Глава IX
ВЕНСЕНН
Кто может чувствовать себя невиновным, когда обвинить можно любого?
Юлиан Отступник
Четверг, 4 мая 1775 года
Отдохнувший, хотя и с ломотой в костях после ночи, проведенной в кресле, Николя, умытый, побрившийся и причесанный, спустился к Ноблекуру, где пред ним предстало очаровательное зрелище. Хозяин дома в своеобычном утреннем одеянии, а именно в шелковом халате и ярком головном платке, беседовал с Луи, устроившимся напротив него, на том самом месте, которое по утрам обычно занимал его отец. Прислонившись к дверному косяку, комиссар прислушался к их беседе.
- Поймите меня правильно, дитя мое, видимость - это главное. Если вид, являемый вами тем, кто на вас смотрит, не соответствует образцовому, они не преминут отметить ваши недостатки. Образ, какой вы решите принять, не должен казаться ни подражательным, ни вызубренным, он должен являться продолжением вас самих, плодом тайного гения, вашего согласия с самим собой. Вы понимаете, о чем я говорю?
- Разумеется, сударь. Еще хотелось бы знать, чего следует избегать, а также практические правила, коими следует руководствоваться честному человеку.
- Ваш отец и я, равно как и все наши друзья, к вашим услугам. Я, в частности, подумываю о господине де Лаборде, великом знатоке придворных манер. На первых порах вам следует научиться управлять своим телом, а отсюда последует и все остальное. Приятно, когда не только в лице, но и во всем человеке преобладает гармония, поэтому всегда стремитесь к равновесию, и прежде всего в способе выражать свои мысли. Добивайтесь уверенного звучания слов и естественности интонации, дабы вас не заподозрили в хвастовстве; не повышайте голоса, ибо это режет слух и умаляет действие слов. Впрочем, будьте уверены, вам нужная интонация дарована самой природой. Следует только не злоупотреблять ею, иначе вы можете впасть либо в позерство, либо в педантизм.
- Я прослежу, сударь, чтобы сохранить ее в чистоте.
- Главное, избегайте занудства и пошлости. Не увлекайтесь зубоскальством: нынче эта болезнь в моде. Никогда не верьте, что в свете непременно надобно всех поднимать на смех, а смеясь, использовать дурное слово или оскорбительную двусмысленность. Некоторые начнут вас убеждать, что только так можно приобрести репутацию остроумца и научиться говорить на языке, принятом в свете. Помните, похвалы, которые вы снищете, встав на этот путь, будут расточать исключительно для того, чтобы сделать вас посмешищем. Никогда не оскорбляйте никого без причины. Такое поведение пристало только трусу. Ваш соперник может не понять вашу речь, но если поймет, вызов вам обеспечен. В этой жизни имеется множество серьезных поводов, когда приходится рисковать жизнью. Полагаю, вы понимаете, о чем я говорю. Слух о поединке на циркулях…
Луи с улыбкой опустил голову.
- Вот что значит почтительная ирония! - ответил Ноблекур, стараясь подавить смех. - Ваш облик также должен отличаться гармоничностью. Посмотрите на вашего отца. Он унаследовал от маркиза де Ранрея величие, вызывающее зависть у многих. Держите голову прямо, обращайте внимание на плечи: они должны находиться на одном уровне. К свойствам воспитанного человека относится непринужденность. Неблагопристойно держать обе руки в карманах или закладывать их за спину: столь невоспитанно ведет себя только чернь.
- Вот основные принципы, над которыми вам следовало бы поразмыслить, - произнес Николя, выходя из своего укрытия.
Луи встал, уступая ему место. Рассказав Ноблекуру о вчерашних событиях и открытиях, Николя стал в задумчивости листать записную книжечку; старый магистрат поинтересовался, что его так беспокоит.
- Глядя на вас, можно подумать, что вы вышли из пещеры Трофония, - произнес он.
