Стены на почерневшем от времени фундаменте были облицованы черной плиткой, крыша покрыта черной черепицей, в оконные переплеты из черного пластика были вставлены почти черные стекла, даже водосточные трубы по углам были из вороненого металла, да и навес, прикрывавший стоянку для нескольких автомашин, тоже был абсолютно черным, плитка на стоянке машин и пунктир квадратиков, тянувшийся к двери черного дерева, тоже были черными, труба дымохода не выбивалась из общего стиля, и крест над ней тоже был черным. Если кому-то из гостей позволялось обойти дом с другой стороны, он видел и там небольшую черную дверь и дорожку из черных плиток, ведущих к небольшому черному мостику, с привязанным катером из черного пластика.
– Хозяин явно жизнерадостный человек, – попытался пошутить комптур аналитического отдела, сидящий на пассажирском сидении впереди, когда "Арош" подкатил к стоянке под черным навесом.
– Жутковато, – не согласился с ним Джейкоб – сильный флешер – сидевший за рулем.
И только магистр, неспешно оглядевший черный дом, тихо произнес:
– Стильно.
Дверь им открыла молодая рослая женщина в черной рясе, не способной скрыть мощную фигуру атлета. Она была босиком, с распущенными черными волосами. Оружия у "монашки" не было видно, но скорее всего, ее тело и было смертоносным оружием.
Внутри царил полумрак. Пара черных толстых свечек в таких же светильниках едва освещала длинный коридор. Он был узким, так что гости выстроились в цепочку и медленно шли за "монашкой", ощущая правильное направление скорее по запаху ее духов, незримым шлейфом стелившимся за распущенными черными кудрями. Коридор отчего-то петлял, что заставляло прибывших идти близко друг к другу. Это раздражало, что, скорее всего, и было целью странного дизайна интерьера, дабы предупредить обитателей о приближении чужака.
Наконец, процессия вошла в просторный зал, одна из стен которого представляла собой огромное цельное стекло, затемненное почти на две трети. Спиной к нему на подушке в позе лотоса сидел человек, контур которого говорил лишь о том, что это худощавый мужчина.
– Добрый день, Светлейший, – негромко приветствовал вошедших мужчина на подушке и жестом предложил гостям располагаться полукругом перед ним. – Если вам будет неудобно, подайте знак Чедип, она принесет кресла. Обувь можно не снимать. Позволю предложить вам напитки… Это не кровь младенцев, как подумал Джейкоб, и не наркотик, как предположил Джейсон, хотя в ритуалах мы используем и то, и другое. "Монашка" бесшумно подошла к каждому, тихо спросив, что тот желает.
– Благодарю вас, Светлейший, что нашли возможность освободиться от ваших дел и предприняли поездку в мой глухой угол лично. Поверьте, принимаю это с благодарностью.
"Монашка" вернулась с большим низким креслом для магистра, а чуть позже принесла чашку какого-то ароматного напитка Джейкобу. К тонкому запаху восточных благовоний, наполнявших комнату, добавились нотки свежескошенного сена.
– Вы верно почувствовали, джентльмены, это чай из листьев красного ройбуш. Утром рекомендую добавлять ломтик лимона, а вечером чайную ложку молока, если придёте на "five o'clock".
Когда глаза привыкли к полумраку, гости разглядели сидящего перед ними.
– Собратья по вере называют меня Раум, но если вам будет удобнее, обращайтесь, ко мне, как записано в земных документах, называйте меня Чарльз.
"Сороковой дьявол" сделал маленький глоток из пиалы, стоящей подле него.
