
- Да, сёсакан-сама. Кстати, когда я допрашивал слуг, они показали, что тело обнаружила яритэ Глицинии. Она ушла в "Великий Миура" - бордель, где она живет, - но я привел ее сюда, зная, что вы захотите с ней побеседовать.
- Молодец, - похвалил Сано, довольный, что у него есть такой сообразительный, верный вассал, как Хирата. - Где она?
Из дома послышался скрипучий женский голос. Хирата оглянулся:
- Момоко уверяла меня, что некогда была великой таю, но вряд ли с ее манерами можно доставить удовольствие кому-нибудь из мужчин…
Сано прошел на голос в заднюю часть агэя. В гостевой комнате находились две женщины. Младшей не было и двадцати лет. Сано решил, что это одна из проституток, которых он видел в гостиной. Она стояла на коленях перед пожилой женщиной, на которой были коричневое кимоно с черным кушаком и шапочка наставницы. Последняя, догадался Сано, и есть Момоко. Она ткнула шелковое одеяло в испуганное детское личико проститутки.
- Надо быть осторожней, когда пьешь вино в постели! - кричала она, тряся одеялом, на котором расплылось большое красное пятно. Голос ее стал скрипучим от частого крика. Волосы, собранные над длинной тонкой шеей, были покрашены в блеклый черный цвет. - Его ни за что не отчистить. Испортила дорогое одеяло, ты, маленькая дура!
Проститутка съежилась и что-то бормотала.
- Не надо винить клиента! - бросила Момоко. Ее профиль был изящным, но злым. - И как ты смеешь огрызаться?!
Она отвесила проститутке звонкую пощечину. Та взвизгнула от боли. Момоко швырнула, в нее одеяло.
- Его стоимость будет вычтена из твоего вчерашнего заработка. Забудь о выкупе за свободу - такими темпами ты никогда не выберешься из Ёсивары, пока не станешь старой и безобразной и тебя не вышвырнут на улицу. А теперь ступай домой!
Проститутка всхлипнула, пробегая мимо Сано. Яритэ обернулась и увидела его; злость на ее лице сменилась удивлением, затем испугом.
- Ой! Вы сёсакан-сама сёгуна? - выдохнула она и, когда Сано утвердительно кивнул, поспешно поклонилась. - Ваш приход для меня великая честь. Ваш вассал сказал, что вы хотите меня видеть. Чем могу служить?
Сано отметил, что когда-то она была красива, но последние лет сорок изуродовали ее лицо и фигуру. Робкая улыбка обнажила гнилые зубы и не могла скрыть испуга. Ей наверняка известно, почему он хочет ее видеть и насколько сомнительно ее положение.
- Я расследую убийство правителя Мицуёси, - сказан Сано, - и должен задать вам несколько вопросов.
- Конечно. Постараюсь, чем смогу, помочь вам. - Момоко просеменила поближе к Сано, всем своим видом демонстрируя готовность услужить и прикрываясь улыбкой словно щитом. - Может быть, пройдем в гостиную? Принести вам что-нибудь выпить?
"Возможно, ее нервозность - всего лишь следствие нервного напряжения, - подумал Сано, - как и взбучка проститутке. Или же яритэ - жестокая убийца, пытающаяся за болтовней спрятать свою вину?" Не торопясь с выводами, он прошел с Момоко в гостиную. Она усадила его на почетное место перед альковом и захлопотала - достала графин с саке, подогрела его на угольной жаровней налила чашку для Сано.
- Какая жалость эта смерть правителя Мицуёси, - причитала она. - Такой молодой, такой симпатичный. И как страшно все это произошло! - Момоко говорила все быстрее и быстрее, то, улыбаясь, то, кусая губы и бросая на Сано отчаянные, кокетливые взгляды.
- Давайте припомним, что вы делали вчера вечером, - сказал он.
- Что я делала? - Момоко застыла, паника плеснулась в ее глазах, словно Сано обвинил ее в убийстве.
- Мне нужно установить, кто чем занимался, и прояснить обстоятельства, приведшие к преступлению. - Сано подумал, что ее реакция либо свидетельствует о виновности, либо она просто боится, что он заподозрит ее, хотя это не так.
- А-а… - Яритэ вздохнула с облегчением; правда, тут же снова напряглась.
- Вы сопровождали госпожу Глицинию в агэя? - спросил Сано. Момоко кивнула. - Расскажите мне об этом.
Яритэ опустилась перед ним на колени и сцепила руки.
- Вскоре после ужина владелец "Великого Миура" сказал мне, что правитель Мицуёси хочет встретиться с госпожой Глицинией.
