Случалось ему произносить более наглую ложь, но считанные разы.
Оставив спящую девушку с матерью, они перешли поляну и вошли в лес на другой ее стороне. Мэтью таращился, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть и подумал, что ему повезло не зацепиться ногой за корень и не грохнуться в чащу лицом вперед, переполошив все имеющее уши отсюда и до Города Братской Любви. Но мокасины позволяли ощупывать землю и идти - медленно, как Прохожий. Шаг - стоп. Шаг - стоп. Сердце тяжело колотилось. Наверняка в такой тишине Слотер не мог не слышать этот грохот.
Когда Мэтью шагнул вперед, и у него под ногой хрустнули опавшие листья, шум грохнул громче хохота мерзавцев в "Петушином хвосте". Прохожий застыл неподвижно, и Мэтью с ним. Они так и оставались - не меньше минуты, по расчетам Мэтью. Прохожий пригнулся совершенно беззвучно, опустил голову к земле. Потом наконец снова встал и двинулся вперед, забирая чуть круче влево.
Синее на черном, серое на черном - вот цвета ночного леса. Глаза Мэтью чуть привыкли к темноте, и черные полосы ветвей можно было разглядеть на фоне темно-синего подлеска, а серый валун поднимался, как остров в чернильном море. Двое, крадущиеся наперерез третьему, продолжали бесшумно скользить по лесу. Колючки цеплялись за куртку оленьей кожи, царапали лицо, но Мэтью почти не замедлял шага. Глаза его высматривали движение среди мощных деревьев, в черном узоре подлеска. Пистолет он держал сбоку, в опущенной руке, большой палец готов поставить курок на боевой взвод. Воздух нес прохладу, но под мышками и на висках у Мэтью выступил пот. Не родился он героем со стальными нервами, и на каждом шаге, казалось, готов был штаны обмочить.
- Пригнись, - шепнул Прохожий прямо ему в ухо.
Он повиновался. Прохожий опустился на колени, наклонил голову и подался вперед, почти прижавшись ухом к земле. Так он застыл на какое-то время, а Мэтью всматривался в темноту, поводя головой.
Сперва это было очень тихо, лишь какой-то намек на звук, который стал звуком.
Почти прямо впереди хрустнули под ногой сухие листья. Звук затих так быстро, что Мэтью даже не понял, померещилось ему или нет.
Прохожий остался неподвижен.
У Мэтью поползли мурашки по коже. Это был точно Слотер, а не какой-то ночной зверь, и двигался он так же осторожно, как они. Мэтью пришло на ум не слишком успокоительное предположение, что Слотер вполне может о них знать и тоже слушает, пытаясь понять, где они.
Звук не повторился. Прохожий подождал секунду, потом неслышно и плавно поднял ногу.
Шагнул вперед и остановился. Снова шаг и снова остановка. Он поворачивал голову из стороны в сторону, стрела была готова поразить цель. Мэтью выпрямился потихоньку рядом с ним, вздрогнув, когда хрустнула веточка под правой ногой.
Прохожий снова остался неподвижен, и Мэтью с ним. Они прислушивались.
Мэтью слышал лишь собственное сердце и рев крови в жилах. Еще бы чуть громче она ревела - и он бы оглох.
А вот… вот… снова впереди, но уже ближе - это подковка ботинка задела камень. Или это курок пистолета поставлен на боевой взвод?
Локоть Прохожего твердо вдавился в середину груди Мэтью. Смысл этого жеста был ясен. "Жди".
Медленно, постепенно поворачивая голову, Мэтью оглянулся назад и снова вперед. Ничто не шевелилось. И ничто не издавало звука.
И вдруг, страшный и пронзительный, раздался со стороны лагеря женский крик, превратившийся в голос Фейз, зовущей мать. Мэтью понял, что она проснулась в темноте, и ужас охватил ее расщепленный разум. Почти сразу голос стих. Либо Фейз снова задремала, либо Ларк сумела ее успокоить.
Локоть Прохожего отодвинулся от груди Мэтью. Медленно, осторожно, Прохожий сделал один шаг.