- Сударь, - спросил Луи, - кто такой этот Трофоний?
- Слушайте, - ответил Ноблекур, довольный заданным вопросом. - Беотийский оракул Трофоний предсказывал в пещере. Любопытный, рискнувший посоветоваться с ним, выходил от него неуверенным шагом, озабоченный, с мрачным взором, погруженный в печальные мысли.
Николя рассказал про загадочные буквы на стене дома Энефьянса.
Под критическим взором Ноблекура Луи перебирал ногами от нетерпения.
- Если позволите, отец, это просто детская игра, здесь все ясно. В Жюйи каждый мальчишка умеет отгадывать такие ребусы!
- Черт возьми! Не думал, что образование, которое дают наши добрые ораторианцы, включает в себя подобные предметы! Я вас слушаю.
- Не смею учить вас, но вы прочли неправильно. Речь идет не о перечеркнутой букве K и нарисованной зеленой краской букве I, а… Нельзя ли взглянуть на рисунок этих букв?
Николя раскрыл черную книжечку на той странице, где он зарисовал загадочные буквы.
- Именно то, о чем я и подумал, - внимательно приглядевшись, произнес Луи. - Если правильно прочесть этот ребус, получится таверна Гранд-Ивер!
- Кабаре Гранд-Ивер! - воскликнул изумленный Николя. - Я не знаю заведения с таким названием.
- Он похож и на деда, и на отца, - сообщил Ноблекур вертевшемуся под столом Сирюсу.
- Могу я знать, что за три точки поставлены над этим ребусом?
Николя забыл про эту незначительную деталь.
- Думаю, они являются напоминанием о приказе, звучавшем в толпе мятежников, двигавшейся по дороге из Версаля в Париж.
Он задумался.
- Мне сообщили… Бурдо, разумеется… о некоем кавалере, что обращался к толпе в Вожираре. Я пока не знаю, что все это значит. Там это звучало как пароль, но здесь? Быть может, это нечто вроде подписи, средства узнавания… что еще можно придумать?
- А может, - произнес Ноблекур, - эти знаки поставлены, чтобы привлечь ваше внимание? Или же внимание кого-то, кого мы не знаем?
- И одно, и другое предположение равно сомнительно.
- Луи, пожалуйста, оставьте нас, - неожиданно произнес Ноблекур, - я должен поговорить с вашим отцом.
Сосредоточившись, Ноблекур глубоко вздохнул и вперил свой взор в удивленного Николя.
- Мне снова приходится говорить с вами о будущем Луи. О! Я знаю, что не имею никакого права…
Николя, протестуя, замахал рукой.
- …Никакого, кроме привилегии возраста и дружбы. Вчера вечером я долго разговаривал с Луи. Каковы бы ни были берега, к которым ему пришлось пристать в детстве, надо признать, его мать и его собственная природа оберегли его от худшего. Порок соскользнул с него как с гуся вода. Добрая кровь не может лгать, и теперь он хочет с оружием в руках служить королю. Вы это предчувствовали, я вам не открываю ничего нового. Полагаю, вам это занятие кажется подобающим?
- Разумеется.
- Остается решить, как удовлетворить его желание на наиболее почетных условиях. Вчера поздно вечером ко мне неожиданно явился маршал Ришелье. Вы знаете, как он любит являться без предупреждения. Но он приходил не за тем, чтобы повидаться со стариком. Он получил письмо от вашей сестры Изабеллы…
- От моей сестры! - изумленно воскликнул Николя.
- Да, от сестры Агнессы из ордена Милосердных сестер, монахини в Фонтевро. Ришелье знавал многих, но расположение питал не к каждому. Вашего отца он любил. Я восхищен предусмотрительностью мадемуазель де Ранрей. В письме она сообщает герцогу о своем уходе из мира и о том, что отныне Николя, именуемый Ле Флоком, является маркизом де Ранреем и главой старшей линии вашего дома. А еще она просит для своего племянника Луи место пажа при Большой конюшне, которая, как вам известно, находится под управлением первого дворянина королевской опочивальни и главного конюшенного. Собственно, Ришелье и прибыл ко мне в качестве первого дворянина опочивальни, дабы расспросить меня. Полагаю, вы представляете, что я ему ответил.
