Это был не вальс, какая жалость! В ритме вальса они могли бы свободно болтать друг с другом, пролетая по залу. Это был прихотливый мэггот со скучными повторяющимися фигурами, меланхоличный и томительный. Смычки скрипок взмывали к самым верхним нотам, когда партнеры сближались, и летели вниз, когда они расходились. И в этот момент к ним присоединялись более сильные, низкие и страдающие звуки виолончели. А затем все повторялось.
Тотти была права, решила про себя Филиппа, когда Маркус, держа ее руку в своей, делал поворот. Он очень уверенно чувствует себя на паркете. Далеко не посредственный партнер, скорее - отличный.
Просто чтобы что-то сказать, она решила отметить убранство зала.
- Леди Уитфорд - истинная патриотка своей страны, - не без иронии проговорила Филиппа.
- Да уж, это заметно, - отозвался Маркус.
Весь бальный зал, да и другие помещения были декорированы цветами английского флага. На стенах висели портреты короля, принца-регента, герцога Веллингтона и адмирала лорда Нельсона.
А Филиппа продолжала:
- Томас Херстон слышал это из уст своей матери, которая дружит с миссис Маркем - родной сестрой лорда Уитфорда. Она рассказывала: супруга лорда Уитфорда очень надеется, что когда-нибудь на ее бал прибудут Веллингтон и принц-регент.
С любопытством взглянув на нее, Маркус поспешно кивнул, явно поощряя ее говорить и дальше.
- Принц-регент уже три года проводит реакционную политику, - снова заговорила Филиппа, когда смычки взмыли ввысь. - А мистер Уитфорд является сторонником военного курса.
- В угоду собственным интересам, - уточнил Маркус, зная, что в армии преобладают винтовки и пистолеты дизайна Уитфорда.
- К тому же лорд Уитфорд и герцог Веллингтон посещают один и тот же клуб, так что, возможно, на этот раз надежды леди Уитфорд могут исполниться, - заключила она.
- Возможно, но маловероятно, - возразил Маркус. - Поскольку уже почти полночь и пир вот-вот начнется.
Что-то странное творилось с ее руками. В них появилась какая-то повышенная чувствительность. Когда Маркус держал ее руку, это как-то по-особому волновало ее, а когда отпускал - ею овладевало какое-то ностальгическое чувство потери.
У нее сменялись сотни партнеров в бальных залах, она помнила обжигающие прикосновения Бротона. Но никогда еще касание чужих рук не казалось ей столь желанным, как сейчас.
Неведомые ранее чувства настолько переполняли ее, что - о ужас! - она оступилась и пропустила следующее па. И мгновенно ощутила себя так, словно весь зал замер и смотрит на нее: "Немыслимо! Филиппа Беннинг пропустила целое па!" Хотя, возможно, никто и не заметил ее промаха, кроме Луизы.
- С вами все в порядке? - услышала она голос Уорта. Его лицо выражало самое искреннее сочувствие.
- Все прекрасно, - улыбнулась она несколько искусственно. - Здесь немного тесновато… и душно.
Но Маркус воспринял ее отговорку слишком серьезно. И, не постеснявшись нарушить стройность рядов на паркете, отвел ее в сторону.
- Да вы вся пылаете! - проговорил он, внимательно вглядываясь в ее лицо.
Отчего она, разумеется, запылала еще сильнее.
- Пойдемте поищем небольшой ветерок для вас, - с выражением нежной заботливости на лице предложил он и повел ее в сторону террасы. Она не протестовала. Идея подышать воздухом привлекала ее, хотя она отлично понимала, что прийти в себя она сможет только освободившись от своего эскорта. "Если прикосновение его руки так волнует меня, то что со мной станется от более интимных касаний?" - спрашивала себя Филиппа, допуская, что была бы не прочь узнать это…
Но нет, она ни за что не сделает этот следующий шаг - на террасу, а оттуда, может быть, и в ночной сад, где две тени, ее и его, могут слиться в одну и длить свое наслаждение до бесконечности…
Внешне она казалась совершенно спокойной, но вся ее кровь закипала, когда она вспоминала их недавний поцелуй, за который он был еще и наказан. Но сейчас она знала, что может чувствовать себя в безопасности. Он слишком чист и порядочен, чтобы воспользоваться ее теперешним нелепым состоянием.
