Дэниел Тейт просыпался в холодном поту каждую ночь. Во снах фигура в маске, носящая белый с золотым костюм и белую треуголку, также отделанную золотой лентой, тянула к нему руку, затянутую в перчатку телесного цвета. В своих кошмарах Дэниел бросался в сторону, но его движения были замедленными, словно их сковывала какая-то зыбучая грязь, а фигура в маске превращалась в осьминога, чьи щупальца простирались к жертве, настигали ее и тянули к себе - медленно и жутко.
Куинн слушала, как он мучительно бормочет что-то в этих кошмарах, но никак не могла помочь ему понять, почему такие сны мучают его. Девушка могла лишь обнять его крепче и постараться успокоить:
- Я люблю тебя, Дэниел, - шептала она ему на ухо, и тогда он снова засыпал.
Настал день, когда он встал с кровати и нетвердой походкой прошелся по комнате. Затем пришел день, когда он надел белую рубашку, которая была ему заметно велика и которую он не помнил. А далее был день, когда Куинн открыла входную дверь и помогла ему выйти на крыльцо, где он ощутил слабый запах разложения, витающий в Ротботтоме. К этому времени он уже знал все об аллигаторах и о том, что находился он в колонии Каролина, где работал учителем и собирался вернуться к этой работе, когда окончательно выздоровеет. К молодому человеку вернулся аппетит, повязки с головы были сняты, а внешне ушибы почти сошли, хотя он и ощущал, что где-то глубоко в его мозгу все еще остались кровоподтеки, закрывающие его воспоминания, словно терновые заросли, лишь изредка давая ему белые вспышки образов, которые он не мог расшифровать.
Однажды днем ему стало понятно, что он столкнулся с проблемой, которую не мог решить, и это сильно обеспокоило его. Однако он взял чашку чая, которую ему протянула жена, и подумал, каким же везучим и благословенным он был, раз такая прелестная женщина полюбила его и стала его супругой - так стоит ли заострять внимания на каких-то мелких раздражающих вопросах?
Вскоре он уже мог гулять по городу - с Куинн, которая всегда была рядом с ним. Граждане Ротботтома знали, что люди часто приезжали сюда и уезжали отсюда, и никто не пытался лезть в дела четы Тейт. Хотя и замечали, что Куинн живет с каким-то новым молодым человеком, и женщина по соседству однажды спросила ее, как его зовут, на что получила ответ: "Это Дэнипел, мой муж", и после этого люди старались отойти от нее. Они странно посматривали на Дэниела, но вскоре он решил, что вряд ли это именно странные взгляды - весь мир пока казался ему непривычным, поэтому он перестал обращать внимание на тех, кто проявляет к нему интерес.
Однажды в полдень, примерно через пару недель после того, как Дэниел очнулся в кровати Куинн, они возвращались с причала с ведром только что пойманных зубаток, когда Дэниел вдруг заметил хижину - довольно далеко в лощине - примерно в сорока ярдах от них. Она была неухоженной, заросла лианами, и ее почти поглотила дикая природа. Крыльцо провисло, крыша могла вот-вот провалиться, да и в целом жилище пребывало в сильнейшем запустении, но все равно создавалось впечатление, что там кто-то живет. Поблизости в загоне были две лошади и повозка.
- Куинн, - обратился Дэниел. - Кто там живет?
Ее лицо напряглось.
- Мы не хотим его беспокоить. Это очень неприятный человек… как тот… Ройс, - она произнесла это имя, не подумав, и тут же пожалела, что не может забрать свои слова назад.
- Ройс? А кто это?
- Человек, которого мы знали некоторое время назад. Но тот, что живет там, внизу… - она быстро попыталась перевести тему разговора. - Лучше ему быть одному. Он здесь уже… ох… около шести месяцев. Я слышала, что он выходит рыбачить с наступлением темноты. Он сначала пытался крутить с Аннабель Симмс, и это было ужасно, он так бил ее, когда напивался. Когда он сломал ей нос и руку, она пришла в себя и сбежала от него.
- Хм… - протянул Дэниел, продолжая изучать глазами неопрятную лачугу. - Он, похоже, опасен. Как его зовут?
