- Нет, нет, вы ошибаетесь… - он сделал глубокую затяжку, а потом выпустил густое облако, которое ненадолго скрыло его лицо за белыми клубнями дыма. - Хотя, постойте, вы сказали икона…
- Да, там изображен монах или монахиня, а может и что другое.
Торнеро вынул сигару изо рта и обратил свой недоумевающий взгляд на Руперта.
- Вы говорите икону? Я что-то припоминаю. Она довольно крупная, если мне не изменяет память.
- Да, около пятидесяти сантиметров в ширину и девяносто в высоту, - ответил Руперт, ощущая, что он приблизился к искомому предмету.
- Возможно, это она… Я не покупал ее лично. Но от моего имени купил ее мой сотрудник. Он всегда делает для меня подарки, когда куда-то я отправляю его. Вот и на этот раз я отправил его по делам в Европу. Он перед самым отъездом из Европы позвонил мне и сказал, что хочет купить для меня какую-то диковинную вещь. Да, кажется, на каком-то аукционе. Я был удивлен, что этой вещью оказалась икона. Он тогда сказал мне, что будто она может излечивать болезни. Стоила она немного, как он говорил. Я не против подобного. Тем более что мне есть из-за чего поверить в Господа и прочитать несколько молитв. Я ведь был миллионером. Мое состояние было близко к сотне миллионов. Вы думаете это так просто? Почти все свое состояние я нажил не совсем законно и даже преступно. Я торговал наркотиками, незаконными денежными операциями, продавал оружие и многое другое. Меня должны были в Штатах сжечь на электрическом стуле за мои дела.
- Зачем вы мне это рассказываете? - спросил Руперт.
- Не бойтесь, это не слова убийцы, а молитва грешника. Мне так легче. Теперь, когда я многое испытал за последнее время, мне самое время обратиться к Богу.
- Чем вы так обеспокоены? Я вижу отчаяние и страх в ваших глазах.
- Смерть. Исход жизни. Он одинаков для всех. Только одни раньше уходят, другие чуть погодя. Жизнь коротка, а грехи наши не имеют конца, они после нас остаются и продолжают существовать, - печально заметил Торнеро.
- Скажите, а где проходил тот аукцион, на котором ваш сотрудник приобрел икону? - спросил, заинтересованно, Руперт.
- Хм, кажется, он звонил из России. Да, верно, из России.
- А я мог бы с ним поговорить? - в надежде узнать адрес аукциона спросил Руперт.
- Увы, он не сможет вам ответить.
- Почему? - удивился Руперт.
- Он покинул меня и все человечество. Он мертв.
- Как? Что случилось? - с сожалением спросил Руперт.
- Его убили, вскоре после его возвращения. Глупый случай. Его поймали с наркотиками. Он бежал, долго отстреливался и… Его полицейские застрелили. А после этого проблемы начались у меня. Одна за другой. Это были тяжелые удары по всему моему бизнесу. Меня атаковали со всех сторон. Такого невезения не знал ни один гангстер или мафиози за всю историю Америки. Беда приходила, казалось, из ниоткуда. Там, где все было чисто, появлялись глубокие и значительные осложнения. В общем, сплошные невезения. Поначалу, я думал, что кто-то копает под меня, мои конкуренты… Но, проведя анализ совокупности несчастий, я понял, что это лишь невезения. Закономерностей не было. Я начал верить в судьбу, хотя до этого я доверял лишь силе и ловкости своего ума, изворотливости и беспощадности к врагам. Но сейчас я понял, что мой враг сильней меня, потому что я не вижу его. Невозможно бороться с несуществующим врагом. Я перешел от судьбы к вере. Видать, Он решил меня наказать за все мои прегрешения, а их было, как я уже говорил, немало. И теперь я отдаю долги, возвращаю или пытаюсь вернуть людям то, что отнял у них когда-то. Конечно, все вернуть я не могу, например, жизнь. Из преуспевающего некогда бизнесмена я превратился в неудачника и нищего. Мои компаньоны и друзья отвернулись от меня, оставив наедине с моими проблемами. Никому не нужен неудачник. Я продал дорогую виллу, в которую вложил немало десятков миллионов. Продал бизнес, точнее у меня его отобрали. Мои кредиторы требуют от меня долги, а я не могу отдать им. Я нищий. И все же кое-что я оставил после себя.
