3
ГОРОД НЬЮ-ЙОРК - 4 ЧАСА 08 МИНУТ ПОПОЛУДНИ; СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
Кутаясь у себя в спальне в полотенце, Кейт Морган наморщила лоб, оглядывая содержимое своего гардероба. Нелегкая проблема! Через двадцать минут ей предстояла деловая встреча, и выглядеть ей следовало презентабельно - однако день был весенний и теплый, а на шее у нее приковывал взгляд кровоподтек, который требовалось замаскировать. Можно ли в такую погоду повязать шею шарфиком и не выглядеть школьницей, прячущей засос? Вряд ли.
Ага! Вот это в самый раз! Она сдернула с полки черную безрукавку с высоким воротом, разложила на кровати и принялась вытирать полотенцем волосы.
Нацеленное дуло пистолета, сразу после выстрела вжатое ей в шею накануне ночью, оставило уродливый след - нечто среднее между синяком и ожогом. Кейт понимала, что ей повезло. Тип прицеливался раздавить ей трахею. Она в нужный момент извернулась, и он промахнулся на пару дюймов, открывшись настолько, что она успела нанести точный удар в подбородок. Болезненный, но эффективный штрих, завершивший это задание. Ее шеф настаивал, чтобы она денек отдохнула, но возникло неотложное дело. Встреча с клиентом, которого вид лиловатой припухлости мог вывести из равновесия.
Бюстгальтер, нижнее белье, облегающий топ - и Кейт дернула молнию юбки своего костюма в узкую полоску. Водя гребенкой по легко спутывающимся волосам, она выбирала серьги. Жемчужины. Мило и скромно. Макияж? Пожалуй, чуточку губной помады. Она взяла тюбик, повернулась к зеркалу и наложила слой своего любимого оттенка: герленовский "Брюн Ангора" - коричневато-красный с блестками золота. В тон ее темным волосам, зеленым глазам и оливково-смуглой коже.
Теперь жакет. Она застегнула среднюю пуговицу и отступила на шаг, оценивая результат. Откинула вьющиеся пряди за плечи, наклонила голову влево и оглядела правую сторону шеи. Высокий воротник безрукавки безупречно выполнил свое назначение. Отлично, подумала она, ты выглядишь официально презентабельной. Она посмотрела на часы. Кроме того, ты опаздываешь. Поторопись!
Кейт вдела ноги в туфли, потянулась за сумкой и только теперь заметила тыльную сторону правой ладони. Дерьмо! Совсем забыла! Ну, нечего не поделаешь!
Как обычно для чудесного весеннего дня в Нью-Йорке, тротуары Пятой авеню заполняли туристы с камерами или мороженым в рожках. Кейт прорезывала толпы, направляясь в сторону Центрального парка. Впереди как раз вырисовывался балдахин дубовой и платановой листвы над оградой парка - зеленая волна, накатывающаяся на гранитный берег мегаполиса.
На углу Пятьдесят девятой улицы в толпе других прохожих она остановилась, пережидая красный свет. Цоканье копыт от запряженной лошадьми кареты слева от нее смешивалось с гулом разговоров вокруг и несмолкающими сигналами такси. С тоской вспомнив майку, шорты и кеды, в которых она бежала всего час назад, Кейт движением плеч скинула жакет.
- И больше ничего? - крикнул, подкатывая к ней, сально ухмыляющийся курьер на велосипеде.
- Пока, но вот вечером…
Послав воздушный поцелуй его растерянной физиономии, она зашагала вперед и позвонила своему шефу.
- Слейд, - сказал он.
- Это Кейт. Я почистилась и на пути к "Пьеру". С кем я встречаюсь?
