- Какой кошмар, - прошептала она. По дому разносилось хныканье Масахиро. Потом Рэйко, усвоив новости, насторожилась и спросила: - А могла ли тщедушная девочка размозжить голову мужчине, удавить женщину и поднять руку на ребенка, и все в одну ночь, не говоря уже о том, чтобы перетащить их тела в дом и поджечь? При каких обстоятельствах сирота из приюта могла заморить мальчика голодом и побоями? Открытия доктора Ито скорее подтверждают версию, что убийца не Хару.
С этим Сано было трудно поспорить. Картина, нарисованная Рэйко, и впрямь выглядела невероятной.
- Сейчас слишком рано отметать какие бы то ни было версии, - ответил он, пытаясь избавиться от предубеждения. Возможно, он был не прав насчет Хару, несмотря на услышанное за день.
- К слову, о других подозреваемых: доктор Мива и настоятельница Дзюнкецу-ин могут составить Хару компанию. С ними что-то неладно. - Рэйко описала недобрую парочку. - Оба знакомы с Оямой, оба очень живо представили алиби и еще живее - свидетельства против Хару.
Она рассказала, как доктор и настоятельница представили Хару смутьянкой, страдающей от душевной неуравновешенности, лживой развратницей, которая ночи напролет шаталась по округе и, наконец, подожгла дом в отместку за понесенные наказания. Сано мысленно примерил описание к Хару и пришел к выводу, что недостатки тут явно перевешивают достоинства. Вслух же он осторожно сказал:
- А что, если доктор и настоятельница правы насчет ее?
- Я им не верю. Накануне Хару кто-то бил и истязал. Возможно, это их рук дело.
Рэйко говорила твердо, прислонившись к перегородке. Сано понял, что обсуждение личности Хару только склоняет ее занять сторону девушки. Он с горечью наблюдал, как совместное расследование не делает их ближе, даже наоборот - разделяет.
- По-твоему, она виновна, так? - спросила Рэйко.
- Этого нельзя утверждать, пока все детали не выяснены, - ответил Сано, чувствуя, впрочем, что жену не убедили его уклончивые слова. - Сейчас у нас нет оснований полагать, что кто-либо, кроме Хару, имел достаточный повод для убийства.
- Основания есть. - Ободрившись, Рэйко поведала о своей встрече с монахом.
Сано качал головой, отказываясь верить услышанному.
- Не может этого быть. Действительно, нет закона, запрещающего строить подземные сооружения при храмах, коль скоро они не выходят за границу комплекса, но работ подобных масштабов секта не смогла бы утаить. Все духовенство находится под строгим надзором бакуфу. Чиновники из министерства святилищ и храмов ведут регулярный осмотр храмов. Они обнаружили бы застенки и признаки истязаний послушников и сирот и разогнали бы секту. К тому же мэцуке следит за любыми действиями, представляющими возможную угрозу для страны. Священники, которые забрали монаха, сказали, что он сумасшедший. Вот и подходящее объяснение его россказням.
Рэйко вздернула подбородок.
- То, что ребенок из хижины терпел голод и побои, подтверждает его историю. К тому же он дал нам ключ к установлению личности убитой. Есть мысли получше?
- Нет, - признался Сано. - Хирата проверил донесение о сбежавшей жене с Суруга-дай. Только что он сказал, что нашел ее там в добром здравии - она вернулась обратно. Но поиски только начались. Может, погибшая в самом деле была сестрой Истинного Благочестия, а может, и нет. Не будем делать скоропалительных выводов. - Он обнял жену за плечи и произнес: - Прошу, не спеши верить одним и отвергать мнение других и тем более принимать сторону подозреваемых.
Рэйко, вздохнув, согласилась, но с оговоркой:
- Ты сам сказал, что еще рано отметать какие бы то ни было версии. Если есть хоть малейшая вероятность правоты монаха в отношении секты, мы должны ее проверить. Поэтому я предлагаю нам вместе вернуться поутру в храм - отыскать Истинное Благочестие и проверить то, о чем он говорил.
Сано простонал. Ох уж эта женская манера: ловить на слове и обращать сказанное в свою пользу! Вот и сейчас разговор свелся к тому, чтобы позволить Рэйко с головой влезть в расследование.
- Если что и нужно выяснить в храме, то это моя забота! - отрезал Сано. Он терпеть не мог разочаровывать жену, но втягивать ее в опасности или позволять вводить следствие в заблуждение ему хотелось еще меньше. - Ты допросила Хару. Твоя задача выполнена.
