- Я непременно там буду. Уолтер Тайрелл был моим лучшим другом, и мое желание отдать ему последние почести вполне естественно. Это будет дань уважения к почтенному члену городского сообщества. - С этими словами он махнул рукой, давая понять, что разговор окончен, и направился в свои покои, громко хлопнув тяжелой дубовой дверью.
С трудом сдерживая нарастающее раздражение, озабоченный последствиями предстоящего расследования де Волф вернулся в свою мрачную палату и долго сидел, нервно постукивая пальцами по крышке стола. Томас сразу же почувствовал дурное настроение своего господина и предусмотрительно удалился, сославшись на срочные дела, связанные с расследованием убийства.
- Ты бы лучше сбегал на Милк-лейн и предупредил Гвина, чтобы он поскорее сматывался отсюда, - приказал коронер, когда его клирик уже подошел к двери. - Ему сейчас лучше не показываться на глаза шерифу, поскольку я уже понял, что намерен делать де Ревелле.
С трудом скрываемое волнение Джона мгновенно передалось клирику, и тот, нахмурившись от дурного предчувствия, поспешил на оживленную улицу. В своей неприметной сутане из грубого полотна он ловко лавировал между многочисленными женщинами, спешащими за утренними покупками, столь же многочисленными продавцами лошадей, торговцами керамическими изделиями и прочими купцами, громогласно превозносившими достоинства своих товаров. Приблизившись к жилищу констебля, Томас убедился, что Осрик с помощниками уже успели собрать всех жителей окрестных домов, ставших невольными свидетелями преступления и тщательно допрошенных.
Констебли хорошо знали о строгих требованиях коронера, и Томас не сомневался, что суд присяжных состоится в нужное время и без каких бы то ни было проволочек.
После этого он отправился дальше, добрался до главного перекрестка Карфуа, откуда расходились четыре улицы, ориентированные по частям света. В планировке улиц практически ничего не изменилось со времен римского владычества.
Направляясь к Южным воротам, он отвернулся от тех дворов, где прямо на проезжей части забивали овец и других домашних животных, а сточные канавы были полны их внутренностями и почернели от запекшейся крови.
Томас быстро миновал этот район и, повернув на Милк-лейн, без труда отыскал Гвина во дворе дома своей сестры. Он доил большую рыжую корову. Та равнодушно жевала сено из корыта, а рядом с ней стоял крохотный теленок, с интересом взирая на рыжеволосого великана, который лишал его почти половины обеда, сцеживая молоко в деревянное ведро.
Томас передал ему сообщение коронера о предстоящем дознании, и Гвин понимающе кивнул:
- Я знал, что все случится именно так. Этот чертов шериф не упустит такой шанс.
Он отвернулся от коровы и обратился к Хелен, которая сидела на стуле возле задней двери и ощипывала цыпленка, бросая перья на забитую птицу у своих ног.
- Я подою еще двух коров, а потом зарежу тебе гуся! - прокричал он через весь двор и снова вернулся к коровьему вымени.
- Как твоя жена? - озабоченно поинтересовался Томас.
- Спасибо, с Агнес все по-прежнему, - вздохнул Гвин. - Пока выкидыша не было, но кровотечение еще сохраняется. Повитуха говорит, что она должна отлежаться несколько дней, если хочет сохранить ребенка.
- А мальчики?
- У них тоже без ухудшения, но они очень ослабли и почти не встают. Даже есть не просят, а значит, еще не поправились. Обычно они голодные как собаки!
Будучи добрым человеком, искренне сочувствующим всем, кого постигла беда, Томас постарался подбодрить друга и хоть как-то улучшить его настроение:
- Гвин, я ничем не могу помочь тебе, кроме молитвы, но если способен хоть что-нибудь сделать…
- Спасибо, Томас! Похоже, на меня свалилось какое-то страшное проклятие в последние дни. Если случится то, чего я больше всего опасаюсь, мне действительно понадобятся твои молитвы.