- Сидро Медина. Оксфордский недоучка, оказавшийся финансовым магом и волшебником. Тридцати с чем-то плейбой с даром Мидаса. Один из наших постоянных клиентов в Европе - он в основном пользуется лондонским офисом - для прослеживания бухгалтерских махинаций. Вернулся домой вчера после ужина, увидел у себя в кабинете мертвеца и шарящих повсюду полицейских. Несостоявшийся вор подобрался к манускрипту шестнадцатого века, написанному на неизвестном языке. На него примерно неделю назад наткнулись рабочие Медины, где-то что-то обновляя. Медина хочет знать точно, что именно найдено и почему кому-то понадобилось это красть. Тут-то и появляешься ты. Вопросы эти не для полиции. Да они их и не интересуют, раз на вора они уже вышли.
- Почему он не показал манускрипт эксперту в ближайшем музее или аукционщику?
- Он и собирался. Но один из ребят в нашем лондонском офисе упомянул ему про твое образование. И он решил, что от тебя проку будет куда больше. У какого-нибудь другого специалиста по Возрождению опыта, возможно, больше, зато он не знаком с методами следствия и не способен объединить исторические факты с полицейской работой. А ты идеально подходишь, чтобы по кусочкам восстановить всю картину. У него в Нью-Йорке еще какое-то дело, и он прилетел утром.
- Усекла. Ну, я уже здесь. Скоро дам о себе знать.
Уютный круг чайной комнаты отеля "Пьер" полнился тихими разговорами. Кейт одобрила ее элегантную пышность - фрески, сочетавшие классические сцены с изображениями идолов нью-йоркского общества шестидесятых годов, изукрашенные раззолоченные канделябры, два полукружия лестницы и огромная ваза с букетом куда выше нее. По стенам были расставлены девять столиков, кресла и банкетки обиты гобеленовой тканью.
Кейт почувствовала, что это изысканное окружение просто идеальное место для начала расследования букинистической тайны, приятная перемена после напряжения ее последнего задания. Не то чтобы ее пугали опасности, но порой ей не хватало ее прежней жизни: тихого уголка в богатой библиотеке, радости погружения в иные места и времена, наслаждения от сдирания слоев, затемнявших тему, которая завораживала ее все больше с каждой перевернутой страницей. Во всяком случае, для Кейт это был источник пьянящего возбуждения. Ее соседка по комнате в общежитии постоянно угрожала натравить на нее патруль, искореняющий зубрил, а если она пыталась поработать еще в субботний вечер, включала на полную мощность скверную норвежскую музыку.
Кейт назвала себя метрдотелю, а затем проследила его взгляд до столика своего клиента. О-о! Нет, не потому что Медина был красив по общепринятым стандартам. Слишком заметный нос - орлиный, собственно говоря, - а подбородок и скулы такие острые, что о них можно порезаться. Губы чуть полноватые. Но это лицо приковывало внимание. Обрамленное короткими неухоженными светлыми волосами, оно заставляло вас остановиться и смотреть, гадая, что происходит за этой маской.
Пересекая комнату, Кейт заметила фреску на стене за ним. Обнаженная Венера стояла в раковине, а ее ноги обвивал получеловек-полузмей. Ну а эта цыпочка останется холодной со своим первым горячим клиентом, пусть он и может посрамить модель Версаче.
Обернувшись к нему, Кейт поймала такое знакомое выражение! Практически она всякий раз видела его на лицах всех новых клиентов мужского пола. Сначала брови поднимаются в приятном удивлении, что она так привлекательна, а затем губы слегка поджимаются, когда взвешивается ее нежданная молодость.
Он встал, протягивая руку.
- Сидро Медина. Рад познакомиться.
Произношение его, чуть сдобренное испанским акцентом, могло быть приобретено только в одной из закрытых английских школ.
- Я была бы рада пожать вам руку, - сказала Кейт, - но… вчера со мной случилась маленькая неприятность.
Медина посмотрел на нее вопросительно.
Деваться некуда. Она показала ему тыльную сторону ладони. Большой лиловый натек величиной с виноградину вздувался на двух крайних костяшках пальцев.
- Мне кажется, ваша "маленькая неприятность" связана с чьим-то лицом, - заметил он с удивлением. - Пусть я и выгляжу мальчиком из церковного хора…
Как же!