Поэтому уединение на террасе ничем ей не грозит. Более того - у них будет возможность обсудить кое-что. Филиппе безумно хотелось расспросить его об этих изысканных пистолетах из коллекции лорда Уитфорда, о том, как и за кем он охотился. И еще она хотела спросить: неужели он терпит все ее прихоти только из-за того, что она открывает ему двери в лондонское общество?
По внезапно появившейся горячей искре в его глазах она вдруг поняла, что он тоже видит себя с ней там, вдали от всех, - на террасе или в саду.
Однако все ее сомнения и колебания прервал низкий и гулкий бой часов.
Полночь.
- Леди и джентльмены, - прогудел густой бас мажордома. - Кушать подано, попрошу всех в банкетный зал.
Направляясь в банкетный зал вместе с потоком истомившихся гурманов, Маркус не переставал мысленно отчитывать себя. Где его воля, где его бдительность? Он потерял себя, эта миссис Беннинг полностью завладела им. Ей, видите ли, стало дурно, и поэтому он сопроводил ее поближе к террасе подышать прохладой безоблачной ночи. Она отравила его жаром своего тела, своим глубоким декольте и разными ужимками. Черт побери все это! Он не желает знать, насколько она прекрасна. Но ему все еще приходится сжимать ее хорошенькую ручку, чтобы ее не опрокинули случайно любители попировать.
Где его голова? Ему нужен холодный разум. Ведь уже полночь, и если суждено чему-то случиться, то ждать этого нужно с минуты на минуту.
А если ничего не произойдет? Но тогда он точно болен, как считает Филдстон.
Между тем изголодавшиеся гости напирали довольно сильно, не вполне заботясь о приличиях. Сколько еще ему придется держать ее руку в своей, изнывая от нежности?
Но наконец, они оказались у цели. Своим размером и очертаниями этот зал напоминал средневековую трапезную, за тем лишь исключением, что на его длинных столах вишневого дерева с серебряными подсвечниками отсутствовала еда. Это обстоятельство заставило еще сильнее заурчать желудки гурманов.
В дальнем углу на возвышении стояли лорд Уитфорд и его патриотичная супруга. В своем наряде со множеством складок, разбегавшихся от линии груди, она походила на крылатую богиню Победы, даже при полном отсутствии крыльев. Рядом с ними был Марсель - французский шеф-повар, изобретатель всего банкета.
- Кажется, он теперь пребывает в лучшем настроении, чем во время нашей с ним последней встречи, - заметил Маркус.
- В тот раз он был диктатор, руководивший железной рукой приготовлениями к пиру. А теперь он избранник славы, готовый принимать почести, - прошептала Филиппа, лаская его ухо своими губами. Но иначе при всеобщем гуле он бы просто ничего не расслышал.
Когда зал основательно наполнился, лорд Уитфорд сказал:
- Леди и джентльмены, дорогие друзья. Благодарю вас за ваше присутствие и ваше терпение. А теперь правление переходит к Марселю.
Марсель порывисто поклонился и изящно расшаркался. Затем по мановению его руки ливрейный слуга отворил двустворчатую дверь и в зал потекли дюжины официантов с серебряными подносами на плечах, уставленными всевозможными яствами и напитками.
Публика издала коллективный вздох восторга и зааплодировала.
Но что-то было не так. Маркус чувствовал это. Пока общество восторгалось молочным поросенком на блюде, желе и глазированными канапе, волосы на его затылке шевелились от недоброго предчувствия.
Его ощущение передалось и Филиппе.
- Что-то не так?.. - Беспокойство просто сочилось из ее глаз.
- Возможно, и ничего… просто нервы… - отвечал он, озирая подносы с едой и ликующее общество вокруг них.
- Сделайте одолжение, миссис Беннинг, продолжим нашу милую беседу, которая была недавно прервана.
Она удивленно приподняла бровь.
