Мэтью понимал, что там плохо будет - в доме.
Он опустил Ларк на землю, прислонив к дереву, потом вместе с Прохожим вошел - и увидел последствия посещения мистера Слотера. Оба они не задержались там ни на секунду - в залитой солнцем кухне, где на столе стояло столько еды. Очевидно, только один человек встал из-за этого стола сытым.
Ушел, сказала Ларк, когда к ней вернулся дар речи. Не больше десяти минут назад. Через заднюю стенку сарая.
Прохожий велел Мэтью оставаться на месте, объяснил, что глупостей делать не будет, а только найдет след Слотера в яблоневом саду, после чего осторожной трусцой побежал вперед. Мэтью сел рядом с Ларк и выслушал ее рассказ, когда она смогла говорить. Фейз Линдси несколько раз спросила его, не мистер Шейн ли он, и один раз - придет ли Рут с ней играть.
Мэтью вернулся в дом, когда Ларк закончила рассказ и заплакала, закрыв лицо ладонями, - сначала тихо, будто боялась выпустить что-то такое, что было внутри, но вдруг и страшно сломалась. Сперва это был вой, такой, что Слотер должен был услышать, поднимаясь через густой лес. Потом она стала всхлипывать, дрожа, и Фейз потерлась о ее плечо, говоря детским голосом:
- Мама, не надо, не плачь! Мы завтра за кружевами поедем.
Ларк подняла искаженное мукой лицо и посмотрела на мать, а та говорила радостно:
- Для кукол, мама! Чтобы платья им шить!
Вот тогда Мэтью и вошел в дом второй раз, предпочтя молчаливое общество мертвецов мукам живых.
- А зачем ты так одет? - спросила Фейз у индейца, когда он подошел к Мэтью.
Ларк моргнула и оглянулась, будто пытаясь определить, кто же это говорит.
- Я из племени сенека, - ответил Прохожий. Женщина явно озадачилась, потому что нахмурилась и покачала головой. Потом вернулась к своему занятию - стала гладить, гладить, гладить подол платья Ларк.
Мэтью присел рядом с девушкой:
- Этого человека зовут Тиранус Слотер. Он… - Она и так знала, что он убийца, так что это можно было опустить, - …беглый каторжник. Прохожий По Двум Мирам помогает мне его выследить. Я его отвезу в Нью-Йоркскую тюрьму.
Она скривилась в горькой усмешке:
- Отвезете, как же!
- У меня с собой пистолет, у Прохожего лук и стрелы. Мы его в конце концов поймаем.
- В конце концов. И сколько же это будет?
- Сколько понадобится.
- Он сказал… что направляется в Филадельфию. Мы ему рассказали о Колдерз-Кроссинге, это несколько миль от большой дороги. - Она вдруг задохнулась, пораженная. Глаза снова наполнились слезами. - Зачем ему надо было их убивать? Зачем?
- Тише, мамочка, не надо плакать, - встревожилась Фейз.
- Мэтью! - Прохожий встал над ним. - Нельзя терять время, дневной свет уходит. Если двинемся сейчас, можем настигнуть его до темноты.
- Сейчас? - Ларк широко раскрыла покрасневшие глаза. - Вы же не можете нас так бросить? Вот с ними… вот здесь…
- Времени нет хоронить.
Это была констатация факта, сделанная с индейской грубой прямотой.
- До Колдерз-Кроссинга восемь миль. Я не могу идти с… с матерью, пока она вот такая. Одна - не могу. А если он выйдет из лесу, когда мы будем на дороге? Если он нас там поймает…
Она не договорила.
Вот почему Слотер разломал колесо фургона. Он увидел Мэтью из сарая. Ларк с матерью могли бы на фургоне добраться в город, но Слотер хотел задержать преследователей - на случай, если подкуп не сработает. И теперь у Мэтью с Прохожим обуза в виде шестнадцатилетней девушки в полном отчаянии и женщины с разумом семилетнего ребенка.
- Ты забавный, - сказала Фейз индейцу.
Он не отреагировал.
- Либо здесь торчать, либо идти. Время выбрасываем псу под хвост.
- Говоришь, как мистер Оксли, - спокойно ответил Мэтью.
Прохожий повернулся с холодной яростью на лице - вряд ли заметной, впрочем, кому-либо, кроме Мэтью.
