- Сомневаюсь, чтобы у женщины хватило сил, - уверенно ответил Джон. - Для того чтобы зарезать человека, нужна большая сила. Кроме того, я слышал, что эта чаша для охлаждения вина была огромной - величиной с бадью. Женщине не поднять.
Агнесс кивнула, поскольку он подтвердил ее собственные предположения. Что бы там ни думала Лидия, Роуз в одиночку не смогла бы справиться. Но вдруг у нее был сообщник?
- Ты что-нибудь знаешь о знакомых мужчинах Роуз? - спросила она.
Джон откусил хлеб и медленно прожевал, прежде чем ответить.
- Вы считаете, что она в этом участвовала, да? Думаете, она не случайно сбежала?
Агнесс безразлично пожала плечами.
- Кто мог бы ей помочь? - не отступала она.
Джон улыбнулся, показав зубы:
- Друзей-мужчин у нее было немало, прямо надо сказать. Но те, кого я знаю, живут в этом доме или в доме рядом, и ведь никто из них не исчез, так что я сомневаюсь, что это мог быть кто-то из них.
Агнесс почувствовала, что за недоговорками Джона что-то скрывается. Но он никогда не был таким любителем сплетен, как Филипп. Она задумалась: недоговаривает ли он ей чего-то из лояльности к Роуз? Может быть, и ему она нравилась?
- Я слышала, что Роуз и Нэнси вчера поссорились.
Губы Джона сжались. Он кивнул:
- Я при этом присутствовал и охладил их пыл.
- Из-за чего они ссорились, из-за Филиппа?
- Не думаю. Они с Роуз уже не питали друг к другу нежных чувств. Нэнси вполне могла прибрать его к рукам, если бы захотела.
- Тогда из-за чего?
- Кажется, из-за письма, которое принадлежало Роуз. Его якобы взяла Нэнси.
- От кого? Что в нем было?
Джон взглянул на нее и снова улыбнулся:
- Никто не говорил, а я не спрашивал. Просто растащил их, с меня и этого хватило.
- Ты что-нибудь слышал о ней и Бенжамине Рили, ремесленнике из мастерской, или старшем мистере Бланшаре?
Джон постучал пальцем по носу, как сделал накануне, когда сообщил ей о письме.
- Полагаю, что слухи, дошедшие до меня, не отличаются от того, что слышали вы, миссис Мидоус. Ведь мы все живем в одном месте, сидим за одним столом и дышим одним воздухом. - Он помолчал, вытирая край тарелки последним куском хлеба. Агнесс расстроенно смотрела на него. - И какой смысл в том, чтобы грызть одну и ту же кость? Все останемся голодными. - Затем, прежде чем она успела задать ему следующий вопрос, он демонстративно повернулся к Филиппу и принял участие в его разговоре с уже хихикающими девушками. - Говорите, что случилось со всеми огарками свечей из столовой? Кто их забрал, ты или Нэнси?
Через час, во время чая для старших слуг в гостиной миссис Тули, Агнесс по-прежнему не могла оставить тему Роуз в покое.
- Бо́льшая часть вещей Роуз до сих пор в шкафу. Что вы собираетесь с ними делать? - спросила она, когда миссис Тули открыла банку с чаем и осторожно положила несколько ложек смеси из зеленых и черных листьев в чайник.
- Пока ничего, - ответила миссис Тули сердито. По правде говоря, она уже устала от разговоров о Роуз, и теперь, когда прошло начальное потрясение, ей хотелось поподробнее расспросить мистера Мэттью об ужасной драме предыдущей ночи. - Но если Нэнси и Дорис будут хорошо вам помогать, пока мы не найдем замену, я могу позволить им выбрать то, что захочется, - милостиво добавила она.
- Все вещи слишком изношены, они никому уже не понадобятся, - заметила Агнесс. - Лучшее она взяла с собой.
- Тогда на тряпки, - отрезала экономка и повернулась к дворецкому. - Итак, мистер Мэттью, вы говорите, что подмастерье, который нашел тело, даже представления не имел о том, что там произошло, пока не вошел. Вы говорите, он не слышал ни звука? И первое, что он увидел, была голова Ноя, висящая на куске кожи, и кровь, залившая пол?
