- Вот что я думаю. - Оуэн запустил обе руки в свою шевелюру. - Кейт Купер, жена управляющего поместьем у Ридли, охотница до мужчин. Она высокая, широкая в кости, так что силенок у нее хватило бы, как мне кажется, совладать с Джоном. Она могла узнать, что он знаком с Джаспером, и хитростью убедить его привести мальчика к ней. Когда Джон понял, что она намерена расправиться с ребенком, он напал на нее, но она знала, как отразить удар. А Джаспер тем временем убежал.
- Все вроде бы складывается в одну картину, но зачем это нужно Кейт Купер?
Оуэн вздохнул.
- В том-то и проблема. Я не знаю. Может быть, одолжение любовнику?
- Маловероятно. Ее добродетель сомнительна, но из этого не вытекает, что она лишена разума или собственного мнения. Нет. Здесь дело в другом. Она сама как-то связана с этим делом.
Оуэн вертел в руках повязку.
- Я слишком мало о ней знаю. Даже предположить не могу, каким образом она ввязалась в эту историю. - Он привалился спиной к стене и закрыл глаз. - Никак не могу поверить, что Джона нет в живых.
Люси промолчала, ожидая, что еще скажет муж.
Наконец он открыл глаз и взял руки Люси в свои.
- Мы старались, как могли, чтобы защитить Джаспера, - сказала Люси.
Оуэн согласно кивнул.
У него был такой потерянный вид, что Люси захотела обнять его, закрыв от всего. Но сейчас было не до того.
Наконец Оуэн снова надел повязку на глаз и разогнул спину.
- Йоханнес говорит, что Анна Скорби находится сейчас в монастыре Святого Клемента. Пойду поговорю с ней. Расспрошу, что она знает о Кейт Купер. Той женщине, что сопровождала Гилберта Ридли в Йорк на праздник Тела Христова и на день Святого Мартина.
- Ты в самом деле надеешься, что убийцу Джона можно найти так легко?
- Легко? Нет. Если Кейт Купер - та самая сильная женщина, которая убила юношу и ранила мальчика, не говоря уже об убийстве двух взрослых мужчин, то она отчаянная и дьявольски хитрая. Найти ее будет нелегко.
- Она могла утащить с собою Джаспера?
- Не знаю. Флетчерам показалось, что женщина убегала одна. Надеюсь, что так. Я пришел бы раньше, но нужно было зайти к Магде Дигби и рассказать о случившемся. Я попросил ее держать ухо востро. Признаюсь, меня не покидала надежда, что Джаспер убежал к ней.
- Возможно, он у нее еще появится.
- То же самое сказала Магда.
- Оуэн, я все время думаю об этом Мартине Уэрдире.
- У меня тоже он не идет из головы.
Оуэн пересказал жене то, что узнал от Магды об этом юноше.
Люси несколько оживилась.
- А вдруг это нам поможет? Пожалуй, мне стоит сходить к Амброзу Коутсу и рассказать ему о Джаспере. - Люси с вызовом посмотрела на мужа.
К ее удивлению, Оуэн согласился.
- Думаю, мы так и сделаем.
Люси уставилась на него.
- И ты не собираешься спорить?
- Нет. Джаспер бродит неизвестно где, раненый, а может, он вообще уже мертв. Я должен найти его как можно быстрее. В моем положении не отказываются от помощи.
Люси нежно коснулась щеки мужа.
- Не вини себя ни в чем. Мальчишки пошли туда по собственной воле. Тилди ясно это сказала.
Оуэн пожал плечами и уставился на свои руки.
- От архиепископа пришло письмо, - сообщила Люси, желая отвлечь мужа. Она передала ему послание. - Я взяла на себя смелость прочесть. Все какое-то занятие, пока ждала тебя.
- Что-нибудь полезное?
- Вероятно. Если бы нам только удалось соединить все факты вместе.
Оуэн пробежал глазами письмо.
- Алан из Олдборо. Это возле Боробриджа. Возможно, связан с Уиллом Краунсом. У нас столько отдельных мелких кусочков, но ни один из них не стыкуется с другим.
- Я навещу Амброза Коутса, когда ты вернешься из монастыря Святого Клемента, - сказала Люси.