- Ты видел в кухне то, что видел там я? - спросил он. - Почерк монстра? Если хочешь, чтобы он сбежал, продолжай стоять в тенечке. Идем мы или нет? - В раздражении, что Мэтью не ответил немедленно, он обратился к Ларк: - Седла для лошадей есть?
- Нет. Их либо в плуг запрягают, либо в фургон.
Прохожий что-то сказал на своем языке. Судя по интонации, англичанин не мог бы выругаться красноречивее.
Мэтью принял решение.
- Есть третья возможность. Они идут с нами.
- Ты сумасшедший, - ответил Прохожий в своей спокойной, но уничтожающей манере. - Лес у вершины этого холма гуще, чем тот, где мы утром шли. Мы будем ползти как улитки!
- Главное - будем двигаться.
- Ага, со скоростью девчонки и… другой девчонки. Мэтью, их нельзя туда вести! Одна подвернутая нога - и все!
- Слотеру тоже нелегко придется. Он будет двигаться быстрее нас, но след-то он оставит? - Мэтью поднял руку в кожаной повязке, сразу гася попытку Прохожего возразить. - Если он идет не в Колдерз-Кроссинг, значит, идет к большаку. Надеется там доехать, наверное. Но если его след ведет в Кроссинг, то там мы их сможем оставить.
Он показал на Ларк и ее мать. Первая слушала с неослабным вниманием, вторая абсолютно не интересовалась.
Прохожий уставился в землю. Через минуту он сухо сказал:
- Им понадобится еда. Кусок ветчины и кукурузные лепешки - вполне годится. Что-то, чтобы это нести. Плащи или одеяло - теплое, но легкое. Фляга для воды. И самые крепкие башмаки, какие найдутся.
Ларк встала, глянула на Мэтью, коротко кивнув в знак благодарности, решительно стиснула зубы и пошла в дом. Тут же ее догнала Фейз.
- Мамочка, мамочка! Ты куда?
- Я зайду туда, - ответила Ларк, остановившись у двери.
- Туда, - повторила женщина.
- Туда, в наш дом. Я должна нам взять вещи в дорогу. Ты понимаешь, мама?
- В наш… дом? - Что-то было зловещее в этом ответе. Фейз не сводила глаз с лица дочери, и Мэтью увидел, как губы женщины пытаются произнести слова. Сперва ничего не получилось, а потом раздался голос средний между женским и детским. - Я… не… твоя… мама.
- Ты, ты. Я Ларк. Ты меня знаешь?
- Ларк, - повторила она, будто впервые услышала это имя.
- Мама, мы должны уйти отсюда. Я войду сейчас в дом. Ты подождешь…
- Не ходи туда, мама! - сказала девочка, цепляясь за руку Ларк. Больно, наверное, потому что Ларк вздрогнула. - Пожалуйста. - Она подалась вперед, широко раскрыв глаза, и прошептала: - Там страшно.
- Мне там тоже страшно. Но надо. - Ларк осторожно высвободила руку. - Фейз! - сказала она. - Подожди здесь, с этими людьми.
- С мистером Шейном и этим забавным дядей?
- Да, с ними. Ты подождешь? - Что-то темное, как тень облака, прошло по ее лицу. - Сделаешь это ради мамочки?
- Да, мама. - Все снова стало хорошо в дальней-дальней и давней-давней стране. Но не совсем все. Она снова потянулась вперед и прошептала: - А у забавного дяди одежды слишком мало.
Ларк вошла в дом. Фейз подошла к Мэтью и Прохожему - не слишком близко - и снова села на землю.
Обернувшись к Прохожему, Мэтью увидел, что глаза индейца буравят его как сверла. Прохожий резко отвернулся и зашагал в направлении сада.
Не прошло и трех минут, как снова появилась Ларк, с пепельным лицом, безмолвная, она несла в руках темно-коричневый плащ, второй - серый, как утренний туман, на плече у нее была холщовая сумка, вышитая красными и желтыми цветами. Туфли она не переодела, потому что они были достаточно крепкими, зато принесла для матери кожаную пару вместо тех матерчатых, что были на ней. Ларк поставила туфли прямо на ноги матери, и Фейз, снимая с себя тапочки, вроде бы не заметила на них кровавых пятен. Ларк надела темно-коричневый плащ на плечи Фейз, застегнула у горла и встала вместе с матерью.
