- На аукционе был мой старый приятель, он тоже, как и я увлекается коллекционированием. Он не купил там ни одну из икон, но… Я знаю, что у него есть привычка - собирать сведения, записывать имена всех кто что-либо купил на аукционе. Он это делает для того, чтобы потом, при необходимости, знать, у кого содержится в коллекциях те или иные предметы из коллекции. Он продает эти сведения. Я уже сделал вчера запрос и жду от него вестей.
- Как мне это может помочь?
- Поклонники, слухи, мне не известно ничего об авторе, но может другим известно больше. - сказал Обри.
- Я вынул полотно иконы из рамки и обнаружил на обратной стороне надписи, на латыни. Там было написано еще число - 313.
- Любопытно, я не знал, что художник сделал такие надписи. Я хотел бы посмотреть, - Обри с любопытством глянул на Коу. - Вы могли бы, ну скажем, сегодня вечером зайти ко мне, вот по этому адресу, - и он передал Руперту визитную карточку с адресом. - Я буду вас ждать в девять вечера.
- Хорошо, - сказал Руперт. Он решил не показывать сейчас полотно и дождаться вечера, когда у Обри буду сведения о художнике.
- Вы говорите, что надписи на латыни?
- Да, Лукас Корра меня в этом уверил, - сказал Руперт.
- Возможно, автор хотел придать своему произведению некую таинственность и старину, ведь на латыни писали в древности.
- Но что там написано? Может это прольет свет на все эти загадочные убийства, которые окружают последнее время эту икону?
- Я бы сказал - все иконы. Все восемь, - сказал Обри приглушенным голосом. - Кто-то, по-видимому, что-то ищет. И вы правы, возможно, разгадка таится в этих письменах на древнем языке. Я немного знаю латынь, и поэтому могу посодействовать вам в переводе, но это займет некоторое время.
- Договорились, вечером я буду у вас, - сказал Руперт.
Руперт Коу прогулялся по чудесным улицам Парижа, побывал в некоторых местных музеях. Он прохаживался по тихим уютным улочкам и размышлял.
То, что это дело окружено смертью, он уже почувствовал, еще в Австралии, слушая рассказ Лукаса Корра. Теперь, от Жана Обри, он узнал еще о нескольких смертях. Неужели все они имеют отношение к иконам? А что, если лишь одна из икон является старинной? Тогда преступник ищет подлинную картину. Вряд ли он будет убивать из-за дешевых икон. Если предположить, что бывший хозяин восьми икон добыл их нечестным путем и решил избавиться от них, зная, что его преследуют… Убийца знает о том, что иконы проданы, но тогда он станет искать их новых владельцев, и, зная его хладнокровие и цинизм, с которым он убивает, едва ли приходится сомневаться в его благосклонности к новым хозяевам икон. Надо предупредить Лукаса Корра, - решил Руперт. Он нашел телефон в гостинице и сделал звонок в Австралию. Старик все выслушал молча и пообещал быть на стороже. Руперту немного полегчало на сердце после этого звонка.
Вечером ровно в девять он уже стоял у дома, где проживал азартный коллекционер Жан Обри. Руперт еще с улицы увидел свет в окне. Его ждали. Он подошел к двери и позвонил. Дверь никто не открывал, и тогда он сделал еще несколько звонков. За дверью была тишина. Руперт вспомнил о свете в окне первого этажа. Хозяин был дома, сомнений быть не могло. Может он был чем-то занят. Руперт немного подождал, проверил еще раз адрес и решил постучать в дверь, не доверяя звонку, который был еле слышен за дверью. К его большому удивлению - дверь оказалась открытой. Какое-то неописуемое чувство тревоги сквозняком пробежало по сердцу, и зародило в нем беспокойство. Он решил войти. Еще у порога Руперт позвал хозяина дома, но в ответ лишь тишина. Он вошел и вновь прислушался. Был слышен лишь накрапывающий дождик за дверью. Легкий сквозняк и какое-то едва уловимое чувство тревоги объединились, породив холодную волну, пролетевшую по спине Руперта. Он еще раз назвал имя хозяина дома. Тишина. Коридор скрывался в полумраке, в дальнем его конце виднелся призрачный свет. По-видимому, он шел из кабинета Обри. Это та комната, которую Руперт заприметил еще с улицы - она была освещена. Руперт решил идти на свет. С правой и левой стороны коридора он заметил много старинных и диковинных предметов антиквариата. Хозяин дома, по-видимому, был настоящим профессионал в своем деле. Он обставил дом так, что можно было подумать скорее о богатом музее, чьи предметы выставлены на показ посетителям, чем о частной квартире. Здесь было два этажа и множество комнат. Руперт пока шел по коридору, заглядывал в комнаты мельком и везде он видел какие-то вазы, картины, статуэтки и прочие старинные предметы. "Наверное, это все стоит уйму денег, - подумал Руперт. - Здесь должна быть и сигнализация - для охраны". Открытая входная дверь не давала покоя его сознанию. Вдруг он остановился. Что-то не так. Какое-то жгучее чувство тревоги буравило его мозг. Он еще раз огляделся и понял… В комнатах, мимо которых он проходил, по всюду был хаос и беспорядок. Темнота, окутавшая предметы, поначалу скрыла этот бардак. Не может хозяин так всё разбросать и несуразно разложить предметы - опуская некоторые на пол. Он поначалу подумал, что эти статуэтки изначально находились на полу, но когда во мраке разглядел некоторые из них (они лежали на боку), то понял - что-то произошло. Его шаг замедлился, он стал ступать тише и осторожнее, прислушиваясь к каждому подозрительному шороху. Но ничего не услышал, лишь капли дождя били в окно. Дождь усилился.
Руперт дошел до света и осторожно заглянул в кабинет. За столом сидел, спиной к двери, хозяин дома. Его туловище лежало на столе, руки свисали. Руперт быстрым шагом приблизился к телу, но тут же остановился. Он увидел кровь. Из затылка сочилась струйка крови. Обри застрелили в затылок, когда тот сидел за столом. Убийца вошел через дверь, также, скорей всего, и вышел. Убийство произошло недавно, еще кровь не успела свернуться. Мозг Руперта лихорадочно работал. Он сразу же вспомнил о своих отпечатках на дверном звонке. Их надо стереть. "Здесь меня никто не знает, и лучше будет, чтобы так и осталось, - думал Руперт. - Полиция, скорей всего, еще не выехала, так как об убийстве никто не знает".
У Руперта Коу было время, чтобы разыскать сведения, которые Обри добыл для него. Он повнимательней оглядел всё кругом. Предметы были разбросаны. Здесь что-то искали. "Не икону ли? - подумал Руперт". Ведь убийца, наверняка, навел справки и выяснил, кто приобрел икону. Убийца не знал, что икона находилась в Австралии. "Теперь надо искать сведения, - думал Руперт, - бумаги, блокнот, переписка". Его взгляд наткнулся на ноутбук, лежащий на письменном столе. Компьютер был выключен. Он пододвинул ноутбук к себе, подальше от головы Обри. "Бедняга Обри, - подумал Руперт. - Вот и тебе досталось". Сомнений у Руперта Коу не было - эти убийства, о которых он недавно слышал, связаны друг с другом. И везде незримо присутствуют иконы. Он всмотрелся в темный монитор, и тут его осенило. Чувство, что преследует его с самого начала, когда он вступил в темный коридор квартиры, было не фальшивым. Дело в том, что ему уже знакома эта обстановка вещей. Он где-то видел всё это. Он уже был здесь. Но когда? Руперт начал лихорадочно рыться в своей памяти, и тут он вспомнил. Догадка даже остановила его желание продолжать поиск. Он был поражен этой мыслью. Все, что он видел теперь - он уже видел во сне. Тогда он даже не видел Обри. Но так ли это было? Сон и реальность переплелись в этой комнате, рядом с трупом. Ему казалось, что он все еще спит. Тот сон он хорошо запомнил, но не предал ему значения, как и многим снам. Это ведь лишь работала утомленного мозга. Наконец, рассудок вновь посетил его и он начал приходить в себя. Его, все еще дрожащая рука, дотянулась до кнопки включения компьютера. Зажегся монитор. Появилось приглашение к работе - имя Жан Обри и пароль. Нужно было ввести пароль. Слово. "Какое же слово, - думал Руперт Коу". И тут он вспомнил о Ямесе. Он тоже ему снился. Его отражение он увидел в мониторе тогда. Он вспомнил, как убийца выстрелил второй раз. Пистолет с глушителем - вот почему соседи ничего не слышали, и не вызвали полицию. Они просто еще не знают об убийстве.