Оуэн кивнул и, пристукнув по коленям сжатыми кулаками, поднялся.
- А теперь я должен рассказать Тилди о Джоне.
- Да. Такого не скроешь. Все равно она догадается обо всем по нашим лицам.
- Как мне смягчить известие?
- Скажи ей, он умер, защищая Джаспера. Тилди в том возрасте, когда героизм еще имеет значение. По крайней мере она сможет увидеть в этом доблестную кончину. А я пока пойду посмотрю, как там Бесс.
Том Мерчет сидел на табуретке возле стола, на котором Бесс омывала Джона, и все никак не мог отвести взгляда от рваной раны, тянувшейся через весь живот.
Бесс подняла глаза и, увидев подругу, не выдержала. Все ее хладнокровие и деловитость рассыпались в прах.
- Люси, взгляни только, что сделали с нашим Джоном! - воскликнула она и на подгибающихся ногах подошла к подруге.
Люси обняла Бесс, борясь с собственными слезами. Она понимала, что должна как-то утешить женщину. Но разве словами тут поможешь? Она просто дала волю слезам и крепче обняла Бесс, пока та всхлипывала.
Тилди хмуро посмотрела на промокший подол платья, потом подняла глаза на Оуэна.
- Зачем кому-то понадобилось убивать Джона? - дрожащим голоском спросила она.
- Возможно, Джон защищал Джаспера, - сказал Оуэн.
- Я должна его видеть.
- Он бы хотел, чтобы ты запомнила его живым, Тилди.
Девушка подняла с пола лоханку с грязной водой, прижала ее к себе и вдруг швырнула в очаг. Вода мигом превратилась в клубящийся пар.
Оуэн подскочил и выхватил лохань, прежде чем она успела загореться от нескольких уцелевших язычков пламени.
Тилди сжала кулачки и принялась озираться в поисках, что бы еще швырнуть.
Оуэн схватил ее за плечи и подвел к стулу, усадив на который велел ждать, пока принесет ей чашку вина.
- Не нужно мне никакого вина, мне нужен мой Джон, - решительно заявила Тилди, по-прежнему не разжимая кулачков. Она уставилась в пол, словно старалась прожечь его взглядом.
- Джон погиб, Тилди. Господь призвал его к себе. Сейчас ты должна быть сильной ради Джаспера. Когда мы его найдем, ему понадобятся твои заботы.
- Кто это был, капитан Арчер? Кто убил Джона?
- Мы не знаем, Тилди, - ответил Оуэн.
- Это та женщина. Она с ним спала. Вот почему он вдруг стал таким зазнайкой.
- Может, и так, Тилди, но мы не знаем, кто она.
- Когда я это узнаю, я ее убью. С нечестивым удовольствием. - Тилди зловеще улыбнулась.
Оуэн сунул ей в руки чашку с вином и приказал выпить.
Вино возымело действие: щеки и нос девушки покраснели, и она залилась слезами. Оуэн опустился рядом с ней на колени и удерживал ее, пока она, рыдая, твердила имя Джона и осыпала убийцу такими словами, что бывший вояка был поражен.
Когда Оуэн подходил к монастырю Святого Клемента, колокол возвестил начало дневной службы. Арчер замедлил шаги, зная, что придется подождать с полчаса, прежде чем женщины выйдут из церкви. Снегопад прекратился, и солнце отражалось от снежного ковра, заставляя его искриться. Оуэн остановился среди деревьев, окружавших монастырскую стену. На голых ветвях лежали тонкие гребешки снега. Цепочка мелких отпечатков указывала, где прошла соседская кошка. За его спиной перекликались матросы с одной баржи на другую. Оуэн оглянулся и посмотрел на грязную воду, отступившую от берегов после наводнения, но готовую вновь подняться, как только на болотах начнет таять снег. Ему вспомнился Поттер Дигби, утонувший в реке Уз, еще одна ненужная жертва. По крайней мере, на этот раз Оуэн не тащил на себе груз ответственности. Люси была права, но он находил в этом небольшое утешение.
Бродя бесцельно по зимнему саду, бывший лучник испытывал какое-то неприятное чувство, заставившее несколько раз резко оглянуться. Оно тоже предвещало опасность, как и резкое покалывание в слепом глазу. Кто-то за ним следил, причем так ловко, что Оуэн никак не мог поймать его - или ее - за этим занятием.