– Позволю себе высказать предположение, что вы, Светлейший, решили посетить мой дом в надежде найти одну из книг ариев, слухи о которых будоражат не первый век этот мир. Не секрет, что из девяти книг, упоминаемых в разных апокрифах, Первой книгой владеет клан Валороссо, Второй – уважаемый Орден Сынов Света, Третью книгу Аменхотеп спрятал в Египте и ни Рамзес Великий, ни сыщики Александрийской библиотеки ее не нашли, Четвертую книгу, которую называют Велесовой, окружают еще больше слухов и подделок, как многое, что связано с Россией, Пятую книгу Далайламы хранили в одном из монастырей Лхасы, но после того, как в 1910 году на Тибет пришли китайские солдаты, а в культурную революцию шестидесятых годов прошлого века они уничтожили почти все из 7000 храмов Тибета, следы Книги стерлись надолго, о Шестой книге предания гласят, что она спрятана в одной из китайских пирамид, которые пока даже фотографировать издалека запрещают. Об оставшихся Книгах достоверных сведений нет.
– Вы правы, – едва кивнул магистр Ордена, – мы располагаем информацией, указывающей на то, что адепты церкви "Черного креста" причастны к исчезновению шкатулки русского монарха, которая напрямую указывает о месте хранения Четвертой книги.
– К сожалению, это неверно, Светлейший, – Раум сделал маленький глоток из своей пиалы. – Согласитесь, что прочитав Четвертую книгу, я или мой ученик владели бы "Молотом Тота", и тогда вы бы на милю не подобрались к черному дому. Говоря о силе, не стоит лукавить – она или есть, или ее нет. Не секрет, что иудейское племя потому и тратит массу усилий, веками внушая миру, что они обладают таинственной силой, дарованной Яхве. Где она? Кто знает о применении иудеями чего-то большего, нежели порчи, наговоры и обман? Присутствующий здесь флешер Джейкоб может зайти в любой иудейский храм и вынести оттуда Тору. Его никто не остановит. Ну, разве что снайпер попробует свои силы с пяти километров. Я уже не говорю о вашем уровне лайтера, Светлейший, или о покинувшем этот мир Константине.
– Храни Господь его душу, – осенил крестным знамением оратора магистр.
Все замолчали, отдавая дань мастеру ментального удара. Бывало, он демонстрировал свои способности в открытом бою, когда издалека валил наземь десятки черных поясов самых разных стилей, не подпуская к себе и на десять метров. Кому-то вспомнилась дуэль предыдущего магистра Ордена Сынов Света со снайпером, неосторожно бросившим публичный вызов Константину. Тогда снайпера удалось найти в назначенном для дуэли лесу только с собаками. Он уже несколько дней был мертв в своем камуфляже без видимых внешних признаков насилия. Не спасло ни супер оружие, ни умение маскироваться и метко стрелять. Снайпер просто умер в своем схроне, который собаки нашли по трупному запаху. Пресса подняла шум, но обвинение не было предъявлено, поскольку ни улик, ни заключений экспертов, о каком-то причастии обвиняемого к смерти, не было. Только защитник Константина выдвинул свою версию, что бедняга умер от страха, ведь ночью в лесу так темно.
– Скажите, Раум, – нарушил тишину магистр, – могу ли я взглянуть на вашу библиотеку. Молва гласит, что она достойна внимания.
– Я ожидал этого вопроса, Светлейший. Это возможно, если мы будем только вдвоем.
Флешер вскинулся, пытаясь возразить, но жест магистра его опередил. Было похоже, что собеседники, подобно шахматистам, просчитывали ходы наперед.
– Конечно, – согласился Джерри, – мои братья пока побудут здесь.
– Если Джейкобу будет интересно, он может посостязаться с Чедип. Выбор оружия за ним. Джейсона попросим быть рефери.
Хозяин черного дома медленно поднялся и жестом предложил гостю следовать за ним и на ходу заговорил.
– Мы с вами, Светлейший, находимся по разную сторону незримой черты в сознании смертных, – Раум шел впереди по узкому мрачному проходу, – но энергия всегда только энергия, независимо от того, получена она в результате созидания или разрушения. Справедливости ради следует заметить, что разрушение по сути своей проще, потому и чаще используется. Оно доступно миллиардам. С другой стороны термоядерное оружие при синтезе несет большее разрушение, нежели обычный взрыв ядерной бомбы. Думаю, поэтому современные физики не спешат проводить анализ оплавленного стекла на раскопанных улицах Мохенджо-Даро и древних крепостей Хорезма.