- Хару должна ознакомиться с показания Дзюнкецу-ин, доктора Мивы и сына Оямы на свой счет. По ее виду мы поняли бы, кто из этих четверых сказал правду. Вдруг завтра к ней вернется память? Тогда она сможет дать больше сведений о пожаре и о двух неопознанных жертвах, - предположила Рэйко. - А кроме меня, она ни с кем говорить не станет.
Сано не мог не признать убедительности ее доводов. Хару, кем бы она ни была, являла собой ключ к решению загадки. Ему по-прежнему требовалась помощь Рэйко.
- Так и быть, - сказал Сано. - Навести ее снова. Однако я вынужден взять с тебя слово, что ты ограничишься Хару и будешь держаться подальше от храма Черного Лотоса.
Рэйко насупилась, словно готовясь возразить, но после по-детски слукавила:
- Обещаю, если ты пообещаешь мне лично проверить слова Истинного Благочестия.
Дело грозило перерасти в битву характеров, и это пугало Сано. Ради предупреждения семейной междоусобицы он решил переломить себя и пойти на попятную.
- Отлично, - сказал Сано. - Ты займись Хару, а я поищу застенки, подземные норы и следы злодейского заговора. - Помолчав, он добавил: - По-моему, нам обоим нужно расслабиться. Как насчет горячей ванны перед ужином?
Рэйко кивнула, натянуто улыбнувшись. Сано же, ведя жену по коридору, твердил себе, что дело не нарушит их семейной гармонии. Все будет хорошо.
9
Средствами, данными мне,
Я исторгну все сущее из пропасти заблуждений
И велю следовать закону
Черного Лотоса.Сутра Черного Лотоса
Дальний звон колоколов возвестил приход зари. Босоногая, в белом кимоно и шароварах, Рэйко стояла в саду, держась за рукоятку меча на поясе. Лицо ее было обращено к блеклому небу с ползущими по нему тучами. В усадьбе царили тишь и полумрак. В воздухе повисла влага, на траве посверкивали капли росы. Рэйко сосредоточила мысли на энергии, растекающейся по телу из жизненного центра в середине живота. Одним резким движением она выхватила меч и принялась размахивать им, разя и уклоняясь от невидимого противника. Поначалу меч казался ей непокорным, а движения давались с трудом после долгих недель без тренировок. Скоро ее одолела одышка, она взмокла, однако почувствовала, что к ней возвращаются прежние навыки.
Рэйко дала зарок практиковаться ежедневно, как делала до беременности. Этот ритуал принес ей успокоение и укрепил силы. Теперь можно было трезво обдумать их с Сано вчерашний разговор. Она наконец поняла, откуда взялась ее тяга к опровержению веских доводов против Хару.
Доказательство собственной правоты стало для нее делом чести. Рэйко по-прежнему полагалась на свой ум и интуицию, хотя знала, что не может действовать в угоду себе. Ее вера в невиновность Хару подпитывалась подозрениями в адрес Черного Лотоса.
Рэйко развернулась, нырнула под воображаемый удар и рассекла свою неуверенность, вставшую перед ней стеной. Они с Сано распутают это дело и представят убийцу суду. Вместе.
* * *
Когда Рэйко прибыла в монастырь храма Дзодзё, одна из сестер доложила ей, что Хару в саду.
Оставив спутников у ворот, Рэйко взяла привезенный с собой сверток и обошла строение. Галечная дорожка и пожелтевшая трава выглядели уныло под пасмурным небом. Ветерок принес запах дождя, и монахини засуетились, снимая вывешенное для просушки белье. Внезапно Рэйко услышала голос Хару, визгливый, испуганный, а следом грубый мужской окрик. Она обежала небольшую шеренгу сосен и у маленького пруда в огороженном садике увидела Хару, прильнувшую к большому валуну. Какой-то священник склонился над ней, уперевшись обеими руками в каменную глыбу.
- Отстаньте!
Хару пыталась вывернуться, но человек крепко прижал ее к камню. Он был рослый и жилистый, лет сорока; на голых руках и шее вздулись тугие мускулы. Еще у незнакомца был низкий, покатый лоб, широкий нос, полные губы и выступающий подбородок!
- По-хорошему ты не захотела! - прорычал он. - А теперь мое терпение лопнуло!
Он сомкнул свою лапищу у Хару на шее и сжал. Девушка резко подалась назад и сильно ударилась головой о камень.
- Спасите! - закричала она.
