- Я выполняла свой долг, как повелел мне мой кузен Лодовико. Я пыталась не думать о том, что мой муж… уже далеко не молод и некрасив. Впрочем, это не имело никакого значения, он был равнодушен ко мне с самого начала. В постели я ему была нужна только для того, чтобы зачать для него наследника. Все остальное время я была ему безразлична. Не успела я разобрать свои вещи, как он сразу же изъял у меня книги. Кроме того он сразу же отправил домой моих служанок, и я осталась совершенно одна.
Марианна замолчала, и в этот момент лицо ее оживила вспышка чувств - сочетание ненависти и страха.
- Когда прошло несколько месяцев, но я так и не забеременела, - продолжила она, - муж обвинил меня в том, что я принимаю особые снадобья, намеренно не желая родить ему ребенка. Никодемо заявил, что если я не рожу ему наследника в течение года, он прикажет раздеть меня донага на виду у всего замка и забить меня камнями как ведьму. Тогда я поняла, что долго мне здесь не жить.
Услышав эти слова, я невольно вскрикнула, будучи не в силах поверить, что в наши просвещенные времена все еще существует подобное варварство.
- Но как же вы пытались сбежать? - спросила я. - Вас ведь наверняка охраняли.
Марианна кивнула.
- Мне было запрещено покидать стены замка, но я могла выходить из своей комнаты. Я подружилась кое с кем из слуг. В особенности с прачкой из Милана, которая иногда брала у меня в стирку одежду. Я рассказала ей о том, что хочу сбежать, и она согласилась мне помочь.
- С прачкой? - удивленно повторила я и удостоилась ее кивка.
- Она согласилась, спрятав меня в корзине из-под белья, вывезти из Понтальбы на своей повозке и вернуть обратно в Милан, - продолжила Марианна. - Риск был велик для нас обеих, ведь если герцог узнает, что она помогала мне, то ее повесят, однако эта мужественная женщина не побоялась выразить мне свое участие. Я пообещала, как только мы окажемся в замке герцога Лодовико, щедро заплатить ей за услуги. Две недели назад мы приступили к выполнению нашего замысла.
Я легко догадалась, что случилось дальше, но все равно не удержалась от вопроса.
- Что же было дальше?
- Это было легко, - ответила Марианна и пожала плечами, отчего ее платье соскользнуло набок. - Ее повозка ожидала возле сарая, в котором обычно стирают одежду. Я встретилась с ней под предлогом, что хочу отдать в стирку белье. Она посадила меня в пустую корзину и накрыла одеждой, после чего мы выехали за ворота. Мы проехали мимо стражников. Прачка запретила мне высовываться, пока мы не удалимся от замка на порядочное расстояние.
Из глаз юной герцогини брызнули слезы, но она раздраженно смахнула их. Я же вся напряглась от ужаса, представляя себе, что было дальше.
- Не знаю, в чем была наша ошибка, - продолжила Марианна свой рассказ. - Должно быть, кто-то видел, как я забиралась в корзину, или же в замке спохватились, обнаружив мое отсутствие, и поняли, что в то утро никакие другие повозки не выезжали из замка. Спустя час нас нагнали стражники герцога. Я попыталась защитить мою спасительницу, сказав, что забралась в корзину без её ведома, но мне не поверили. После этого мой муж велел запереть меня в этой комнате.
Марианна замолчала, затем коротко усмехнулась.
- Он заявил, что несмотря на мой неразумный поступок, он проявит ко мне великодушие. Он навещает меня раз в несколько дней. Но я поклялась, что пусть меня лучше забьют камнями, чем я позволю ему снова прикоснуться ко мне.
Я слушала, и меня постепенно охватывали сомнения. Хотя рассказ Марианны казался вполне достоверным, уж слишком простым представлялся мне способ побега.
- А что с прачкой? - осторожно поинтересовалась я. - Что стало с ней?