Что-то резко выпорхнуло из кустов у ног индейца. Мэтью, которому показалось, что у него сразу поседели все волосы, почувствовал, как бросилась прочь какая-то мелочь. Она стучала лапками по листьям как стадо оленей, хотя был это всего лишь кролик или сурок. Прохожий остался стоять как каменный, но Мэтью трясло, и он инстинктивно ощупал себя в паху, не промок ли. К счастью, панталоны остались сухими. Но это что-то там шевельнулось впереди, какой-то контур на фоне черных и синих костей ночи? Или показалось? Мелькнуло - и нет. Может, и не было?
- Что-то двигалось там, - шепнул Мэтью осипшим голосом. Он хотел было показать рукой, но понял, что не надо. - Слева.
Прохожий нацелился туда, и когда индеец сделал еще шаг, Мэтью почувствовал, как сжались у него мышцы живота. Но из листвы ничего более не метнулось и ясно было, что не метнется. Еще через минуту Мэтью заметил слабое туманное свечение со всех сторон: зеленый тусклый свет грибов в лесной подстилке, на гниющих стволах.
Он ждал, внимательно вглядываясь, не шевельнется ли еще что-нибудь. Прохожий остановился и, кажется, нюхал воздух. Во время долгой паузы Мэтью уже боялся, что у него зубы хрустнут - так крепко он их стиснул. Прохожий с оттенком тревоги шепнул:
- Он близко.
Человеческая фигура вдруг вскочила из кустов и слилась с темнотой в чаше. Прохожий только успел выпустить стрелу. Послышался стук вонзившегося в дерево металла. Прохожий достал из колчана вторую стрелу, наложил на тетиву.
Мэтью снова поймал слева мимолетное движение. То ли мелькнуло плечо, то ли спина, то ли голова, непонятно - секунда, и оно исчезло. Снова пропела тетива, вторая стрела улетела в темноту. Но крика боли не последовало - тишина и неподвижность. Прохожий наложил третью стрелу, вышел вперед, натянул лук, выискивая цель. Мэтью поднял пистолет и взвел курок - слишком громко щелкнувший в этой тишине. И двинулся за Прохожим, оставаясь возле его правого плеча.
Еще два шага - и мир взорвался.
Снизу, с земли, ударил сноп искр - футах в десяти от Прохожего. В ослепительной вспышке занявшегося пороха Мэтью увидел, как Прохожий выпустил третью стрелу, потом в уши ударил треск выстрела. Прохожий пошатнулся назад, и Мэтью спустил курок, направив ствол в клубящийся дым. Глаза ослепили выстрелы Слотера и собственный. Пыхнул еще один густой клуб дыма, завертелся водоворотом, воняя порохом, и Прохожий столкнулся плечами с Мэтью, чуть не толкнув его на землю.
Мэтью упал на колени. Прохожий рухнул у него за спиной. Голова кружилась, в глазах пульсировали белые языки пламени, и Мэтью понял, что надо снова зарядить пистолет, потому что непонятно, ранен Слотер или нет. Над высоким звоном в ушах донесся из лагеря крик Ларк:
- Мэтью! Мэтью!
Он сорвал с плеча сумку с боеприпасом и закрыл глаза - все равно от них толку не было, пусть пальцы видят сами.
Пальцы нашли рог с порохом, свинцовую пулю и матерчатый пыж.
- Мэтью! - кричала Ларк.
Он насыпал порох, вытащил шомпол из гнезда и забил в дуло пыж и пулю. Открыл полку, вытряхнул порох на полку. Закрыл. Что же он забыл? Что-то очень важное. Да, шомпол. Оставил в стволе. Без него пистолет станет просто железякой. Мэтью вытащил шомпол из ствола и…
Выстрел ударил справа, пуля просвистела мимо уха. Может, Слотер и ранен, но быстро заряжать пистолет в темноте не разучился.
Мэтью открыл ослепшие глаза - они ничего не видели, кроме световой завесы, и выстрелил на звук. Слышно было, как пуля шмякнулась в дерево. Мелькнула сумасшедшая мысль, что Грейтхауз дал бы ему хорошего пинка за поспешный и слишком высоко направленный выстрел. Потом он подумал, что даже если Слотер тоже стреляет вслепую, надо отодвинуться, потому что он выдал свою позицию звуком выстрела. Схватив сумку и держа пистолет так, будто это был дар самого Господа, он лег на живот и отполз вправо по опавшим листьям, корням и светящимся грибам.
