Устроившись на парковой скамье, я попыталась настроиться на беседу с Кравцовым, понимая, что ежели он не захочет говорить, все попытки окажутся напрасными. Мои разговоры с умершими обычно представляют собой смену видений, очень редко я слышу голоса, а еще реже просто беседую с призраком тет-а-тет. Мертвым не дозволяется вмешиваться в дела живых, поэтому они столь немногословны с нами. Кравцов новопреставленный, и не истекло сорока дней со дня его гибели, значит, душа офицера еще не покинула наш мир и бродит по округе, прощаясь с близкими…
- С кем ты сейчас? - спросила я, вглядываясь в глаза умершего. - Ты прощаешься с сестрою?
К призракам я всегда обращалась на "ты", что недопустимо к живым, пристойно для умерших, и, наоборот, в нашем мире совсем иной этикет.
Я ни разу не почувствовала присутствия рядом призрака Кравцова, выходит, он не успел полюбить меня. От этой мысли я испытала облегчение. Особенно больно было бы осознавать, что погиб мой будущий возлюбленный. А, возможно… Я немедля прервала свои размышления. Значит, не суждено, такова наша судьба…
Призрак молчал. Я чувствовала, что он совсем рядом, но ему будто бы недосуг отвечать на мои вопросы. Он чем-то занят… и не хочет тратить свои силы… Да, верно, силы призраков небезграничны, и на земле они быстро слабеют… Не могу знать, почему я решила, что дело обстоит именно так… Через сорок дней он должен уйти!
Пред моим взором вновь промелькнула ночная сцена убийства. Прогремел гром. Я вздрогнула и уронила медальон. Раскаты грома прозвучали вновь, но тише. Через мгновение, я поняла, что гром прогремел наяву. Собиралась гроза. Надобно спешить домой, неприятно, когда дождь застает в дороге. Ольга говорит, что юной барышне негоже мокнуть под дождем.
- Ты кого-то хранишь, - прошептала я, поднимая медальон. - Удачи тебе, друг!
Не могу понять, почему я назвала Кравцова другом. В ответ я услышала легкий шелест деревьев. Он вновь повторил мне сцену убийства, значит, в ней есть подсказка… Константин догадается, я не сомневалась!
Внезапно погода переменилась. Засияло солнце. Гром гремел уже где-то далеко за горами. Интересно, кого хранит призрак Кравцова? Возможно, сестру…
Из журнала Константина Вербина
Получив весьма любопытный рассказ Аликс о заколдованной барышне, я нанёс визит к генералу Северину, отдыхающему на водах с сыном и строптивой племянницей, с которой мне следовало побеседовать. Пару дней назад она приезжала на квартиру Кравцову и публично умоляла его о любви. Ходили слухи, будто она договорилась с Кравцовым о ночной прогулке. Слухам я не верил и вознамерился немедля разузнать все лично. История проклятия любви, рассказанная Аликс, подогревала мое любопытство.
Ни генерал, ни кузен барышни никак не могут её образумить, девица будто нарочно делает всё наперекор им. Воистину, подобное поведение подобно безумию. Обычно столь строптивые барышни высоко ценят свою репутацию и любят выглядеть неприступными, предоставляя поклонникам совершать ради них безрассудства, но не наоборот! Прежде чем ответить на знаки внимания, они изведут поклонника, всласть наглумившись над его чувствами.
Кира Северина неспешной походкой вошла в комнату. Траурное платье очень шло барышне, и она, похоже, хорошо понимала это. Странно, что мадемуазель не успела переодеться. Ведь лицо ее, озаренное лукавой улыбкой, уже не выражало былой скорби.
- Я, наверно, была последней, видевшей Кравцова живым, - произнесла она печально. - На балу в ресторации я предложила ему совершить ночную прогулку. Поскольку я умею быть очень настойчивой, - барышня гордо улыбнулась, - и он не смог мне отказать… После бала я вернулась на квартиру переодеться в платье для верховой езды, Кравцов заехал за мной около двух часов ночи. Объясниться не получилось, Кравцов снова отверг меня, он даже был несколько груб, - она обиженно надула губки.
- Что было потом? - спросил я.
- Я поскакала прочь. Разумеется, мне стало понятно, что Кравцов будет беспокоиться, как я доберусь домой и последует за мной, - продолжала она. - Он сопровождал меня почти до самого дома, а потом повернул назад, - в ее голосе прозвучало нескрываемое возмущение, - Меня охватило изумление: почему Кравцов решился вернуться в горы? Ночью! Но, понимая, что там его не может ждать романтическое свидание, вскорости позабыла об этом…
Северина разрыдалась. Не узнай я новостей от Аликс, то поверил бы в искренность ее слез.
