Когда был раскрыт заговор Джона Даути, Дрейк, как и всегда, отнесся ко всему безучастно. К королю Испании он испытывал лишь презрение, как и к любой попытке покуситься на его жизнь. С неохотой он поручил Стенли помогать Уолсингему и Шекспиру в расследовании заговора, но на большее от него рассчитывать не приходилось.
Шекспир хотел в подробностях знать о событиях, которые стояли за этим заговором. Почему Джон Даути так желал отомстить за своего брата? Тогда Харпер Стенли и вызвал Болтфута Купера, чтобы тот рассказал Шекспиру о том, как судили и казнили брата Джона Даути, Томаса.
Болтфут к тому времени уже оставил морскую службу, и к тому же у него была причина не любить Дрейка, но он был честным свидетелем. Хотя Болтфут и в лучшие времена не отличался красноречием, он так подробно рассказал о тех печальных событиях июля 1578 года в бухте Святого Юлиана, словно хотел облегчить душу.
В те времена у Шекспира еще не было собственного дома и приемной, и он беседовал с Болтфутом Купером в прихожей дома Уолсингема на Ситинг-лейн. Болтфуту, решившему подыскать работу на суше среди многочисленных лондонских бондарей, было неуютно в комнате с высокими потолками и огромными окнами со свинцовыми рамами. Сначала он говорил тихо, объясняя, как он попал на службу к Дрейку.
- Меня подбил Джон Хокинс, когда я был подмастерьем у бондаря, кажется, мне тогда было лет двенадцать-тринадцать. Это было незаконно, потому что меня уже наняли. Меня направили на "Джудит" под командованием капитана Дрейка, и я провел с ним целых тринадцать лет.
- Ваше главное занятие было бондарное ремесло, вы делали бочки?
- Да, но он часто отправлял меня помогать плотникам, чинить мачты и днище корабля. А когда начинался бой, я дрался вместе с остальными. Знаю, он любил меня и доверял мне. Наверно, он был мне вроде отца. Он всегда был честным человеком… в то время.
- Господин Купер, последний раз вы отправились с сэром Френсисом - или генерал-капитаном Дрейком в те времена - в опасное плавание к Магелланову проливу, а затем к Тихому океану?
- Да, сэр.
- Значит, вы знали Томаса Даути и его брата Джона?
- Да, сэр. Что до меня, то мне не нравился этот Томас Даути. Он считал себя ровней генерал-капитану, хотя таковым не являлся ни в коей мере. Он и другие джентльмены на борту "Пеликана" были обычными бездельниками. Они не питали никакого уважения к нам, матросам, да и мы к ним тоже.
- А Даути?
- Томас Даути и его брат Джон были хуже остальных. Строили из себя командиров, забирали себе нашу добычу, а потом пытались подкупить нас, чтобы мы предали генерал-капитана. Эти братья Даути словно осы в гнезде, все время о чем-то шептались. Перед тем как корабль вошел в реку Плейт, я отказался выполнять приказ Томаса Даути и не полез на мачту, чтобы следить за берегом. Он не имел права отдавать подобные приказы, когда и хозяин корабля и генерал-капитан находятся на борту. Капитан Дрейк никогда бы не отдал мне такой приказ, потому что знал о моей ноге и о том, как трудно мне будет лезть на мачту. Но Томас и Джон были настоящими свиньями. Они знали, что я не могу лазить по такелажу, но, когда я отказался подчиниться приказу Томаса Даути, Джон Даути взял кусок каната и принялся хлестать меня по голове, сэр.
- Мне жаль слышать это, господин Купер.
- Он смеялся, сэр, словно это была такая шутка.
- Наконец, как мы теперь знаем, капитану Дрейку надоели выходки Томаса Даути, рождавшие смуту среди команды, и он отдал его на суд сорока присяжных в бухте Святого Юлиана, в сотне миль на север от Магелланова пролива, и приговорил его к смерти.