- Куда мы идем? - спросила Фейз, когда Ларк взяла ее за руку.
- К миссис Джейнпенни, - был ответ. - Я думаю, что мы эти кружева купим.
- А папа пойдет?
- Нет, мы с ним увидимся позже.
Ответ вроде бы удовлетворил Фейз. Но когда Мэтью, Ларк и Фейз вышли за дом к Прохожему и направились через сад к каменистому подъему, женщина резко остановилась, оглянулась. Мэтью тоже остановился. Ларк потянула мать за руку и твердо сказала: - Пойдем. Нам еще далеко.
- Это не та дорога. Не к миссис Джейнпенни. Я не знаю, где… где я. - И снова голос задрожал между зрелостью и детством, между неведением и мукой.
Ясные слезы покатились по ее щекам.
- Ты со мной, моя милая, - ответила Ларк. Мэтью подумал, что нужна крепкая душа, чтобы сохранить ровный голос, не выдать себя дрожью, потому что девушка не могла не знать, что это еще не худшее. А худшее будет тогда, когда мать начнет - если начнет - приходить в себя, опомнится от своего защитного сна. - Ты со мной. А остальное все не важно.
- Я… я… я Фейз Берджесс, - сказала женщина, будто обращаясь к дому. - Фейз Берджесс! - повторила она, задирая подбородок, будто бросая вызов, как мог бы любой ребенок, всем страхам, затаившимся среди стен.
- Мы пойдем к миссис Джейнпенни другой дорогой, - сказала Ларк. - Посмотри на меня! - Женщина отвела глаза от дома - на шее выступили жилы - и послушалась. - Мы пойдем по холму через лес. Ступай осторожно, не спотыкайся. Если надо будет помочь, попроси меня. Но постарайся не отставать, потому что мы сне… то есть спешит мистер Шейн и его друг, и они согласились нас взять с собой. Хорошо?
- По холму? - снова голос Фейз стал совсем детским. - Мамочка, по какому холму?
- Потому, где я тебе помогу подняться, - сказала Ларк.
Фейз кивнула с пустым лицом:
- Хорошо, мама.
Прохожий ушел вперед и ждал, опустившись на колено у подножия холма ярдах в сорока. Склон топорщился крупными валунами и кривыми соснами, а наверху вскипал зеленью, желтизной и багрянцем густой осенний лес. Как правильно сказал Прохожий, много есть места, где поставить западню.
Фейз повернулась спиной к дому, крепко взялась за руку Ларк, и они зашагали вперед, оставляя мертвецов позади.
Глава двадцать вторая
Когда путники выходили к быстрому ручью, в заросли метнулась какая-то тварь приличных размеров. Что бы это ни было, Прохожий лишь метнул в ту сторону лишенный любопытства взгляд, и Мэтью понял, что это не Слотер бросился в бег по кустам.
- Пейте, - сказал Прохожий, будто им нужно было об этом напоминать. Последние две мили оказались выматывающими и тяжелыми, путь шел через переплетения кустов, лиан и колючек, но Мэтью было приятно думать, когда Прохожий показывал на сломанные ветки, следы ботинок и сбитую листву, что Слотер тоже помучился на этой тропе.
Прохожий склонился к ручью, сложил руки чашечкой и предоставил остальным пить кто как хочет. Мэтью вытянулся, приложил губы к холодной воде и стал пить прямо из ручья. Ларк достала из мешка флягу, наполнила и сначала дала утолить жажду Фейз, а потом стала пить сама.
Мэтью сел, вытер рукавом губы и стал смотреть. Индеец зашел в ручей, который был глубиной около фута, и перебрел на другую сторону. Водовороты закручивались возле его ног. Он осмотрел берег, наклонился посмотреть поближе и принялся разглядывать листву впереди.
- Интересно, - сказал Прохожий и встал. - Похоже, Слотер тебе не верит, Мэтью. Не думает, что ты вернешься домой.
- Почему так?
- Он не вышел здесь. Пошел вдоль по ручью. Это значит, он подозревает, что ты не бросишь преследование - с монетами или без них, - и убегает от нас.