- Если бы я вела себя сдержаннее, если бы я просто поговорила с ним, не навязывая вновь свои чувства… Возможно, Кравцов был бы жив! - вздыхала она.
В гостиную вошёл опекун барышни. Племянница улыбнулась в ответ на суровый взгляд дядюшки.
- Я готова послушаться и сменить траурный наряд! - весело произнесла она. - Надеюсь, мои слова удовлетворили интерес господина Вербина, и я могу удалиться?
- Благодарю, мадемуазель, вы мне очень помогли, - ответил я.
Барышня вопросительно взглянула на опекуна, прося позволения оставить нас.
Дядюшка кивнул, и барышня спешно скрылась за дверью.
- Одни огорчения с этими несносными детьми, - проворчал он, - моя покойная супруга их слишком избаловала… Признаюсь, я рад, что моя племянница больше не будет выставлять себя на посмешище! - добавил он по-военному прямо.
Похоже, его не волновало, что я веду следствие смерти Кравцова. Уверенность, достойная невиновного? Неужто записать генерала в подозреваемые? Выходит, я стал слишком мнительным.
- Нет-нет, вы не подумайте, что меня радует смерть доблестного офицера! - спешно добавил Северин. - Всем сердцем желаю вам отыскать убийцу!
- Позвольте узнать, вы были лично знакомы с Кравцовым? Для меня важна любая помощь, - произнес я настойчиво.
- Разумеется, я вздрагивал от одного его имени! - воскликнул генерал. - Хотя уважал благородство Кравцова, которое не позволило ему воспользоваться поведением моей дочери… Признаюсь, в душе я сочувствовал ему, никому не пожелаю попасть в подобную щекотливую ситуацию… Эх, дети - сплошное огорчение! - он махнул рукою. - А сын мой завязал знакомство со старым плутом Ламанским, мой мальчик такой доверчивый! Его могли обобрать до нитки! Обычно такие злодеи собирают компании шулеров, в которые втягивают юнцов, а потом обыгрывают их до подштанников, простите за прямоту… Прошу вас обратить особое внимание на Ламанского. Его дела не чисты, всякий понимает, но, как говорится, не пойман - не вор! Эх, в наше время - такого сразу в острог!
Северин раздраженно махнул рукою, кляня распущенность современных нравов.
- Вы хотите сказать, что ваш сын дружен с Ламанским? - осторожно поинтересовался я, опасаясь обидеть собеседника.
- Слава Богу, общение моего сына с этим жуликом прекратилось, - вздохнул генерал, - они не были друзьями, но сын иногда бывал в гостях у Ламанского, когда тот жил в Пятигорске… Признаюсь, мне это не нравилось… Вы можете сами расспросить Василия… Эх, скорей бы следующая экспедиция, там под пулями он быстро перестанет думать о всяких глупостях… Вы бывалый офицер, Вербин, меня поймете…
Я задумался, проникшись пониманием к усталому отцу.
Надеюсь, в скорости у нас с Ольгой будут дети. Мне даже страшно представить, как придется заниматься их воспитанием, на одних гувернеров полагаться не стоит.
* * *
Корнет Василий Северин разделял тягу сестры к авантюрам. Я узнал в нем тех молодых людей, которых непрестанно тянет ввязаться в сомнительное приключение. Они мечтают о больших подвигах, а совершают мелкие шалости. Меня порадовало, что молодой Северин не из числа, так называемых вольнодумцев, поносящих традиции наших отцов, без зазрения совести променяв их на идеи безумцев. Их глупости вызывают у меня неприкрытое раздражение. Выслушивать надменные бредни сейчас было бы превыше моих душевных сил.
- Полагаю, служба сыщика весьма интересна! - пылко воскликнул корнет. - Какое, наверно, отрадное чувство, когда злобный убийца оказывается в вашей власти…
Признаюсь, мне было приятно услышать столь лестный отзыв о моей службе, обычно сыщиков любят не больше городских жандармов, сочиняя пошловатые байки. Однако стоит только весельчакам встретиться с сыщиком лицом к лицу, былая бравада и насмешки исчезают, уступая место неприкрытому страху, который заставляет их изливаться льстивыми речами и пресмыкаться пред теми, над которыми они недавно хохотали в светских гостиных.
