* * *
Иштван летел по лестнице так быстро, словно за ним гнались полчища демонов. Он услышал крик, затем в портер кто-то свалился с верхнего яруса, весь зал наполнился перепуганными воскликами.
Иштван только успел поднять голову, и на миг обомлел. Он не видел лица гостя объявившегося в ложе, но он видел что этот кто-то душит Катю своими длинными руками.
Краем глаза, Иштван заметил, как Николай увидев ту же сцену выхватил револьвер, и пальнул в сторону ложи. Князь был отменным стрелком, но на этот раз он промахнулся, пуля просвистела всего в дюйме от головы убийцы. И все же это возымело свое действие, незнакомец шарахнулся назад, вынужденный отпустить свою жертву и исчез в темноте.
В минуту Иштван влетел в ложу, и увидел Катю, лежащую без чувств на полу. В руке она сжимала свое распятие, рядом лежал бинокль. Девушка была жива, но находилась в глубоком обмороке. На шее ее четко виднелись синие следы недавнего преступления. Жуткого монстра в ложе уже не было.
Следом в ложе появился Николай. Увидев сестру без чувств. Он опустился рядом.
- Вы видели кто это сделал? - не скрывая своей ярости спросил Николай.
Иштван не знал эту сторону личности князя. Его лицо исказила ярость, слепая, безудержная, Иштван был уверен, попадись ему сейчас на глаза преступник, князь растерзает его голыми руками.
- Я отвезу ее в безопасное место, - сказал Иштван подхватывая Катю на руки.
Николай не моргая посмотрел на Облича. Его скулы ходили ходуном, он едва сдерживался.
- Я дождусь жандармов. - князь нервно сглотнул и грубо схватил Облича за руку, - Если хоть один волос упадет с ее головы, вы будете отвечать передо мной. Вам ясно?
Иштван не любил когда ему угрожают, и всегда принимал открытые вызовы, но понимая чувства князя кивнул.
- Я отвечаю за нее своей жизнью. - сухо бросил Иштван, и исчез со своей ношей.
В санях он решил, что безопаснее будет отвезти княжну к нему в особняк. Когда он вошел, со своей ношей, Демидыч запричитал и заохал.
- Воды! Быстро в голубую! - крикнул Иштван поднимаясь по лестнице.
Он принес Катю в просторную гостевую комнату, отделанную в нежно голубых тонах, оттого и названную голубой, и бережно опустил на постель. Ее веки дрожали, но дышала девушка ровно и глубоко. Лишь изредка, из-за повреждения вызванного удушением, из ее горла вырывался хрип, она начинала кашлять, и когда все прекращалось, она вдруг снова успокаивалась.
В комнату вошел Оскар с кувшином теплой воды, тазиком и марлями. Иштван спешно протер виски и лоб девушки, заправив ей за ушко непослушную прядь волос. Он бережно намазал посиневшие участки шеи какой-то жутко вонючей мазью, принесенной Демидычем. А после он написал записку Великому князю.
Решение не ранит чувства августейшего родителя, перебились тревогой за девушку, и Иштван в записке написал:
"Ваше Императорское Высочество. Уважаемый Дмитрий Константинович! Смею сообщить Вам ужасные известия. На Екатерину Дмитриевну, неизвестный пытался совершить нападение. До разбирательства дела, считаю целесообразным оставаться княжне в моем доме, под надежной охраной. И.Облич"
Иштван подписался, запечатал конверт и отправил Демидыча с посланием к князю. До Михайловского было недалеко, и вскоре старик вернулся.
Позже Иштван встретился с Димитриевым. Перед этим строго настрого наказав слуге не отходить от больной, ни на секунду и глаз с нее не сводить.
- Кто? - только и спросил Иштван, когда вошел в кабинет, где ожидал его …
- Уже известный нам лже юнкер Аверьянов.
- Насмерть?
- Мгновенно. Доктор сказал, что один из стульев перебил ему позвонок, шансов у юнца не было.
Иштван тяжело вздохнул.
- Ты был там, видел кто это сделал? - встревожено спросил Димитриев.
- Нет. Далеко было.