- Мы назвали это место Кровавый остров, господин Шекспир. Там лет шестьдесят тому назад или больше португальский капитан Магеллан подавил бунт и повесил мятежника, а потом он прошел через пролив, который теперь носит его имя. Я не суеверный, но кое-кто верит, что в этом месте обитает привидение. Мы действительно нашли виселицу, на которой Магеллан вздернул мятежника, а под ней почерневшие кости и лоскуты одежды.
- А казнь Томаса Даути?
- Она была странной. Я и прежде видел, как люди идут на казнь, но никто из них не удостаивался подобных привилегий. Господин Даути сам себе все подготовил. Он предпочел веревке топор, что было его правом, и Дрейк дал ему два дня на подготовку. В эти последние дни он помирился с Дрейком, и они даже отобедали вместе у него в палатке.
- А где был его брат, Джон Даути?
- Он держался особняком, удалился к скалам у воды и оставался там. Ему было не до смеха. Когда должна была свершиться казнь, генерал-капитан заставил собраться всю команду и присутствовать на казни, привели и Джона Даути, насильно. Его держали за руки, когда топор опустился на шею брата. Джон Даути и глазом не моргнул, сэр. Я следил за ним, вдруг он что-то сделает или скажет, но он ничего не сделал, и я понял…
- Что поняли, господин Купер?
- Я понял, что однажды он отомстит.
- Спасибо, господин Купер. Вы нам очень помогли.
Купер сунул руку в карман куртки.
- Прежде чем вы уйдете, господин Купер, - произнес Шекспир, - скажите, вы ведь с сэром Френсисом Дрейком больше не друзья?
Болтфут хмыкнул.
- Теперь многие не захотят разговаривать с Дрейком, поскольку разбогател он на наших трофеях. Что, похож я на богача? Но мы вместе противостояли штормам и страдали от цинги. Он - великий человек, справедливый в море, но на земле… сэр, с вашего разрешения, я лучше помолчу. Возьмите это, господин Шекспир. - Он протянул Шекспиру вырезанную из куска старого дерева небольшую пивную кружку, которую он вытащил из кармана. - Я сломал черную и гнилую виселицу, что когда-то построил Магеллан, и во время долгого пути домой вырезал из дерева, из которого она была сделана, много таких кружек на память для своих товарищей. Но знайте, у Джона Даути такой нет.
Прошло пять лет, а Шекспир продолжал хранить эту кружку, хотя никогда из нее не пил. К тому же он время от времени прибегал к услугам Болтфута Купера, ибо видел, что Болтфуту не слишком нравилось делать бочки для пивоваров. Болтфут обладал нужным качеством, а именно стойкостью, что стократно компенсирует преданность. Они заключили соглашение, и Болтфут с тех пор работал на Шекспира.
Болтфут сидел рядом с рулевым, а Шекспир беседовал с капитаном Стенли.
- Похоже, зреет еще один заговор против Дрейка, - тихо произнес Шекспир. - Я хочу, чтобы Болтфут охранял его.
Стенли рассмеялся.
- Болтфут? Ты с ума сошел, Джон! Дрейк не позволит Куперу ходить за ним по пятам.
- Этого я и боюсь. Но так предложил господин секретарь. Харпер, ты один из близких друзей Дрейка. Как нам защитить его?
- А ему нужна защита?
- Господин секретарь полагает, что нужна. Признаюсь, я тоже беспокоюсь. Испанцы были настроены серьезно, и только случай разрушил их планы. Есть свидетельства того, что на этот раз они намерены довести дело до конца. Боюсь, что они нашли более опытного убийцу, чем Джон Даути.
- Однако им придется нелегко. Дрейк всегда в окружении своих людей, готовых рискнуть собственной жизнью ради него.
- Где он обычно живет?
- При дворе, со своей хорошенькой юной супругой. Иногда он по нескольку часов проводит на палубе корабля в Грейвсенде, когда приезжает туда. А здесь, в Дептфорде, Дрейк много времени уделяет встречам с лордом-адмиралом, у которого, как тебе известно, тут дом неподалеку. Но знаешь, чтобы защитить Дрейка, я посоветовал бы как можно скорей отправить его в море.