- Вы правы, я испытываю необъяснимую радость от долгожданных догадок, - честно признался я.
- Вы расследуете убийство Кравцова? - с нескрываемым любопытством спросил Северин. - Моя несчастная кузина любила его, - он печально вздохнул, - мы с отцом напрасно пытались ее образумить…
Он печально развел руками.
- А вы были лично знакомы с Кравцовым? - поинтересовался я.
- Да, я знал его, мы виделись в общих компаниях, только и всего, - спешно ответил юноша.
Спешная речь всегда может оказаться ложью.
- А господин Ламанский… говорят, они с Кравцовым не ладили… - вслух размышлял я.
Разумеется, я не слыхал ничего об этом, мне лишь хотелось разговорить Василия Северина. Не оставалось сомнения, что честолюбивый малый, немедля захочет проявить себя, если ему, действительно интересна служба сыщика.
- Вы совершенно правы! - уверенно произнес Северин. - Я готов открыть вам тайну… Ламанский желал заполучить государственные бумаги, которые были у Кравцова…
Новость оказалась весьма неожиданною, сразу я не сумел сообразить, верить ли мне словам собеседника.
- По какой причине? - спросил я.
Довольный собою Северин продолжал свой рассказ.
- Ламанский желал, чтобы граф Апраксин занимался поиском бумаг, а его не донимал! - важно произнес он. - Ламанский хотел бросить подозрения в воровстве на турка. Началась бы суета в тайной канцелярии, и Апраксин надолго позабыл бы о Ламанском…
Северин гордо смотрел на меня.
- Весьма занятно! Вы мне очень помогли! Позвольте узнать, откуда вам известно столько любопытных фактов? - поинтересовался я.
Пожалуй, этого вопроса мой собеседник не ожидал. Северин замялся и стушевался.
- Я бывал в гостях у Ламанского, он весьма разговорчив за карточным столом… - также спешно пробормотал он.
Карточный стол? Весьма любопытно. Думаю, опасения его отца оказались не напрасны. А как же долги? Неужто юный Северин оказался достаточно благоразумным, чтобы не спустить все свое отцовское содержание на годы вперед? Держу пари, что карточное жульничество не основное занятие господина Ламанского.
Решив, что его объяснения не вызвали у меня подозрений, Северин продолжал.
- Но я бы обратил внимание на турка… Зачем Ламанскому убивать Кравцова? Если он убийца, почему не исчезли бумаги, - заметил он твердо.
Интересно, а откуда он знает, исчезли бумаги ли нет?
Беседа с Севериным вызвала у меня множество вопросов. По дороге домой я погрузился в размышления. Василий Северин рассказал очень много. Не думаю, что Ламанский оказался столь откровенен за карточным столом, обычно такие люди не склонны делиться своими делами с первыми встречными партнерами в карты.
Как Северин мог узнать о том, что Ламанскому нужны бумаги Кравцова? А не ему ли Ламанский велел выкрасть их? Если бы Северину это удалось, граф Апраксин, наверняка, сказал мне об этом - ведь это стало бы единственным весомым мотивом убийства Кравцова, в такой ситуации, действительно, все подозрения пали бы на турка… Любопытно, что за бумаги? Полагаю, что речь идет не о тех бумагах, которые отдали Селиму… А вдруг Ламанский подговорил Северина рассказать мне легенду о бумагах… Кстати, а что помешало бы Северину исполнить волю Ламанского - убить Кравцова? Отыскать на Кавказе наемного убийцу для свершения темного дела не составляет труда…
Мне вдруг вспомнились слова Аликс о том, что призрак кого-то хранит… Выходит, он занят своей миссией защиты настолько, что не может помочь нам в следствии… Значит, защитить кого-то для него важнее кары убийцы, защитить того, кому угрожает серьезная опасность… Неужто сестре? А вдруг кому-то еще? Нередко призраки берут под свою защиту тех, с кем не были близки при жизни… Другой мир диктует иные правила… Я прервал цепь рассуждений о призраках, понимая, что слишком увлекся… Не стоит предаваться фантазиям, нужны точные факты, даже в мистике!
Глава 7
Зову я тени тысячи часов
Из журнала Константина Вербина
Юрьев выглядел весьма недовольным. Офицер взволнованно расхаживал по комнате, скрестив пальцы рук в замок.
- Дела у нас идут вяло, - вздыхал он, - а теперь еще доктор Майер лезет со своей мистической чепухой!
- Вы о чем? - поинтересовался я.
