Выправить документы для их подозрительного спутника оказалось делом на удивление простым. Местный мировой судья был повергнут в благоговейный ужас, увидев верительные грамоты Акитады; ему и в голову не пришло спрашивать, зачем тому понадобилось нанимать еще одного слугу со странным именем Тора и наружностью отпетого головореза.
Благодарность свою Тора выражал усердной службой. Он окружил заботой подозрительного Сэймэя и находил самый лучший ночлег по самым низким ценам. Последнее обстоятельство было немаловажным, ибо Акитада хоть и следовал по имперскому заданию, не мог себе позволить обычной вооруженной свиты, а посему имел с собой лишь малое количество серебра да несколько мешков риса для еды и обмена.
Но больше всего в заключенной сделке Акитаду устраивало то, что каждый день путешествия Тора начинал или заканчивал уроком палочного боя, который преподавал своему новому хозяину. С каждым прыжком или выпадом Акитада все больше и больше убеждался в великодушии нового слуги.
Зато уроки эти возмущали Сэймэя, утверждавшего, что благородный господин не должен браться за такое плебейское оружие. Впрочем, увещеваний старика никто не слушал, и тот обиженно замыкался, ворча на Тору и при каждой возможности упрекая его в отсутствии должного почтения.
Когда в один из дней впереди наконец показалась гора Фудзи, Акитада, потрясенный зрелищем, даже остановил коня. Окутанная легкой полупрозрачной дымкой, величественная белоснежная вершина словно плыла в облаках. Преисполненный благоговейного восхищения и гордости за землю, на которой родился, он на миг утратил дар речи.
Сэймэй обратил их внимание на дымок, вроде бы поднимающийся над вершиной.
Тора расхохотался:
- Ха!.. Вы бы видели, каков этот великий дух по ночам! Изрыгает огонь словно дракон!
- Огонь и снег! - изумлялся Акитада, до слез расчувствовавшись. - Должно быть, она очень высокая!
- О-о, достает до самого неба! - заверил Тора, для наглядности взмахнув рукой ввысь. - Те, кто поднимался на вершину, никогда не возвращались. Прямиком попали на небеса.
- Да… воистину говорят: нет лекарства от глупости, - буркнул Сэймэй, сверх всякой меры раздраженный столь низменной манерой речи. - Уж лучше бы ты помолчал в присутствии благородных людей.
- Что-о?.. - оскорбился Тора. - Вот так дела! Что же вы там, в своей столице, и в богов не верите?
Сэймэй не удостоил его ответом.
В Мисиме начинался долгий, изнурительный подъем до Хаконэ. Этот горный перевал был самым протяженным и высоким на всей дороге Токайдо. Вокруг клубились облака, тягучее безмолвие висело в воздухе, словно пеленой обволакивая темные сосны и криптомерии.
Между крутым горным склоном и озером Хаконэ, чья безмятежная пустынная поверхность словно зеркало отражала небо и горные вершины, располагалась пограничная застава. Здесь впервые за все время после отъезда из благопристойной и цивилизованной столицы они увидели проявления грубого пограничного правосудия. На невысоких подставках, вкопанных в землю прямо перед заставой, были разложены головы преступников, к коим прилагались таблички с описанием совершенных ими деяний - в назидание и устрашение тем, кто еще готов был отважиться на подобное.
При всей тошнотворности этого зрелища Акитада все же заставил себя подойти поближе и прочесть таблички - числом около двадцати. Убийство, насилие, грабеж, мошенничество и один случай государственной измены. Власти этой восточной провинции явно со всей ответственностью подходили к такому важному делу, как проверка путешественников.
Он присоединился к своим спутникам, сильно беспокоясь за судьбу Торы. Какая участь ждет парня, если пограничная стража затеет подробный допрос ради выяснения личности? И сможет ли он даже в своем высоком положении спасти голову нового слуги, если Тору арестуют за предполагаемые преступления?
Акитада беспокойно огляделся. Перед ними еще примерно двадцать человек ждали своей очереди. А та двигалась медленно. Обойти стороной заставу Хаконэ не представлялось возможным.