Иштван сложил руки за спиной и принялся ходить по комнате, измеряя пространство по военному широкими и твердыми шагами.
- Дело принимает неприятный для нас ход. Слишком много жертв, а мы топчемся на месте, и ни одной зацепки. Я чувствую, что ответ где-то рядом, но не могу уловить его.
- Как себя чувствует Екатерина Дмитриевна? - осторожно спросил Димитриев, зная, что после случившегося девушка осталась в доме у сыщика.
Иштван устало покачал головой.
- Что на кладбище?
- Тихо. - ответил Димитрев.
Вскоре в доме появилась служанка из дома Романовых, в сопровождении илларионовских офицеров. Двор наполнился звуком копыт и громкими голосами. Статные, гордые, они въехали во двор на своих рысках.
Служанка, прибывшая для досмотру за княжной сразу взяла все в свои руки. Раздавая распоряжения, она не причитая и не страдая, быстро расставила офицеров, командирским голосом построила мужчин особняка и раздала всем поручения.
Иштвану понравилась напористость служанки. Не понравилось только то, что скрыв плотным шейным платком темные следы и кровоподтеки на шее Кати, он дал повод служанке ворчать на невесть откуда взявшуюся кисельность ее высочества.
- С чего бы это ее высочество, так часто стала падать в обмороки, - говорила Антоша и каждый раз бросала недовольный взгляд на Иштвана.
Иштван разводил руками и пожимал плечами, чувствуя в хмуром взгляде служанки немой упрек в свой адрес.
Демидыч в свою очередь ворчал на офицеров, расставленных по всему дому.
- Топчут мне и топчут, а убирать кто будет?
Обер-офицеры смеялись, поддразнивая старика, и постоянно крутили свои длинные усики, отращенные точь-в-точь как у императора. Все офицеры были черноволосыми, слегка смуглолицыми, ростом не менее метра восьмидесяти. Иштван вспоминал дни службы в полку, но знакомых лиц среди охраны, к сожалению не увидел.
Ночь была бессонная. Вопреки уговорам и попыткам Антоши отправить сыщика отдохнуть, Иштван остался сидеть у постели больной девушки. Временами, когда Катя начинала тяжело вздыхать и всхлипывать, Иштван прикладывал ей руку к виску, и тихо шептал нежные слова. Антоша к тому времени тихонько засопела в изножии кровати.
Поздней ночью, Катя пришла в чувства. Сначала ее ресницы слегка дрогнули, затем она распахнула свои прекрасные глаза, и на первый взгляд была вполне спокойна. Но заметив вокруг себя незнакомую обстановку, она вскочила на постели, сбивая ногами простыни и вжавшись в изголовье начала истошно кричать.
Иштван сгреб девушку в охапку и прижал ее к себе всю трясущуюся от страха.
- Тише моя родная. - шептал он ей, - я рядом. Я больше не оставлю вас. Ни на минуту. Свет мой! солнце мое! душа моя!
Эти слова давались сыщику на удивление легко, и он не мог остановиться, приглаживая волосы девушки, пока истерика не закончилась. Когда Катя начала ровно дышать и расслабилась, Иштван положил ее на подушки, и снова сел рядом. Продолжая держать ее руку в своей.
- Вы пришли, - прошептала Катя, увидев знакомое лицо. - Он… это было ужасно! Это был не человек! Вы верите мне? Я видела… если у смерти есть лицо, то оно именно такое!
Иштван напрягся. И снова смерть. Слишком часто в этом деле фигурирует этот эпитет. Хотел бы он сам лично взглянуть на преступника.
- Я виноват перед вами, мне не надо было оставлять вас одну. - грустно, даже как-то трогательно, с чувством, прошептал Иштван.
- Это было ужасно… - Катя сглотнула и зажмурилась, ее рука вновь задрожала, Иштван непроизвольно поднес ее холодные пальцы к губам, и поцеловал. Катя продолжала словно в горячке. - На нем совсем не было цвета. Словно кто-то стер все краски с его лица.
Иштван вздрогнул от тона, которым девушка произнесла это.
Катя продолжила, дрожащим голосом.