Глава 9
В комнате на втором этаже большого доходного дома на Кау-лейн, что неподалеку от Смит-Филда, в камине жарко пылал огонь. Но не из-за жары хозяин дома, Джилберт Когг, обливался потом, а из-за собственной туши весом сто пятьдесят килограммов и изрядных физических усилий, причиной которых была девушка по имени Старлинг Дей.
Старлинг пришла к нему в контору и спросила, не найдется ли для нее работы в его публичном доме. Когг ответил, что сперва должен узнать, на что она способна, иначе он не наймет ее, а еще пообещал ей шестипенсовик и кружку эля. Старлинг попросила шиллинг. После короткого торга они сошлись на десятипенсовике. Она отработала свои деньги с лихвой, почти раздавленная до полусмерти его тушей. Когда он жадно овладел ею, его огромная кровать чуть не проломила пол и не провалилась на первый этаж.
Но кровать уцелела, впрочем, как и Старлинг. Они лежали на грязных серых простынях. Когг так тяжело дышал, словно вот-вот задохнется. Его брюхо и грудь то вздымались, то опускались. Старлинг повернулась и соскользнула с кровати. Причиной ее худобы было недоедание: решив сбежать от постоянно избивавшего ее мужа, она прошла пешком почти от самого Ноттингема до Лондона. Ее ребра торчали, словно выступы на стиральной доске, но синяки уже прошли. Будь у Старлинг возможность привести в порядок волосы, она выглядела бы привлекательней. Не сводя взгляда с Когга, дышавшего уже ровнее, Старлинг быстро оделась. Наконец она протянула руку.
- О чем мы там договорились, птичка моя? О шестипенсовике, полагаю?
- О десятипенсовике, господин Когг. Мы договорились о десятипенсовике.
- Да? Неужели?
- Именно так, сэр.
С большим трудом он сел на кровати, а затем встал на ноги. Когг стоял перед ней голый, его брюхо, словно мешок репы, свисало почти до колен. Он с довольным видом хлопнул себя по животу.
- Девочка моя, чтобы отрастить такое брюхо, тебе нужно много есть и много пить.
- Да, господин Когг.
- Это брюхо питается со скотобойни, в этом все дело, малышка Старлинг. Мясники приносят мне потроха и обрезки, а взамен я им кое в чем помогаю. Даю деньги для аренды, поставляю подружек, вроде тебя. Когг исполнит любой каприз за ваши деньги. Джентльменам я тоже оказываю приятные услуги, так что те, кто на меня работает, никогда не знают, кто их ждет. Хочешь отменного дурманящего зелья? Когг достанет. Лучшие места, чтобы посмотреть казнь через повешенье или четвертование? Когг все устроит.
- Я слышала, что вы щедрый человек, господин Когг. Мне сказали, что вы можете дать мне работу.
- Ну что ж, посмотрим. В Роумвилле ты - новичок, девочка моя, но уже способна проделывать всякие милые штучки а-ля Болейн. Ну, смогла бы, если тебя немного откормить. Вот что я тебе скажу, сегодня я дам тебе целый шиллинг, купи поесть, а если ты придешь ко мне утром, посмотрим, что можно для тебя сделать.
- Я согласна, господин Когг. Спасибо, сэр.
Передавая ей монету, он сжал ее груди, а затем впился ей в лицо своим вонючим поцелуем.
- Тебе есть где жить, птичка моя?
Она покачала головой. В другое время она бы заплакала от жалости к себе, но все было в прошлом. Ночи, проведенные под открытым небом или в сараях и коровниках рядом с такими же нищими и обездоленными, закалили ее.
- Что ж, отправляйся в мое заведение в "Бель-Саваже", девочка моя, и скажи, что тебя прислал Когг. Поговори с Парсимони Филд. Это - моя лучшая девочка. Она позаботится о тебе, даст расческу - тебе нужно привести волосы в порядок, и, конечно, у тебя будет кровать.