- Мой муж со злорадством поведал мне, что ее избили и повесили. И моя мука еще горше, поскольку я знаю, что из-за меня погибла невинная душа. - Герцогиня вздохнула и встряхнула головой. - Моя бедная Ребекка, женщина с простым лицом и добрым сердцем. Я каждую ночь молюсь святой Варваре, чтобы ее муки были недолгими, и чтобы она нашла блаженство на небесах.
Глава 15
Летучая мышь не летает днем, а птицы не летают после наступления темноты.
Леонардо да Винчи. Дневники Дельфины делла Фациа
Ребекка?
Я тотчас нахмурилась. Странное совпадение. Неужели прачка, которая помогла Марианне совершить побег, и наша прачка по имени Ребекка - одно и то же лицо? Еще более настораживало описание ее внешности - получалось, что обе прачки из Милана, у обеих простые, крестьянские лица. Но, скорее всего, это две разные женщины, так как прачку Марианны, по словам герцога, повесили примерно две недели назад. Наша знакомая Ребекка жива и здорова и сейчас, пока я осматриваю замок, занимается стиркой.
Но что если эти две Ребекки - одна и та же личность?
Что, если знакомую Марианне Ребекку не повесили, а она выдала кузину герцога Лодовико ее мужу Никодемо?
Непонятно откуда мне на ум пришла эта непрошенная мысль. Я встряхнула головой, пытаясь избавиться от нее, но мысль упрямо застряла в моем сознании. Припомнив недавние события, я подумала, что наше приключение по большей части прошло на редкость гладко. Начиная с того момента, как мы наткнулись на Ребекку, на которой был плащ моего отца, и кончая въездом в замок Никодемо, наш путь был на удивление легким, и мы не встретили на нем никаких препятствий. Мне вспомнился вопрос Тито, зачем прачке понадобилось отправляться с нами в довольно рискованное путешествие.
Действительно, зачем?
Разве не Ребекка намекнула на то, что в замке Лодовико Сфорца могут действовать вражеские шпионы? Может, она потому и упомянула о них, что сама шпионит в пользу Понтальбы?
Я снова встряхнула головой и сделала глубокий вдох. Подумаю об этом позже. А пока главная моя задача - отыскать отца. Будем надеяться, что Тито все-таки неправ. Пора идти. Я и без того слишком задержалась возле комнаты, в которой держат юную герцогиню. В любой момент стражники герцога или сам Никодемо могут поймать меня за разговором с пленницей. Мне следует побыстрее расспросить Марианну о том, не видела ли она здесь моего отца.
Между тем Марианна, похоже, вновь погрузилась в подавленное состояние.
- Я непременно помогу вам, Марианна, - пообещала я, - но сначала вы должны помочь мне. Вы не знаете, стражники не приводили сюда других пленников? Например, высокого мужчину с приятным лицом, темными волосами и бородой, одетого в коричневый плащ?
Пленница ничего не ответила, и я решила, что она меня не услышала. Однако Марианна медленно покачала головой.
- Я что-то слышала. Пожалуй, это было сегодня, а, может, и вчера. Я не удосужилась посмотреть. По коридору прошло несколько человек. Они говорили грубыми голосами и нагло смеялись. Поэтому я решила, что они привели в темницу еще какого-то несчастного, вроде меня. Затем стало тихо, наверно, они ушли.
Услышанное меня разочаровало своей неопределенностью, но я не подала виду и улыбнулась.
- Возможно, это был он. Мне нужно продолжить поиски.
- Постой! - пронзительно крикнула пленница.
Марианна прижала лицо к дверному "глазку", и мне теперь были видны лишь пара испуганных карих глаз и часть лица.
- Ты должна поклясться, что вернешься ко мне, Дельфина! Поклянись!
- Клянусь жизнью моего отца, что я позабочусь о вашем освобождении! - ответила я и перекрестилась в подтверждение искренности моих слов. - А теперь я должна продолжить поиски отца, чтобы поскорее закончить это неприятное дело и послать вам на помощь вашего кузена.