- То существо, там в ложе. Оно было ужасно. На мгновение мне показалось, что смерть пришла за Боренькой. А потом он прыгнул, сам прыгнул. И я поняла, уж лучше такая смерть, чем от лап этого зверя.
- Вы устали? Вам надо отдохнуть. - тихо сказал Иштван.
Катя испуганно распахнула свои васильковые глаза и задрожала всем телом.
- Вы хотите оставить меня? - выдавила из себя девушка.
- Нет! - успокоил девушку Иштван. - Но вам надо отдохнуть. Я посижу рядом.
Катя заметно расслабилась и закрыла глаза. Скоро к ней пришел сон. Ее веки задрожали в сладкой, но тревожной дреме. Ее личико бледное от пережитого ужаса, но столь юное и прекрасное, просияло легкой, едва уловимой улыбкой. Она была похожа на ангела, сошедшего с небес. Иштван последний раз коснулся ее волос, затем откинулся на спинку стула и крепко заснул.
Ночью Антоша заботливо укрыла сыщика одеялом.
Глава 13
Ночь на кладбище была довольно тихой. В сторожке, сидели двое. Они играли в карты. Один из них, тот что был крупнее и моложе, явно проигрывал.
- Ну что Михалыч, еще партейку? - пробасил второй мужик, с черной косматой бородой, перетасовывая колоду.
- Что-то не хочется. К тому же ты и так обобрал меня, охалдей. Не чем мне уже даже и отыгрываться. - нахмурив ровные брови, ответил первый мужик.
- А на слово давай! - весело воскликнул мужик, и, увидев испуганное лицо своего товарища, затрясся в смехе. - Да не боись ты, на слово это на одно только! Если мне что понадобиться, я приду к тебе и скажу, ну что Тимофеич, хочу слово свое вернуть. Тогда сделаешь все, что скажу.
Второй мужик. А может и правда согласиться, выиграет, вернет свои денежки, проиграет, так может, обойдется все и не вспомнит Ефим Михалыч об этом слове. Слово же не имеет материальной ценности, и мужик согласился.
- А давай! Чем черт не шутит. Авось пронесет!
Михалыч снова засмеялся, и раскидал карты.
В коморке, где прятались мужики, было довольно тесно, поэтому сидели они совсем близко друг другу.
- Я вот спросить хочу тебя… ты в призраков веришь? - спросил Тимофей, разочарованно разглядывая свои карты. Он снова проиграл.
- Ха. Чушь собачья! - воскликнул Михалыч, и вновь затрясся в смехе. - Нет никаких призраков. Бог есть, и дети божьи есть, и кара небесная есть, а вот призраков нет и не может быть!
В этот момент над долиной пронесся колокольный гул, но настолько тихий и не приметный, словно ветер пролетая сквозь звонницу, случайно задел огромный тяжелый колокол.
- Чу! - Воскликнул Тимофей, - кто трезвонит-то! Рановато вроде для благовеста.
Михалыч махнул рукой.
- Эх, да это, Ефимка, тезка мой, юродивый наш местный! Он как ночь наступает, так черти ему в голову приходят и творит, что по чем.
- Надо бы глянуть на всяк случай. Проверить. - серьезно сказал Тимофей.
- Да что ты! Весь огород мундирами кишит, кому дело есть до наших мертвяков. Да и мерзко на улице, чего зря кости морозить.
- Твоя правда Михалыч. - согласился Тимофей.
Вдруг мертвую тишину кладбища разорвал нечеловеческий крик, словно рев раненого животного, больше похожий на мычание.
Тимофей вскочил и задрожал всем телом.
- Слыхал? Кричит кто-то!
Михалыч заметно напрягался и прислушался.
- Сядь дурень, - проворчал он на товарища, - Авось пронесет. Разберутся без нас, Обличёвские орлы. Не по нашу душу пришли и ладно!
Но Тимофей, полон решимости запахнул тулуп, и схватив фонарь направился к выходу.
- Куда, окаянный! - рявкнул на него Михалыч.
- Пойду гляну. Тревожно как-то! Вдруг что случилось!
- А ну-ка сядь!
- Нет. Ты как знаешь, а я пойду.