Он остановился, предупреждая гостя:
– Тут винтовая лестница. Извините, вы не привыкли к оттенкам черного, так что держитесь за поручни.
– Скажите, Раум, не случайно мост через Мидвей, который мы проезжали, выкрашен исключительно в белый свет.
– О, вы наблюдательны, Светлейший, – усмехнулся впотьмах хозяин. – Это давняя история. В начале прошлого века настоятель церкви Петра и Павла предал анафеме тогдашнего владельца черного дома и поведал прихожанам, что Всевышний нашептал ему во сне, как бороться с нечистью в городе. С тех пор мост всегда выкрашен белой краской, и мэрия не жалеет на то средств… А что, красиво! Только я не перекрашиваю дом, а мост красят каждый месяц.
– Вы отозвались о своем предке, как о "тогдашнем владельце черного дома". Это не случайно?
– И здесь вы правы, Светлейший. Черный дом и библиотека могут принадлежать кому угодно, но возможность реально применять знания, накопленные здесь, дана только избранному. Поэтому Ховарды не заводят детей, а ищут по всему свету кандидатов. Они растут здесь, и сильнейший после смерти предшественника наследует все… Вот вы сейчас что ощущаете?
Неожиданный вопрос застал гостя врасплох. Ему пришлось сосредоточить внимание и просканировать темное пространство вокруг.
– Три двери, – магистр решил пройти испытание, – за правой чуть холоднее.
– Потому что за этой дверью под половицей колодец, – усмехнулся Раум, – течение затягивает любопытного в Мидвей.
– За левой дверью взгляд человека… Женская энергетика.
– Это барельеф львицы из настоящих ворот Иштар в Вавилоне. В начале прошлого века археологи растащили их по частям в разные музеи мира, но там только копии, имеющие внешнее сходство. Обычный камень или окрашенный гипс. Не так давно тщеславный Саддам Хусейн провел реконструкцию ворот Иштар с помощью кирпичей, каждый из которых был подписан его именем.
В темноте послышался зловещий смешок, от которого у брата Джерри по спине скатилась капелька пота, но он нашел в себе силы спросить:
– Можно взглянуть?
– Только прикройтесь, она, как настоящая львица, охотится в темноте.
Предупреждение оказалось нелишним. Едва хозяин открыл тяжелую черную дверь, как Лайтер почувствовал даже через "Каирскую тень" воздействие на сердечную мышцу. Он впервые стоял перед таким сильным артефактом. Словно почувствовав это состояние гостя, Раум тихо произнес:
– Вдоль дороги Мардука до ворот Иштар было 120 таких красавиц. Согласно легенде царь Кир смог взять Вавилон ночью только когда ему подсказали подкупленные горожане, как закрываться большими щитами и открыли его воинам ворота.
– Иногда, – глухо произнес магистр, – легенды правдивее научных фактов современной истории.
– К сожалению, видные современные историки в большинстве своем состоят на обеспечении очень богатых семей мира. Они уродуют историю, скрывая многие находки, а когда в руки любителей случайно попадают артефакты, противоречащие официальной истории, кого-то закапывают – или счастливчика, или артефакт. История стала бизнесом.
"Сороковой демон" плотно закрыл левую дверь, и произнес с грустью:
– Тамборолли Италии и Греции щенки по сравнению с армией черных копателей частных археологических компаний США. Во время войны в Ираке, Иране и Сирии было ограблено столько музеев, что им пришлось караванами вывозить артефакты. После чего военные с грандиозной помпой устанавливали там бесполезную охрану. Показуха. Еще позже американцы широким жестом вернули более десяти тысяч экспонатов в ограбленные музеи, раструбив по всему миру, что акция бесплатна. На самом деле вернули только копии. Оригиналы лежат в отстойниках.