- Он так рассказывает, - подтвердил мистер Мэттью, величественно кивая головой.
- И крови было так много, что она пропиталась через потолок, я верно вас поняла?
Миссис Тули содрогнулась, но, вопреки ожиданиям Агнесс, за нюхательной солью не полезла.
- По полу вели следы к тому месту, где стояла чаша для охлаждения вина. Я их ясно видел, когда сопровождал мистера Теодора.
Этот кровожадный разговор, подтверждающий то, что Агнесс уже слышала, действовал ей на нервы. Она поднялась было, чтобы уйти, но тут вспомнила, что необходимо вызнать как можно больше о Роуз, и снова решительно села.
Агнесс попыталась направить разговор в нужную ей сторону:
- То, что Роуз оставила свои вещи, говорит о том, что они ей больше не нужны, что у нее есть деньги, чтобы купить себе новую одежду.
Она говорила, отмечая, что на лице мистера Мэттью появилось безразличное выражение, как будто эта тема не представляла для него никакого интереса. Он с застывшим взглядом прихлебывал чай. Пэтси, высокая и элегантная, замерла с ложкой в руке. Она была брюнеткой, несколько мужиковатой, с длинным носом. Пригладив сзади прическу большой рукой, Пэтси задумчиво посмотрела на мистера Мэттью и миссис Тули:
- Наверняка у Роуз Фрэнсис очень богатый друг, если она бросила все свои вещи. А может быть, и не один.
- Она оставила далеко не все. Только рабочую одежду, - уточнила Агнесс.
- В любом случае, нам без нее лучше, - сказала миссис Тули, взглядом ища одобрения у мистера Мэттью.
Но он равнодушно смотрел в свой чай, не замечая ее взгляда.
- Нэнси говорила, что из комнаты мистера Николаса Бланшара исчез пистолет. Вы что-нибудь об этом знаете? - обратилась Агнесс непосредственно к дворецкому.
Мэттью важно кивнул:
- Мне сообщили об утрате. Мистер Бланшар был удивлен и расстроен этим не меньше меня. Естественно, мы можем только предположить, что его взяла Роуз. Мне нужно будет при первой же возможности провести учет всего серебра в доме. Будем надеяться, что ничего не пропало.
Агнесс вспомнила, что накануне мистер Мэттью застал Роуз наверху, и задумалась: не привело ли девушку туда желание взять пистолет, а вовсе не амуры с хозяином?
- Ничего, кроме ценной чаши для охлаждения вина и человеческой жизни, - сказала она.
- Бог ты мой, миссис Мидоус, - воскликнула миссис Тули, - уж не полагаете ли вы, что Роуз…
Но закончить ей помешал громкий стук в дверь.
- Простите, что помешал, - сказал Филипп, уже одетый в свою парадную форму со всеми регалиями, просовывая напудренную голову в комнату. - У меня важное сообщение для миссис Мидоус. Мистер Теодор хочет, чтобы вы немедленно его посетили. И кстати сказать, он не хочет, чтобы вы поднимались наверх. Он будет ждать вас в выставочной комнате в мастерской. Надо же, как вам повезло. Вы увидите это пятно на потолке. Не забудьте поднять голову, чтобы потом рассказать нам, как оно выглядит.
ГЛАВА 16
Агнесс могла сосчитать на пальцах одной руки те случаи, когда ей доводилось заходить в мастерскую. Обычно это случалось перед важным ужином, когда ее посылали взять на время дополнительную серебряную посуду для стола: вазы для сладкого или тарелки для солений в виде листьев, или ее любимое - набор солонок в виде морских богов, поддерживающих открытые устричные раковины, которые были сделаны так правдоподобно, что можно было разглядеть каждый изгиб.