В следующий раз, когда что-то почувствовал, он молниеносно повернулся и побежал туда, где, как ему казалось, находился источник его беспокойства. Неожиданно он увидел двух мужчин, бегущих вдоль берега. Они то и дело скользили по обледеневшей грязи. Имея ограниченный обзор, Оуэн передвигался менее проворно и вскоре потерял их из виду. Что ж, во всяком случае он их напугал - уже немало. Он вошел в ворота монастыря.
В приемной появилась Анна Скорби, одетая как сестра-бенедиктинка. Голова опущена, руки сложены на животе и спрятаны в рукава.
- Похоже, вы здесь совсем освоились, миссис Скорби.
Она подняла взгляд на Оуэна и застенчиво улыбнулась. Опухоль на лице спала, о побоях напоминали только бледные синяки.
- Я рада, что это вы, капитан Арчер. Мне давно хотелось поблагодарить вас за то, что вы помогли мне остаться в Риддлторпе и окрепнуть для путешествия сюда. Да благословит вас Всевышний. Я каждый день молюсь за вас.
- А больше неприятностей с мужем у вас не было?
Анна покачала головой.
- Но я знаю, что не избавилась от него. Он не из тех, кто отступает. Хотя, скорее всего, совсем меня не любит.
- Почему вы так думаете?
Она покраснела и опустила голову.
- У него есть другая женщина. Быть может, даже не одна. - Голос ее дрожал.
- Значит, вы его все-таки любили, - удивился Оуэн.
- Да, поначалу я его любила. - Анна подняла голову. - Хотя и знала, что наш брак был заключен с деловыми целями. Я казалась сама себе счастливицей, ведь мне достался такой красивый муж. К тому же умный. Но он убил мою любовь своим нравом. Знаете, какой проступок я совершила, за что он меня избил? Я взяла в руки письмо, пришедшее на его имя. Он застал меня с письмом в руке. Я даже не прочла послание, просто взяла в руки.
- Да, нрав у него, видимо, несдержанный. Возможно, он не хотел, чтобы это письмо видел кто-то еще. Печать была сломана?
- Нет. Он сказал, что я должна усвоить урок - не дотрагиваться до его вещей. - Анна теперь смотрела Оуэну прямо в лицо, у нее были такие же темные глаза, как у ее матери, только печальные. - Вот видите, капитан, я обычная женщина. Я бы с радостью любила мужа. Но он превратил мою любовь в ненависть. И, чтобы спасти свою душу от этого непростительного греха, я отдалась всем сердцем молитве.
- Раньше он вас бил?
Анна отвела взгляд.
- Не так сильно. Стоило мне припоздниться с обедом или разбить тарелку, как я получала затрещину. Я боялась за наших будущих детей - их ждали побои за каждый проступок.
- Вы знаете, кто прислал ему письмо?
Анна покачала головой.
- Только подозреваю. Что-то в этой печати подсказало мне, что письмо от женщины. Поэтому я и думаю, что у Пола, скорее всего, не одна подружка. Вряд ли жена управляющего умеет читать или писать, и, разумеется, у такой женщины не может быть собственной печати, поэтому предполагаю, есть еще одна любовница, более высокого ранга. Возможно, он опасался скандала. Не знаю.
- Вы сказали, жена управляющего? Вашего управляющего или того, который служит у вашей матери? - спросил Оуэн.
- Я имела в виду Купера.
Вот и еще одна ниточка.
- Кейт Купер - любовница вашего мужа? Вы уверены?
"Должно быть, ненасытная женщина", - подумал он.
- Насчет нее у меня нет никаких сомнений. Точно так, как моя мать застала ее с Уиллом, я не раз заставала ее с Полом. До нашей свадьбы и после. Когда я в первый раз увидела их в конюшне, мы еще не были женаты, и я простила его, думая, что молодые мужчины должны как-то удовлетворять себя до брака. Но после… - Глаза ее налились слезами. - Конечно, я ничего не сказала. Я бы никогда не осмелилась обвинить его. - Она прижала рукав к глазам.