Мои слова как будто убедили ее, потому что она отошла обратно к кровати. Вздохнув, я направилась к последней двери в самом конце коридора.
"Где-то здесь выход на крышу", - сказала я себе и зашагала дальше.
В эти мгновения я была уже почти уверена в том, что и летательная машина, и мой отец утеряны для меня навсегда… Отца вообще могло не быть в Понтальбе. Но даже если это и так, мне все равно нужно обыскать стены крепости, чтобы найти хотя бы какие-то доказательства прежде, чем я вернусь к Ребекке и Тито. Однако не успела я прикоснуться к дверному запору, как из комнаты, где находилась Марианна, до меня донесся негромкий голос.
- Леонардо. Я слышала, что стражники называли его… Леонардо.
- Я нашел ее! Как мы и предполагали, летательная машина спрятана за зубцами крепости.
Когда я вернулась в прачечную, мои слова вызвали радостные восклицания у обоих моих спутников. Тито даже выронил весло, которым мешал кипятившееся в котле белье, и чуть не свалился с деревянной скамеечки.
- Она повреждена? - осведомился он. - Они уже собрали ее или она все еще в разобранном виде?
- Машина разобрана, она такая, какой мы в последний раз ее видели, - ответила я, снимая с себя чужую рубаху и шапку и затягивая поясной ремень на моей собственной тунике. После чего поведала о том, как вышла из большого зала к винтовой лестнице, которая вывела меня на зубчатые стены крепости.
Я, однако, не стала признаваться в том, как испуганно стучало мое сердце, когда я преодолевала последние железные ступени, и наконец, добралась до небольшого люка, из которого было видно небо. Помнится, как у меня закружилась голова, и я испугалась, что в любое мгновение я могу свалиться с парапета, даже если не стану совершать никаких движений. Прислонившись для устойчивости к короткой трубе, я с трудом удержала подкатывавшую к горлу тошноту и заставила себя успокоиться.
Как я и надеялась, проходы от одной башни к другой были связаны друг с другом. Более того, несколько участков главной крыши были относительно плоскими и вполне устойчивы, чтобы по ним можно было пройти. Я рассчитывала найти летательную машину сразу за зубчатыми стенами над казармой, однако ведущие туда проходы были слишком узки для того, чтобы ее можно было пронести наверх. Чтобы отыскать машину, мне нужно было по возможности избежать встречи со стражниками герцога Никодемо.
Борясь с головокружением, я крадучись двинулась от крепостных зубцов к стене башни, цепляясь для устойчивости скользкой от пота рукой за встречавшиеся на моем пути камни кладки, за которые только можно было ухватиться. На какой-то миг я испугалась, что мои поиски закончатся, не успев толком начаться: до меня донеслись чьи-то тяжелые шаги. О боже, сюда приближаются стражники! Я тут же юркнула в узкое пространство между двумя дымовыми трубами и обратилась ко Всевышнему с мольбой, чтобы солдаты не заметили меня… и чтобы я смогла выбраться из этого тесного закутка. Вскоре я возобновила поиски, правда, после того, как при попытке высвободиться ободрала локти. Мне казалось, будто я нахожусь на крыше вот уже несколько часов. От страха меня прошиб такой пот, что, казалось, он насквозь пропитал обе надетые на меня рубахи. Однако на самом деле я провела там всего несколько минут, прежде чем обнаружить то что искала.
Летательная машина Леонардо - точнее отдельные ее части - лежала на широком участке прохода, и вид у нее был такой, будто ее в беспорядке сбросила с небес чья-то гигантская рука. Мастер наверняка пришел бы в ярость, увидев, как обращаются с его изобретением. И все же, судя по тому, что я увидела, она явно была в целости и сохранности, несмотря на то, что проделала долгий путь на повозке, а затем была доставлена на крышу замка.