- Но мое рождение и рождение моего сына…
- Чума на вашу скромность! Разумеется, Пажеская школа рассчитана исключительно на благородное происхождение, ибо надобно предъявлять дворянские грамоты, восходящие по меньшей мере к 1550 году, и, само собой, никакого аноблирования! К счастью, ваша сестра обо всем позаботилась, сопроводив свое письмо копиями картуляриев Ранреев! Да будет вам известно, что ваш предок Арно сопровождал Дюгеклена во время его похода против Педро Жестокого, короля Арагона. Вдобавок у меня сложилось впечатление, что Ришелье, похоже, каким-то таинственным образом раздобыл сведения о вашей матери, также принадлежавшей к древнему роду!
Странное чувство охватило Николя; неожиданно перед его внутренним взором предстало лицо каноника Ле Флока. Каноник любил его, защищал, кормил и заботился о нем.
Почувствовав его волнение, Ноблекур торопливо продолжил:
- Дурно принятый при нынешнем дворе и опасаясь, что вскоре его и вовсе перестанут принимать, маршал, с помощью своего давнего пособника Морепа, поговорил с кем надо, предупредив, тем не менее, что вы не осведомлены о его демарше. От себя добавлю, что служба пажом при короле и придворных вельможах является прекрасной ступенью для последующей карьеры.
- Однако говорят, что, несмотря на руководство господина Главного и господина Первого, воспитанием пажей в значительной мере пренебрегают, заменяя его верховой ездой, обращением с оружием и уроками светской жизни.
- Мы исправим этот недостаток. Как вы могли заметить, я уже взялся за дело.
- И преумножили, если это еще возможно, основания для моей признательности.
- Довольно об этом! Что касается оплаты, здесь она меньше, нежели в коллеже в Жюйи. Разумеется, надо будет снарядить и одеть юношу. Пажи Большой конюшни не только сопровождают короля на охоту и в часовню, но и держат ему правое стремя, когда он садится в седло. Они идут впереди принцесс или несут их шлейф, гарцуют вокруг королевских экипажей. На охоте, как вам прекрасно известно, они меняют и заряжают ружья, подбирают убитую дичь и ведут ей счет. Они исполняют поручения, а во время войны несут службу при королевских адъютантах. Наконец, каждый паж, который спустя три или четыре года выйдет из Пажеского корпуса, имеет право и привилегию выбрать себе полк, где бы он хотел служить в чине подпоручика.
- Вы полагаете, Луи сумеет смириться с дисциплиной, которую требуют от пажей? Ученичество для пажей является одним из самых суровых испытаний, и новичок всегда находится в полном подчинении у старшего. Повиновение - первейшее качество пажа.
- В каждом выборе имеется свой риск. Успокойтесь, Ришелье подчеркнул, что нынешние строгости не чета прошлым; к тому же паж обычно зачисляется в полк, где к нему относятся благосклонно. А так как все быстро узнают, что новичок пребывает под бдительным оком маршала и живет в Версале, никто не станет искать ссоры с вашим сыном.
- Но, надеюсь, никаких поблажек!
- Поговорим об экипировке: королевская ливрея, голубой фрак с позументом из темно-красного и белого шелка, костюм для верховой езды, состоящий из куртки и красных панталон с золотым позументом, и коротенькая курточка из синего тика и кожаные гетры для охоты. Луи будет великолепен!
Ноблекур отметил, как на лице Николя промелькнуло выражение неуверенности.