- …но я прекрасно знаю, чем оборачивается хук без перчатки.
- О? Расскажите поподробнее.
Он засмеялся.
- Производит впечатление. Щекочет мое эго и отвлекает внимание от вас. Ну, настаивать не буду. Однако я сгораю от любопытства. Вот уж понятия не имел, что вы, частные детективы в белых воротничках, имеете обыкновение ввязываться в драки, как футбольные фанаты.
- Вовсе нет, - сказала Кейт, что было чистой правдой. Частная детективная компания, в которой она сотрудничала - одна из ведущих в мире, - в действительности была учреждена как крыша для сверхзасекреченного отдела разведывательной службы США. Ее шеф, Джереми Слейд, бывший заместитель директора по операциям ЦРУ, выбрал для маскировки ближайший эквивалент частного сектора, зная, что лучшая ложь прикрывается правдой, насколько возможно. Лишь немногие его агенты знали о двойственном характере компании - те, что вдобавок к текущей работе участвовали в секретных правительственных операциях. Как Кейт. Именно правительственные задания бывали чреваты опасностью и иногда приводили к физическим столкновениям. Как она быстро убедилась, представление, будто частные детективы всегда оказываются втянутыми в драки или хуже, - всего лишь один из мифов поп-культуры.
Но объяснить все это Медине Кейт не могла, а потому сказала:
- Собственно, в драки мы ввязываемся крайне редко. Практически никогда. Но время от времени, если клиент слишком, слишком настойчив…
Медина засмеялся.
- Лондонский офис вчера вечером прислал мне факс вашей био, но там не упомянуто, что вы такая чудесная собеседница.
Пожав плечами, Кейт опустилась в кресло.
Медина тоже сел и продолжал:
- Две гарвардские степени, я поражен. Вы знаете, я не сумел удостоиться хотя бы одной.
- Да, я слышала. Только подумать! Так гибельно для вашей карьеры!
Он снова засмеялся. Польщенно.
- Вы работали над докторской, занимаясь английским Возрождением, когда покинули университет, ведь так?
Кейт кивнула.
- Но что конкретно вы изучали?
- Любознательность… стремление постигать тайны и запретные знания.
- То есть?
- Меня заинтересовало, - продолжала она, - что первая английская оплачиваемая государством шпионская организация возникла практически тогда же, когда англичане начали по-новому искать объяснения космическим тайнам - тайнам Бога, вы понимаете, - исследуя дальние пределы Земли и обращая к небесам первые телескопы. И ведь в те дни любознательность отнюдь не причислялась к добродетелям, как сегодня. Я…
- Что, собственно, вы имеете в виду? - перебил Медина.
- М-м-м… средневековые богословы были склонны осуждать любопытство, излишнюю любознательность, как порок, и если вы зондировали небесные тайны, это было ересью. Черной магией. Узколобые церковники елизаветинского времени оставались на тех же позициях, так что некоторые исследования могли навлечь на вас неприятности со стороны правительства - ну, например, сомнения в существовании ада или в том, что Земля действительно центр Вселенной. Ну, как бы то ни было, мне захотелось сравнить их между собой. Обдумать, какой тип знания было опасней исследовать - государственные секреты или Божьи?
- Великолепно! Но почему группа Слейда? - спросил он. - Не слишком обычный выбор для молодого ученого.
Кейт на мгновение отвела глаза. Да, выбор был необычен, но через два года работы над диссертацией она оказалась в тисках необычных личных обстоятельств. Причиной было событие, которое разбило ей сердце и перевернуло всю ее жизнь. Но Медине знать об этом было незачем.
- Все очень просто, - сказала она. - Я решила, что хочу действовать в реальном мире: помогать людям получать ответы на важные для них вопросы, выручать их из трудных ситуаций, возвращать им что-то потерянное. Как вам известно, группа Слейда главным образом занята делами корпораций, но это не моя область. Лично мне в основном поручаются дела личные - преступления, которые полиции раскрыть не удалось, и тому подобное.