- Сына? - сказал Руперт, глядя на портрет.
- Да, сына. Я его очень люблю и не хочу, чтобы на него обрушились мои несчастья. Ведь, весь свой капитал, что я копил всю свою жизнь, я хотел передать ему. Сделать его жизнь и жизнь своих потомков счастливой.
- Зачем же вы мне все это рассказываете? Вы не боитесь? - спросил Руперт.
Торнеро отвел тяжелый и печальный взгляд с портрета сына, и перевел его на Руперта Коу.
- Вы, кажется, что-то хотели? - сказал он, словно не слушая Коу.
- Меня интересует икона. Скажите, вам известен точный адрес того аукциона, где ваш сотрудник приобрел икону?
- Нет, не знаком. Если бы он был жив, то сам бы рассказал. Я уже говорил вам, он был в России. Больше мне ничего не известно.
- А эта икона все еще находится у вас? - спросил Руперт с нескрываемым интересом.
Торнеро задумался, и очередной клуб дыма окутал его.
- В вилле, что я продал этому банкиру, она висела в одном из залов. Потом она меня начала раздражать, и я… на чердак ее выбросил.
- Значит, она по-прежнему на вилле находится? - спросил Руперт.
- Да… Хотя, нет, постойте. Когда я переезжал, то какие-то картины мой слуга забрал. Я не стал их вешать по комнатам, не до того было. Среди них есть и ценные полотна. Пусть они моему сыну достанутся. Хоть это уберегу. Спасибо, что вы напомнили мне о них. Я сейчас же велю своему слуге посмотреть их.
Он встал и нетвердым шагом подошел к двери и позвал слугу. Почти сразу тот появился.
- У нас есть картины? - спросил Торнеро.
- Да, я держу их в каморке на первом этаже, - безропотно ответил слуга.
- Посмотри, нет ли среди картин иконы. Она должна быть крупного размера, - сказал Торнеро.
- Да, все правильно, - подтвердил Руперт.
Спустя некоторое время слуга появился в кабинете с каким-то плоским предметом.
- Вот она, - сказал слуга, положив картину на стол.
- Спасибо, Сесора, - сказал Торнеро.
Слуга удалился.
- Ну вот: это она, - сказал Торнеро, сдувая с картины пыль.
На иконе был изображен монах. Руперт приблизился к столу, рассматривая икону со всех сторон, затаив дыхание.
- Мне она не понадобилась, - сказал Торнеро, - и никакие чудеса она не делает. Обычная мазня. Если хотите, берите ее себе, вы ведь за этим приехали.
- Вы мне дарите ее? - спросил обескураженный Руперт.
- Я же сказал, забирайте, она ваша. Может вам она принесет больше пользы. Для меня она была лишь бумагой, пустышкой.
Внезапно, распахнулась дверь, и в кабинет влетел Сесора. Его дыхание участилось, а глаза были в смятении.
- Что, Сесора? Что на этот раз? - спросил твердым голосом Торнеро.
- Это они. Ну, те, что были вчера.
- Кредиторы, - приглушенным и подавленным голосом сказал Торнеро.
- Вы можете идти, - обратился он к Руперту. - Если у вас нет ко мне больше дел.
- Нет. Я благодарю вас за подарок, - сказал Руперт и удалился вместе с Сесорой.
Слуга проводил Руперта за ворота. К ним подошли какие-то люди: один полицейский и двое в штатном.
- Можем ли мы видеть господина Алекса Торнеро? - спросил один из мужчин, одетый в штатском.
- Хозяин дома, - ответил слуга.
- Мы вчера у вас были. Вы сказали, что его нет, - твердым и решительным голосом сказал полицейский. - Теперь мы точно знаем, что он в доме. Сегодня ему не удастся увильнуть. Этим утром я получил ордер на его арест, и на арест всего его имущества.