К ним подошел стражник, попросил показать документы и пригласил в канцелярию.
Нырнув за занавеску, они очутились в просторном помещении, где на грязном полу была установлена низкая широкая скамья прямо перед деревянным возвышением. Тора с Сэймэем опустились на скамью, Акитада остался стоять.
На помосте сидели усатый капитан пограничной стражи, три таможенных чиновника в штатском и писец за низеньким столиком сбоку.
Стражник протянул начальнику документы Акитады и что-то прошептал тому на ухо. Капитан смерил Акитаду пристальным взглядом черных глаз, оглядел Сэймэя и Тору и принялся изучать документы, некоторые по два раза.
Акитада почувствовал, как капельки пота выступили у него над верхней губой и повлажнели ладони. Совсем не такой прием ожидал он встретить на пограничной заставе. Он даже вздрогнул, услышав грубый, лающий голос:
- Подойдите сюда, господин!
Акитада не хотел садиться, считая, что распоряжения здесь должен отдавать он, а не кто-то другой, но, боясь привлечь внимание к Торе, повиновался без возражений.
- Из ваших документов я вижу, что вы направляетесь из столицы в провинцию Кацуза со специальным заданием.
Акитада кивнул.
- Люди, сопровождающие вас, являются вашими слугами и вы ручаетесь за них? - Черные глаза-бусинки сверлили Тору еще более пристально, чем прежде.
- Да. - Акитада постарался придать голосу небрежности, хотя сердце отчаянно колотилось. - Пожилого зовут Сэймэй, молодого - Тора.
- Понятно. Почему вы оформляли документы на человека по имени Тора в Футакаве?
Акитада почувствовал, что краснеет.
- Э-э… видите ли, - запинаясь начал он, - дорога оказалась труднее, чем мы ожидали. Сэймэй… м-м… не привык к путешествиям, у нас возникли кое-какие трудности, вот я и решил нанять другого слугу.
Капитан смерил его долгим испытующим взглядом и ухмыльнулся:
- Трудности? К путешествиям вы, я вижу, и впрямь не привыкли. Умудрились проделать немалый путь без свиты. Многие столичные господа, попав на эту дорогу, дают стрекача задолго до Хаконэ.
Акитада снова покраснел, на сей раз от злости, но, закусив губу, промолчал.
- Какие дела у вас в Кацузе?
- Я направляюсь туда по императорскому приказу, как это видно из бумаг, капитан…
- Капитан Сайто. Случайно, не с расследованием налоговых недостач?
Инструкция предписывала Акитаде действовать по своему усмотрению, а этот человек мог владеть ценной информацией, поэтому он сказал:
- Да. А что вам известно об этом деле?
- Мне известно, что в течение нескольких лет товары из Кацузы минуют эту таможню. Большое число художественных ценностей - древних свитков, скульптуры и прочих предметов искусства - проходит каким-то другим путем. И никаких налоговых отчислений из Кацузы в императорскую казну. - Капитан обернулся к одному из чиновников. - Принесите-ка мне регистрационные книги за последние два года, а также копии бумаг, касающихся налоговых отчислений из провинции Кацуза. - Раскрыв одну из регистрационных книг, он полистал страницы, нашел какое-то место и кивнул Акитаде. - Вот, посмотрите сами! Когда они снова не прошли через нас в положенное время в этом году, я отрапортовал в столицу. Снова отрапортовал.
Снова? Акитада наклонился, чтобы прочесть.
Чиновник вернулся с коробкой документов, которую поставил на пол. Капитан достал из нее еще две учетные книги.
- Вот пожалуйста - за прошлый год… Ничего. - Он ткнул пальцем в строчки. - И здесь то же самое, - придвинул он к Акитаде третью книгу. - А вот копии отчетов, посланных мною в столицу.
Акитада изучал книги, не веря своим глазам.
- Выходит, примерно за три года из Кацузы не поступало никаких налоговых отчислений? - спросил он.
Такое положение дел казалось просто немыслимым. Более того, из документов было ясно, что до сих пор никто не удосужился заняться расследованием этого вопроса.