- Мамочка! - тихо позвала Фейз. - У меня ножки болят.
- У меня тоже, - ответила Ларк, потрепав мать по плечу. - Придется нам с тобой потерпеть.
Мэтью поднялся, у него тоже болели ноги.
- То есть он ушел от нас? Ты это хочешь сказать?
- Я говорю, что он уходит. То есть пытается уйти. Нам придется идти за ним - по воде.
- А в какую сторону?
Прохожий показал влево, вверх по ручью.
- Люди и животные в равной мере стремятся вверх. Если только Слотер не предусмотрел, что я это учту, тогда… - Он пожал плечами. - Значит, для начала мы пойдем вверх. Если я не найду, где он вышел - а это скорее всего должно быть ближе ста ярдов, - пойдем вниз. Все готовы?
Он подождал, пока Ларк кивнула, повернулся и направился вброд по ручью вверх.
Ларк и Фейз ступали следом. Мэтью замыкал шествие. Таким порядком они шли с самого начала, уже почти три часа. Замыкающим Мэтью поставил Прохожий, чтобы девушка и ее мать не сбились с дороги и чтобы было кому помочь, если кто-то из них упадет. Пока что обе они отлично справлялись с тяжелой дорогой, хотя Прохожий оказался прав: пришлось ползти как улитки. Но если индеец и был недоволен медленным темпом, он этого не выказывал - просто шел вперед, ждал, пока подтянутся остальные, и снова уходил, и снова ждал, и снова, и снова.
Всего через несколько минут в ручье Фейз поскользнулась. Она упала на колени, вскрикнула от боли, и тут же рядом с ней оказался Мэтью, помогающий Ларк ее поднять. Прохожий остановился впереди - пробираться по ручью было действительно трудно из-за сильного течения, - и двинулся вперед, оглядывая правый берег.
- Я коленку ушибла, - сказала Фейз. - Мамочка, я коленку ушибла.
У нее дрожала губа, но она не плакала. Большие девочки не плачут.
- Все будет хорошо. Можешь на меня опереться?
- Спасибо, да.
Ларк опустила голову и крепко зажмурилась.
- Фейз, позволь тебе помочь, - сказал Мэтью и подхватил ее плечом с другой стороны, чтобы Ларк могла сохранить равновесие.
- Спасибо, сэр, - сказала девочка, чьи родители должны были бы очень гордиться ее воспитанностью. - Коленка почти уже не болит. - Она покосилась на него. - Вода только холодная.
- Да, холодная.
- Мистер Шейн?
- Да?
- Как получилось, что вы к нам сегодня пришли? Я думала, вы уехали в Лондон.
- Ты правильно думала. Но я, видишь, теперь здесь.
- Вам понравился Лондон?
- Это очень большой город.
- Я бы хотела когда-нибудь туда поехать. Мама с папой мне сказали, что мы поедем. Вчера только сказали. Мы сидели за столом, и они…
Мэтью почувствовал, как ее вдруг пронзило потрясение. Как ее стала бить дрожь, будто сердце готово разорваться. Она остановилась, застыла неподвижно, а ручей играл ее платьем, украшая его опавшими листьями. Мэтью не хотел смотреть ей в лицо. Он сам напрягся, ему хотелось завопить.
- Фейз! - Это казалось чудом, но голос Ларк был ровен и спокоен, как подводные камни. - Фейз, дорогая, надо идти. Пойдем. - Она посмотрела на Мэтью, потому что Фейз не шелохнулась. - Мистер Шейн, скажите ей, что нам надо идти.
Мэтью самым мягким голосом, на какой только был способен, сказал:
- Ну-ка, слушайся маму, как хорошая девочка!
А Фейз Берджесс была прежде всего хорошей девочкой. Через несколько секунд она к ним вернулась, глубоко вдохнула холодный воздух, потерла шею, подобрала платье и подняла подол - посмотреть на поцарапанную правую коленку. Она ничего не сказала, потому что в глубине затемненного разума Фейз Линдси знала, что есть вещи, которые лучше не говорить, не трогать и не помнить. И медленно пошла вперед между Ларк и Мэтью.