- Мой хозяин знает об этом. Он готов вас принять, и просит лишь …
- На этот раз мы не будем идти на поводу у него.
- Постойте, - вмешался полицейский, - что он просил?
- Он передал мне, чтобы вы дали ему всего лишь десять минут.
- Он улизнуть хочет, - сказал мужчина в штатском.
- Нет, - ответил слуга, - он…
Двое мужчин в штатском, не дожидаясь разрешения, ввалились в ворота, отталкивая Сесору в сторону.
- Не мешайте правосудию, - сказал один из них слуге.
Слуга покорно отошел в сторону.
Руперт наблюдал все со стороны улицы.
- Я не могу дать Торнеро и минуты, - сказал, наконец, полицейский.
В этот момент прозвучал выстрел. Звук шел откуда-то изнутри дома. Все вздрогнули. Полицейский опрометью бросился в дом.
- Ну вот, - сказал ехидно один из мужчин в штатском. - Кажется, Алекса Торнеро обошел нас и теперь.
Руперт положил завернутую икону на заднее сиденье машины, которую он арендовал в Мехико, и повернул ключ зажигания. Он ехал почти по безлюдной дороге. Навстречу изредка проезжали одинокие машины. Он тяжело вспоминал рассказ Торнеро и его последний нелегкий поступок. Что толкнуло его на самоубийство? Ведь он совсем недавно был довольно преуспевающим бизнесменом, миллионером, крупной шишкой, а теперь… его нет. Жизнь для него перестала иметь смысл.
Одинокие деревья пролетали мимо Руперта. Его взгляд был направлен на склоны. Вдали нарисовалось крупное дерево с пышной кроной, отбрасывающей большую тень. Руперт решил остановиться у дерева, в тени. Ему не терпелось увидеть обратную сторону иконы, что лежала позади него.
Машина съехала с дороги. Руперт вышел из машины, и вынул из нее икону.
- Рамка такая же, - заметил он.
Руперт осторожно и, используя небольшой ножик, освободил полотно от рамы. Перед ним раскрылась обратная сторона полотна. Он с удивлением и мистической предосторожностью медленно провел по полотну рукой, ощущая под пальцами слой краски.
Где-то вдалеке показалась машина. Она ехала по направлению в Мехико на большой скорости. Неожиданно сбавила ход, и, не доезжая до Руперта, остановилась. За рулем были двое мужчин. Руперт бросил икону на заднее сидение, сел в машину и, вернувшись на дорогу, продолжил путь.
В зеркале заднего вида он увидел, как машина, что была позади него, прибавила ходу. Руперт тоже прибавил газа. Спустя некоторое время, машина, в которой сидели преследователи, догнала машину Руперта, и даже попыталась столкнуть ее на обочину. Преследование с маневрированием продолжалось минут десять, пока машина Руперта не выехала на трассу, где было много машин. Здесь Руперт был в безопасности. Преследователи не рискнули напасть. Они вовсе исчезли из виду, и Руперт потерял их. Но надолго ли?
С тревогой в сердце он вернулся в гостиницу. Он попросил перевести телефонный разговор с Лондоном в свой номер. Руперт звонил Брайану Уэббу. На втором конце провода раздался знакомый голос.
- Привет! Это я, Коу.
- Привет, дружище! - сказал Уэбб.
- Есть что-то для меня?
- Кое-что есть, - ответил Уэбб. - Как там в Мексике?
- Я добыл третью икону, - ответил Коу. - Она мало чем отличается от предыдущих: монах, те же надписи и число.
- Какое?
- Три, два, один, на этот раз. Похоже, что это какой-то шифр, - предположил Руперт. - Может он ключ к расшифровке той части текста, о которой ты говорил?
- Нет, я почти уверен, что нет.
- Что же это тогда, по-твоему? - спросил Руперт Коу.
- Это номер страницы.
- Что? Книга!
- Да, Коу. Это не иконы, а страницы с какой-то книги.
- Большой объем, тебе не кажется? - спросил Коу.