- Мне надо потолкаться среди гостей, но один я могу вызвать ненужные подозрения. Вдвоем мы можем свободно прохаживаться и болтать. Вы будете моим прикрытием.
- Ах да. Мы, кажется, рассуждали об убранстве дома, всех этих флагах… Но сомневаюсь, что Веллингтон забредет к нам сюда, - он слишком занят. О, сколько здесь сортов пудинга! Я уже насчитала семнадцать, вы заметили? Я люблю пудинг по-американски, с персиками, но Тотти предпочитает с коньячной пропиткой. А эти омары в карри! Они просто чудо. Я припоминаю, что в прошлом году лорд Стерлинг съел один целого большущего омара. Надеюсь, что сегодня он догадается повязать себе на шею салфетку. Мне не хочется, чтобы он стал предметом для шуток на всю следующую неделю…
- Лорд Стерлинг тоже здесь? - прервал ее Маркус.
- Конечно, - отвечала Филиппа мелодичным голосом. - Кто-то уже видел его. Ах да, он же танцевал с Норой. Сама я видела только его дочь Пенни. - Ее взгляд пробежался по залу. - Да вон же она!
Проследив за направлением взгляда Филиппы, Маркус увидел не слишком заметную темноволосую девушку в неважно сидящем платье, но искрящуюся весельем.
- Вы с ней на дружеской ноге? - спросил Маркус, прищуриваясь.
- Нет, - отвечала Филиппа с многозначительной улыбкой, - но могу быть, если мне этого захочется.
Но тут все внимание публики сосредоточилось на выносе пирога. Зрелище было необычайное: шесть футов в диаметре с высоченной воздушной башней по центру из хлопьев слоеного теста. Пирог был водружен на стол, перед Марселем и лордом Уитфордом.
Маркус в это время незаметно изучал Пенни Стерлинг. А вернее, то пространство, которое открылось его глазам позади нее. Потому что там находились двери, ведущие в служебные помещения: кухни и комнаты для прислуги и другие ничем не примечательные задние комнаты. Непримечательные? Да, но только не для Маркуса Уорта.
И он кое-что разглядел: чью-то тень в приотворенной двери, тень, наблюдавшую за празднеством. В следующее мгновение дверь захлопнулась.
- Оставайтесь здесь, - приказал он Филиппе. И в этот раз она покорно подчинилась ему. Его лицо изменилось, приобрело жесткое, мрачное выражение. Пробравшись через зал и миновав Пенни Стерлинг, он нащупал кинжал, спрятанный под платьем, а затем распахнул дверь…
Никого и ничего. Никакой лестницы или холла, куда бы мог скрыться наблюдавший. Только стойка для подачи блюд, тоже, впрочем, пустая, поскольку все серебряные подносы уже стояли на столах в зале.
Но должна же быть какая-то дверь? Он бесшумно ощупывал стены, полки, искал лаз в полу, мышиную дыру… - ничего. Возможно, он действительно погнался за тенью?
Однако он все же заметил нечто прятавшееся в складках серого бархата, которым накрывали подносы. Какое-то маленькое перышко, нежное и слабое, с переломанным стержнем. Оно было с головы ворона…
- Лорд Уитфорд, - раздался голос Марселя с французским акцентом, - наши страны потратили много времени и сил на всякие ужасные, дикие вещи…
- Да, Марсель, - согласился лорд Уитфорд, - они действительно наворотили разных дел. Но теперь, когда заключен мир, мы заживем в гармонии. И мы дарим этот пирог мира нашим гостям, посланцы мира и гармонии уже летят к нам…
Гости зааплодировали.
Лорд Уитфорд весь просиял, а Марсель порывисто поклонился, и по его знаку два лакея вручили двум ведущим вечера по золотому ножу с изящной гравировкой.
Золотые лезвия одновременно вонзились в пирог, располосовав шедевр с двух сторон, и…
Ничего. Ни одна из двадцати четырех птичек не взлетела.
У лорда Уитфорда и Марселя был одинаково сконфуженный вид, а публика разразилась встревоженным ропотом. Ведущие заглянули под корку, где скрывалось большое пустое пространство, но оттуда явно никто не собирался вылетать.