- А Джек Купер был женат на Кейт до того, как появился в Риддлторпе?
- Да. Когда они приехали, она уже носила первого ребенка.
- Вам что-нибудь известно о ее прошлом?
Анна покачала головой.
- Не знаю и знать не хочу.
- А как по-вашему, ваша матушка что-нибудь знает о Кейт Купер?
- Спросите у нее самой. Она приедет навестить меня на Рождество.
- Обязательно. - Оуэн собрался уходить, но потом помедлил секунду. - Когда будете за меня молиться, миссис Скорби, помолитесь и за Джаспера де Мелтона. Это тот парнишка, на глазах которого убили Уилла. Он пропал, возможно, ранен, но, надеюсь, все еще жив. Убит еще один человек, совсем молодой, чей единственный грех был в том, что он дружил с Джаспером.
Анна перекрестилась.
- Я помолюсь за всех вас.
Амброз Коутс слушал рассказ Люси, а сам протирал промасленной тканью деку скрипки. Это позволяло ему не поднимать головы, скрывая за повисшими волосами выражение лица, - Я знаю, ваш друг Мартин Уэрдир хочет остаться в тени, - завершила рассказ Люси, - но Магда Дигби утверждает, что он пытался присматривать за мальчиком. Поэтому я подумала, что ему следует все знать и начать поиски малыша. Ребенок слаб, наверняка у него лихорадка. В таком состоянии он не способен защитить себя.
Только теперь Амброз поднял глаза.
- Если бы я мог найти Мартина и все ему передать, я бы так и сделал. Но правда в том, что я понятия не имею, где он. Он бы наверняка захотел услышать об этом происшествии. Я буду молиться, чтобы он в самом скором времени заглянул сюда или к Магде. Его действительно волнует судьба мальчика. Он говорит, что малыш - невинная жертва.
- Когда Мартин помогал мне на дороге, я чувствовала, что его тяготит какая-то печаль, - сказала Люси. - Но он был ко мне очень добр.
Амброз кивнул.
- Мне трудно понять Мартина, его мораль. Он то ведет себя как самый добрый и щедрый человек на свете, то вдруг становится жадным и жестоким. Все зависит от того, с кем он общается. - Амброз пожал плечами. - Я нахожу эту его странность неотразимой.
Их взгляды встретились, и внезапно Люси поняла, кем был Мартин для Амброза.
- Наши сердца редко подчиняются уму, когда мы любим, не правда ли? - сказала она.
Амброз рассмеялся.
- Хвала Господу. Иначе о чем бы мы пели?
20
Отчаянные меры
По раненому боку пробежала крыса. Не крупная, средних размеров, и все же боль разбудила Джаспера. Правый бок и щека были скованы дергающей болью. Мальчик попытался перевязать раны, но со щекой у него никак не выходило - он не сумел наложить повязку так, чтобы хорошо дышать. Его одолел прерывистый лихорадочный сон. Над ним склонилась огромная женщина высотой с дом, в руках она держала нож, который сверкал, как пламя. На ее поясе висел шнурок с нанизанными на него руками, и стоило этим рукам коснуться его лица, как они ожили и вцепились когтями в его правую щеку.
Время от времени Джаспер просыпался и старался заставить себя сесть. Он знал, что находится в одной из улочек, настолько узких, что там не проехала бы ни одна повозка. Когда жар усиливался, то дом на противоположной стороне начинал казаться неимоверно высоким и очень далеким. Мальчик вспомнил, что как-то раз у него был сильный жар, а мама, которая тогда была жива, остановилась в дверях, и ему почудилось, что она такая большая и так далеко от него, что он закричал, испугавшись, что Бог забирает его к себе. Тогда она подошла к нему, прошагав много миль по полу, и подняла на руки. И в ту же секунду ему стало хорошо. Комната обрела свои обычные размеры.
Но теперь мамы рядом не было, чтобы все стало хорошо.
Зато здесь он в безопасности. Он знал по прошлому опыту, что самое безопасное место - такая вот глухая улочка. Люди, спешащие мимо, не станут его трогать, а если он случайно окажется у них под ногами, то просто пнут его, чтобы не мешал. По запаху он понимал, что вывалялся в навозе и моче, но из-за слабости ему было все равно.