- Ты прав, меня это тоже удивило. Представляешь вес 321-й страницы?
- Не малый, но что все это значит?
- Не знаю, но искать надо книгу, - ответил Уэбб. - Что тебе еще известно? Чем больше фактов соберем, тем легче и быстрее доберемся до цели. Понимаешь?
- Разумеется, - согласился Коу. - Человек, который купил ее, находился в России.
- Что? В России? В каком городе? Известен адрес?
- Увы, нет.
- Надо поговорить с этим парнем.
- Он мертв, его убили, - ответил Коу. - А еще меня преследовали, и хотели столкнуть вместе с машиной.
- Я предупреждал тебя, - сказал Уэбб. - Это дело сложное и опасное, может, ты откажешься от него, а заказчику скажешь…
- Не могу, Уэбб. Он старый друг моего отца, да и потом, я не привык на полпути бросать незаконченное дело.
- Ну, смотри, я тебя предупредил.
- Спасибо, Уэбб. Я рад, что ты за меня волнуешься.
- Возможно, это русская мафия - самая опасная в мире, - сказал Уэбб.
- Не бойся, мне не привыкать. Моя профессия окружена тайнами и опасностями. - Он задумался, а потом продолжил, - Похоже, эти иконы приносят одни лишь неприятности людям. В клинике, потом здесь…
- Ты не забывай про Австралию, - заметил Уэбб. - Именно с этого началось твое дело.
- Ты прав, бедный мальчик, внук Лукаса Корра, он до сих пор находится в тяжелом состоянии. Я звонил ему.
- И что?
- Ничего не изменилось, - ответил Руперт, - все по-прежнему. Старик надеется на меня и на Бога. Начал ходить в церковь и молится.
- Да, это мало поможет. Куда ты теперь? - спросил Уэбб.
- У меня есть еще один адрес. Какой-то священник из протестантской церкви, американец. И угораздило же его поселиться в Китае.
- В каком месте?
- Харбин, - ответил Руперт. - Недалеко от города, где-то в горах.
- Если мне не изменяет память, это где-то на севере Китая.
- Я вылетаю в Пекин, оттуда доеду до Харбина.
- Счастливого пути, - сказал Уэбб. - Я займусь поисками книги, это нам поможет. Завтра отправлюсь в библиотеку.
Глава 7
13 столетие. В одном из городов Чехии. Настали тяжелые времена для горожан. Люди не видели врага, но умирали каждый день. Трупы находили на улицах, в домах, их собирали по всему городу и свозили на площадь, где и сжигали. Огонь! Лишь огонь мог дать уверенность, что враг отступит, лишь огонь был единственным оружием против невидимого и самого опасного врага 13-го столетия - чумы. Смерть гуляла по комнатам домов, выпрыгивала на улицы, зловещим, холодным, как сама смерть, сухим и безжизненным ветерком, прогуливалась по мрачным и черно-белым кварталам города. Казалось, что жизнь, краски и свет уже навечно потускнели и покинули этот чешский городок, оставляя место мраку, смерти и зловещей тишине.
Всякий, из ныне живущих, слышал, как потрескивает приятно огонь в камине, как краснеют угли, собирая жар, как желтые языки пламени, поднимаясь вверх, пляшут чудесный танец. Наблюдать за дивным пламенем, подаренным людям природой, можно вечность. Но вряд ли вам понравится огонь, сжигающий плоть, в которой недавно теплилась жизнь, работал мозг - производя на свет мысли, пряталась душа - покинувшая эту плоть. Ужасен и запах - следствие сгорания материи, и звук - исходящий при этом, и дым - наполняющий зловонием воздух и вселяющий страх в умы, и ужас в души живущих, ибо все это действо говорит об одном - следующим будешь ты.