Мэтью увидел, что Прохожий натянул тетиву, наложил стрелу и целится в лес, ступая дальше по ручью. Индеец явно заметил что-то, что ему не понравилось, или подумал, что Слотер может устроить здесь себе стрельбище. "Я в пистолетах разбираюсь, сэр, не хуже чем в бритвах", - говорил Слотер Грейтхаузу. И еще Мэтью вспомнил его слова: "Я знаю, как выглядят капитаны, потому что сам был солдатом".
А значит, Слотер умеет быстро заряжать пистолет. Мэтью слышал от Грейтхауза в процессе обучения, что настоящий мастер может отмерить на глаз порох, засыпать его, вложить пулю с пыжом, взвести курок и выстрелить за пятнадцать секунд. Конечно, чем быстрее выполняется этот процесс, тем больше вероятность ошибки, которая означает осечку или даже взрыв, превращающий и пистолет, и руку в бесполезные лохмотья.
Прохожий шел по ручью, целясь стрелой туда, куда смотрел. Внезапно он опустил лук, выбрался на правый берег и жестом подозвал к себе остальных.
- Он вышел здесь. След очень свежий - час, не больше. - Прохожий показал Мэтью пятачок примятых камышей и среди них - след каблука. Найдя еще два, он добавил: - Идет вон туда, - и показал на юго-восток. - Медленно. Ноги устали, и он слишком много съел. - Индеец встал, вложил стрелу в колчан и лук в чехол. - Как там женщина?
Фейз молчала, хотя губы ее шевелились, будто воспроизводя какой-то детский разговор. Глаза остекленели, лицо казалось бессмысленным. Тело ее было здесь, а разум - где-то очень далеко.
- Идти она может, - ответила Ларк.
Прохожий посмотрел на солнце сквозь деревья.
- Еще часа два светлого времени. Можем прибавить шагу?
Этот вопрос был адресован Мэтью.
- Не думаю, - ответил тот.
- Что ж, ладно. - Не было смысла спорить - что есть, то есть. - С этой минуты будем по возможности молчать. Не надо, чтобы он нас услышал, когда мы приблизимся. Я пойду вперед на некотором расстоянии, но так, чтобы вас видеть. Если вы слишком собьетесь с дороги, я вас поправлю.
И Прохожий рысцой убежал в лес, ловко перепрыгивая узловатые корни и ныряя под низко нависающие сучья.
Мэтью никогда не подряжался быть пионером, но давно понял, что многие вещи в его жизни просто на него обрушиваются, хочет он того или нет. Как идти по следам Прохожего, он понятия не имел. Неровности листьев и примятые стебли индейцу были как открытая книга, но для Мэтью там даже на обложке ничего не было написано. Прохожий скрылся из виду, а лес казался бесконечным и все более темным. Но все равно Мэтью мог поступать лишь как ему было сказано, и он пустился в путь туда, где предполагал след Прохожего. За ним пошла его армия численностью в два человека.
- Здесь осторожнее, - сказал Мэтью как можно тише, чтобы предупредить женщин о неожиданном спуске тропы в ложбину, набитую переплетенными лианами и корнями, откуда тропа тут же выходила наверх. Ларк кивнула, Фейз все еще была не здесь, но держалась за руку Ларк и не мешала себя вести.
- А кто вы? - спросила Ларк, подходя ближе. - Констебль?
- В определенном смысле. Я… я решатель проблем. В Нью-Йорке.
- Каких проблем?
- Вот этого рода, - ответил он, показывая на пучок колючих ветвей, преградивших путь, так что пришлось отклониться в сторону. Они шли молча, как велел Прохожий, но Мэтью почувствовал, что не может не сказать. - Простите меня.
- Вашей вины тут нет. - Она замолчала, и Мэтью подумал, что она, быть может, почувствовала едкую злость, которая вдруг будто сомкнулась у него на горле, как когтистая лапа Слотера. - Или есть?
Мэтью не ответил. Но он знал, что ответить придется в конце концов. Если не здесь, то где-то в другом месте, потому что не мог он себе позволить блуждать на этом бесконечном пути.
- Я виноват в том, что он убежал.
Он чувствовал, что Ларк смотрит на него пристально, и не поднимал головы, делая вид, что высматривает ямы на пути. Ларк ничего больше не сказала. Вскоре то ли он прибавил шагу, то ли она поотстала, но он шел будто совсем один.