И все же она была достаточно знакома с помещением: знала, что внизу располагается главная мастерская, где в витринах для обозрения выставлены небольшие изделия, сзади находятся рабочие комнаты и контора, где производятся расчеты, а наверху располагается выставочный зал побольше, где демонстрируются предметы, на которых зиждется репутация Бланшаров. Ей никогда не приходилось там бывать, но, если верить мистеру Мэттью, выставленные там изделия отличались фантастической масштабностью и тонкостью обработки и были выполнены не столько для продажи, сколько для завлечения потенциальных заказчиков. На заказ можно было сделать любые вещи, это мог быть сервировочный набор с рисунком по бортику, взятому с банки для чая, ножками, позаимствованными у супницы, и ручками, как у чайника. Вообще для искусных мастеров Бланшаров не было практически ничего невозможного, разумеется, если хозяин согласится взять заказ.
С тяжелым сердцем Агнесс зашла в мастерскую. Ей ни разу не пришлось поговорить с Ноем Праутом, несчастным убитым подмастерьем, но одна мысль о том, что придется войти в помещение, где всего несколько часов назад было совершено такое жестокое убийство, угнетала ее. К счастью, ждать ей пришлось недолго. Как только она сказала, что пришла к мистеру Теодору (при этом не поднимая глаз), один из оставшихся подмастерьев побежал позвать мастера. Через несколько минут раздались тяжелые шаги. Кто-то спускался по лестнице с удивительной быстротой. Она подняла голову и увидела, что за ней пришел не Бенжамин Рили, а Томас Уильямс.
- Мистер Бланшар сейчас освободится, миссис Мидоус. Он велел проводить вас наверх и попросил немного подождать его, - вежливо сказал Уильямс, прежде поклонившись и пожелав ей доброго дня.
Томас Уильямс был крепкий мужчина, чуть выше ее и вряд ли старше, с темно-рыжими, буйно вьющимися волосами, торчащими в разные стороны. Довольно увесистый подбородок придавал его плоскому, широкому лицу упрямое выражение, что странно контрастировало с довольно меланхоличным взглядом его зеленых глаз.
Агнесс чуть присела в знак приветствия.
- Благодарю вас, мистер Уильямс, - сказала она, когда он придержал для нее дверь. И уже наполовину поднявшись по лестнице, Агнесс с облегчением поняла, что так и не видела пятна на потолке.
На лестничной площадке Уильямс открыл перед ней дверь в выставочный зал.
- Пожалуйста, присядьте, миссис Мидоус, - сказал он, проходя в дальний конец комнаты и подвигая кресло к огню. - Мистер Бланшар заканчивает кое-какие дела в конторе. Он просил сказать, что скоро присоединится к вам.
Комната была длинной и узкой, обшитой дубовыми панелями, с резным камином в центре и двумя большими подъемными окнами, занавешенными с двух сторон элегантными шторами, и обставлена была не как обычная мастерская, но, скорее, как столовая - темно-красный турецкий ковер, два приставных столика, хорошо отполированный подсервантник красного дерева и в тон ему круглый обеденный стол. Все поверхности были уставлены серебряными изделиями. Маленькие подсвечники и серебряные шкатулки самых разных форм украшали приставные столики и каминную доску. Обеденный стол был накрыт, как для торжественного банкета: подсвечники, посудины с крышками, кубки, солонки, соусники, тарелки и приборы - все из серебра высшей пробы. На подсервантнике с двух сторон стояло по два массивных подсвечника на двенадцать свечей каждый. Некоторое недоумение вызывало пустое место в середине. Агнесс предположила, что именно там находилась украденная чаша для охлаждения вина.
Осматривая комнату, Агнесс чувствовала, как Томас Уильямс наблюдает за ней. Ей было неловко от такого пристального внимания, тем более что она почти совсем не знала этого человека. Но мысли о Роуз не оставляли ее, и на несколько вопросов Томас Уильямс вполне мог ей ответить. Агнесс заставила себя заговорить с ним:
- Я вчера случайно встретилась с мистером Рили. Он нес корзину с серебром и уронил ее на дорогу.
Мистер Уильямс меланхолично посмотрел на нее:
- В самом деле? Не повезло.
- Да уж, - согласилась она, затем, немного поколебавшись, продолжила: - Полагаю, вы знаете, что он был дружен с нашей кухонной служанкой Роуз Фрэнсис?
Томас Уильямс мрачно сжал губы:
- Я иногда ее мельком видел.
- И где вы ее мельком видели, мистер Уильямс?