- Я знаю, что вас волнует. Но перестаньте терзать себя. Вспомните, через какие испытания и публичные унижения пришлось пройти вам по прибытии в Париж. Будущее, открывающееся перед Луи, более чем почетно, и для него путь к завоеванию положения в обществе станет значительно более приятным и простым, нежели был у вас. Если говорить честно, он или преуспеет, или провалится. Разумеется, никто не может гарантировать, что его не станут попрекать его рождением, но у него славное имя, и, будучи потомком рода, мужчины которого посвятили себя служению королю, он имеет все шансы преуспеть. В остальном же, Николя, вы вряд ли сможете сделать для него больше. Подумайте и дайте мне ответ, Ришелье ждет. И как только ваш внутренний голос примет решение, поговорите с Луи.
Поблагодарив Ноблекура, Николя пешком отправился в город. Как он ни старался выкинуть из головы незавершенные и сбивчивые мысли, они продолжали толкаться, не позволяя толком додумать ни одну. Любимый город суетился вокруг него, являя взору сведущего наблюдателя тысячи разных забавных сценок. Однако, омраченный заботами, он видел в окружавшем его балагане исключительно грустные и тревожные сцены. Проходя мимо церкви Сент-Эсташ, он заметил женщин, тащивших тяжелые заплечные корзины; лица их раскраснелись, вены вздулись; женщины дышали тяжело, словно кузнечные мехи, и ему стало жалко их. А может, виной тому было его мрачное настроение? Ему казалось, что на пути ему попадаются только грязные, оборванные полуголые субъекты, доведенные до крайности нищетой и утратившие чувство собственного достоинства. Сгибаясь под огромными тюками, носильщики надсадно крякали, вскидывая груз на спину. Впервые он смотрел на них иным взором и поражался их крайней нищете. Город вновь обрел спокойствие, его гарантом выступали многочисленные конные караулы. Перед каждой булочной стояли часовые.
В полицейском управлении к нему, задыхаясь от волнения, бросился старый дворецкий, однако речь его была настолько сбивчивой, что Николя ничего не понял. Войдя в кабинет начальника полиции, он увидел облако пыли, посреди которого генерал-лейтенант в одних панталонах и рубашке складывал дела в чемоданы. Увидев Николя, он невесело улыбнулся.
- Это очень в вашем духе: отдать дань уважения несчастному, попавшему в немилость. Однако, судя по выражению вашего лица, вы ничего не знаете. Сегодня утром я получил пакет от господина де Ла Врийера с двумя письмами, одно от короля, другое от генерального контролера, и в обоих сообщалось о моей отставке.
- Вашей отставке, сударь!
- И немедленной! Своим бездействием полиция способствовала разжиганию беспорядков. Я слишком плохо служил… Но обстоятельства были таковы… Тюрго известно далеко не все.
Николя попытался ответить себе на вопрос, полиция ли плохо несла свою службу или же Ленуар навлек на себя немилость двора?
- Тон королевской записки не оставляет никаких иллюзий. Мне действительно очень жаль.
Достав из-за манжеты маленький листок бумаги, он печальным голосом прочел:
- "Господин Ленуар, так как ваш образ мыслей никак не согласуется с занятой мною позицией, я прошу вас прислать мне свое прошение об отставке…" Вот так. Как следствие, будут сформированы два подразделения, одно в стенах Парижа, под командованием маршала де Бирона, и другое, за пределами города, во главе с маркизом де Пуйаном. Теперь в случае волнений войска получили приказ открывать огонь… Схваченные на месте преступления мятежники попадают под юрисдикцию прево. Но я продолжаю утверждать, что в Париже смутьяны не сумели разгуляться, потому что здесь всегда соблюдались старинные ордонансы.
Он тяжело рухнул в кресло.
- Судьба преподносит нам урок. После смерти короля вы были отстранены от службы по причине несправедливого предубеждения. Это была моя ошибка, за которую совесть гложет меня до сих пор.