Она улыбнулась.
- Ну, я понимаю, что мне следовало бы еще поболтать о том, что все-таки произошло у вас дома вчера ночью. Труп, таинственный манускрипт? Мне не терпится узнать побольше.
- Я предпринял ремонт только что купленного здания. В Сити, вблизи Лиденхолл-Маркета, - начал Медина, имея в виду финансовый район Лондона.
- Под конторы и офисы?
Медина кивнул, открыл кейс и пролистал какие-то документы.
- В процессе укрепления фундамента рабочие наткнулись под ним на тайник.
Он протянул Кейт прямоугольный предмет в плотном бархатном мешочке.
- Вот это было найдено в герметически запаянном металлическом ящике. Предположительно потому он так хорошо и сохранился.
Медина запер кейс и поставил его на пол.
Кейт осторожно извлекла манускрипт из мешочка и увидела простой черный переплет с ободком позолоты по краям. Потом в поисках названия поглядела на корешок с позолоченными выпуклостями. Ничего не увидев, она бережно опустила манускрипт на стол и нежно, будто лаская щечку младенца, провела кончиками пальцев по переплету.
- Кожа почти без трещинок, - поразилась она. - Трудно поверить, что это шестнадцатый век.
Она откинула крышку переплета, перевернула первую пустую страницу и на мгновение застыла: странные магические символы, сходные с иероглифами, свирепо уставились на нее в ответ.
- Я заглянул к моему бывшему руководителю в Оксфорде, - сказал Медина. - Эндрю Резерфорд, историк. На прошлой неделе я показал манускрипт ему. Хотя ему удалось примерно датировать часть бумаги, письмена поставили его в полный тупик. Он проконсультировался со специалистом по древним алфавитам, но, видимо, эти символы абсолютно особые.
- Возможно, нуллити, - негромко сказала Кейт, приподняв страницу.
- Прошу прощения?
- Посмотрите поближе.
Он наклонился к ней через столик, и секунду спустя правый уголок его рта вздернулся. Не совсем улыбка, но намек на нее.
- Ближе к книге, - потребовала она. - Чем она пахнет?
Он изобразил растерянность и спросил:
- А нюхать обязательно? Как-никак ей сотни лет.
- Доверьтесь герметичности, про которую упомянули. С вами все будет в порядке.
- Ну хорошо. Кожей и… э… каким-то типом старинной бумаги.
- Верно. А чем еще? - спросила Кейт, бережно покачивая страницу вправо-влево.
- Чернилами, наверное?
- И?..
- И… чем-то еще, - пробормотал он и снова понюхал. - Лимоном?
Кейт нагнулась и достала из сумки маленький, но мощный фонарик. Повернув манускрипт боком, она направила луч перпендикулярно странице, которую они исследовали. Между строчками чернильных символов возникли прозрачные буквы.
- О черт! - прошептал Медина и прочел прозрачные буквы вслух: - "Анатомия Тайн" Томас… как это? Филип… Фел…
- Фелиппес, - докончила Кейт ошеломленно. - Две последние буквы - повернутое наоборот "e", как и "s" с петлей? Типично для елизаветинских почерков.
Она закрыла страницу, ее глаза округлились от изумления.
- Вы знаете, кто такой Фелиппес?
Медина покачал головой.
- Вероятно, вы слышали про Фрэнсиса Уолсингема, легендарного шпионских дел мастера королевы Елизаветы? Он считается организатором первой официальной английской секретной службы, а Фелиппес был его правой рукой, руководителем его секретных операций по прозвищу Разгадчик за его умение расшифровывать коды. Теперь Фелиппеса помнят главным образом из-за роли, которую он сыграл, помогая Уолсингему поймать в ловушку Марию Стюарт, шотландскую королеву.
- Его имя выглядит французским.