В полумраке было видно, как Раум положил ладонь на третью дверь и продолжил:
– Из аэропортов Ближнего Востока самолеты со снятыми креслами прямыми рейсами доставляли артефакты в Швейцарию, в чьих грузовых терминалах они ждут своего часа под усиленной охраной. Вам известно, уважаемый Светлейший, что срок приобретательной давности в Швейцарии всего пять лет. Только в России – четверть века. Это значит, что через пять лет любой артефакт из хранилища получает оформленный по всем правилам сертификат государственной экспертизы и таможни. Достаточно приклеить бирку с ценой и – на аукцион. Войны всегда затевались ради грабежа, а наивным людям бубнят о борьбе за демократию….
Нефть Ирака меня не волнует, но когда таких красавиц пилят по живому на куски, даже мое черное сердце болит и протестует.
Он помолчал, прислушиваясь к чему-то, и спросил:
– Вы готовы ответить на вопрос ментально? – магистр кивнул. – Прижмите ладонь к этой двери и прислушайтесь. Когда в сознании прозвучит вопрос, ответьте на него мысленно.
Раум отошел в сторону, оставляя Джерри один на один с его судьбой. Магистр осторожно коснулся черной двери, приятно холодившей ладонь. Он чуть надавил и стал прислушиваться. Неожиданно в его сознании четко прозвучало – "Кодекс Хаммурапи", – после недолгой паузы вопрос: – "За какие три наказания полагалась смертная казнь"? – Магистр был просто ошарашен таким неожиданным поворотом дела. Когда-то он с интересом читал свод законов царя Хаммурапи, высеченный в иранском храме Сиппар. Всего их было 300 и более 30 карались смертной казнью. Вот только какие… Вскоре ему удалось вспомнить, и он мысленно четко назвал три варианта ответа:
кража из храма;
воровство в царском дворце;
предоставление убежища беглому рабу. Тут же магистр почувствовал, как тяжелая дверь поддалась нажиму его ладони и мягко пошла внутрь. Сначала в кромешной тьме он ничего не мог разобрать. Внутренний голос не предостерегал об опасности, но что-то было не так. Неожиданно для себя, Джерри учтиво поклонился и сделал шаг вперед.
– Я включу свет, – предупредил Раум, – а то мне кажется, с Хаммурапи я перегнул…
Магистр резко обернулся на голос, готовый испепелить наглеца, но увидев искреннюю улыбку невысокого человека, обмяк. Перед ним стоял мужчина чуть старше средних лет с умными черными глазами и небольшой коротко подстриженной бородкой. Заметив еще не угасший гнев магистра, он извинился:
– Многие хотят добраться до моей библиотеки… От австралийских шаманов до потомственных мольфаров. Приходится защищаться от неучей и дилетантов. Знания – удел посвященных. Прошу великодушно простить меня, Светлейший.
Он не стал развивать эту тему, считая инцидент исчерпанным.
– Слева – свитки на арамейском, в центре – на иврите, греческом и коптском, справа – руны. Вас что-то конкретно интересует или вы ищите только книги ариев. Я надеюсь на джентльменское соглашение о взаимовыгодном обмене. Покажу, все, что у меня есть, но взамен хочу испытать погружение с вашей Второй книгой. Первая мне открылась.
Настоятель сатанинской церкви был абсолютно свободен в общении. Налет таинственной мистики исчез, как только речь зашла о знаниях. Брат Джерри узнал в этом чернокнижнике себя, всю жизнь потратившего на поиски сокровенных знаний. Сколько трудов, радости, обмана и разочарований пришлось испытать на пути к истине! Их взгляды встретились, и они поняли друг друга.