Прислонившись спиной к дереву, закрыв глаза, он снова начал заряжать пистолет. В середине этой работы его потряс еще один выстрел где-то впереди, но непонятно было, куда ушла пуля - для него было важно, что не попали в него. Порох на полку засыпан? Шомпол убран? Да. Он нацелился в ночь, потянул спусковой крючок - и эта мелкая сволочь пистолетная отказалась стрелять.
Он отвел курок назад, рука дрожала. Все, что угодно, могло случиться. Перекосило кремень. Забилось запальное отверстие. Мало пороха на полке.
Он ощупью открыл полку и насыпал еще пороху из рога.
- Мэтью! Мэтью, отвечай! - умоляла Ларк почти в панике. Рядом выла Фейз, отчаянно, как ребенок, которого сейчас будут пороть.
Он открыл глаза. Сквозь дымку и плывущие круги он увидел вылетевший сноп искр из кустов футах в двадцати от себя. Услышал выстрел в тот миг, как пуля отколола щепку от ствола в футе над головой, и когда Мэтью спустил курок на этот раз, Особый Довхартовский ударил в укрытие Слотера зрелищным дождем пылающих комет и дымом, которого хватило бы задушить весь Лондон.
Со звоном в ушах после выстрела Мэтью сел перезаряжаться. Проворство его подстегивалось страхом, потому что последний выстрел Слотера пришелся слишком близко. Слотер ранен? Убит? Непонятно.
Мэтью зарядил пистолет, взвел курок и ждал следующего хода Слотера - если тот еще способен на какой-то ход.
В лесу слышался треск. Откуда - трудно сказать. Дым густой, глаза еще плохо видят. Слотер переменил позицию для следующей атаки? Обходит сзади? Мэтью чуть не окликнул его - но что в этом толку? Крикнуть ему, чтобы сдавался? Может быть, Слотер пронзен стрелой и пробит пулей, но пока он дышит, пока у него есть когти и зубы, сдаваться он не станет. Мэтью ждал, сердце колотилось, пистолет смотрел в ночь, и он не позволял себе думать, что там с Прохожим.
- Мэтью! - снова крикнула Ларк, но он боялся ответить.
Прошло время - две минуты? три? - пока он гадал, стошнит его или он просто потеряет сознание. Не случилось ни того, ни другого, но не хотелось ни мышцей пошевелить, сидя с прикрытой деревом спиной.
- Вставай, - сказал кто-то из темноты. Это был голос Прохожего, спокойный и уверенный.
Мэтью не шевельнулся. Может, у него бред от пороховых газов, или слух еще не вернулся к норме и играет с ним шутки.
- Встань, - повторил Прохожий. - Он ушел.
Мэтью был слишком ошарашен, чтобы отвечать призраку. Он ничего не видел, но хотя бы вертящиеся круги горящего пороха погасли в глазах.
Его подхватили за левую руку. Вполне материальными крепкими пальцами.
- Вставай. Он ушел. К лагерю.
Последние слова привели Мэтью в чувство. Он набросил лямку от сумки на плечо и попытался встать, но ноги не держали.
- Я думал, тебя убили.
- Слушай, - сказал Прохожий. - Ты женщин слышишь?
Слышно их не было.
На этот раз усилия Мэтью подняться на ноги увенчались успехом.
- Ларк! - крикнул он. Тишина. Снова, громче: - Ларк!
Слотер, подумал он. Подобрался в темноте и перерезал им горло ножом или бритвой, пока Мэтью защищал собственную спину.
- Ларк! - крикнул он, и голос его прервался.
- Иди за мной, - сказал Прохожий.
Мэтью взялся за его плащ и зашагал за ним, спотыкаясь. Ноздри почти сгорели от пороховой вони, но к ней примешивался еще какой-то запах, и Мэтью знал его: медный запах крови.
- Ты ранен?
- Да, - ответил Прохожий, и голос его прозвучал слегка сдавленно. - Молчи.
Но через некоторое время Прохожий остановился.
- Я здесь отдохну.
- Куда ты ранен?
- В левый бок. Чувствую в ране… осколок сломанного ребра. - Ай-ю!
Это было индейское восклицание отвращения.
- Сядь. Сесть можешь?
- Могу. Но смогу ли… снова встать?
Мэтью чувствовал, что сходит с ума. Еще чуть-чуть - и он расколется, как перекаленный горшок, и захохочет смехом безумца. Прохожий тяжело ранен. Ларк и ее мать, возможно, обе убиты. Слотер ждет, прячась между деревьями с пистолетом? В какую сторону отсюда поляна? Мэтью думал, что она в пятнадцати ярдах впереди и десяти слева, но это сквозь чащу.