- Поверьте, сударь, что…
- Нет, нет, я чувствую за собой вину, а ваша снисходительность делает вам честь и приободряет меня. Я загнан в тупик. Как закалить себя, противостоять ударам судьбы? Благословен тот, кто освободил вас от груза и вернул вас самому себе, семье, друзьям, для которых вы…
- Я не дерзнул, сударь, убеждать вас в этом.
- Мы переживаем не самые легкие времена; преданность встречается все реже. Поражение не всегда влечет за собой несчастье. Человеком движет множество причин: интерес, тщеславие и тысячи иных вещей. О, чтобы противостоять судьбе, надобно быть высеченным из мрамора.
Повисавшие в воздухе многозначительные фразы следовали одна за другой; наконец Ленуар поднял голову: в глазах его читался вызов.
- Мне не в чем себя упрекнуть; меня не отправили в изгнание. Впрочем, когда в ваших седельных сумках вы увозите с собой истину, не важно, куда вам предстоит держать путь. Я не получил никаких инструкций, а потому посчитал необходимым сделать все, чтобы избежать взрыва народного негодования; я не мог отдать приказ стрелять в народ. Я всегда считал, что, соблюдая сдержанность, я забочусь о спокойствии народа, а значит, жар народного гнева остынет сам собой. Нельзя полностью подавлять энергию народа, она заключена в его характере, и нашей задачей является направлять эту энергию в такое русло, где она чрезмерностью своей не посягала бы на власть и не наносила ей ущерба. Те, кого схватили вчера, в большинстве своем принадлежат к состоятельным слоям населения. Исключений очень мало. Почтенные во всех отношениях горожане, молодые щеголи, завитые и напудренные, - они-то уж точно не страдают от нищеты. Значит, кто-то подговорил их поддержать мятеж?
- Вы думаете, что…
- Боюсь, вас выслушали вполуха; недавние волнения окутаны тенью заговора. Моя отставка напоминает игру в бильярд: по мне бьют как по ненужному шару, чтобы ловчее достать Сартина, никогда не скрывавшего своих взглядов на нынешние реформы, и в частности, на свободу торговли зерном. Начинается гонка за добычей. Тюрго и его единоверцы-физиократы попытаются продвинуть своих ставленников, дабы перейти к еще более решительным действиям. Я не утверждаю, что реформы невозможны, но нельзя осуществлять их столь дурным способом, когда часть принимают за целое. Но довольно! Время генерального контролера пройдет, и мы вернемся вновь. Народ быстро проникнется к ним презрением. Мы еще не видели всей его силы.
- Сударь, я должен отчитаться перед вами. Вам наверняка интересно знать, куда движется дело об убийстве булочника. К тому же я надеюсь воспользоваться вашими инструкциями и советами.
- Считайте, что совет я вам уже дал. А инструкции теперь будете получать у Альбера, назначенного моим преемником.
- Альбера?
- Да, еще одного оголтелого экономиста из секты Тюрго! Вы только подумайте, интендант из торгового ведомства, управлявший департаментом по снабжению зерном! Это назначение - изначально великая ошибка! Как можно на следующий день после мятежа, вызванного подорожанием хлеба, выдвигать на должность начальника полиции человека, отвечавшего за сбережение и оборот зерна, основного продукта питания? Брюзгу, непоследовательного и недалекого? Говорят, изучение канонического права сделало его мелочным и заносчивым. Надеюсь, ваше положение при дворе избавит вас от унижений со стороны нового начальника, слывущего медлительным, тяжеловесным и сварливым, а ваш ум позволит правильно оценить его противоречивые указания. Итак, как же продвигается ваше расследование?
Рассказав об опасностях, встретившихся на его пути, комиссар высказал уверенность, что убийство на улице Монмартр каким-то образом связано с собирающимся в доме Гурдан таинственным советом, в состав которого входит немало крупных перекупщиков зерна. Окружение Мурю оказалось также более чем подозрительным, и есть все основания искать убийцу среди этого окружения.