Тимофей открыл дверь и в комнатку ворвался морозный воздух. Мужик поежился и вышел.
Михалыч еще несколько минут посидел с картами в руках. Затем выругался, бросил три туза на стол и кинулся догонять Тимофея. Не мог он оставить товарища одного, на сердце тревожно было.
Коморка сторожей Митрофановского кладбища, была небольшой пристройкой к церкви. Само кладбище находилось в низине, раскинувшись на много миль вокруг. Сторожили в шутку называли это место полем мертвяков, где из-под земли, словно колосья, там и тут торчали деревянные кресты, каменные мавзолеи и памятники.
Вокруг было тихо. Была одна из тех Петербургских ночей, когда и родилось в народе выражение не видно ни зги. Завывал ледяной январский ветер, и мороз пробирал до костей. Михалыч, догнал напарника и засеменил рядом, то и дело запахивая развивающийся на ветру овечий тулуп.
- Неужто думаешь случилось что? - удивленно спрашивал Михалыч.
Тимофей молча шел вперед, не обращая внимания на идущего рядом, лишь изредка останавливаясь, чтобы сориентироваться на поле крестов и каменных надгробий.
Выбрав нужное направление, он ускорил шаг.
На горизонте появился каменный крест. Но не дойдя до него Тимофей остановился.
- Чего ты? - спросил Михалыч, почесывая бороду и недовольно закусывая губу.
- Слышишь? - тихо спросил Тимофей.
В этот момент у него исчез деревенский акцент, говорил он спокойным голосом и как будто правильной речью. Михалыч удивленно посмотрел на мужика. Он знал то его всего пару дней, до этого его напарником был горбатый старик, который вдруг неожиданно куда-то исчез и вместо него появился этот Тимофеич.
Михалыч был простым крестьянином, а этот новенький всяк явно был благородного роду и хорошей фамилии. Хотя с первого взгляду Михалыч этого не приметил.
- Ничего не слышу ваш благородие, - хитро ответил Михалыч.
Второй мужик не обратил внимание на обращенное к нему почтение. Он замер и достал из внутреннего кармана пистолет.
"Как есть мундир, самый настоящий." - мелькнуло у Михалыча.
Тимофей, или Сергей Тамилин, старший обер-офицер Департамента полиции, тайный агент 3 отдела по особым назначениям, кем он являлся на самом деле, пригнулся и осторожно стал продвигаться вперед.
В этот момент тучи расступились, и луна осветила царство мертвых своим белым могильным светом, было в этом что-то сверхъестественное и жуткое. Михалыч перекрестился.
Тамилин приложил руку ко рту и издал странный звук, отдаленно похожий на крик совы, и сразу замер, прислушиваясь. Никто не отвечал.
Они подошли еще ближе, и Михалыч заметил, как в земле, что-то шевельнулось. Будто мертвяк, пытается на волю выбраться.
- Матерь божия, - воскликнул Михалыч.
- Тише! - шикнул на него Тамилин, уже жалея что этот мужик увязался за ним.
Он обернулся на Михалыча, и взглядом приказал молчать. Но в тот же момент, Михалыч увидел тень, выскользнувшую из вырытой могилы, которая легкими кошачьими прыжками бросилась к офицеру. Мужик не отводя взгляда начал неистово креститься, в немом ужасе видя как что-то темное и зловещие нависло над славным мундирчиком.
Тамилин увидел испуг в глазах мужика. Обернулся, и тот же момент замертво рухнул на землю.
Последнее, что запомнил Михалыч, перед тем как броситься бежать, это бездонные прозрачные глаза, взирающие на него словно из преисподни. Это были глаза смерти. Тут же Михалыч почувствовал резкий укол в шею, жгучую боль. Над кладбищем вновь раздался предсмертный крик. И мужик замертво упал лицом в морозную землю.
Когда все стихло, воздух наполнился перезвоном колоколов.
Глава 14
Снова ему снился этот сон. Снились ледяные пальцы смерти, смыкающиеся на тонкой шее княжны. Всю ночь он держал ее за руку, чувствуя ее тепло, но тревожные мысли и беспокойство за нее не уходили.