- Внимание, внимание, все, кто имеет хотя бы малейшее отношение к расследованию королевского коронера графства Девоншир, подойдите поближе и примите участие в этом деле!
Голос Томаса казался еще более писклявым по сравнению с громоподобным басом Гвина, когда тот открывал весьма утомительную процедуру судебного разбирательства. Но даже этого голоса было достаточно, чтобы все приглашенные мгновенно притихли и собрались в полукруг перед небольшим навесом, служившим временным моргом для тела трагически погибшего суконщика. А позади них собралась большая толпа зевак, состоявшая в основном из женщин, которые тоже притихли и вытянули шеи, чтобы лучше слышать выступавших. Они находились на небольшом пыльном дворе церкви Святого Панкраса почти в центре города, но большинство присяжных заседателей думали о чем угодно, только не о судебном разбирательстве, поскольку у всех были свои дела, требовавшие их участия.
Дверь, на которой доставили тело Уолтера Тайрелла, теперь покоилась на двух невысоких бочках за пределами навеса, а покойника предусмотрительно накрыли старым суконным одеялом. Рядом с ним стоял сэр Джон де Волф с угрюмым лицом, что было ему свойственно на подобных юридических церемониях. На нем красовался длинный серый мундир, перепоясанный толстым кожаным ремнем, на котором висел длинный кинжал в кожаных ножнах, но меча не было. Весеннее утро выдалось довольно прохладным, и он набросил на плечи хорошо выделанную накидку из волчьей шкуры.
Объявив о начале судебного разбирательства, Томас отошел в сторону, уселся на небольшую бочку и положил на колени доску со свитком пергамента, гусиное перо и чернила, приготовившись тщательно фиксировать ход процесса. Вперед вышел королевский коронер, уткнув в бока сжатые кулаки, и пристально оглядел сперва присяжных заседателей, а потом теснившуюся позади них толпу.
- Мы собрались здесь, чтобы выяснить, где, когда и при каких обстоятельствах наступила смерть этого человека. - Он взмахом руки показал на покрытое одеялом тело покойника. - Брат и вдова опознали его сегодня утром как Уолтера Тайрелла - хорошо всем известного суконщика, проживавшего у Восточных ворот. А теперь я прошу выйти вперед человека, который первым обнаружил тело!
По его команде перед коронером появилась фигура старшего по возрасту констебля Теобальда. Он торопливо снял шерстяную кепку, обнажив изрядную лысину, и стал сбивчиво рассказывать, как прошлой ночью вместе с Осриком совершал обход вверенной территории и совершенно случайно наткнулся в самом начале аллеи на труп неизвестного.
- А потом мы услышали топот ног убегающего человека, и я погнался за ним, но так и не настиг, - с нарочитым сожалением добавил констебль.
Затем он рассказал, как они подняли тревогу, разбудили людей из ближайших домов и организовали поиски злодея, не увенчавшиеся успехом. Неудачные поиски преступников обычно приводили к крупным штрафам, но городские констебли хорошо знали свое дело и всегда могли отыскать оправдания неудачам. После этого вызвали еще нескольких свидетелей с Уотербир-стрит, но те лишь подтвердили то, что уже сообщили судьям Теобальд и Осрик. Никто не видел в ту ночь ни убегавшего по аллее преступника, ни самого Тайрелла.
Выслушав их, де Волф вызвал для допроса вдову, и она вышла вперед, опираясь на руку своего деверя - компаньона Уолтера Тайрелла и помощника по ведению дел на шерстяной мануфактуре. Кристина была красивой блондинкой намного моложе своего покойного мужа и даже сейчас, в серой траурной накидке, привлекала к себе внимание окружающих. Несмотря на семейную трагедию, она выглядела спокойной, превосходно держала себя в руках и явно не нуждалась в поддержке, которую оказывал ей деверь.
Коронер сразу же смягчил тон, выказывая тем самым сочувствие безутешной вдове.
- Что ваш муж мог делать на улице в столь поздний час?