Нет, так нельзя. Он должен встряхнуться, должен поесть. Нужно вспомнить, что произошло. Кто-то попал в беду, однако он никак не мог вспомнить, кто именно. Голова раскалывалась. Ему казалось, что он упал, но раны на щеке и боку мог оставить только нож, в этом он не сомневался. Он все время думал о женщине-великане из своих снов. Такого ведь быть не могло? Но он уже сомневался.
Нет, все-таки нужно поесть. Если он поест, то сможет думать лучше. Он вспомнил, как ходил к аббатству, к двери нищих, где раздавали еду. Кто-то спросил его, как он умудрился так сильно порезаться. Пришлось убежать и спрятаться. Никто не должен знать, кто он и что натворил.
Так что же все-таки он натворил? Джаспер попытался припомнить события в правильном порядке. Он упал с лестницы. Женщина с ножом. Он обмочился. Джон неподвижно лежал на полу. Джон. Вот оно. Он убил Джона.
Нет, женщина с нанизанными на шнурок руками убила Джона. Эти руки болтались у нее на поясе.
Нет. Это ему приснилось. Хотя женщина все-таки была. Женщина с ножом. Джон выдал его этой женщине. Зачем?
Джаспер с усилием сел, привалившись к стене. Так лучше. У него кружилась голова и тошнота подступала к горлу, но вскоре все это прошло. Он прислушался к городскому шуму, пытаясь определить время. В его укрытии было слишком темно, а когда он поднял глаза к небу, то увидел лишь выступающий второй этаж дома, под которым сидел. По соседним улицам ехали повозки, но в целом было тихо. Раннее утро, догадался мальчик. Если он заставит себя шевелиться, то, может быть, успеет еще к аббатству на раздачу еды. А потом можно будет подумать, как быть дальше.
Мама всегда говорила, что нельзя ясно думать на пустой желудок. Джаспер не терзался голодом, он просто хотел ясно думать. Пока он не мог даже сказать, сколько времени здесь прячется. Несколько дней, скорее всего. А может быть, недель?
Потихоньку подтягиваясь, Джаспер встал на ноги и, держась за стену, сделал несколько шагов. То и дело спотыкаясь, он направился к поперечной улице. Лоп-лейн. Совсем рядом с аббатством. Хвала Господу. Хотя дверь нищих находилась в противоположной стене, за городскими воротами.
Как много грязи. Но на открытом пространстве землю укрывал снег. Неудивительно, что он так замерз. Почему на нем не было плаща? Джаспер закрыл глаза и привалился к стене дома, пытаясь вспомнить. Ему казалось важным вспомнить все. Мальчика пугало, что кое-какие вещи в памяти восстановить не удавалось. Тут его толкнул какой-то прохожий, колени у него подогнулись, земля ушла из-под ног. Чья-то рука его подняла, словно издалека прозвучал женский голос:
- Ты что, бродяжка? Как только тебя впустили в город?
Он направился к заставе Бутам в надежде незаметно выскользнуть из ворот, спрятавшись за какую-нибудь повозку: теперь он вспомнил, что делал так в прошлый раз. Он не хотел, чтобы его заметили. Кое-кто из стражников его знал и мог обратить внимание, что он вышел из города.
Но когда Джаспер дошел до ворот, никаких повозок поблизости не оказалось. Стражник, прищурившись, принялся разглядывать его, словно вспоминая, где мог видеть этого мальчишку раньше. Наверное, он стал таким грязным, что его не узнать. Или порез на щеке изменил его внешность. Да еще лицо справа вроде бы припухло. Наверное, это была хорошая маскировка.
Маскировка. Хна. Прогулка с капитаном Арчером по лугу Святого Георга. Джаспер отчетливо вспомнил тот день, когда он был очень счастлив. Хорошо, хоть что-то всплыло из прошлого. Капитан Арчер ни за что не простит ему смерть Джона. Да и разве они поверят, что Джон сам заманил его туда?
Джаспер выскочил за ворота. Вместо того чтобы идти к аббатству и дожидаться у двери нищих, он мог бы добраться до дома Магды Дигби. Но нет. Нельзя никому доверять. Этот урок он хорошо усвоил.