Рэйко выронила сверток, метнулась вперед и схватила священника за руку. Та оказалась горячей и твердой, словно металл из горнила.
- Что вы делаете? - Рэйко смогла разглядеть шрамы, исполосовавшие лысину незнакомца. Самый заметный из них шел от угла глаза и поперек уха, заканчиваясь выпуклым наростом, напоминающим ящерицу.
Рэйко содрогнулась от отвращения, силясь оттащить священника от девушки.
- Прекратите!
Он уставился на нее сверху вниз. Вокруг его рта пролегали резкие морщины. Глубоко посаженные глаза угрожающе смотрели из-под насупленных бровей. Священник взмахом руки отшвырнул Рэйко в сторону. Затем снова повернулся к Хару, еще сильнее сжав ей горло.
Крики Хару перешли в полузадушенный сип, она впивалась ногтями в руки у своей шеи, но все было тщетно. Взбешенная Рэйко вытащила из рукава кинжал и ткнула сектанта острием в спину, приказывая отпустить девушку.
Священник даже не поморщился. И кровоточащие царапины, оставленные Хару, казалось, нисколько его не обеспокоили.
- Ты подожгла дом, - проскрежетал он, нависая над Хару. - Сознайся!
Лицо девушки побагровело, глаза в ужасе закатились. Потом до Рэйко долетел ее еле различимый хрип:
- Нет…
Рэйко не хотела нанести вред священнику, но иного способа спасти Хару не видела.
- Стража! - вскричала она. Прибежали пятеро ее спутников. - Взять его!
Усилиями телохранителей бонза мгновенно оказался прижатым к земле. Хару съежилась у валуна, держась за шею и кашляя.
- Он не причинил тебе вреда? - спросила Рэйко, тронув девушку за плечо.
Губы Хару дрогнули в благодарной улыбке, она покачала головой. Тогда Рэйко нагнулась над священником и приставила кинжал к его горлу.
- Кто вы такой? - сурово спросила она.
Повернув голову набок, служитель смерил Рэйко презрительным взглядом, как будто не он оказался в ее власти, а наоборот.
- Спрячьте нож, - произнес он. - И велите меня отпустить. - По его тону явствовало, что он не скажет ни слова, пока она не подчинится.
Рэйко убрала кинжал в ножны, укрепленные на руке, и кивнула стражникам. Те рывком подняли священника на ноги и окружили его плотным кольцом на случай, если он решит напасть снова.
- Кто вы? - повторила вопрос Рэйко.
- Меня зовут Кумасиро. - Он устремил на нее злобный немигающий взгляд. Его голос звучал подобно рокоту землетрясения.
- Из храма Черного Лотоса?
Священник коротко кивнул, но скривился в презрительной усмешке.
- А вам-то какое до этого дело?
- Я Рэйко, жена сёсакан-самы, главного следователя при сёгуне, - ответила она, замечая оттенок тревоги в глазах Кумасиро. - Я уполномочена расследовать недавний пожар. В какой должности вы состоите?
- Я заместитель первосвященника Анраку и его старший помощник в делах внутренней безопасности.
Рэйко показалось странным, что буддийский храм действует по военному образцу, а также имеет штат охранников. Не связано ли это как-нибудь с подземным строительством, узниками и тайными замыслами?
- Вы были самураем? - спросила Рэйко, попробовав связать воедино его шрамы, фигуру и высокомерие.
- Да.
- Кому вы служили?
- Мой род предан властителю Мацудайре, даймё провинции Этиго.
- Что вы здесь делали с Хару? - Рэйко повела рукой в сторону сироты, которая съежилась у каменной глыбы, кусая ногти.
Кумасиро окинул Хару презрительным взглядом.
- Допрашивал ее о пожаре.
- Сёгун поручил моему мужу вести следствие по этому делу, - произнесла Рэйко, подавляя гнев. Кроме того, что Кумасиро, несомненно, принадлежал к типу мужчин, не считающих женщин за людей, Рэйко ощущала в нем безграничную ненависть к ее полу. - У вас нет права вмешиваться.
- Я слежу за порядком в Черном Лотосе, - ответил Кумасиро, - стало быть, все, кто покушается на его членов или собственность, имеют дело со мной. - Он жутковато осклабился, показав неровные зубы. - Вы избавите мужа от многих хлопот, если уйдете и оставите Хару мне. У меня она живо сознается, а сёсакан-сама получит того, кого искал.
"Вот и еще один, готовый свалить все на Хару".