- Что за!.. - воскликнул лорд Уитфорд, гневно уставясь на Марселя. - Ты, недоучка, болван! Ты же обещал белых живых голубей. Белых голубей, а не сизарей со свернутыми шеями!
- Но… но… это невозможно! - вскрикнул Марсель неожиданным фальцетом.
Ропот в зале становился все громче. А лорд Уитфорд сделался пурпурным от переполнявшего его раздражения.
- Вот как ты отблагодарил меня, проклятый наглый лягушатник! - рычал лорд Уитфорд на весь зал. - Когда я подобрал тебя, ты жил в Париже, как крыса в канализации!
- А вы платили мне как крыса, - огрызнулся Марсель, задыхаясь от унижения, не понимая причины провала. - От вашей английской еды меня тошнит.
- Ах ты маленькая неблагодарная тварь!
- Я был нужен вам, потому что вы все любите французскую еду. Вы не станете подавать свою еду у себя за столом. Вам подавай французское! У вас, англичан, совсем нет вкуса, вы готовы дерьмо жрать, если на нем написано, что оно из Франции.
У лорда Уитфорда вены вздулись на шее, он ринулся на своего повара как бык. Однако француз оказался проворнее: перехватив его руки, он врезался лбом ему в живот, отчего с возвышения полетели не только они оба, но и злосчастный пирог в придачу. Блюдо из керамики треснуло, и пирог развалился на куски. Пол усеяли слоеные хлопья вперемешку с голубиными перышками. Одна из птичек распласталась у ног леди Уитфорд, которая при виде полупрожаренных, в перьях тушек со сломанными шеями упала в обморок.
Началась паника. Некоторые дамы вскрикивали и падали в обморок, возможно, из чистой симпатии к леди Уитфорд. Другие стали взывать о помощи к своим кавалерам, которые пытались разнять лорда Уитфорда с его опозорившимся шеф-поваром. Маркус с тревогой взглянул на Филиппу, но та, по-видимому, чувствовала себя превосходно.
- Это какое-то безумие, - произнесла она. - Уитфордам уже никогда не прийти в себя после такого…
И тут раздалось что-то похожее на ружейные выстрелы. Гости притихли, прислушиваясь к шуму за дверями. Лежавшие в обмороке начали приходить в себя и с недоумением оглядываться по сторонам. А потом началась паника. Каждый искал дорогу к выходу, опрокидывая тарелки с деликатесами, которых все так жаждали попробовать. Маркус, обхватив Филиппу, продвигался вместе со всей толпой. Наконец они выбрались в передний зал, а оттуда в холл и на улицу, где обезумевшие аристократы старались поскорее добраться до своих экипажей.
- Филиппа, Филиппа, - раздался голос позади них. Это была Тотти, которой помогал выбираться маркиз Бротон. Было заметно, что он весьма озабочен обеспечением ее безопасности.
- Ступайте к ним, - шепнул Маркус Филиппе. - Они позаботятся о вас. А я должен идти. Так что позвольте Бротону проявить себя героем. - Он повернулся и, разрезая толпу, ринулся назад, к дому.
Филиппу со всех сторон теснили бегущие. Спасая своих трех дочерей, миссис Кройтон едва не сбила ее с ног, а потом, прокладывая путь, заехала локтем в живот миссис Кроули.
- Посторонись! - крикнула Тотти, толкая локтем миссис Кройтон.
- Миссис Беннинг, с вами все в порядке? - участливо спросил маркиз Бротон. - Нам лучше поскорее выбраться отсюда. Моя карета в вашем распоряжении.
Мимо гостиных и бальных залов Маркус спешил в оружейную галерею лорда Уитфорда. Он должен взглянуть на тот пресловутый стол, где лорд Уитфорд хранит свое недавнее приобретение.
Вернее, хранил.
Маркус ожидал этого и боялся. Итак, Лорен жив. Это ли не доказательство?
Изящные, с филигранной резьбой на серебряных рукоятках пистолеты исчезли.