Я не заметила машину снизу, когда вошла в большой зал, поскольку была всецело уверена в том, что ее спрятали в каком-то закрытом помещении. Посмотрев вниз, я увидела привратницкую и внешнюю стену, а также простиравшееся вдали открытое поле. Если бы не страх высоты, я наверно бы даже полюбовалась видом, доступным лишь с высоты птичьего полета.
Когда я завершила свой рассказ, Ребекка отставила в сторону весло, которым помешивала кипяток во втором чане. Теперь постиранную одежду предстоит прополоскать. Сойдя со скамейки, она краем чепца вытерла со лба пот и спросила:
- А как там синьор Анджело?
- На крыше его не было, да и в темнице я его тоже не нашла, - мрачно ответила я и покачала головой.
"Возможно, его по-прежнему прячут где-то в подвале, - подумала я. - Не исключено также, что принимая его за Леонардо, похитители отвели отца на встречу с герцогом Никодемо".
Впрочем, мои опасения за судьбу отца немного развеялись, стоило мне вспомнить, что до тех пор, как летательная машина не будет собрана и достроена, с ним ничего не сделают.
- Нет, его я не нашла, - повторила я, - но я нашла того, кто слышал, что стражники привели в замок человека, которого они называли Леонардо. Так что если летательная машина находится здесь, то и мой отец наверняка где-то рядом.
Я пока не знала, стоит ли говорить Ребекке и Тито о герцогине Марианне. В конце концов, я решила сохранить это в тайне, по крайней мере, до поры до времени. Если стоящая передо мной Ребекка та же самая женщина, которая пыталась помочь Марианне, то я не стану ничего ей рассказывать о встрече с несчастной герцогиней. По крайней мере, пока сама все не выясню. Надеюсь, это случится прежде, чем я узнаю, что прачка готова выдать меня герцогу. Что касается Тито, он часто бывает невоздержан в выражении чувств и может случайно проболтаться в присутствии Ребекки о наших истинных намерениях.
Вместо этого я спросила:
- А когда мы возвращаемся в Милан? Мастер Леонардо уже наверняка вернулся из поездки. Мы встретимся с ним, и он скажет, что нам делать дальше.
- Мы не сможем уехать сегодня, - напомнила мне Ребекка. - Надо достирать и высушить одежду.
После этих ее слова мы продолжили работу. Кстати, работа эта была отнюдь не для тех, кто слаб телом или духом. Это я быстро выяснила, усердно мешая веслом и вытаскивая из воды кипятившееся в котле белье - мокрые вещи были намного тяжелее, чем сухие. Оставив их остывать, чтобы не обжечь руки, я выкручивала их прежде, чем отправить в чан для полоскания. Затем белье снова кипятилось и снова прополаскивалось, после чего вывешивалось для просушки.
- Развесь его вон по тем крюкам, - посоветовала Ребекка моему товарищу, указав на многочисленные деревянные крючки, прикрепленные к столбам на открытой стороне портомойни. - Сейчас хороший ветер, да и солнце светит ярко, так что к утру все высохнет.
Вскоре наш сарай больше напоминал шатер, вроде тех, что возводят в праздники: только вместо флагов на ветру трепетали различные предметы белья и одежды всех расцветок и размеров. Что касается меня, то я была вся мокрая от пара и пота, а руки и плечи болели от непривычно тяжелой работы. Даже с помощью Тито мне с трудом удавалось поспевать за Ребеккой, которая энергично оттирала с белья грязь.
Когда последняя рубаха была вывешена для просушки, а из чанов вылита грязная вода, я со стоном опустилась на мокрый каменный пол.
- Клянусь кровью всех святых, я представить себе не могу, что такое можно делать каждый день, - устало воскликнула я. - Как вам это удается, Ребекка?
- Это совсем не трудно, если занимаешься этим так же долго, как я. Моя малышка Новелла способна одна поднять корзину с мокрым бельем, которую ты, кряхтя, тащил на пару со своим товарищем, - с горделивой усмешкой ответила прачка. - И не такая уж это и плохая жизнь. Я работаю с удовольствием и не завишу от воли мужчины.