Руперт вышел в коридор и внимательно присмотрелся к стене. У стены на полочке лежала разбитая фарфоровая статуэтка. Пуля пробила ее и врезалась в стену, проделав дыру. "Да, все верно, вот она - пуля, - думал Руперт". Но откуда ему было все это известно? Неужели из сна. "Нет, этого не может быть. Вещий сон. Какая чушь, - думал Руперт".
Он вернулся в кабинет, подошел к трупу и оглядел его еще раз. Труп обыскивали, об этом свидетельствовали вывернутые карманы. "Икону не спрячешь в карман, - думал Руперт". Убийца искал икону и еще что-то. Возможно, разгадка таится в данных компьютера. Он ввел имя "Корра", затем "икона", потом "монах". Все без толку, пароли были неверны. И тут его мозг посетило воспоминание из сна. Монета. Светящаяся в темноте монета. Она светилась фосфором. Он вспомнил, что когда проходил по коридору, никакого свечения не заметил. И это не удивительно. Ведь это всего лишь был сон. Руперт вспомнил цифру 36 на монете. Эти цифры отчетливо были видны на ней в его сне. Он ввел их в компьютер машинально, и был поражен тем, что произошло - пароль сработал. Компьютер дал доступ к данным. В одной из папок, на рабочем столе, под названием имени австралийца - Корра, он обнаружил текстовый файл с именами и фамилиями каких-то иностранцев. Их было трое, напротив имен были адреса. Вероятно, это были места их проживания. В конце было написано: "для Р. Коу". Руперт приметил рядом со столом небольшой принтер. Лист со сведениями о покупателях он распечатал и сунул его в карман, сложив в несколько раз. Эти сведения, по-видимому, Обри и собирался передать Руперту. "Но, где же сведения о художнике? - подумал Руперт". Он переглянул множество файлов и папок, но нигде не обнаружил полезного для себя. Он увидел электронную почту. Здесь могла быть переписка его с организаторами аукциона или с его знакомыми коллекционерами, у которых он и взял сведения о трех покупателях икон. Где же остальные четыре? Может они были неизвестны ему, ведь аукцион проводился в два дня. Четыре иконы были выставлены на продажу во второй день. По-видимому, этого коллекционера - приятеля Обри, не было на второй день.
Руперт запустил почту, но тут столкнулся с новым паролем. Почта открывалась лишь на пароль. Он опять стал вводить слова, и даже использовал цифру "36", чудесным образом попавшую ему под руку, но все было тщетно. Вводимые пароли были неверны.
Неожиданно для себя он почувствовал в спину дуновение ветра. Это был сквозняк. Он хотел было расслабиться, но потом услышал в отдалении какие-то шаги. Раздался мужской голос. Кто-то звал хозяина квартиры. Наверное, это были соседи, случайно обнаружившие открытую дверь. Руперт заволновался. Он быстро выбежал из кабинета, нырнув в темный проем двери соседней комнаты, что была открыта. Его заметили.
- Кто здесь?! - раздался взволнованный голос. - Это ты, Обри!
Шаги неумолимо приближались. Руперт, недолго думая, открыл окно комнаты, здесь тоже повсюду царил хаос (убийцы постарались). Его нога на что-то наткнулась. Прозвучал звон и хруст разбившегося или раздавленного какого-то предмета. Руперт буквально вылетел через окно, с первого этажа на улицу. Он перескочил через небольшую ограду и скрылся в темноте. Лишь в гостинице, когда он в спешном порядке собирал вещи, он подумал, что зря поторопился. Надо было захватить ноутбук с собой. Теперь было поздно - в квартире Жана Обри наверняка уже было много полицейских.
Глава 4
Следующий день Руперт провел в аэропорту; вечерним рейсом отправился в Лондон, где жил его приятель, и которому он не раз обращался, когда возникали трудности в научных исследованиях, помогающих в расследовании. Коу намеревался, как и обещал Лукасу Корра, выяснить всё, что касаемо иконы. Его приятель, проживающий в Лондоне, был профессором по нескольким наукам, звали его Брайан Уэбб. Одна из научных степеней была по техническим наукам, другая имела касательство к биологии, а третья - к филологии. Это был человек, имеющий множество работ в различных направлениях. Он не раз говорил Руперту Коу, что наука есть только одна, это люди, в силу необходимости и желаний, делят ее на ветви. Руперт уже не сомневался, что за иконами, в том числе и за той, что была у него, велся поиск, который тянул за собой ряд жестоких и хладнокровных убийств, окрашивая тень икон в красные тона. Теперь узнать о художнике и его творениях можно было, лишь пообщавшись с теми, кто приобрел их, и еще не пал перед невидимым убийцей и его холодной алчностью.
В листе, распечатанном Рупертом в доме Жана Обри, были указаны три имени с адресами проживания или местами их пребывания, может и такое быть, - сделал предположение Руперт.
Первого звали Отто Зутер, это был немец и жил он где-то на Западе Германии, недалеко от Кобленца. Там был его офис. Сведения не точны. Второго звали Алекса Торнеро, обитал он в Мексике, недалеко от Мехико. Чем занимается - неизвестно. Третьего владельца иконы звали Джон Норман, и жил он в Китае, недалеко от Харбина, о нем было кое-что известно. Он был священником протестантской церкви. Да, нелегкая работа предстояла Руперту Коу. И почему они все не жили в одной стране или хотя бы на одном материке.
В Лондоне Руперт встретился с профессором Брайаном Уэббом. Приятель пригласил его к себе в лабораторию, где повсюду виднелись колбы, микроскопы, холодильники, наполненные тем, о чем Руперт даже представлять не хотел. Несколько замысловатых приборов, собственного изобретения, с мигающими лампочками, украшали весь этот гарнизон науки. Во второй комнате находились шкафы с полками полных книг по различной тематике: от точных наук до гуманитарных, заканчивая мистикой и философией Шопенгауэра.
Они по-дружески обняли друг друга, и Брайан пригласил Руперта в комнату, в которой находились книги.
- Все еще собираешь коллекцию, - сказал Руперт, косо поглядывая на Брайана и переводя взгляд на полки, забитые книгами.
- Понемногу. Денег не всегда хватает, - ответил Брайан. - Кофе, чай, - предложил он.
- Нет, спасибо. Только не в этой лаборатории. Говорят, что чай ты производишь прямо здесь, в пробирках, из грибов - он улыбнулся и провокационно проглядел на Брайана.
- Ты еще помнишь эту шутку?
- Да, да, как же можно забыть чудесные студенческие годы, проведенные в университете. Хоть мы были и на разных факультетах, - сказал Руперт, - но годы, проведенные в университете, надолго останутся в моей памяти. Они самые теплые и яркие. Все, что было в молодости, хорошо и надолго запоминается. Мы звали друг друга только по фамилии, помнишь.