Вдова пожала печами:
- Он часто выходил в город по делам или встречался с друзьями в таверне. Его любимыми заведениями были "Нью инн" и "Плау". Думаю, он собирался расплатиться с каким-нибудь торговцем за поставки овечьей шерсти, но с уверенностью заявлять об этом не могу.
- А вы не знаете причины, по которой кто-то мог бы убить вашего мужа? - напрямик спросил Джон. - У него были враги, о которых вам хоть что-то известно?
Кристина покачала головой:
- Нет, сэр, он никогда не посвящал меня в свои дела. Единственное, что я могу предположить, - он стал жертвой обычных грабителей, решивших поживиться за его счет.
Джон посмотрел на Осрика:
- Когда вы его обнаружили, при нем были какие-то деньги?
- Нет, коронер, ни кошелька, ни сумки на ремне.
Де Волф удовлетворенно крякнул, поскольку появился по меньшей мере один из мотивов преступления - ограбление. В особенности если у убитого было много монет, которыми он собирался расплатиться с торговцем.
Кристина больше ничего не могла сообщить следствию и отошла в сторону, однако Джон решил допросить ее деверя и предложил ему назвать свое имя.
- Серло Тайрелл, сэр, - представился тот. - Я брат погибшего и одновременно его партнер в бизнесе, который мы вместе ведем на Экс-Айленде.
- Вам что-либо известно о врагах покойного, которые могли бы желать ему зла?
Серло, высокий худощавый мужчина с кудрявыми черными волосами, был лет на десять моложе своего покойного брата. Услышав вопрос, он смущенно переступил с ноги на ногу.
- Прошу прощения, сэр, но я слышал только о ссоре с вашим корнуолльцем, - пробормотал он.
Среди присяжных послышался шум, и все они закивали. Стало ясно, что небольшая стычка в Сент-Сидвелле получила широкую известность в городе.
- Это была мелочная ссора! - раздраженно отмахнулся де Волф. - Я имел в виду более серьезную причину убийства вашего брата.
- Но этот рыжеволосый громила сказал, что снесет Уолтеру башку! - упрямо повторил Серло.
Де Волф взмахом руки отправил свидетеля в гущу толпы и в этот момент заметил, что в самом конце двора, возле ворот, неподвижно застыл Ричард де Ревелле. Лицо его выражало крайнее превосходство, но, к удивлению Джона, он не пытался вмешаться в ход судебного разбирательства. Поскольку никто из присутствующих больше не мог добавить ничего конкретного по данному делу, Джон обратился к присяжным заседателям, трое из которых были совсем молодыми парнями лет четырнадцати.
- Закон требует, чтобы вы осмотрели тело и вынесли свой вердикт. Должен заметить, что расследование еще не закончилось и нам предстоит немало поработать, чтобы выяснить имя истинного убийцы. Таким образом, следствие продолжается.
Он обвел глазами присяжных, словно ожидая, не посмеет ли кто-то из них ему возразить.
- Однако мы должны вернуть тело покойника семье, чтобы его могли достойно и с почестями похоронить, причем как можно быстрее.
С этими словами он кивнул Томасу, и маленький клерк, неохотно взяв с доски свиток пергамента, направился выполнять работу Гвина. Отвернувшись в сторону, он стянул покрывало с мертвого тела, чтобы присяжные могли лично засвидетельствовать кончину покойного, а коронер в это время кратко прокомментировал происходящее:
- Сейчас вы увидите, что смерть наступила в результате ранения в шею, повредившего кожу и мышцы до самой кости.
Некоторые присяжные были старыми воинами или столь же многоопытными фермерами, повидавшими на своем веку немало крови и увечий. Однако другие оказались не столь искушенными в подобных делах и заметно побледнели, прикрывая глаза руками, но все же поглядывали на труп сквозь растопыренные пальцы, будто пытаясь уменьшить таким образом ужас и отвращение. Как ни странно, вдова покойного Кристина довольно спокойно смотрела на безжизненное тело мужа, совершенно игнорируя заботливые руки Серло, покоившиеся на ее плечах.