Тито озадаченно насупил брови.
- Но разве вас не беспокоит то, как люди относятся к вашему ремеслу?
- Нет ничего постыдного в трудной и честной работе, - отозвалась прачка. - Советую тебе об этом всегда помнить, мой дорогой юноша. Те, кто презирают меня, могут думать, что им угодно, если они готовы платить мне за мою работу. Кроме того, я спокойно сплю по ночам, вот что я могу сказать таким благородным господам.
- А я точно знаю, что буду спокойно спать сегодня ночью, - улыбнулась я. - Я настолько устал, что готов устроиться на ночлег прямо здесь.
- Мы устроим себе отличные постели из соломы в конюшне, - ответила Ребекка и тоже улыбнулась. - Пошли, пора ужинать. Главный повар пообещал оставить нам немного рагу.
Еда оказалась на удивление вкусной, и когда я доскребла последние ложки из своей миски, то почувствовала, что вполне насытилась и восстановила силы. Мы ели вместе с другими слугами, и я, навострив уши, вслушивалась в их разговоры, в надежде, что кто-нибудь вскользь обмолвится о моем отце или плененной герцогине. Однако, судя по всему, слуги в замке герцога Никодемо не были склонны к пустой болтовне, и разговоры, которые велись в нашем присутствии, были крайне осторожными. Интересно, это потому что рядом находимся мы, посторонние люди, или они всегда так разговаривают? Почти ничего не зная о Никодемо, я предположила последнее.
Тем не менее, я осмелилась задать Ребекке волнующий меня вопрос:
- Вы знаете в Милане еще одну прачку по имени Ребекка?
Моя собеседница нахмурилась, однако невозмутимым тоном ответила.
- Нет, клянусь Богородицей, я таких прачек не знаю. Но почему ты спрашиваешь об этом?
- Да так, - небрежно взмахнула я рукой. - Просто когда мы собирали белье в стирку, мне показалось, будто я услышала, как кто-то из женщин упомянул имя Ребекка, и подумала, какое, однако, забавное совпадение.
Уже смеркалось, когда мы зашагали к конюшне. Здесь нам предстояло провести сегодняшнюю ночь. Мы намеренно сделали большой крюк, чтобы пройти мимо казармы и большого зала, где днем было совсем пусто. Теперь же к залу направлялись солдаты, чья одежда говорила об их званиях, и толпа мелких аристократов. До нас доносились запахи жареной ягнятины и запеченной дичи, - явное свидетельство того, что готовится большой пир.
Я задумалась. Если герцог и его приближенные этим вечером буду заняты, я смогу вновь проникнуть в замок и навестить томящуюся в темнице герцогиню.
Кто знает, вдруг она подскажет мне, в каком месте Никодемо может держать другого пленника, и я смогу продолжить поиски. Если даже они не увенчаются успехом, то я хотя бы смогу поговорить с бедняжкой и немного ее утешить.
Но когда я поделилась своими намерениями с Ребеккой и Тито, - нанести визит герцогине, - те дружно отказались меня слушать.
- Мы благополучно уедем отсюда завтра утром, - заявил Тито. - К чему рисковать? Вдруг тебя там случайно застанут и, приняв за шпиона, схватят? И как тогда, скажи на милость, ты отыщешь своего отца?
- Думаю, Тито правильно говорит, - поддержала моего товарища прачка. - Кроме того, завтра нам предстоит долгое путешествие, а до отъезда еще нужно собрать и раздать выстиранное и высушенное белье. Так что лучше нам всем как следует выспаться. Теперь мы точно знаем, что в преступлении повинен герцог Никодемо, и со спокойной душой можем переложить дело спасения машины и твоего отца на синьора Леонардо и его покровителя.
- Возможно, вы правы.