- Откуда вы знаете, что Хару виновна? - спросила его Рэйко. - Где были вы в момент совершения убийств?
В глазах Кумасиро промелькнуло удивление - священник явно угадал ее намерение представить его главным подозреваемым.
- После заката я, как обычно, осматривал храмовую территорию, а остальную часть ночи провел у себя в помещении. Мои помощники подтвердят это - они постоянно со мной.
"Очередное сомнительное алиби, которое нельзя опровергнуть", - уныло подумала Рэйко.
- Хару призналась, что выходила из приюта на встречу с начальником Оямой, - продолжал Кумасиро с вызовом. - А еще призналась, что они были любовниками, а тот дом выбрали местом своих порочных игрищ.
Для Рэйко его слова были как удар в живот. Даже если Кумасиро вынудил Хару сделать такое признание, рассказ сына Оямы о ее связи с убитым подтверждал эту версию.
- Это правда? - обратилась к ней Рэйко, предчувствуя недоброе, - Ты встречалась с Оямой в доме, где он погиб?
Девушка уронила голову. Ее неподвижная, безмолвная фигура с лицом, скрытым за длинными прядями волос, казалась живым воплощением вины. У Рэйко похолодело в груди.
- Она захотела стать женой могущественного чиновника, потому и соблазнила Ояму, - сказал Кумасиро. - А когда выяснила, что у него и в мыслях не было жениться на ней, со злости прикончила.
Перед глазами Рэйко предстала Хару, гневно плюющая Ояме под ноги. Картина была столь же реальной, как если бы она присутствовала при описанной Дзинсаем сцене. Ей тотчас вспомнилось, как настоятельница обвиняла Хару в совращении послушников. Так Ояма использовал Хару или же, наоборот, она потворствовала ему в собственных интересах, а потом, когда ее план провалился, пошла на убийство?
Рэйко пришел на ум бутон лотоса, раскрывающий лепесток за лепестком - то белый, то черный, и так до самого центра, где пряталась Хару. Каждая крупица сведений дополнялась или опровергалась следующими, в свете которых Хару выглядела то преступницей, то жертвой.
- Вы слишком уверены в своих словах, - заметила Рэйко священнику. - А если эти убийства - результат беззаконий, творимых в храме Черного Лотоса?
- Каких, интересно? - Кумасиро ухмыльнулся, якобы насмехаясь над ней; однако Рэйко заметила, как напряглись жилы на его шее.
- Таких, как истязание и заточение послушников. Или получение потомства от монахинь и священников. Или устройство подземных помещений с преступными целями.
Рэйко знала, что подобными обвинениями заставит сектантов держать ухо востро, но не теряла надежды: вдруг Кумасиро проговорится? На Сано в деле раскрытия заговора рассчитывать не приходилось. Несмотря на свои обещания и заявленную приверженность истине, он уже счел Хару виновной, а секту Черного Лотоса - безобидной и будет скорее всего игнорировать доказательства, говорящие об обратном. Осознание того, что на мужа отныне нельзя полагаться, удручило Рэйко еще больше.
- Не была ли женщина, погибшая в доме, послушницей, пытавшейся убежать, а ребенок - сиротой, не перенесшим побоев, практикуемых у вас в качестве религиозного воспитания? - предположила она.
Кумасиро расхохотался в ответ - словно гальку рассыпал по стальному листу.
- От кого вы наслушались этих бредней?
- В каждом слухе есть доля правды. - Чтобы не выдавать Истинное Благочестие, Рэйко добавила: - У мэцуке повсюду есть уши.
Священник расслабился: либо понял, что ей нечем доказать обвинения, либо шпионы Токугавы его не страшили.
- Не верьте всему, что болтают, - произнес он насмешливо, а затем направился к Хару. - Подымайся. Ты пойдешь со мной.
Хару, всхлипывая, попятилась от него на четвереньках. Рэйко преградила Кумасиро путь.
- С вами она никуда не пойдет.
- Она принадлежит храму. - От злости его смуглая физиономия сделалась бурой. - Я могу делать с ней что захочу.
- Отныне она под моей защитой, - отрезала Рэйко, - и я не позволю вам ее мучить!
На висках и руках священника вздулись жилы, словно переполняемые яростью. Он угрожающе процедил:
- Тот, кто встает на пути Черного Лотоса, неизменно об этом жалеет.
- Вы осмелились угрожать мне? - Здесь Рэйко, несмотря на положение жены высокопоставленного чиновника и компанию стражников, обуял страх. Она умела распознать по-настоящему опасного человека.