- Разве вы не знаете? - удивился подполковник. - Он собрался поймать убийцу при помощи спиритического сеанса, медиумом которого станет ваша свояченица. Удивляюсь, как этот плут сумел убедить разумную барышню принять участие в столь сомнительном предприятии!
Жандармский офицер с возмущением покачал головой, сетуя на наглость своего недоброжелателя. Я оказался удивлен не меньше Юрьева.
- Достопочтимый господин Майер уверился, будто призрак Кравцова должен сам разоблачить злодея, - насмешливо закончил речь мой собеседник. - Время и место сеанса держится в строжайшей тайне… Каков умелец наш эмпиритик*!
____________________
* Эмпиритиками в XIX веке называли врачей-шарлатанов, лечащих больных при помощи магических ритуалов, пренебрегая обычной медициной. Это "учение" получило широкое распространение во Франции, где были основаны школы эмпиризма.
Несмотря на возмущение поступком доктора, я не посмел бы усомниться в его врачебных умениях и назвать эмпиритиком. Не известно ни одного случая, чтобы он лечил больных при помощи колдовства. Надо отдать должное, доктор Майер не практиковал на больных свои мистические искания.
- Не удивлюсь, если выяснится, что Майер лечит больных в традициях эмпиризма, - произнес Юрьев уверенно, - Я слышал, доктора-эмпиритики надевают больным горшок на голову, а спину метут помелом…
- Могу держать пари, что Майер не практикует подобные ухищрения, - твердо прервал я его речь, поскольку считал злословие за спиною делом низким и недостойным, - и, как вы можете понять, меня сейчас интересует совсем иное…
Я не ожидал подобной выходки от своего старого приятеля. Неужто Майер не разумеет, какой опасности подвергает Аликс? Суеверным может оказаться любой, даже убийца. Впрочем, когда человеку грозит опасность разоблачения, он начинает опасаться всего, даже призраков, хотя раньше никогда не верил в существование мистических явлений.
Не задумываясь, я поспешил домой, дабы образумить Аликс. Почему она столь резко поменяла мнение о спиритизме? Мне особенно хотелось задать трепку Майеру, поправшему все законы благоразумия.
Удивительно, но представилась прекрасная возможность осуществить задуманное. Вернувшись домой, я застал у нас доктора Майера за непринужденной беседой с моими дорогими барышнями.
- Юрьев сказал, что вы собрались организовать спиритический сеанс, - произнес я сурово, - почему без моего ведома?
Ольга возмущенно взглянула на доктора, сурово поджав губки. Молчание моей супруги стало красноречивее любых обвинений.
- Я тоже ничего не знала! - воскликнула Аликс.
Майер замер вопросительно глядя на меня. Мы молча ждали ответа. Доктор с трудом поборол чувство замешательства.
- Наверное, вот в чем дело! - задумался он. - Одна моя пациентка, весьма болтливая пожилая дама, очень живо расспрашивала меня о талантах Аликс. Дама сказала, что было бы весьма любопытно, организовать спиритический сеанс, на котором призрак Кравцова мог бы разоблачить злодея… Я сказал, что давно пытаюсь уговорить Аликс стать медиумом, но барышня не соглашается… На этом дело и закончилось…
Теперь доктор Майер окинул нас укоризненным взглядом. Меня охватило неприятное чувство неловкости. Не стоило бросаться обвинениями, так и не разобравшись в ситуации. Виной всему беспокойство за судьбу Александры.
- Подумать только, как легко разносятся сплетни! - возмущенно воскликнула Ольга.
- Это не сплетни, а логика господина Юрьева! - проворчал доктор. - Я не ошибся? Кто бы еще сумел выдумать про меня подобный вздор! Чего ожидать от жандармского тугодума… Надеюсь, он не обвинил меня в заговоре при помощи магии?
Майер не иронизировал, полагая, что недалекий умом недоброжелатель и не такое придумает.
- Право, доктор, забудьте! - весело произнесла Ольга.
Она всегда умела снять воцарившееся напряжение.
- Мы восхищены вами. Большая редкость встретить человека, имеющего склонность к мистицизму, но при этом не потерявшего разумных взглядов, - добавила она с улыбкой.
Доктор поблагодарил Ольгу за добрые слова. Грядущая непринужденная беседа помогла позабыть о неловкой ситуации. Однако беспокойство за Аликс не покидало меня.
Когда Майер ушел, а Аликс отправилась на прогулку по маленькому саду, я виновато произнес: