- Библии не допускаешь, а эротические стихи ввозишь… Фиц, ты национальное сокровище!
Толстяк порозовел.
- Вот что, Кит, это просто любопытство, или ты тут по своему особому делу?
Фицуильям принадлежал к тем немногим, кто знал о тайной работе Марло на правительство и необычных способах, которые он предпочитал для выполнения своих заданий. Они познакомились давно, когда Фрэнсис Уолсингем, подозревавший о существовании организуемой из Дептфорда книжной контрабанде, отправил Марло разобраться с ней. Марло быстро опознал в Фицуильяме главу операций, но Уолсингему не донес, а вместо того заключил с Уильямом личный договор: Марло его не выдаст, а наоборот, умиротворит Уолсингема: конфискует несколько ящиков с запрещенными книгами и доложит, что главный контрабандист бежал из Англии, чтобы заняться пиратством. Фицуильям в свою очередь разрешит Марло пользоваться услугами контрабандной сети, когда он пожелает, хотя теперь, разумеется, устраивать эти операции придется много осторожнее.
- Собственно говоря, - сказал Марло, - у меня есть кое-какие вопросы к тебе.
- Распорядись, чтобы эта распутная девка принесла мне чашу канарского, и я тебе выложу все мое нутро… о чем бы речь ни шла.
- В переносном смысле, надеюсь?
Заказав вина, как потребовал Фицуильям, Марло начал:
- Ты как-то упомянул, что твой отец был вкладчиком Московской компании. Что ты можешь мне о ней рассказать?
- Слуги Сатаны, все подчистую, - сказал толстяк так, словно каждое слово отдавало речной тиной. - Перевешать бы их всех!
- Всего лишь купцы?
- Они оттягали у моего отца его богатство, обесславили его.
- Как так?
- Он был одним из первых вкладчиков, помог финансировать первое неудачное плавание в Московию много-много лет назад. Отправились три корабля, но только один добрался до русского двора. Два других застряли во льдах. И все на борту замерзли насмерть. - Фицуильям содрогнулся. - Северный путь слишком труден, чтобы быть доходным по-настоящему, но мой отец все равно продолжал вкладывать деньги. Потом одна беда за другой: пожары на складах, гибель других кораблей, поганые турки перерезали сухопутный путь в Персию - однако купцы все еще лелеяли мечту…
- О Северо-Восточном проходе?
- А какую бы еще? Только вообрази - тайный путь на Дальний Восток! Однако порядочно лет тому назад директора решили покончить со своим долгом и выпустить новые акции, не оставив первоначальным вкладчикам никакой возможности возвратить свое серебро. Мой отец довел дело до суда, да только судья сам был человеком "Московии", ну и… - Он стукнул кулаком по столу. - И тогда они обвинили его в растрате!
- Подлецы.
- В аду нет ямы достаточно для них горячей. Хорошо еще, что к тому времени я уже мог сам кормить нашу семью. Начал с контрабанды английских Библий, когда на троне сидела Мария Кровавая. Ее подручные все время их жгли, так что… - Фицуильям скорбно качнул головой. - Мой бедный отец, однако, моего дела не признавал. Всегда хотел строго держаться правил. То, что его заклеймили как мошенника, разбило ему сердце. Печален он был, как лютня Орфея, пока не скончался.
Они помолчали, потом Марло спросил:
- А как насчет слухов, что купцы "Московии" или еще кто-то тайно ввозят восточные товары?
- Ничего заметного. Но если эти мошенники протаскивают что-то, не уделяя мне части дохода…
- Когда корабли "Московии" в следующий раз выйдут из Дептфорда?
- В конце месяца парочка отправится в Россию.
- Но перед тем, если бы ты мог проверить их на что-то подозрительное… оружие, например…
- С радостью. А теперь, Кит, не знаю, поможет ли это, но вчера через таможню прошел молодой матрос "Московии". С судна прямо из Руана. Сказал, что ему надо на берег повидать родных…
- Из Руана?
- Компания меняет во Франции английское сукно на бумагу, а затем отвозит бумагу в Россию.
- Ты помнишь его имя? Как он выглядит?
- Ли Андерсон. Запоминающийся молодчик. Лицо как у ангела, молодоват для матроса. Волосы короткие, золотистые, усики тоненькие, кожаный дублет. Кажется, черные… нет, табачного цвета чулки… и тоненькие золотые кольца в обоих ушах. Ничего недозволенного я при нем не нашел, - продолжал Фицуильям, - но что-то в нем мне не пришлось. Не то чтобы он трусил… Наоборот, в том-то и соль. Чересчур уж спокоен.
- И…
- При нем было полдюжины золотых монет. Я его пропустил и только обеспечил, чтобы он далеко не отправился. - Невозмутимость на лице Фицуильяма сменилась волчьей усмешкой. - Понимаешь, я конфисковал его бумаги. Да, сэр, этот желторотик захлопнут тут, как мышь в мышеловке.
Несколько минут спустя Марло уже шел назад через выгон к Дептфордскому стрэнду, куску берега, стиснутому складами, верфями и доками. Кипящий источник морских открытий, торговли, пиратства и войны. За рекой виднелся надир елизаветинского преступного мира - поганый Остров собак, болотистый, поросший лесом, с преступниками, рыскающими в его тенях, и лондонскими сточными водами, лениво облизывающими его берега. Коварный остров являл прямой контраст королевской роскоши Гринвичского дворца, мерцающего огнями справа от Марло всего в миле ниже по течению.
Остановившись вблизи торгового дока, он следил, как матросы в монмаутских шапках с кисточками выгружают тюки сверкающих тканей - атласа, бархата, золотой и серебряной парчи - и тащат их в сторону складов.
Затем внезапно вихрь движения. Двое молодых матросов сцепились друг с другом.
На это обычнейшее зрелище никто больше из находившихся поблизости внимания не обратил. Но Марло именно на что-то подобное и надеялся. Он приблизился к ним, остановился в паре шагов и громко откашлялся.
От неожиданности они замерли.
- Молодцы, я хочу вам кое-что предложить.
Они растерянно уставились на него.
- Догадываюсь, что подрались вы из-за денег, и я дам каждому из вас причину спора, если вы уделите мне несколько минут вашего времени.
Их глаза подозрительно сощурились.
- Вы скажете десяток или два десятка слов человеку дальше по дороге и пойдете, куда шли.
- Взаправду?
- Так договорились?
Они кивнули.
- Тогда скажите, вы слыхали про "Мадре де Диос"?
Они помотали головами.
- Примерно год назад английские каперы захватили португальский каррак "Мадре де Диос" на пути из Ост-Индии. Говорят, нагруженный драгоценностями на триста тысяч фунтов. Когда корабль причалил, все, кто прознал про случившееся, поспешили в Дортмундский порт и утащили, что сумели. Облака перца, гвоздики, мускатного ореха и яванского имбиря затянули улицы. Надушили людям волосы на недели вперед. И это, друзья мои, навело меня на мысль.
Тридцать минут и десять репетиций спустя двое недавних врагов подбежали к складу Московской компании и забарабанили в дверь.
Ничего.
Они забарабанили снова. Появился грузный мужчина, злобно вздернув верхнюю губу.
Заснувший сторож, подумал Марло. Идеально… видимо, он внутри один. Марло встал так, чтобы сторож его не увидел, и мысленно суфлировал своим импровизированным актерам.
- Приятель, нет у тебя лишнего мешка, пустого ящика или…
- Чертовы прыщи на заднице! Убирайтесь! - рявкнул сторож.
Он попытался захлопнуть дверь. Марло закусил губу. Держитесь, парни, держитесь!
Один из матросов уцепился за дверь и не дал ее закрыть.
- Ты что, не слышал? Господи, в полмиле по реке - ну, просто второй "Мадре де Диос". А охраны всего двое. Если не поспешить, от груза ничего не останется.
Глаза у сторожа заблестели, но его требовалось еще подтолкнуть.
Сигнал к выходу Марло. Он бросился туда, слегка подгримировавшись - щепотка перца на волосы, - и спросил торопливо:
- Ящики достали?
Матросы задыхались.
- Сэр, мы…
И тут нос сторожа сморщился. Он чихнул, потом ухмыльнулся. Распахнул дверь и кинулся в глубину склада.
- У нас тут опись, но…
Тяжело дыша, сторож тут же возвратился. С хитрой улыбочкой он захлопнул дверь и умчался с легким холщовым мешком, предоставив Марло и матросам возиться с двумя тяжелыми деревянными ящиками.
Во всяком случае, так он полагал. Марло же задумал совсем другое.
Матросы удалились с обещанными монетами, а он с помощью пары деревянных отмычек отпер дверь склада. Шут-сторож вернется не раньше, чем через двадцать минут, прикинул он и, войдя в маленькую контору, встал на колени перед полкой со счетными книгами и быстро их пролистал. Ничего.
Порывшись в ящиках стола, он обнаружил семь запечатанных свитков. Зажег единственную свечку, достал из кармана проволоку, поднес ее к огоньку, потом прижал ее к краю печатей и поддел их.
Черт. Кривые каракули - письма от кого-то - предположительно, сторожа - к женщине по имени Молл. Огоньком свечи он подогрел обе стороны каждой печати и прижал их на место. Зачем оставлять следы?
Среди полок с описываемыми товарами Марло различал запахи большинства тех, которые предназначались для России - сукно, вино, изюм, - остальные он просто определил на глаз: крупицы соли и сахара усеивали пол, а в углу валялись несколько смятых листов французской бумаги. Вспомнив слова Фиц-Жира, что в Депфорд недавно заходил корабль Московской компании с грузом бумаги, он начал вскрывать ящики. В каждом лежали вплотную две пачки глянцевитой бумаги. От этого зрелища у Марло даже дух захватило. Такого качества он еще никогда не видел.
Половина осмотрена, а он ничего не нашел. Еще один? Опять только бумага. Стараясь, чтобы утро не пропало зря, он вынул лист… и уставился на то, что ему открылось. В пачке была вырезана прямоугольная дыра дюймов семи глубиной, а длиной и шириной в две мужские ступни. В ней ничего не было, но… размер подходящий.
Покинув склад, Марло поспешил к ближайшей конюшне нанять лошадь. Он направлялся в Сидбери-Хаус, имение своего самого близкого друга, примерно в десяти милях оттуда среди кентских рощ и сочных кентских лугов.
ВЕСТМИНСТЕР, АНГЛИЯ - ПОЗДНЕЕ УТРО
За столом в душной комнате без окон, примыкавшей к Звездной палате, сидели пятеро рассерженных мужчин и читали самую последнюю угрозу по адресу иммигрантов. Шестая за месяц и несравненно более злобная, чем те, который они читали раньше. Тайный совет возложил на них задачу найти анонимных авторов. Незамедлительно.
- Под подозрением каждый торговец и подмастерье в городе, - пробурчал один из членов комиссии. - Они все не терпят приезжих.
- Предлагаю обещать награду за полезные сведения. Сто крон, - сказал другой.
Его товарищи закивали.
- Пожалуй, полезно проверить возможную связь с Марло, - предложил третий. - Обыскать его жилище. А также всех, кто к нему близок.
Четвертый согласился:
- Надо немедленно отправить на его поиски констеблей и допросить его.
Тут вошел молодой рассыльный с официального вида конвертом. Он вручил его главе комиссии.
- Джентльмены, - сказал тот, прочитав бумагу, - все будет проще, чем мы полагали. Если кто-нибудь из подозреваемых откажется сообщить нам все, что ему известно, Тайный совет предоставил нам полную свободу переубедить его с помощью любых средств, какие мы сочтем нужными.
9
НЬЮ-ЙОРК - 8 ЧАСОВ 26 МИНУТ ПОПОЛУДНИ, НАШИ ДНИ
Кейт остановилась в дверях "Доума" в Уэст-Виллидж, оглядывая кафе в поисках знакомого лица. Броско одетый мужчина с серебряными волосами, одиноко сидящий в дальнем углу перед чашкой эспрессо и присыпанным сахаром бриошем, одобрительно разглядывал задницу направлявшегося к двери подростка.