– У меня нет ни шкатулки русского императора, ни Третьей книги. Я допускаю, что Орден Сынов Света в состоянии уничтожить "Черный крест", но это не принесет вам радости победы, война будет жестокой. И у вас, и у меня есть последователи во многих странах, а среди них многие люто ненавидят друг друга, получив однажды откровение свыше. Мало кто способен на беспристрастный анализ даже простой ситуации, большинство не ищет, а просто ждет правдоподобной информации. Вам ли не знать этого.
– Оставим риторику, – отрезал магистр и стал прохаживаться между стеллажей со свитками и фолиантами. – Меня интересуют только факты. Выводы я всегда делаю сам. Итак, мои вопросы:
кто такие Карие Коул и Тереса Кабрера?
что они искали в Ирландии?
что вы знаете о русском мастере ментального удара?
– Позволить себе быть откровенным может только сильный человек, – серьезно произнес Раум. – Постараюсь ответить вам тем же, Светлейший… Тереса появилась у нас лет пять назад с навязчивой идеей о шкатулке русского императора. Поначалу я не придавал этому значения, но позже она сблизилась с одним из наших лучших сталкеров Карие, и в паре они хорошо дополняли друг друга. Не вникал, каким образом они вычислили, что один из похитителей шкатулки будет на пиратском фестивале в Ирландии, но когда они в один голос запели о том, что доберутся до Четвертой книги, я решил рискнуть. В помощь этой паре я дал четырех крепких ребят из охраны. В итоге, двое поехали на рыбалку и, разбив катер, утонули. Еще двое уехали с острова в другой город выпить хорошего виски и устроили там цирк с посудой. Попали в полицейский участок, где у них изъяли оружие и, похоже, сильно избили. Позже отправили в травматологию, откуда их забрали родственники. Две дамы встали во главе противоборствующих сторон в исторической реконструкции и подставили свои буйные головы под ирландские кулаки. Так Тереса с Карие оказались в лечебнице Чиппенхаум. Я иногда навещаю их и каждый раз сканирую. Впечатление естественного процесса. У медиков тот же диагноз – следов внешнего воздействия нет. Это факты.
Раум замолчал, следуя рядом с гостем, осматривающим его библиотеку. Хозяин черного дома сразу прикрылся от сканирования и решил не вдаваться в подробности о поездке его сталкеров в Ирландию. Ведь сначала с испанкой поехала Олин – не обладающая достаточным мастерством, поскольку Карие участвовала в другом деле. Когда же Тереса позвонила "сороковому демону" на личный сотовый и сообщила, что след похищенной шкатулки русского императора у нее в руках, но Олин не в состоянии справиться с человеком, знающим, где спрятана Четвертая книга, поэтому ей нужен лучший сталкер. Тогда у Раума была дилемма – ехать самому или послать Карие. Он обратился к своему темному покровителю, принеся в жертву арабского мальчика. Месса прошла успешно, и он получил четкий ответ. Поэтому в Ирландию поехала Карие, а он теперь общается с магистром…
– То есть поездка удалась? – донеслось откуда-то издалека. Поклонник сатанизма приказал себе не думать об Ирландии, и, грустно усмехнувшись, ответил:
– Только факты. Самое простое объяснение – списать на очень богатого русского, купившего шкатулку и нашедшего Четвертую книгу.
Хозяин черного дома остановился рядом с лайтером, открытой ладонью сканировавшего один из свитков папируса. Он с интересом наблюдал за гостем, стоя чуть позади, чтобы не мешать.
– Кто-то очень старательно выводил символы, – сделал заключение Джерри. – Скорее всего, переписывал. Чернила наносились и высыхали равномерно. Одним пером. Писавший не ждал, когда будет сформулирована фраза и не задумывался, как ее записать. Это был опытный писарь, и работу выполнил на совесть.
– Предлагаю развернуть на столе и посмотреть на текст.
Когда гость утвердительно кивнул, Раум бережно взял свиток и расстелил папирус на приспособленном для работы с такими документами столе. Беглого взгляда было достаточно, чтобы убедиться в верности слов магистра.
– Увлекаетесь дохристианским письмом, Светлейший?