- Не примерно, а именно за три года, - поправил его капитан. - А до этого все шло своим чередом, никаких сбоев и нарушений, по незыблемому распорядку - словно гуси, улетающие зимой на юг.
- И как вы это объясняете?
- Да никак. - Капитан смерил Акитаду оценивающим взглядом и поджал губы. - Я просто выполняю свой долг. Моим людям предписано опрашивать всех приезжающих с востока о происшествиях на дороге. Мы здесь еще ни разу не слыхивали о шайках грабителей. Ведь напасть на охраняемый налоговый караван мог бы только хорошо вооруженный отряд. Так что мое мнение таково - но только учтите, это всего лишь мое мнение: все эти ценности никогда не вывозились из Кацузы. Вот так-то! - Он прокашлялся и снова смерил Акитаду испытующим взглядом. - И имперские власти, как видно, не особо спешат заняться расследованием. - Уголки его рта дернулись в насмешке. - До сих пор не спешили.
Акитада почувствовал, как краснеет. Он понимал, что думает капитан. Никому не нужно, чтобы ценный груз был найден. Направляя на расследование столь важного дела молодого неопытного чиновника, правительство тем самым демонстрировало, что хочет похоронить эту историю. Для чего? А для того, чтобы отвести всяческие подозрения от тамошнего правителя, коим являлся Фудзивара, дальний родственник самого канцлера. К несчастью, он также приходился кузеном лучшему другу Акитады Косэхире. Они сдружились еще в университете, томимые одиночеством - Акитада был беден, а с Косэхирой, толстым коротышкой, никто не хотел дружить.
Манеры капитана не очень-то нравились Акитаде, поэтому он сухо отрезал:
- Благодарю вас. Мне, однако, пора ехать. Если вы с нами закончили…
Капитан усмехнулся:
- Конечно, конечно! Не смею задерживать! Удачи вам, господин! - И отвесил нарочито почтительный поклон.
- Сэймэй! Расплатись за лошадей.
Когда они направлялись к выходу, капитан крикнул им вслед:
- Погода портится. Вы бы лучше переночевали на заставе.
Обернувшись, Акитада сухо сказал:
- Благодарю, но нам надо спешить.
Они начали спуск засветло, но вскоре пошел холодный, нудный дождь. Его унылая серая пелена заволокла красивые окрестности, промокшая одежда вызывала озноб. Продрогшие, измотанные, они остановились в Одаваре у подножия горы и заночевали в захудалой, кишевшей крысами гостинице, где спать пришлось на влажных гнилых циновках, укрывшись собственной мокрой одеждой.
Наутро небо еще больше затянулось тучами и дождь только усилился, но они все равно отправились в путь. Дорога вилась у подножия гор, пока снова не вывела к побережью. Они еще не видели моря, но уже почувствовали его соленый дух, приносимый ветром.
Вскоре лесная полоса кончилась, и им открылся океанский простор, окутанный стылой туманной дымкой. Ветер рвал тучи в клочья, угольно-черный океан бурлил и ревел, извергая и тут же снова проглатывая хлопья грязной желтой пены, дождь продолжал хлестать в лицо, насквозь пропитывая отяжелевшую одежду. Сэймэй начал кашлять.
После Ойсо дорога снова пошла вглубь от побережья и вывела их на просторную равнину, большую часть года служившую рисовой житницей для всей страны. Рисовые поля, перепаханные и утопающие в воде, простирались повсюду, доколе хватало глаз. Дорога Токайдо пролегала здесь по специально проложенной дамбе, обсаженной с обеих сторон соснами, клонившимися сейчас под весом набухшей влагой хвои.
Наконец, к вечеру этого трудного дня, дождь приутих и превратился в мелкую морось. Окончательно вымотанные, они добрались до залива Сагами и расположенного на его побережье города Фудзисава. Отсюда Акитада намеревался продолжить путь по воде, наняв лодку, которая перевезла бы их на ту сторону залива, в провинцию Кацуза. Таким образом они сэкономили бы пять или шесть дней пути и добрались до провинциальной столицы за два дня.