- Аннабель сказала, что он благородного происхождения и, по-моему, чужестранец. С трудом говорит по-английски, ей даже пришлось учить его. Он называл себя Графом… - Куинн помедлила, стараясь вспомнить имя. - Дагеном. Или что-то вроде того. У него левое запястье искривлено. Похоже на старый перелом, который неправильно сросся.
Дэниел кивнул, но ничего не сказал.
- Я же говорю, ему лучше быть одному, - продолжила Куинн. - Потому что где-то с месяц назад я увидела, как он машет рапирой. Похоже, он прекрасно знает, как это правильно делать… и он явно не из тех, кого бы я хотела приглашать на ужин, - она игриво улыбнулась своему мужчине и легонько ткнула его в бок. - Так или иначе, зубаток мы поймали только для двоих.
Дэниел согласился и возобновил шаг по направлению к дому.
Какой была ночь и какой сон она принесла ему на этот раз?
Возможно, не сразу - не в ту же ночь - но очень скоро ему приснился избивающий вдов граф. Имя Даген продолжало беспокоить его. Что-то в нем… было неправильным. В его сне он сидел за банкетным столом и со всем положенным этикетом пользовался серебряными приборами, а за ним на стене стояла тень фехтовальщика, рассекающего воздух опасными резкими движениями натренированной руки мастера клинковых сражений, и воздух наполнялся ощущением опасности.
Даген.
Граф Даген.
Он благородного происхождения, из другой страны.
Посреди ночи Дэниел сел на кровати - не так резко, как обычно, потому что старался не побеспокоить жену, и прислушался к собачьему лаю, доносившемуся издалека. Несмотря на то, что внешний мир молчал, Дэниела окружали вопросы, давления которых он более не мог выносить.
Что графу из другой страны делать здесь, в Ротботтоме? Фехтовальщику? Человеку со сломанным левым запястьем? И это имя - Даген - неправильное. Нет… это не его имя. Близко… но не то.
- Засыпай, - пробормотала Куинн, сонно приподнимаясь на локте. - Дорогой… ну же, давай спать.
Он постарался уснуть, но не смог. Так и лежал - долго, рядом со своей спящей женой, размышляя о том, что есть проблема, которая отчаянно нуждается в решении, но он не совсем понимал, в чем именно она заключается.
Глава двадцать вторая
Он искал ответы.
Приходилось скрывать это от Куинн, потому что Дэниел не хотел нарушать ее покой, как уже нарушил свой собственный. Однако она чувствовала, что что-то не так - молодой человек видел это в ее глазах: в них мелькала тень звенящего страха, но трудно было понять, откуда он произрастает, и невозможно было сказать наверняка, что именно так пугает ее.
Однажды ночью тем же летом Дэниел Тейт, лицо которого заросло черной бородой, проснулся, поднялся с постели и осторожно соскользнул на пол, стараясь не разбудить жену. Он знал теперь эту маленькую спальню и спокойно мог одеться наощупь. В передней комнате он зажег свечу и поместил ее в фонарь, а затем - все еще двигаясь тихо - вышел из дома и направился к причалу.
Маленький городок покоился под светом далеких звезд. Лягушки квакали в болотной траве, и где-то далеко пела свою песню ночная птица - счастливая в своем одиночестве.
Также, в одиночестве, сидел на причале мужчина с фонарем и деревянным ведром. Он решительно наблюдал за поплавком и готов уже был потянуть за леску, когда сапоги Дэниела застучали по доскам причала. Услышав незваного соглядатая, мужчина резко повернул голову и враждебно уставился в разделявшую их с визитером темноту.
- Мне не нушна компания! - резко проговорил человек с грубым иностранным акцентом.
Пруссак, подумал Дэниел… но он понятия не имел, почему эта мысль пришла ему в голову. Он продолжил двигаться вперед, его сапоги стучали по доскам.
- Мне нужно поговорить с вами, - сказал он. - Если… вы тот самый граф.
Мужчина вдруг вздрогнул. Он поднял свой фонарь и встал, тут же забыв о рыбалке. В желтом свете огня Дэниел увидел, что человек был одет в коричневую рубашку и грязные бронзового оттенка брюки с заплатами на коленях. Левая рука была сильно искривлена в районе запястья, что действительно свидетельствовало о сильном переломе, который плохо вправили, что было вовсе не редким случаем в настоящее время.