Утром его разбудил тихий стук в дверь.
Иштван проснулся, и, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить крепко спавших женщин, вышел. У дверей караулил илларионовский офицер. Он чинно вытянулся и отдал полковнику честь.
- Чего хотел? - сонно спросил Иштван, приглаживая растрепавшиеся волосы.
- Внизу вас ждут.
- Кто?
- Некий господин Димитриев, утверждает, что дело необычайной важности.
- Ну раз необычайной, надо идти, - усмехнулся сыщик, офицер лишь слегка дернул уголком губ, что означало, что он тоже улыбается.
Когда-то Иштван был таким же, восковым солдатом, с металлическим стержнем вместо позвоночника, но армейская жизнь казалась ему скучной и обыденной, поэтому Иштван решил уйти в жандармерию.
Долгая ночь, проведенная на стуле, неприятно отдавалась болью в спине, и общей усталостью. Но привыкший к трудностям, воспитанный казармой и закаленный армейской жизнью, Иштван не обращал на это внимание.
На первом, он столкнулся нос к носом с полковым командиром, по привычке и с спросонья, чуть было не отдал ему честь, но вовремя опомнился и улыбнулся. Командир заметно повеселел, увидев лицо довольно известного в светских кругах человека. По военному поклонился и прошел в комнату, где сидели его офицеры.
Илларионовцы, как по прошлой памяти называл бывших однополчан Иштван, уже по хозяйски освоились в его доме. Пока несколько человек дежурили у входа, остальные отдыхали в белой комнате. Доносились приглушенные голоса, и тихий гортанный смех. Иштван покачал головой, пораженный таким свойским поведением этих бравых офицеров и прошел в кабинет.
Там его дожидался Димитриев. Лицо помощника было мрачным, а движения нервными и резкими.
- Что случилось? - спросил Иштван.
- Черт знает что, начиная со вчерашнего вечера и заканчивая этим утром. - Петр осмотрелся в поисках стула, но все давно было вынесено офицерами, и кабинет теперь казался пустым и заброшенным. - Даже присесть негде! А я смотрю, тебя замучила ностальгия по армейской жизни?
- Да брось ты. Их Его высочество прислал, Екатерину Дмитриевну охранять.
Услышав о том, что княжна все еще находится в доме сыщика, Димитриев лукаво улыбнулся.
- От тебя что-ли ее охраняют? - пошутил он.
- Ты по делу? Давай говори! - одернул забывающегося друга Иштван.
- Агенты, приставленные к телу графа - они мертвы.
- Убиты? - вскричал Иштван.
- Все до одного. Также как доктора, в шею, одним ударом и все…Сегодня сменный караул с расчетом нашел их тела у могилы. Там еще один мужик был, из сторожей, так его тоже, с нашими заодно.
- А граф? - с тревогой в голосе, заранее не предчувствуя ничего хорошего, спросил Иштван.
- Пропал.
Иштван тяжело опустился в свое кресло, единственное находящееся в комнате, стащить которое у офицеров просто не хватило духа. Вот и все. Троих лучших агентов, словно шутя и играя. Что же это за тварь? И как она действует? Иштван был на все сто уверен в надежности и профессионализме своих людей, и так легко, как кроликов…
Димитриев уловил настроение друга и горько усмехнулся:
- Ну что, доигрался, Шерлок Холмса? Устроили засаду! Да мы можно сказать ему графа на блюдечке принесли, и ленточкой повязали… И место же, где взять можно указали. И время и дату! Что теперь делать?
Но Иштван не слышал насмешки друга, он пытался размышлять:
- Я вот все думаю, Петя. - задумчиво поглаживая подбородок, начал Иштван. - Зачем ему нужны эти тела? Не обычные, а с особенностями. И так он щепетильно за ними охотиться. Упустить боится. Зачем? Зачем человеку нужны такие уродцы? Ведь всему должно быть логическое объяснение. Но эти поступки совершенно не объяснимы, глупы и не логичны.
- А может он фанатик? Есть такие, я слышал однажды. Считают себя санитарами, и уничтожают все, что на их взгляд эстетически не соответствует свету.