Город Фудзисава оказался довольно большим, многолюдным и имел свою почтовую станцию и собственное подразделение полиции. Он считался главным портом в заливе Сагами, а на ближайшем островке Эносима находился знаменитый на всю страну храм.
Когда они въехали в город, Тора отправился на поиски гостиницы для ночлега, а Акитада с Сэймэем поехали на почтовую станцию вернуть лошадей. По тесным городским улочкам передвигаться верхом оказалось непросто. Лошади шарахались от зонтиков лоточников, разгоняя толпы местных жителей, бранящихся им вслед.
Почтовая станция находилась почти у самой гавани. У ворот на доске объявлений они увидели огромный, пожелтевший от времени рваный плакат. Иероглифы на нем поблекли, но еще виднелись остатки красной государственной печати. Акитада подошел, чтобы прочесть, и сумел разобрать, о чем говорилось в воззвании. Это была просьба к гражданам о любых сведениях относительно пропажи ценного правительственного груза, за предоставление которых обещалось серьезное вознаграждение. Под указом красовалась печать правителя Кацузы. За долгие месяцы никто, судя по всему, так и не обратился за вознаграждением, и объявление с тех пор ни разу не обновлялось.
Акитада вернулся к Сэймэю.
- Старое объявление о пропавших ценностях. И это совсем не красит здешнего губернатора. Он, как видно, даже не пытался расследовать дело о пропаже. Как же мы воспользуемся его гостеприимством, если он наш главный подозреваемый?
Вместо ответа Сэймэй чихнул, после чего хрипло прибавил, стуча зубами:
- Понятия не имею, хозяин.
Акитада внимательно посмотрел на старика. Тот неестественно раскраснелся и обмяк в своем седле.
- Ты хорошо себя чувствуешь, старина? - с тревогой спросил Акитада.
Сэймэй передернулся от холода и закашлялся.
- Просто озяб немного. Мне полегчает, как только я слезу с этой лошади и немного разомну ноги.
Они сдали лошадей на станцию.
Дождь прекратился, но из-за пасмурного неба быстро темнело. В городе зажигались огни. Повсюду витали ароматы пиши. Акитада и Сэймэй медленно пробирались сквозь толпу, заглядывая во все встречные гостиницы в поисках Торы. Но тот пропал - словно его дождем смыло.
В каком-то пустынном, неприветливом квартале Акитада вдруг заметил, как устало шагает старик, и остановился.
- Ну вот что, Сэймэй. Мы бродим уже целый час. Пора, наверное, вернуться, снять комнату в гостинице и отдохнуть. Тебе нужны горячая ванна, немного теплого вина и сухая постель.
К его удивлению, Сэймэй запротестовал.
- Пожалуйста, хозяин, - сказал он, стуча зубами, - давайте походим еще немного. Что-то нехорошее у меня предчувствие. Это совсем не похоже на Тору.
- Брось! Он молод и силен. Может, просто устал от нашего общества и сбежал.
- О Боже! - вскричал Сэймэй, заламывая руки. - Надеюсь, это не так. Ай-ай-ай!.. Это все моя вина!
- Твоя вина? О чем ты?
- Не зря говорится: можно вынести холодную погоду и холодную пищу, но не холодные взгляды и слова. - Старик поник головой. - Я был очень неприветлив с этим парнем.
- Да брось ты! - рассеянно проговорил Акитада, вглядываясь в темноту. Впереди в конце переулка мерцали огни факелов и слышались возбужденные голоса. - Там что-то случилось.
- Там люди, пойдемте спросим у них.
- Хорошо, но только потом в гостиницу.
Они пошли на шум и вскоре увидели толпу, собравшуюся возле полуразвалившегося двухэтажного дома с перекосившейся табличкой "Благоуханная обитель красоты". У входа стоял облаченный в красное полицейский, бесстрастно взирая на разношерстную гудящую толпу.
Протискиваясь сквозь ряды любопытных. Акитада спросил:
- Что здесь произошло?
В этот момент дверь открылась, и двое других полицейских вынесли на носилках тело, покрытое окровавленным женским кимоно.