На прощание он хлопнул Старлинг по ягодицам, понимая, что отданный ей шиллинг - хорошая инвестиция, которая вернется ему сторицей.
Вскоре после ухода Старлинг - Когг еще не успел одеться - к нему нагрянул еще один посетитель. У Когга к тому времени проснулся волчий аппетит, и он с жадностью принялся за остатки жирного индюка, который ему принес сын фермера из Саффолка в обмен на ночь с Парсимони. Клиенты, как правило, стучались в дверь его конторы, но Майлз Херрик возник в комнате неожиданно, когда Когг, облизывая пальцы, дожевывал хрустящую жирную корочку с косточки.
Словно зловещая тень в черных одеждах, Херрик стоял и наблюдал. От неожиданности Когг вздрогнул и вскочил с трехногого табурета, опрокинув его в камин.
- Кто там? - грозно крикнул он, хватаясь за штаны и рубаху и пытаясь собрать остатки хладнокровия.
- Я пришел, потому что мне назвали ваше имя.
- И поэтому вам можно вот так врываться в комнату к человеку, когда он за трапезой?
Херрик улыбнулся.
- Я видел, как ваша трапеза уходила через переднюю дверь. Милая, но уж очень худая девица, господин Когг. Вы же господин Когг… не так ли?
- Да-да, сэр, но кто вы? - Когг успел натянуть кое-что из одежды и пытался взять ситуацию в свои руки.
- У меня для вас золото, господин Когг, и полагаю, взамен вы мне кое-что предоставите.
Когг выхватил табурет из огня.
- Смотря с кем я разговариваю.
- Меня зовут Херрик. Майлз Херрик.
Глаза Когга вспыхнули.
- Ах да, господин Херрик. Я ждал вас. - Все в одночасье прояснилось. Манеры Когга изменились: запахло хорошими деньгами. Как только он получил этот заказ, то сразу принялся размышлять, как бы выжать из этого апельсина побольше. - Спустимся ко мне в контору, с вашего позволения. Там сделки заключать удобней.
Когг протиснулся в узкий дверной проем, показывая дорогу посетителю, затем спустился вниз по лестничному пролету из тринадцати деревянных и угрожающе скрипящих ступенек в просторное, похожее на контору, помещение, которое занимало всю переднюю половину первого этажа огромного дома. Он открыл заднюю дверь, ведущую вглубь первого этажа, и проводил Херрика внутрь.
Задняя комната была завалена коробками и бочонками. Многочисленные сундуки и ящики покрывал слой пыли. С потолка и углов свисала паутина.
- Господин Херрик, гарантирую, здесь вы найдете все, что пожелаете.
Херрик быстро оглядел тускло освещенную комнату Он перевел взгляд на тяжело дышавшего, словно пес в летнюю жару, Когга.
- Знаете, господин Херрик, - продолжал Когг, - мальчишкой я копал глину. С восьми лет и пока мне не исполнилось двадцать, день за днем, стоя в глубокой и темной яме, я копал жирную бело-серую глину в графстве Нортгемптон. Благодаря этой изнурительной работе я стал сильным, как бык. Фермер обращался со мной хуже, чем со скотом. Но однажды я ушел от него и направился в Лондон. Там я начал работать на бойне, резал свиней. Но мне хотелось жизни получше, и я начал доставать кое-что людям, вроде мастера артели, которому нравилось жевать мавританский гашиш. В доках я покупал у моряков то, что мне было нужно, затем продавал товар, необычную еду и странные резные фигурки, ножи, отобранные у индейцев и мусульман, лекарства от малярии с края света, шлюх всех мастей, далеко не все они были христианки, диких тварей, из тех, что вы не увидите даже в зверинце Тауэра. Я могу достать вам горящие жидкости, способные сжечь целый дом, и духи, сладкий аромат которых смертелен. Господин Херрик, Когг достанет все, что ни пожелаете.
Голос Херрика был холоден.
- Вы знаете, что мне нужно, господин Когг. Вопрос в том, есть ли это у вас.