Заметив Кейт, он бесстыже улыбнулся.
- Как ты меня отыскала, дорогуша?
- Прицепила выслеживающее устройство к твоему кейсу месяц назад, - ответила Кейт, усаживаясь напротив него. Она заказала мокаччино, потом добавила: - Собственно, нет. Ты просто стал немножко…
- Предсказуемым? Ах как скучно, - скорбно протянул он с легкой оттяжкой уроженца Джорджии. - Однако благодаря этому такой очарова-ательный сюрприз.
Эдвард Черри, старший администратор "Сотбис" и самообъявленная красавица Юга, был обаяшкой. А также скользким и беспринципным, но время от времени Кейт находила его полезным, а потому поддерживала отношения с ним, завоевав его доверие лестью, дружелюбностью и ложным впечатлением, будто ее этика не менее гибка, чем у него.
- Так чему же я обязан удовольствием? - спросил он, вытирая салфеткой уголки рта.
- Мне нужна услуга, если у тебя найдется время. - Кейт нагнулась к нему и понизила голос. - У одного моего клиента в его коллекции имеются экземпляры, которые он продал бы, но без огласки, если ты меня понимаешь. Для открытого аукциона они не очень подходят.
- Понимаю, - сказал Эдвард, и заговорщическая улыбка озарила его лицо.
Кейт продолжала импровизировать, косясь по сторонам:
- Мой клиент хотел бы обратиться к римскому антиквару Луке де Толомеи и попросил меня навести справки. По слухам, де Толомеи специализируется на такого рода ситуациях. Мой клиент хотел бы убедиться в этом, а также получить представление о том, каковы его вкусы. Что ты мог бы мне о нем сказать?
- Практически ничего, кроме слухов. Но для тебя я наведу справки. Сверюсь с книгами наших продаж в Европе, погляжу, что он предпочитает. Пожалуй, звякну кому-нибудь из ловких бесенят в "Кристис".
- Мой клиент, в частности, хотел бы узнать, имеет ли он дело с древними артефактами Ближнего Востока, особенно персидскими.
- Я погляжу, что можно будет сделать.
- Еще одно. Он не собирается на какой-нибудь ваш аукцион на этой неделе? - спросила Кейт. (Был сезон аукционов, та майская неделя, когда "Сотбис" и "Кристис" устраивали вечерние "только по приглашениям" распродажи импрессионистов и представителей модерна.) - Мне бы хотелось с ним познакомиться.
- М-м-м… не в Нью-Йорке, но, по-моему, он обычно посещает Лондонский аукцион, который будет завтра вечером. Это…
- Идеально. Я как раз лечу туда по другому делу.
- Загляну в список, чтобы удостовериться, и сообщу тебе сегодня попозже.
Кейт похлопала ресницами.
Эдвард засмеялся.
- Да, прелесть моя. Я позабочусь, чтобы и ты была в списке.
- Спасибо. Ну а теперь нет ли кого-нибудь, на кого тебе требуется грязца?
- Не сейчас, - сказал он вполголоса, взяв ее руку в свои. - Но, дорогуша, давай все равно сведем нашу беседу в сточную канаву. Кто нацелился на что? Кто обрабатывает кого? Что-нибудь, о чем мне следует знать?
- А! У меня имеется кое-что неплохое, кое-что по-настоящему первоклассное. Но это чуть-чуть не по твоей части. - Она поддразнивающе уставилась в пространство. - Хм-м, дай подумать. Что бы еще такого…
- Выкладывай! Не то я завизжу!
РИМ - 2 ЧАСА 34 МИНУТЫ ПОПОЛУДНИ
В противоположной точке земного шара по мощенному булыжником проулку на задах семейного ресторана у границы старого города расхаживал взад-вперед длинноволосый пакистанский бизнесмен, все больше разъяряясь. Поблизости двое помощников ожидали инструкций.
- Это слишком! - Хадар Хан сплюнул, резко остановившись, чтобы внезапно разбить кулаком окошко одного из гаражей, обступивших закоулок.