Он нахмурился и почесал в затылке:
- Точно не припомню. Наверное, на улице… или здесь. Она иногда заходила. - Он снова нахмурился. - Надеюсь, я не говорю лишнего… Я бы не хотел, чтобы у нее из-за этого были неприятности.
Агнесс внимательно посмотрела на него:
- Ну что вы. Я спрашиваю потому, что Роуз исчезла. Разумеется, это пустяки в сравнении с тем, что случилось здесь прошлой ночью, но мне хотелось бы поскорее разыскать ее.
Он проницательно взглянул на нее.
- А вы Рили спрашивали? - спросил он более деловым тоном.
- Да, но он мало что сказал. Он вообще отказался помочь.
Уильямс глубоко вздохнул:
- Ничего удивительного. - Он потрогал пальцем подсвечник. - Мне жаль, что она ушла. Рили мне об этом не сказал. Я вообще не знаю, что между ними было. Я не слишком обращал внимание. Почему вы ее ищете? Она в беде?
- Нет, хотя она доставила нам всем кучу неудобств. Миссис Бланшар хотела бы знать, что заставило ее так внезапно уйти.
Как она и рассчитывала, упоминание о Лидии склонило Уильямса в ее сторону.
- Тогда, если хотите, я могу расспросить Рили. Вдруг мне он скажет больше, - предложил он.
Агнесс мысленно похвалила себя: возможно, она недооценивала свои способности вести разговор - и улыбнулась, почувствовав себя спокойнее.
- Мы будем благодарны за все, что вам удастся узнать. Роуз была непредсказуемой и излишне дружелюбной с мужчинами. Но чтобы исчезнуть, не сказав ни слова? Такого от нее никто не ожидал. Как вы думаете, мистер Рили не мог устроить ее где-нибудь в комнатах поблизости?
Уильямс с горечью рассмеялся и отрицательно покачал головой:
- На жалование ремесленника? Сомневаюсь. Кроме того, его квартирная хозяйка злее бешеной собаки. Он все время с ней ругается. И все же он может знать, куда она ушла.
Томас Уильямс только успел договорить, как послышались звук захлопнутой двери и мягкие шаги снаружи. Он быстро подошел, чтобы открыть дверь, и снова стал официальным, как вначале:
- Это мистер Бланшар. С вашего разрешения, миссис Мидоус, я вас покидаю. - Он понизил голос почти до шепота: - Не сомневайтесь, я не забуду о вашей просьбе.
Когда в комнату вошел Теодор Бланшар вместе с пожилым джентльменом - высоким, хорошо сложенным, в старомодном длинном парике и темно-коричневом пальто, - Агнесс первым делом обратила внимание на выражение лица хозяина. Теодор был человеком легким и миролюбивым, и Агнесс никогда не видела его таким расстроенным, как сегодня. Его лицо приобрело цвет густого портвейна, пиджак был наполовину расстегнут, галстук распущен. Видно было, что он сильно потеет, поскольку лоб его блестел едва ли не ярче, чем серебро вокруг.
Теодор направился к столу и выдвинул два стула, для себя и своего спутника, которого представил Агнесс как судью Кордингли.
- Как я понимаю, вы уже слышали об ограблении прошлой ночью, миссис Мидоус? - спросил Теодор, сразу переходя к делу.
- Да, сэр. Мистер Мэттью сообщил нам о случившемся.
- Очень жаль потерять подмастерья - он был способным парнем и с каждым днем становился все лучше. Таких прилежных мальчиков нелегко найти, но кража чаши для охлаждения вина - настоящая катастрофа, - сказал Теодор.
- Я очень сочувствую вашей потере, сэр, - произнесла Агнесс, мысленно возмутившись жестокости, с которой Теодор приравнял жизнь к чаше для охлаждения вина, но затем напомнила себе, что он потрясен и не контролирует себя.
- Так или иначе, не сомневаюсь, что вы хотите знать, зачем я вас сюда вызвал, - сказал Теодор, как будто прочитав ее мысли.
Агнесс нервно взглянула на него, затем перевела взгляд на понравившийся ей набор солонок в виде замков с башнями:
- Да, я хотела бы знать, сэр.