- Хорошо видны резаные края раны, где лезвие какого-то оружия вошло в шею жертвы, - продолжал между тем де Волф с нарочито трагическим выражением лица.
Когда все присяжные прошли мимо тела и воочию убедились в смерти покойного, самый старший из их числа, в котором Джон узнал бывшего оруженосца замка Ружемон, задал ему интересующий всех вопрос:
- Каким оружием могла быть нанесена эта рана, коронер? Судя по всему, очень острым и тяжелым.
Де Волф согласно кивнул:
- Это мог быть длинный кинжал или нож мясника. Как, впрочем, и крюк для подвески мясных туш. - Он специально не стал упоминать меч, но старый солдат не преминул воспользоваться таким непростительным упущением.
- Насколько я могу судить, этим оружием вполне мог быть длинный меч, лезвие которого ушло глубоко в шею.
- Да, вполне возможно, - согласился с ним коронер, но тут же уклончиво добавил: - Но кто же носит с собой длинный меч в пределах городских стен?
Обсуждать больше было практически нечего, и присяжные, немного посовещавшись, вынесли свой вердикт, суть которого кратко изложил старый солдат.
- Мы подтверждаем, что этот человек был убит, но не можем сейчас назвать имя убийцы, - резко объявил он, не скрывая своего раздражения.
Де Волф молча кивнул в знак согласия и огласил свое решение в более сдержанном официальном стиле:
- В таком случае я провозглашаю, что Уолтер Тайрелл был найден мертвым на Уотербир-стрит в восьмой день апреля месяца в год тысяча девяносто пятый от рождения Господа нашего и что он был убит в нарушение закона нашего короля неизвестным преступником или преступниками.
После окончания судебного разбирательства присяжные разбрелись во все стороны, а тело покойника уложили на телегу и отправили домой для совершения похоронного обряда. Наблюдая, как Серло заботливо сопровождает безутешную, но на удивление спокойную вдову, Джон вдруг подумал, не возьмет ли он на себя гораздо большие обязательства по отношению к ней, чем просто управление суконной мануфактурой покойного Уолтера. Но, в конце концов, это его не касалось, и он повернулся к Томасу, торопливо собиравшему свои письменные принадлежности:
- Расследование не дало нам никаких результатов. Вряд ли мы когда-нибудь узнаем имя человека, зарезавшего этого парня.
- А ты попытайся поискать его рядом с собой, Джон! - прозвучал позади чей-то голос, и, резко повернувшись, де Волф увидел едкую ухмылку шерифа, который незаметно приблизился к ним, воспользовавшись суматохой.
- Что ты хочешь этим сказать, Ричард, черт возьми?
Де Ревелле, облаченный в дорогой камзол с кружевами, несмотря на прохладную погоду, посмотрел на шурина с сардонической ухмылкой:
- Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Виной всему твой громадный корнуоллец, которого ты упрямо держишь на своей службе. Я намерен привлечь его к суду, поскольку совершенно ясно, что сам ты ничего не собираешься делать.
- Гвин? Не говори ерунды! Почему ты решил, что он причастен к убийству?
Де Ревелле злобно сверкнул глазами.
- Он первым ударил Уолтера Тайрелла, а потом при всех грозился снести ему голову. Глядя на эту рану, можно сказать, что это ему почти удалось.
- Мой офицер не имеет к данному делу никакого отношения! А ты просто хочешь наказать его любой ценой.
Шериф резко повернулся на высоком каблуке дорогого модного сапога с узким длинным носом.
- Тогда почему его нет на судебном разбирательстве? Почему он не выполняет свои служебные обязанности? Или ты специально упрятал его подальше от глаз?
Его насмешка была недалека от истины, но Джон все же нашел выход из положения:
- У него масса семейных проблем. Его жена и двое детей находятся в тяжелом состоянии.
- Не пытайся уйти от ответа, Джон. У меня есть два свидетеля, которые под присягой покажут, что он действительно угрожал ему расправой. Тайрелл вполне справедливо обвинил этого мужлана как в нападении, так и в уничтожении дома, сгоревшего по его разгильдяйству.