- Сперва я пойду туда, - решил он.
- Иди медленно. Если женщины убиты, ты ничего сделать не можешь. Шаг… и остановка… и слушай. Слушай - значит слушай, Мэтью. Он тоже может быть ранен. Если да, ты услышишь его дыхание. Понятно?
- Да.
- Если увидишь… услышишь… почуешь что-нибудь, отчего мурашки поползут по коже… на шее… пригнись и жди. Пока не поймешь, что это. Сколько бы времени ни заняло.
- Ты меня хочешь научить, как быть индейцем?
- Я плохой учитель. Сегодня был нетерпелив… слишком много во мне английского… все-таки. - Прохожий прислонился спиной к дереву, и Мэтью увидел, как он сползает на траву. - Если выживешь… ближайшие полчаса… вернешься за мной?
- Да.
- Тогда я никуда не денусь.
Голос прозвучал устало и слабо, и Мэтью это испугало даже больше, чем перспектива снова выступить против искусства убийцы мистера Слотера.
Но Мэтью, с пистолетом в руке, отвернулся от Прохожего, сурово сжал губы и тихо двинулся в лес, заранее собираясь с духом при мысли о том, что сейчас увидит.
Глава двадцать четвертая
Встало наконец солнце ясного и прохладного утра. Запели птицы в ветвях, шевельнул кроны ветерок, послав на землю дождь осенних листьев. Мэтью поднял стрелу и увидел на окровавленном наконечнике кусок кожи с волосами.
Ну, хотя бы новый пробор Слотеру сделали. Уже хорошо, подумал он. Осматривая наутро место боя, он нашел две другие стрелы, которые выпустил Прохожий, но только на этой были следы попадания. Кое-где листья забрызгало кровью, но не в таких количествах, чтобы это свидетельствовало о поражении Слотера свинцовой пулей. Ноги у него работали, уж это точно. Что бы ни задумал Слотер, уводя из лагеря Ларк и Фейз, он, может, и не хромает, но наверняка ранен.
Мэтью поднял лук Прохожего, лежавший там, где индеец его обронил, получив пулю. Видно было, где примяты грибы и трава ползущими телами. А интереснее то, что в сорока футах виден был обрыв, а внизу - камни и ручеек. Вполне могли туда ночью сковырнуться, лежали бы сейчас и гнили в пыли. Лежать всю вечность мертвым рядом с Тиранусом Слотером не входило в планы Мэтью.
Он пошел по кровавому следу, как велел ему Прохожий. Что Слотер ранен, они поняли, найдя кровь на поляне. Пуля или стрела его царапнула, сказал Прохожий, но рана поверхностная.
Мэтью увидел, где Слотер вырвался из чащи бешеным быком. Капли и лужицы крови на лесной подстилке вывели Мэтью к группе тонких сосенок. Он остановился, присмотрелся к отпечаткам на стволе - вроде бы большой, указательный и средний пальцы левой руки. Слотер здесь на миг остановился - то ли прийти в себя, то ли принять решение, что теперь делать. Очевидно, решение он принял быстро и реализовал его с военной четкостью. Ведь говорил же он, что был когда-то солдатом.
Но почему, думал Мэтью уже в сотый раз за это утро, Ларк не крикнула? Не попыталась сопротивляться? Ну, она, конечно, знала, на что способен Слотер, и чем бы она могла отбиваться от него? Задним числом он теперь понимал, что ей нужно было бы оставить нож или хотя бы разбудить и сказать, чтобы увела Фейз с поляны, или спрятать их где-то…
Но они не думали, что Слотер пройдет мимо них. Проникнет в темноте в лагерь, раненый или нет, и быстро заставит Ларк и ее мать идти с ним в лес. На юго-запад, сказал Прохожий, когда они нашли след. Не надо быть индейцем, чтобы по нему пройти, объяснил он Мэтью. Недорезанная свинья продолжает кровоточить.
Мэтью оставил измазанную кровью сосну и пошел той тропой, которой уходил с поляны Слотер. Он себе представил, что могло случиться ночью, когда Ларк услышала, что кто-то идет, позвала его по имени - а он был слишком испуган, чтобы отвечать, чтобы Слотер не выстрелил на голос, - и ей ответил тихий шепот в ухо или приставленный к горлу горячий ствол пистолета.