Все сделки в Ёсиваре совершались в соответствии со строгим протоколом. Сано знал, что Мицуёси должен был обратиться в агэя с просьбой о встрече с Глицинией, а служащие - написать в бордель официальный запрос.
- Я помогла госпоже Глицинии одеться, - продолжала Момоко, - потом вместе с сопровождающими мы отправилась в "Оварию", куда и добрались час спустя.
Шествие таю к месту встречи с клиентом в агэя было тщательно продуманным действом, в котором участвовало человек десять - двадцать. Процессия двигалась очень медленно, и путешествие от борделя к "Оварии", которые разделяло всего несколько кварталов, заняло довольно много времени. Сано словно наяву увидел Глицинию в ярком кимоно, шествующую мимо восхищенных зевак, описывая ногой при каждом шаге ритуальный полукруг. Сейчас ей, должно быть, лет двадцать пять, но она по-прежнему миниатюрна, стройна и элегантна, с необычайно круглыми глазами, придающими ее маленькому личику экзотическое очарование…
- Что было потом? - спросил Сано.
- Я отвела госпожу Глицинию в гостиную, где ее дожидался правитель Мицуёси, и поднесла им саке.
Ритуал приветствия между таю и клиентом напоминал свадебную церемонию, во время которой пара пьет из одной чашки, чтобы скрепить союз. Сано представил, как Глициния сидит наискосок от Мицуёси, безучастная и безмолвная, и соответствии с обычаем. Она пьет из своей чашки, а Мицуёси смотрит на нее с предвкушением…
Сано взглянул на яритэ. Ее руки оставались сцепленными, глаза бегали.
- Это была их третья встреча, поэтому я отвела их наверх, - сказала она.
Ни одна таю, не станет заниматься любовью с клиентом во время первой или второй встречи. Глициния, как того требует традиция, должна была дважды отказать Мицуёси. Сано представил, как Момоко, госпожа Глициния и правитель Мицуёси поднимаются по лестнице в спальню, где правитель должен был, наконец, получить свою награду. Воображение нарисовало выражение их лиц: у Мицуёси - жадного ожидания, у Момоко - лукавое, а у Глицинии - наигранно бесстрастное. Знал ли кто-то из них, чем закончится это свидание?
- Я провела их в комнату, - сказала Момоко, - и Глициния отослала меня. Правитель Мицуёси закрыл дверь.
- Присутствовал ли при этом кто-нибудь кроме Глицинии, правителя Мицуёси и вас? - спросил Сано.
- Нет. Я лично отвела их наверх. Таков обычай. А обычаи в Ёсиваре нерушимы.
- Потом я спустилась вниз. Я должна была следить за проститутками, которые развлекали гостей на вечеринке. Как же я мучаюсь с этими никчемными девицами!
Момоко снова затараторила, превращая разговор в пустую болтовню, явно не желая обсуждать дальнейшее. Но именно это интересовало Сано больше всего.
- Вы видели госпожу Глицинию после того, как покинули комнату?
- Нет, больше я вообще ее не видела. - Яритэ так сильно сцепила пальцы, что они побелели.
- Вы не знаете, куда она пошла?
- Нет. Она не могла сказать мне этого, поскольку никуда не собиралась.
- Кому она могла сказать? - спросил Сано.
Момоко задумалась, прикусив губу.
- Глициния не поддерживает близких отношений с другими проститутками. Она очень замкнутая. - Лицо Момоко обиженно скривилось. - Она со мной даже не разговаривает без необходимости, потому что ненавидит меня. Эти нынешние девицы совсем не уважают старших. Я выбиваюсь из сил, учу их, и чем они мне платят? Относятся словно к злой старой надсмотрщице за рабами! - В ее голос вернулись металлические нотки. - Ну, мне, конечно, приходится их наказывать за непослушание. Но я и сама не меньше страдала в свое время.
Жестокость наставниц по отношению к проституткам в Ёсиваре была общеизвестна, и инцидент, свидетелем которого стал Сано, далеко уступал обычным избиениям и унижениям. Бывшие проститутки вроде Момоко подвергали своих подопечных издевательствам, через которые когда-то прошли сами. И Сано подозревал, что проститутки и яритэ взаимно ненавидят друг друга, тем более что одни из них были молоды и желанны, а другие явно утратили всю свою прелесть.
- Вы так же сильно ненавидите Глицинию, как и она вас? - спросил он Момоко.
- Конечно же, нет! Я люблю всех девочек как собственных дочерей! - фальшиво возмутилась яритэ. - Что-то плохое случилось с Глицинией, и вы считаете, что сделала это я? - резко спросила она.
Сано отметил, насколько быстрее Момоко отреагировала на подтекст, что Глициния пострадала или убита, чем испугалась возможного обвинения.
- Так это вы сделали? - спросил он.