Де Волф раздраженно отвернулся, не желая больше слушать шурина.
- Ричард, у меня слишком много других важных дел, чтобы опровергать твои досужие бредни. - Он сердито махнул рукой клерку: - Пошли, Томас, нам еще нужно поработать в замке Ружемон! - И быстро зашагал прочь, но все же услышал последние слова шерифа:
- Я все равно арестую его, Джон, за нападение и по подозрению в убийстве!
В тот вечер несколько обеспокоенных развитием событий человек собрались в таверне "Буш", что в нижней части города, на Айдл-лейн, неподалеку от Западных ворот. В большом каминном зале, занимавшем практически весь первый этаж заведения, на своем излюбленном месте у камина сидел Джон де Волф, а напротив него расположились Гвин и Томас. Рядом с Джоном уселась Неста, его любовница и хозяйка таверны, славившейся особенно крепким элем. Это была симпатичная вдова из Уэльса двадцати восьми лет от роду с округлым лицом в форме сердца, курносая и необыкновенно живая. Копна ее выкрашенных хной волос была забрана аккуратным чепчиком, завязанным под подбородком. Коронер с друзьями уже получили от нее по кружке самого лучшего эля, а Томас с удовольствием потягивал из небольшой чашки сидр. Несмотря на обилие крепких напитков, настроение их не улучшилось, поскольку они обсуждали угрозу шерифа арестовать Гвина.
- На самом деле ему плевать на Уолтера Тайрелла и обстоятельства его смерти, - кипятился де Волф. - Он видит в этом только прекрасную возможность разделаться со мной.
Вражда между коронером и шерифом продолжалась уже давно, с тех самых пор, как Джон заподозрил Ричарда в уклонении от уплаты налогов в казну графства, а также в тайных симпатиях к сторонникам принца Джона, который все еще лелеял надежду свергнуть с престола короля Ричарда. Несмотря на поражение их последнего восстания, в результате которого Гвин и приобрел этот загадочный меч, принадлежавший ранее изменнику Помрою, в стране оставалось еще немало влиятельных людей, поддерживавших опального принца и не терявших надежды посадить его на трон. Ричард де Ревелле тоже имел некие политические амбиции и, тайно поддерживая мятежников, лелеял замыслы непременно добиться высокого положения в королевстве, если королем станет принц Джон.
- У него нет никаких доказательств, кроме лживых показаний парочки негодяев из Сент-Сидвелла, которые за горсть мелких монет готовы свидетельствовать против кого угодно! - добавил коронер, пытаясь хоть как-то успокоить приунывшего корнуолльца.
Гвин не был столь оптимистичен.
- Тайрелл уже получил от шерифа предписание, где я обвиняюсь в нападении и покушении на его жизнь, и требование крупной компенсации за сгоревший дом, - уныло проворчал он. - Поэтому, когда Тайрелла убили, у де Ревелле появился хороший повод заподозрить именно меня.
- Но у него нет абсолютно никаких доказательств, Гвин, - вмешался в разговор Томас, всеми силами стараясь поддержать друга. Хотя Гвин немилосердно дразнил его, они все равно оставались лучшими друзьями и огромный корнуоллец частенько заступался за тщедушного бывшего священника.
- А когда этому мерзавцу требовались доказательства? - с горечью заметила Неста. В прошлом она не раз убеждалась в бесстыдном поведении шерифа.
- Что же нам делать? - беспомощно пролепетал Томас, с трудом сдерживая отчаяние. - Может, Гвину лучше на время уехать из города? Например, в свой родной Корнуолл? И пожить там у родственников какое-то время?
Де Волф решительно покачал головой:
- Это будет выглядеть как бегство от правосудия и косвенное признание вины. Нет, мы должны противопоставить злобным нападкам только правду!
- Найти ту свинью, которая убила Тайрелла! - угрюмо прорычал Гвин. - Это единственный выход из положения.