"Скажи своей милой матушке, что мы идем в безопасное место, или что идем играть в прятки, скажи что хочешь, черт возьми, но если крикнешь, я ее убью. Чтобы ни одна из вас не пикнула, понятно? Бери ее за руку и иди впереди. Вот сюда. Ну, пошла!"
Мэтью думал, сказал ли Слотер Ларк, что им не на что надеяться, если будут сопротивляться, а если не будут, то он их отпустит, когда отойдет подальше. Поверила бы Ларк этому после того, что случилось у нее дома? Или ухватилась бы за это обещание как за надежду выжить? Подумала, что сумеет его уговорить их не убивать. Может быть. Вероятно. Кто знает?
"Я сам был солдатом", - сказал Слотер. Мэтью убедился, что он явно хорошо обучен бою в дополнение к природной склонности убивать. Убийство он поднял в царство искусства. Он мог днями - неделями? - обдумывать план бегства, просчитывать ходы, как шахматный мастер, путешествовать по дебрям, как индеец, красться в темноте с уверенностью кота, не замечать боль от раны, сосредоточившись на своей цели. Он владеет пистолетом, ножом и бритвой. Он совершенно беспощаден и холоден как лед, у него, по выражению Прохожего, "глаз убийцы на затылке".
Солдат? Может быть. Но Мэтью больше склонялся к мысли, что он обучен на наемного убийцу. Исключительно одарен именно для этой работы.
Работы? Да, он же говорил: между одной работой и другой, но возвращается расплатиться по счетам.
И что это значило?
В любом случае - ничего хорошего. Скорее всего кому-то придется расплачиваться жизнью.
И у Мэтью теперь тоже есть счет к взысканию. Когда он вышел из лесу, увидел, что Прохожий сидит все также спиной к дереву на дальнем краю поляны, рядом с пеплом от костерка, который успокоил и убаюкал Фейз. Он ощутил тот же удар молотом в живот, как когда при первом свете увидел кровавую дыру в боку индейца.
Глаза у Прохожего были закрыты, лицо поднято навстречу раннему солнцу. Но даже за то время, что Мэтью осматривал место боя и искал лук Прохожего, индеец будто стал меньше, еще сильнее обострились черты лица. И посерел, как надгробье. Повязка, которую Мэтью соорудил из галстука (того самого, что прекратил страдания Джеймса), прикрывала нижнюю половину груди Прохожего. И слева потемнела от крови.
Услышав приближение Мэтью, Прохожий открыл глаза.
- Вот так я страшно выгляжу? - спросил он, правильно прочитав выражение лица Мэтью. И сам себе ответил: - Смерть можно назвать по-разному, только не красавицей.
- Я тебя отсюда вытащу.
Прохожий едва заметно улыбнулся, но в глазах его стояла неизбывная боль.
- Не вытащишь. Если хочешь стать индейцем, первое, чему ты должен научиться… - он замолчал, преодолевая резкий приступ страдания, - научиться, - повторил он, - это признавать реальность.
Мэтью не нашелся, что ответить. Он уже успел увидеть, когда осматривал рану, что пуля перебила как минимум одно ребро и ушла глубоко внутрь. И где она в этом разорванном мясе остановилась - совершенно непонятно. Чудо еще, думал он, что Прохожий способен говорить, тем более двигаться. Индеец набрал в горсть мха, сосновой коры и хвои, сунул в рану и велел: "Завяжи".
- И ничего нельзя сделать?
- Нет. - Сказано было твердо, окончательно и без сожаления. По-индейски. - Ты поешь, потом мы пойдем.
Мэтью съел кусок вяленого мяса и выпил воды из фляжки, которую оставила Ларк. Все имело вкус порохового дыма, пропитавшего волосы, кожу, одежду.
- Женщины вынудят его идти медленнее, - сказал Прохожий, поднимая лицо к солнцу. - И рана тоже. Они оставят такой след, что любой англичанин по нему пройдет. - Его передернуло. Он подождал, пока минует приступ боли. - Ты знаешь… зачем он их взял.
Мэтью знал.
- Чтобы было, о чем торговаться.
- С тобой, - уточнил Прохожий.
- Со мной, - согласился Мэтью.