Утиной походкой Когг прошелся среди ящиков и бочек.
- О да, насколько я помню, у вас была весьма необычная просьба. Непростое это было задание. Длинноствольный пистолет с дулом длиной строго два фута восемь дюймов и со странным механизмом замка под названием "снепхендж". Это же голландское слово, сэр? У вас, кстати, легкий голландский акцент, если позволите. В курке, похоже, обычный кремень, странно, конечно, но если это то, что вам было нужно… Большинство клиентов просят пистолеты с колесцовым замком, сэр, украшенные золотым орнаментом, небольшие, как и вы заказывали, чтобы гордо носить за поясом… или прятать в рукаве.
- Пистолет у вас?
- У Когга не бывает промашек, сэр. Вы сказали, что хотите, чтобы ствол был нарезан, хорошо нарезан, а также запас отличного пороху, изготовленного из хорошего ивового угля, лучшего из того, что я смог найти во всей Англии. Плюс двадцать четыре пули, так искусно выточенные, что идеально входят в ствол. Это то, что вам было нужно, господин Херрик?
- Дайте взглянуть.
Когг поднял ладонь, похожую на луковицу с пятью отростками, словно личинки.
- Господин Херрик, этот пистолет мне сделали на заказ. Джентльмен из Германии по имени господин Опель, который теперь живет здесь, в Англии. Он сказал, что никогда прежде ему не удавалось изготовить такое замечательное оружие. Из него можно убить с расстояния в сто пятьдесят ярдов. Он еще не слышал о пистолете, из которого можно достать цель, расположенную дальше пятидесяти ярдов. Итак, господин Херрик, значит, этот пистолет предназначался для убийства? Оленя? Человека? По форме и не определишь, слишком странная, да к тому же так скудно украшен.
Херрик пронзил Когга взглядом. Он заговорил тише, но от этого его голос не стал мягче.
- Мне сказали, что вы не будете задавать вопросы.
Когг, словно защищаясь, поднял правую руку.
- Мои извинения, господин Херрик. Я не хотел вас обидеть. Вам решать, что делать с пистолетом. Он великолепен, сэр, и это главное. Подобные вещицы должны пользоваться спросом. Может, каким-нибудь джентльменам понадобится такое оружие для охоты? Задержитесь, господин Херрик, сэр, попробуйте испанского вина, посидим, поговорим, выпьем за смерть испанского короля.
Одним движением, изящным и быстрым, Херрик метнулся вперед и сжал рукой толстую шею Когга, сдавив дыхательное горло. Когг скорчился, но Херрик держал его железной хваткой. А потом, также внезапно, Херрик отпустил его.
- Не нужно мне твоего вина, и я не желаю болтать с тобой попусту. Принеси пистолет, за который была назначена цена.
Когг тяжело опустился на низкий ящик и попытался отдышаться, потирая рукой горло. На мгновение Коггу показалось, что ему конец, так сильно рука Херрика сжимала его горло. Джилберт Когг в юности обладал недюжинной силой, которой он отчасти мог похвастаться и теперь, но мощь этого человека была другого порядка. Здравый смысл подсказывал Коггу, что Херрик может запросто убить его и лучше всего отдать ему пистолет в обмен на оговоренную сумму, но уж очень ему не хотелось упускать возможность подзаработать. А в этой карточной игре с Херриком у Когга были все "короли", потому что пистолет он ему еще не отдал, и Херрику будет нелегко отыскать оружие в одиночку.
- Вы не напомните, господин Херрик, - произнес он хриплым голосом, - о какой сумме шла речь?
- Девять марок, Когг, вы это прекрасно знаете.
- Золотом?
- Золотом. Четыре суверена.
Когг понимал, что лучше бы ему остановиться и взять предлагаемые деньги. Он и так уже хорошо заработал, три марки ему, шесть Опелю, но не мог, потому что догадывался, что это оружие может стоить гораздо больше девяти марок. Пистолет был единственным в своем роде.