Глава 15
В эти предрассветные часы, глядя на угли, догорающие в камине, Филиппа бодрствовала в каком-то неясном ожидании. Ожидании чего? Заветного стука в дверь или никак не наступающего утра.
Маркус оставил ее, едва успев сказать "прощай", чтобы, следуя чувству долга, вернуться обратно в дом. Не то чтобы она особенно беспокоилась о нем… Тогда что же мешает ей мирно заснуть? Ведь сон, как известно, имеет первостепенную важность для женской красоты. Как она покажется перед ним - с темными кругами под глазами и, возможно, даже маленькой складочкой между бровями?
Устав сидеть, она принялась расхаживать по обюссонскому ковру, невольно прислушиваясь к тиканью часов на каминной полке, которого раньше никогда не замечала. Теперь оно будоражило ее сознание, мешало успокоиться и заснуть. Оно раздражало ее. Может быть, поэтому Филиппа не услышала деликатного постукивания в дверь, не заметила темную тень, проскользнувшую в ее гостиную. При виде этого черного духа ночи, как ей показалось, она закричала.
- Бога ради, не надо шума, - произнес Маркус Уорт, прикрывая ладонями сначала свои уши, а потом ее рот. Наконец воцарилась тишина. Это всего лишь я, - прошептал он. - Вы больше не станете кричать?
Она кивнула. И он, успокоившись, отнял свою руку. Но, как оказалось, был не прав. Ибо тут же получил замечательный хук справа. По счастью, на этот раз пострадало его плечо, а не скула.
- Молчать! - приказала она, потряхивая рукой, которая тоже пострадала от удара. - Это вам за то, что вы напугали меня. Учтите, в следующий раз я ударю в живот.
Маркус покачал головой:
- Не слишком удачная идея. В живот хорошо бить только неожиданно, когда он расслаблен. Надо бить ниже или много выше - в шею.
- Я отлично знаю о пользе удара в низ живота, но что касается выше…
- Правильный удар в шею может перерубить дыхательное горло.
- Хм… возьму это на заметку, - бросила она. Маркус подошел к ней ближе.
- Ваши эти… вопли, они, случайно, не могли разбудить миссис Тоттендейл?
- Тотти не разбудит даже грохот пушек. Весьма полезное свойство для компаньонки. - Теперь, когда он был наказан, лицо Филиппы приобрело более благосклонное выражение. В самом деле, на какой прием он мог рассчитывать, бросив ее в толпе перед Уитфорд-Мэншн, а затем возникнув на излете ночи как черный призрак? Однако она все же была рада убедиться, что с ним ничего не случилось. - Что касается слуг, - продолжала она, - то у них есть одно общее свойство: они так и лезут на глаза, когда не надо, а когда что-то случается, их не дозовешься.
- Вот и прекрасно, - заметил он, опускаясь на изящную кушетку.
А вид у него усталый, отметила про себя Филиппа. Похоже, он до предела вымотан. Было четыре утра, она часто прибывала с бала в это время. Однако события этой ночи явно выходили за рамки привычного ночного приключения.
Маркус сидел, уставясь на огонь, который высвечивал суровые складки у его рта и запавшие глаза.
Она бы покончила с собой, появись такие следы у нее на лице. Но его лицу они каким-то странным образом даже идут…
- Так зачем вы пожаловали? - спросила она, усаживаясь в кресло напротив.
Он спокойно взглянул на нее, вздохнул и стал рассказывать ей продолжение ночной истории.
- Пистолеты пропали, - объявил он.
- Пистолеты из галереи Уитфорда? Добыча Сизого Ворона?
- Именно. Изначальная собственность Лорена. Я подозреваю, что он их и украл.
- Стало быть, легенда, рассказанная лордом Уитфордом, верна?
- Более или менее. Для лорда Уитфорда - скорее более… Говорят, он слишком много за них заплатил, а значит, он в нее поверил.
- Перестаньте паясничать, - попросила Филиппа с беспокойством в голосе. - Оставим пистолеты. Что там случилось еще?
- Еще я предложил ему мои услуги по наведению порядка в доме, - усмехнулся он.