Стряхивая кровь с кисти, он поглядел в глаза обоим помощникам.
- Зайдите туда и вежливо сообщите мистеру де Толомеи, что я передумал и сделка не состоится, а затем, пожалуйста, провентилируйте ему голову.
Киллеры исчезли в траттории с потолками в тяжелых деревянных балках, направляясь к отдельному кабинету в глубине. Где совсем недавно их босс запивал жареного осьминога столовым вином в обществе человека, чью жизнь они готовились оборвать. Приближаясь к узкой арке, ведущей в кабинет со стенами, выложенными камнями, они услышали позвякивание серебряных ножей и вилок.
Они заняли позиции по сторонам арки, переглянулись, кивнули, а затем проскользнули за арку в комнату без окон, держа наготове "беретты" с глушителями.
Но не выстрелили. Там никого не оказалось. Однако на антикварном столе, накрытом скатертью из Дамаска, открытым треугольником стояли три стеклянные тарелочки с аппетитнейшими сооружениями из шоколада.
Внезапный голос у них за спиной заставил обоих вздрогнуть. Щеголеватый официант в белом галстуке и фраке держал третий стул.
- Синьор подумал, что вы и ваш хозяин, возможно, захотите откушать торта.
Пока сбитые с толку киллеры нервно озирали каменную комнату, в десяти ярдах от них и пятью ярдами ниже в проходе забытой христианской катакомбы одинокая фигура, насвистывая, ускользнула в темноте.
НЬЮ-ЙОРК - 9 ЧАСОВ 37 МИНУТ УТРА
- Наш мальчик де Толомеи водится с очень и очень темными мудаками, - сказал Макс, едва Кейт вошла в кабинет.
Она отдала ему кофе и пару круассанов из "Доума", а потом подсела к нему за центральным столом.
- Черт, опять саботируешь мою диету? - простонал Макс, поглаживая свой мягкий животик, вполне подошедший бы и Будде.
- Извини… не знала, что у тебя рецидив.
- Ну, благодаря тебе его нет, - отпарировал Макс, набивая рот. - Я поискал лицо де Толомеи. Ни одно из здешних агентств не заводило расследований на него, однако благодаря темным приятелям его рожа то и дело засвечивается. Несколько раз он с Хамидом Азади, как ты и предполагала, но кроме того, его засекли с наркодилерами, торговцами оружием, боевиками мафий, коррумпированными политиками - пока еще ни единого известного террориста, но все равно достаточно вонючая компания.
- Покажешь мне парочку-другую?
Макс пощелкал "мышью", и на экране возник де Толомеи с грузным плешивым мужчиной. Кейт узнала обстановку. Они сидели в кафе в Позитано на побережье Амальфи.
- Таддео Скрочче. Персона в Каморре, неаполитанской мафии. Главное занятие - наркотики, - сказал Макс, а затем показал еще двоих. - Торговцы оружием. Жан-Поль Брюер слева. Вольфганг Кесслер справа. По имеющимся сведениям, они все девяностые годы продавали Ираку то, что продавать никак не следовало. А этот очаровашечка, - продолжал он, демонстрируя новое изображение, - он из русской мафии.
- Черт! А это кто? - спросила Кейт, глядя на фотографию потрясающего красавца с длинными черными волосами и южноазиатским лицом.
- Хадар Хан. Текстильный бизнес в Пакистане. Видимо, контролирует половину производства героина в Афганистане. ДЕА много лет пытается его прищучить.
Макс допил кофе и повернулся к Кейт.
- Я искал возможные операции с наличностью между этими типами и де Толомеи. Так угадай что? На протяжении последних тринадцати лет он имел дело с ними со всеми.
- Ну, обычным торговцем предметами искусства его явно не назовешь!
- Никак, хоть обложись.
- И что ты думаешь?
- Что предметы искусства - крыша для контрабанды всего самого смертоносного.
- Ты все еще считаешь, что он бывал посредником в поставках ОМУ? - спросила она, употребив сокращенно обозначение оружия массового уничтожения.
- Исключить это мы не можем. А до тех пор…