Старший полицейский при виде высокого важного незнакомца встал навытяжку и громко доложил:
- Бродяга перерезал горло шлюхе. - Он усмехнулся, обнажив кривые желтые зубы. - Но удрать ему не удалось. Да и женщин там еще навалом, так что проходите, господин, милости просим. - Лукаво подмигнув, он посторонился и пошел догонять своих.
Сэймэй бросился было за ним с хриплым криком "Эй, постойте!", но закашлялся, и полицейский так и не услышал его. Тогда старик вернулся и дернул хозяина за рукав. Его раскрасневшееся лицо было встревоженно.
- Надо пойти за ними, господин. Это убийство. Вы же хорошо разбираетесь в убийствах, а сердце мое чует, что тут как-то замешан Тора.
- Брось, не говори чепухи Ты вымотался, и тебе нездоровится. Не могу я здесь впутываться в расследование какого-то убийства - я же еду с заданием в Кацузу.
- Ну пожалуйста, хозяин! Мы хотя бы просто справимся о нем в полиции. Так мне будет легче.
Вздохнув, Акитада уступил. Полицейское отделение располагалось в центре Фудзисавы, над входом висел большой бумажный фонарь, на котором иероглифами было выведено: "Полиция". Внутри полицейский в чине лейтенанта и два чиновника допрашивали толстяка в засаленном синем кимоно.
- Может, я и ошибся насчет цвета его одежки, - сказал толстяк, разводя руками и растопырив жирные, как гусеницы, пальцы. - Но шрам-то на лице нельзя не узнать! Могу поклясться, это тот самый человек! Бедная Фиалка! Она ведь только-только наладилась как следует работать. Клиенты к ней тянулись. Ай-ай-ай… какая утрата! И кто возместит мне потери?! Целых шесть рулонов лучшего шелка заплатил я четыре года назад за эту девчонку. Я кормил ее, обучал и уже начал подумывать о маленькой выгоде, как… Тьфу ты!.. - Он снова развел руками и тут заметил усталых, вымотанных дорогой Акитаду и Сэймэя. - Плохо! Очень плохо, что столько всякого сброда шатается нынче по Восточной дороге! Нет больше спокойной жизни честному дельцу в этом городе.
Лейтенант обернулся.
- Что вам нужно? - раздраженно спросил он. - Не видите, я занят? Если вы за путевым разрешением, то приходите завтра утром.
Акитада был измотан и расстроен. Он знал, что Сэймэй чувствует себя еще хуже, поэтому не намеревался терять больше времени.
- Покажи ему мои документы, Сэймэй, - сурово распорядился он и увидел, как побледнел лейтенант, читая бумаги, в коих любым властям предписывалось оказывать их подателю всяческое содействие. Благоговейно коснувшись ими лба, лейтенант пал ниц и принялся извиняться.
- Встаньте! - устало сказал Акитада. - Мы отправили нашего слугу Тору искать ночлег, но он, похоже, пропал. Я хочу, чтобы его нашли незамедлительно.
Лейтенант вскочил и засуетился. Пока Акитада описывал ему приметы Торы, лицо его все больше и больше вытягивалось. Толстяк что-то вскричал в изумлении, а у чиновников округлились глаза.
- Человека с такой наружностью мы только что арестовали, - сообщил лейтенант. - За убийство шлюхи. Его задержали неподалеку от места преступления на основании показаний вот этого очевидца. - Он указал на толстяка, который вдруг почему-то занервничал.
- Вообще-то уже темнело, - запинаясь, начал он, - но я разглядел у него на лице шрам, когда он покупал у лоточника лапшу. Может быть, эти господа не знают, какого опасного человека взяли себе в слуги.
- Могу я увидеть заключенного? - спросил Акитада у офицера.
- Конечно. Вы можете его увидеть прямо сейчас, ваше превосходительство. - Лейтенант хлопнул в ладоши.
Вскоре перед ними предстал Тора - закованный в цепи, избитый, окровавленный. С обеих сторон его крепко держали два дюжих стражника.
- Господин! - крикнул он и шагнул навстречу Акитаде. Стражники, дернув за цепь, вернули его на место.