- Да, конечно, - согласился Брайан, - а помнишь, как мы на паре в шахматы играли?
- Ну, - подумал Руперт, - ах, да, помню. Тогда еще меня профессор вызвал, после пары и спросил.
- Что спросил? - с нескрываемым любопытством поинтересовался Брайан.
- Ну, кто выиграл. Я ответил, что мы еще не доиграли. И чтобы не искушать подогретый интерес профессора, нам пришлось отложить партию на другой день.
- Да, было здорово, - согласился Брайан. - Что тебя на этот раз привело, ну, выкладывай. Не просто же так ты ко мне пришел?
- Ты прав.
- Сыщик Скотланд-Ярда просто так не приходит, - подзадорил его Брайан, видя потускневший взгляд приятеля и осунувшийся вид. - Я теперь работаю в частной отцовской фирме.
- В самом деле? Я не знал. Частный сыск лучше?
- Во всяком случае - я свободен, никто меня в спину не подталкивает, и не дышит сверху - ответил Руперт.
- Ну, рассказывай, я всегда готов помочь старому товарищу, тем более что мой мозг требует пищи - поиска разгадки.
- А пищу тебе даю я, - шутливо заметил Руперт.
- Да, некоторые твои прошлые обращения ко мне уже усвоены моим мозгом. Он голоден и требует новых. Ну, не тяни, - испытующе поглядел он на Руперта.
И Руперт поведал Брайану Уэббу некоторые детали его нового дела. Уэбб сначала внимательно слушал, затаив дыхание, словно ягуар на охоте, потом внезапно подскочил со стула, начал ходить по комнате, между стеллажей, взад и вперед. По ходу рассказа, иногда сопровождавшегося описанием переживаний рассказчика, он замедлял темп и даже вовсе останавливался, задумавшись о новой пище для серого вещества. Его взгляд был напряженным, а мысли далеко погруженные в описание подробностей. Брайан не привык перебивать и потому слушал молча до самого завершения повествования.
- Да, ты прав, - вдруг заговорил Уэбб, - за этой иконой что-то нечисто. А можно взглянуть на это творение.
Руперт поднял портфель и вынул, из специального отделения, длинный рулон. Он положил его на стол, перед Уэббом и развернул его. Некоторое время они оба глядели на изображение монаха, державшего в левой руке книгу, потом Руперт осторожно перевернул лист.
- А это на обратной стороне, - сказал Руперт. - видишь, здесь какие-то письмена на латыни, что не характерно для картин или икон.
- Да, ты прав, это необычно, - согласился Уэбб. - Это как раз для моего изголодавшегося мозга.
- Здесь цифры, видишь, - указал Руперт на центр полотна.
- Триста тринадцать, - прочитал Уэбб.
- Может они что-то значат? Я полагаю, что они ключ к разгадке, - сказал Руперт.
- Может быть, может быть, - задумчиво произнес Брайан Уэбб. - Ты уже знаешь, что написано здесь?
- Я надеюсь, что ты переведешь для меня.
- Будь уверен. Это самое легкое, что я могу сделать, - сказал Брайан. - Еще надо проверить на химический состав само полотно. Могу сказать, что это не бумага.
- Ты прав, ее хозяин утверждает, что материалом послужила кожа какого-то животного.
- Человека? - с подозрением и ужасом спросил Брайан.
- Нет, нет, я же сказал - животного.
- Доношу до твоего сведения, Коу, что человек - это тоже животное. У тебя есть живот?
- Да, а почему ты… - удивился Руперт Коу.
- Значит, ты тоже животное.
- Мне твои шутки сейчас ни к чему, - возмутился Руперт.
- А я не шучу, - серьезно ответил Уэбб.
- Ладно, шутки в сторону, - вытянулся Руперт. - Ты мне поможешь?
- Разумеется. Но мне нужно это полотно. Я должен его исследовать.