Герману было тридцать два года. Он был среднего телосложения, угрюм и неразговорчив. Занимался он живописью. Когда-то работы у него было много, он помогал священнику тем, что писал иконы, расписывал стены и свод церкви. Его изображения небесных храмов и града божьего были чудесными, больше всего его искусство ценили за умение писать иконы, а точнее изображать святых. Лица мучеников казались настолько правдоподобными, что прихожане подолгу застывали у икон. Им казалось, что рядом с ними, во время их молитвы к Господу находился святой, изображенный на иконе. От этого ощущения присутствия какой-то неземной силы придавалась твердость в словах и уверенность в вере, проникающей все глубже в сознание прихожан. По городу ходили слухи, что Герману помогает Бог, его рука - это рука Господа, а значит и иконы божественные.
У Германа не было никаких проблем в городе, напротив, почувствовав уважение и почтение среди горожан, а также материальное благополучие, он решил остаться в этом городе и завести семью. Герман женился на самой красивой девушке, любая семья была рада выдать дочь за молодого иконописца, тем более что искусством он обладал и умением божественным.
Прошло десять лет счастливой жизни Германа и его любимой супруги. Как в каждой семье, у него появились дети. Звонкие детские голоса наполнили его дом, сердце наполнилось заботой и любовью. Герман считал себя самым богатым и счастливым человеком на свете, ведь его богатство составляли не полные доверху сундуки золота и серебра, а шестеро детей, наполнивших радостью сердце и счастьем душу. Он работал каждый день, шлифуя свое искусство, делая заказы для горожан и странствующих купцов, прознавших о его таланте. Он рисовал картины на заказ, разрисовывал глиняную посуду, вазы, изделия из дерева и прочие товары, где требовалась рука мастера. Ему приходилось уезжать в другие города, чтобы там выполнять заказы, демонстрируя свои божественные умения. Слава об умельце из небольшого городка все росла.
Дети подрастали. И вот однажды Герман вернулся в свой город после выполнения очередного заказа в храме, расположенного в городе Подлажице. Но горожане не встретили его, как бывало прежде. Он медленно и хмуро шел по безлюдному родному городу и не узнавал его. Куда делось былое веселье, где радостные и беззаботные сияющие лица горожан. Ему казалось все серым, словно невидимый художник забрал все краски из города и вселил страх и ужас в сердца горожан. Тени сбежались, окутали мраком улицы, сомкнулись и образовали тьму. Даже солнце, что обычно озаряло улицы стрелами золотых лучей, разливающихся по городу, наполняя его жизнью, куда-то спряталось, а вместо него - лишь серые облака, ничего хорошего не предвещающие.
Так, вместе с мрачными и тревожными мыслями он добрел до своего дома. Обычно его встречали еще перед дверью вся семья: красивая жена и шестеро детских улыбок его дочерей и сыновей. Но на этот раз он стоял перед дверью собственного дома один. Ни детский смех, ни радостные улыбки, никто не встречал его, лишь тишина и нарастающее смутное беспокойство. Он прошел по комнатам, но никого не встретил. Герман не верил глазам - детские комнаты были пусты. Выходя из дома, он встретил соседку, которая рассказала ему о случившейся беде. Дети находились в доме родственников его жены. Герман направился к ним. В доме тестя он и увидел своих детей. Они окружили его со всех сторон, двое близнецов сидели в кроватке и беззаботно играли.
- Она ждала тебя, - печальным голосом сказал отец жены Германа, - до последней минуты верила, что увидит.
Герман тяжело опустил взгляд и посмотрел на близнецов.
- Чума никого не щадит, - продолжал тесть. - Я буду помогать тебе всем, чем смогу. Герман забрал детей домой, нанял сиделку для близнецов. Женщина помогала с детьми и готовила пищу. Деньги у Германа были, он неплохо заработал на заказах во время последней поездки на заработки. Соседи начали завидовать ему, так как кругом в городе умирали люди, а в его большой семье, кроме жены, потерь не было. Казалось, смерть обходила их стороной по приезде отца семейства. По городу поползли слухи.
Все помнили о чудесном, если не сказать божественном, даре Германа, и, связав его с лояльностью смерти относительно его дома, посчитали, что он выбран Богом. Каждый день Герман видел трупы на улицах, их сносили со всего города и сжигали на площади. Он уже начал верить слухам, считая себя избранным, как неожиданно заболевает старший сын и умирает, ему было всего девять.