- Ты кто такой? - спросил мужчина, чьи пепельно-белые волосы были спутаны в лохмотья и неаккуратно свисали на плечи. В его голосе звучала нотка безумной нетерпеливости. Дэниел заметил, что левая рука этого человека нервно готовится выхватить нож из ножен на поясе, хотя удержать его явно сможет не без труда своими непослушными пальцами.
- Я Дэниел Тейт, - был ответ. - А вы граф… простите, если напутаю имя, Даген?
- Пошел прочь от меня!
- Я не хочу неприятностей, - мягко произнес Дэниел. Он поднял фонарь выше, чтобы осветить свое лицо. - Мне нужно лишь немного вашего времени.
Человек извлек нож, что явно причинило сильную боль его поврежденному запястью. Он сделал несколько шагов вперед, держа фонарь прямо напротив Дэниела, и затем замер.
- Ты, - выдохнул он. Одно слово, таившее в себе так много ненависти и звучавшее как проклятье. - Ис фсех, кто искал меня… ты!
Дэниел покачал головой, не понимая, о чем речь.
- Вы знаете меня?
- Я пришел сюда… прятаться, - сказал граф. Английская речь и впрямь давалась ему с большим трудом. - От него. И от фсех, кого он посылал за мной. Я софершил ошибку. Он не прощает много, - на лице графа появилась горькая кривая улыбка. - Я услышал об этом месте в Чарльз-Тауне… это конец земли. И теперь… ты, - он приблизился еще на несколько шагов и приготовился нанести удар ножом.
Дэниел не отступил. Он думал, что если этот безумец сделает еще хоть шаг, придется ударить его в лицо фонарем.
- Я никогда вас раньше не видел. Кто я, по-вашему?
- Ты не знаешь свое собственное имя?
- Я назвал вам свое имя. Меня зовут Дэниел Тейт.
- О, нет. Найн-найн, - отозвался граф, продолжая ухмыляться. - Ты Мэтью Корбетт. У тебя шрам на лбу. Я не запыфаю такое, - он продемонстрировал свое сломанное запястье. - И это тошше не запыфаю.
- Я понятия не имею, о чем вы говорите. Куинн Тейт - моя жена. Я живу здесь уже… - Дэниел вдруг замялся, потому что воспоминания ничего об этом ему не говорили. Он постарался снова. - Живу здесь уже…
- Сколько? - дразнящим голосом протянул граф, подходя еще на шаг ближе.
Голову Дэниела пронзила боль, сконцентрировавшая в левом виске - такая сильная, что он невольно коснулся больного места и тяжело вздохнул.
- Со мной произошел несчастный случай, - объяснил он, и голос его внезапно стал слабым и хриплым. - Я ударился головой, и теперь кое-что… не помню, - он задумался о том имени, которым его назвал этот человек. - Кто такой Мэтью Корбетт?
Граф замер. А затем медленно опустил нож.
А дальше начал смеяться.
То был смех короля шутов - легкомысленный, заливистый, полный какого-то глупого, необъяснимого веселья. Он смеялся, пока его бледное, почти волчье лицо не покраснело, а слезы не заблестели в зеленых глазах. Он даже ослаб от смеха, и ему пришлось опуститься на доски причала. Только тогда граф замолчал и начал переводить дух, уставившись в пустоту. Нижняя губа его поджалась со странной аристократической брезгливостью.
- Могу я узнать, в чем шутка? - спросил Дэниел спокойно, когда смех окончательно смолк.
Прошло долгое мгновение, прежде чем человек ответил ему. Похоже, он крепко о чем-то задумался, а затем сказал:
- Мы раньше фстречались с тобой. Ты меня не помнишь?
- Нет, сэр.
- Имя Граф Антон Маннерхайм Дальгрен значит что-то для тебя?
- Дальгрен… - повторил Дэниел. Не Даген. Он снова вспомнил свой сон и тень фехтовальщика на стене в банкетном зале. Возможно, в этом сне он испытывал страх. Мужчина, сидевший перед ним в том зале, был опасен. Но как и где они могли встречаться… еслиони встречались… он не имел понятия.