- Да. Крестили его Филлипсом. Но он сменил имя, возможно, из гонора, - быстро объяснила Кейт.
Затем она указала на подобия иероглифов.
- Знаки, написанные чернилами, назывались в Средневековье "нуллити" - пустышки. Маскировка, бессмысленные символы, долженствовавшие сбить вас с толку. В ту эпоху коды и шифры играли решающую роль в тайной переписке, как и запись информации лимонным соком, молоком, луком… любой органической жидкостью. Непосвященный, проглядевший бумаги Фелиппеса, наталкивался на такой лист и в недоумении махал рукой. Но поднеси он его к свечке…
Кейт обратилась ко второй странице и посветила на нее фонариком. На этот раз, однако, прозрачные буквы не возникли. Она внимательнее пригляделась к странице. Она оказалась чуть меньше предыдущей, с более темной желтизной по краям и со следами сгибов, словно в свое время ее сложили вчетверо. И почерк выглядел иначе. Сосредоточившись на знаках, она увидела, что они были проще, чем нуллити - маскировочные символы, написанные чернилами на титульной странице. Один походил на головастика, другие - на планету Сатурн в кольце, на цифру "3" с лишним изгибом, а еще один напоминал восьмерку, увенчанную спиралькой поросячьего хвостика.
- А может быть… - Голос Кейт замер, и она осмотрела следующие несколько страниц. Они также выглядели неряшливее первой, с более простыми знаками, с разными почерками и без лимонной тайнописи.
Осмотрев пятую страницу, она кивнула.
- Да, я практически не сомневаюсь, что все это подлинные елизаветинские шифры. Некоторые значки мне знакомы. Вот этот, - она указала на "о" с торчащим из него крестом - я встречала, и он обозначал Францию. А вот этот - Испанию, - продолжала она, указывая на цифру "4", снизу подчеркнутую. - А вот эта вертикальная стрелка означает Англию.
Подняв глаза, Кейт заметила, что две девочки-подростка щурятся на нее поверх своих чашек, а пожилая дама за соседним столиком следит за ней, надкусывая булочку. С большой неохотой она закрыла манускрипт и сказала, понизив голос:
- Похоже, что это сборник сообщений секретных агентов шестнадцатого века.
- Странно, что мой преподаватель…
- Шпионаж - это довольно редкая и непрестижная академическая специальность.
- Хм-м. Но пусть даже так, я все равно не понимаю, почему кто-то хотел украсть именно его, хотя многие вещи в моем доме должны стоить много больше. На столе в холле лежали ключи от моей машины… рядом с брильянтовыми запонками. Вор к ним не прикоснулся. Бред какой-то.
Если только… Стараясь сохранять хладнокровие, Кейт перевела дух.
- Но это, вполне возможно, не простые разведывательные донесения. После смерти Уолсингема в 1590 году его секретный архив исчез, и елизаветинцы, как и ученые теперь, подозревали и подозревают в этом Фелиппеса. Архив, безусловно, имел огромную ценность. Сеть соглядатаев Уолсингема могла дать сто очков вперед подручным Д. Эдгара Гувера. Секреты, скандалы, что-либо чем-то подозрительное - что ни назовите, они это вынюхивали. На протяжении десятков лет. И соль в том, что архив так найден и не был. Быть может…
- Погодите. Вы не поясните? Почему такой ажиотаж со шпионажем именно тогда?
- Как у вас обстоят дела с английской историей?
- Хреновато, - признался Медина. - Наполовину я действительно англичанин, но рос в Испании… и никогда книгочеем не был.
- Ну, протестантскому правительству Елизаветы Первой со всех сторон угрожали католики, как извне, так тем более изнутри. Заговоры католиков зрели все время, обычно включая и местных, и заграничных игроков. Особенно испанских. И еще Папа - он издал буллу, приказывавшую его пастве принимать все меры, чтобы избавиться от Елизаветы.
- Следовательно, находилось очень много людей, пытавшихся ее убить.