- Это моя жена первой предложила. Она подумала, что вы можете согласиться… - начал Теодор.
- Позвольте мне объяснить, - вмешался судья Кордингли, величественно поднимая руку. - То, что вас призвали сюда сегодня днем, признак глубокого уважения, с которым к вам относятся, миссис Мидоус. Очень мало шансов, что органам правосудия удастся разгадать это сложное преступление без посторонней помощи. Но мы должны с осторожностью подбирать своих помощников. После предварительного рассмотрения фактов выяснилось, что, весьма вероятно, в совершении этого преступления мог участвовать кто-то из живущих в доме. Следовательно, нам необходим человек, тоже из живущих в доме, но на которого не может пасть ни малейшего подозрения. Мистер Бланшар посоветовался с женой, и они вместе пришли к выводу, что помочь должны будете вы.
Откуда-то поблизости доносился надоедливый стук молотка, Агнесс моргала при каждом ударе и была далеко не уверена, что поняла все правильно. Она - кухарка, ее место на кухне - какой помощи от нее можно ждать? Она чувствовала, что судья и Теодор изучающе смотрят на нее. Ей стало неловко.
- Простите, сэр. Наверное, я неправильно понимаю, что вам от меня требуется.
Судья Кордингли задумчиво почесал кончик длинного носа:
- Как я уже сказал, мы полагаем, что это не случайное ограбление. Ведь взяли только самый ценный предмет - чашу для охлаждения вина. Это говорит о том, что кто-то был осведомлен о ценности предмета и что преступление было тщательно спланировано и осуществлено на основании внутренних сведений. Вы, миссис Мидоус, были избраны в качестве слуги правосудия: оглядитесь, позадавайте вопросы, вотритесь в доверие и докладывайте нам обо всем, то есть абсолютно обо всем, что вы сочтете важным.
Агнесс моргнула, так как снова раздались удары по металлу. Она почувствовала, как болят виски, как будто молоток стучал внутри ее головы.
- И самое главное, - поспешно добавил Теодор, - вы должны помочь как можно скорее вернуть чашу для охлаждения вина.
До Агнесс медленно доходил смысл сказанного, и ее охватили дурные предчувствия, сходные с теми, которые она ощутила после разговора с Лидией. Ее снова вынуждали действовать вопреки ее естественным наклонностям, вопреки ее личному убеждению, что ничего полезного нельзя достичь чрезмерной дружелюбностью. Личная жизнь других людей ее не интересовала, не любила она рассказывать и о своих собственных несчастьях. Ужасно, что убили молодого подмастерья, она сожалела, что похитили чашу для охлаждения вина, но в конечном счете ни одна из этих катастроф не имела к ней прямого отношения. И при всех ее заботах эти дополнительные хлопоты ей были совсем ни к чему.
Может ли она так сказать Теодору? Вопреки своей обычной покорности, Агнесс решила, что может. Она вежливо покашляла и громко, пытаясь перекричать шум, сказала:
- Я горжусь вашим предложением, сэр. И я счастлива, что миссис Бланшар так высоко меня ценит. Но я далеко не уверена, что справлюсь с такой ответственной задачей.
- Что? - наморщил брови судья. - Что вы такое говорите?
Теодор фыркнул. Венозная сетка на его носу и щеках потемнела.
- По нашему мнению, вы единственный кандидат, - объявил он. - Вы не так молоды, чтобы делать глупости, и куда более внимательны и деятельны, чем миссис Тули или мистер Мэттью. Пэтси редко бывает внизу, от нее никакой пользы. Другие занимают слишком низкое положение, чтобы им можно было доверять.
Тут стук прекратился, и в комнате стало тихо. От волнения Агнесс начало подташнивать. Она бы предпочла оказаться в любом другом месте, только не здесь.
- Даже если так, сэр, я не уверена, что пользуюсь доверием других слуг.
- Из своего опыта могу сказать, - успокаивающим тоном произнес судья, - тем, кто хочет услышать какие-то признания, следует только слушать. Многие слуги в вашем положении обрадовались бы, если бы им предоставили такую возможность.
"Очевидно, я отличаюсь от многих", - подумала Агнесс, с несчастным видом глядя на него.