- Вы фехтовальщик, - Дэниел решил рискнуть.
- Ах… йа… то есть, я был. Клинок требует баланс и время. Так же, как и силу. Ты фидишь мою сломанную руку? Расве это не прекрасно?
Дэниел не знал, что на это сказать, поэтому не сказал ничего.
- У меня больше нет баланса. Я теперь слабый с этой стороны. О, йа, я еще умею пользофаться шпагой… но теперь уже не мастер. И для меня это… гм… очень стыдно, - Дальгрен страдальчески улыбнулся Дэниелу. - Меня учили… что если ты не лучший, то ты ничто. И все годы тренирофок… лишений… теперь потерялись и пропали. Как, ты думаешь, была сломана моя рука? Ты имеешь догадки?
- Никаких, - ответил Дэниел. - Но, как бы то ни было, мне жаль, что вы оказались в таком положении.
Граф Антон Маннергейм Дальгрен направился прочь с пирса в молчаливой ярости. Не успел Дэниел и отступить с его пути, как лицо Дальгрена исказила уродливая гримаса, и острый край лезвия ножа резким движением прижался к горлу молодого человека. Безумец хищно улыбался.
Они стояли так несколько секунд - без движения, балансируя на острие едва не свершившегося насилия.
По лицу Дальгрена скатывались крупные капли пота. Улыбка постепенно исчезала, и вскоре он убрал нож от лица Дэниела.
- Прости меня, юный сэр, - сказал он, отступая и позволяя молодому человеку облегченно вздохнуть. - Я злился не на тебя… но я сильно злюсь на себя, - он убрал нож. - Я хотел, чтобы мы стали хорошие друзья. Йа?
Дэниел потер точку на шее, куда недавно укололо острие лезвия. Кожа не была повреждена, однако ощущение ножа, только что готового оборвать его жизнь, все еще оставалось.
- Я не знаю, почему вы сочли меня кем-то другим, сэр, - сказал он. - Но я повторюсь: мою жену зовут Куинн Тейт, а мое имя Дэниел, и…
- И ты ошибаешься! - был ответ. - Ты феришь в эти фещи, потому что эта шенщина тебе так сказала? Ее муж Даниэль умер в прошлое лето. Все знали, что ее голова пофредилась! Она безумна. Это не твой дом, а ты не Даниэль Тейт.
- Это бессмыслица какая-то, - покачал головой Дэниел.
Ухмылка Дальгрена помрачнела, глаза блеснули в свете фонаря.
- Тогда… пошалуйста, дай мне доказать, что я говорю верно.
- Доказать? Как?
- Есть человек, - заговорщицки сказал Дальгрен, приблизившись, как будто кто-то незримый мог услышать этот странный тайный диалог на причале. - Он хочет найти тебя. Я знаю точно. Этот человек, он… профессор. Человек больших знаний и большой силы. Он знает о тебе все и примет тебя с радостью, когда я прифеду тебя к нему.
- Его имя? - нахмурился Дэниел.
- Профессор Фэлл.
Спровоцировало ли это имя странное изменение теней в мозгу Дэниела? Он знал это имя, но не помнил, откуда.
- Почему он ищет меня?
- Чтобы награждать тебя за услугу, которую ты сделал. Но он не ищет Даниэля Тейта. Он ищет Мэтью Корбетта… так тебя звать на самом деле. Это ты и есть.
Дэниел почувствовал, как в его голове снова нарастает болезненное давление и поморщился.
- Вы сказали, что хотели здесь спрятаться. Спрятаться - от него?
- Я был замешан… и, так сказать… ошибся с рискованным делом, а он дает очень сложные задачи. Но я хочу сказать тебе… все будет прощаться, когда я прифеду тебя к нему. Он наградит нас очень сильно.
- По-моему, вы не в себе, - настороженно произнес Дэниел с некоторым жаром в голосе. - Я знаю, кто я.
- Ты знаешь? Тогда… пройдись по городу один и проси фсех рассказать про твою шенщину. Моя шенщина Аннабель гофорила мне про нее, пока не ушла от меня. Спрашивай про Даниэля Тейта, про то, как он умер. И когда узнаешь, задай себе фопрос, как может быть два Даниэля Тейта?
- Безумец, - злобно возразил молодой человек, решаясь, наконец, закончить этот разговор и удалиться. - Я - Дэниел!
- Нет, ты не он! Профессор знает тебя. Дай мне доказать тебе, когда прифеду тебя к нему!
- И куда же вы хотите меня увезти, чтобы встретиться с профессором?
- Ф Англию, юный сэр, - заявил граф Дальгрен. - Мы сядем на корабль ф Чарльз-Тауне и отбудем ф Англию. У меня есть дфе лошади, и я могу продафать пофозку. Этого будет достаточно, чтобы быть пассажирами.
- Никуда я с вами не поеду, - ответил Дэниел, продолжая отходить. - Уж точно не через Атлантику! Здесь моя жена и моя жизнь.
- У тебя нет здесь жены, - возразил Дальгрен. Он указал своей сломанной рукой на восток. - И твоя жизнь там.
Дэниел наслушался достаточно. Он развернулся и спешно направился в сторону своего дома.
- Подумай об этих вещах! - воскликнул Дальгрен. - И… Мэтью… не говори ни слова про наш разговор безумной шенщине, которая делит с тобой постель, йа?
Запутавшийся молодой человек вернулся в дом четы Тейт и очень осторожно проскользнул внутрь, затушив пламя свечи в фонаре, но при этом не мог затушить тот маленький огонек, что сжигал теперь его разум. Он разделся и лег рядом с Куинн, которая тут же во сне положила голову ему на плечо. Молодой человек лежал и слушал ее дыхание. Он старался вспомнить свое детство… или тот момент, когда он познакомился с Куинн… или день их свадьбы… или хоть что-то еще. Например, что-то о пустой колыбельке, выдолбленной в коротком толстом бревне, которая стояла в другом конце комнаты.
Он не помнил ничего. У нас есть дети? - спросил он ее однажды, думая о том, как печально, что он даже этого не помнит. И она ответила тогда: нет, но со временем будут.
А теперь это имя, которым его назвал Дальгрен. Мэтью Корбетт? И другое имя… Профессор Фэлл. Почему оба этих имени отзываются в нем, почему привлекают? Почему в ответ на них в его голове возникают болезненные вспышки, образы корабля, несущегося по волнам, оставляя позади полыхающий остров в сизых сумерках? И этот незнакомец… почему в связи с ним в памяти возникает белая карточка с кровавым отпечатком пальца?
Но эти образы не задерживались. Они слишком быстро ускользали, чтобы сконцентрировать на них внимание, но молодой человек знал, что они очень важны. Знал, что они рассказывают что-то о его прошлом, которое предстояло открыть для себя заново.
- Я люблю тебя Дэниел, - прошептала ему Куинн в глубоком сне.
- Я люблю тебя, Берри… - прошептал он в ответ, но не услышал самого себя. Куинн не проснулась.
Молодой человек не стал возвращаться на причал следующей ночью. И через день - тоже не стал, потому что Куинн переживала из-за его ночной прогулки. Она хватала его за руки и умоляла не уходить, потому что ей снились кошмары, в которых ее дорогой муж исчезал в дыму горящей лесной чащи, и после этого рядом с ней не оставалось даже его тени.
Следующей ночью они занимались любовью: мягко и нежно, как это делают любящие муж и жена. А когда Куинн уснула, Дэниел поцеловал ее в щеку, провел рукой по ее волосам и подумал, что не сможет остаться с нею до утра, потому что его самого сжигал изнутри пожар разгоревшихся сомнений. Пламя это было уже не остановить, оно не отпускало его ни на минуту. Он оделся, зажег свечу для фонаря, вышел из дома и вернулся на причал, где граф Антон Маннергейм Дальгрен уже ждал его.
- Ах, фот где ты! - сказал Дальгрен, сидя на краю пирса. - Я ждал тебя быстрее.
Молодой человек подошел к нему.
- Теплая ночь, - сказал он.
- А, йа, теплая. Я больше люблю холодные дни и еще больше холодные ночи. Я люблю снег и звук того, как он падает на дороги. Когда-нибудь я фернусь в Пруссию. Возмошно, ты поможешь мне?
- Отправившись с вами в Англию?
- Йа, так.