Нет, я не буду его бояться, я все расскажу. Открою то, о чем тогда смолчала.
Когда я вновь вошла в класс за мячиком и наклонилась над лежащим Григорием Сергеевичем, сзади меня мелькнула тень. Я не успела обернуться, как чьи-то руки зажали мне лицо, и я услышала шепот: "Только посмей слово сказать. Найду и убью. Поняла?"
Еле живая от страха, я кивнула. Шепот продолжался: "Закрой глаза. Ляг на него и уткнись носом в мундир. Когда досчитаешь до ста, откроешь глаза. Не раньше. Не то убью!"
Эти минуты были самые долгие в моей жизни. Я лежала, зажмурившись, и считала: "девяносто один, девяносто два…". Как только дошла до сотни, то осторожно подняла голову и огляделась. В комнате никого не было. Но когда я взглянула вниз, на лицо попечителя, на свой фартук, залитый кровью, то решимость меня оставила, и я закричала так сильно, как только смогла.
Ничего больше не помню. Только чуть заметный запах. Руки того человека пахли каким-то странным О-де-Колоном. Никогда прежде я не слышала такого запаха.
Потом прибежала Марабу, ну, а дальше я уже рассказывала полиции. Я открыла им все, кроме того, что слышала убийцу. Эта тайна теснила мое сердце. А сейчас мне легче, будто освободилась от тяжкого груза. И будь что будет, пусть этот страшный убийца меня находит - не боюсь я его.
Спасибо вам, Иван Карлович. Прав был ваш профессор Корсаков, надо не таить в себе, а рассказать людям, так, чтобы тебя поняли и помогли. Вы сняли с меня чрезмерную ношу, и теперь я за вас Бога молить буду.
Посоветуйте, стоит ли рассказывать об этом полиции? Ведь я ничего не видела. Вдруг теперь меня арестуют за сокрытие или подумают, что я заодно с преступником? Что делать? Вы умный, вы обязательно посоветуете мне что-нибудь правильное.
Остаюсь ваша ученица,
Анастасия Губина.
Глава пятая
Духи и духи
Борно-тимоловое мыло провизора Г. Д. Бюргенса. Против излишней потливости и дезодорирующее. Благовонное туалетное мыло высшего достоинства. Продается везде! 1 кус. 50 коп. /2 кус 30 коп. В магазинах Высочайше утвержденного Товарищества высшей парфюмерии - духи ЛЕВКОЙ. Поставщик Высочайшего Двора А. Ралле и К. "Настоящая VIOLETTE de Parme. Пармская фиалка пользуется старинною репутацией, постоянно увеличивающеюся."
* * *
Аполлинария Лазаревна Авилова, N-ск - графу Кобринскому, Санкт-Петербург.
Ваше сиятельство,
Обращаюсь к вам по просьбе Марии Игнатьевны Рамзиной, моей родственницы. Она передала ваше великодушное предложение издать записки моего покойного мужа Владимира Гавриловича Авилова о путешествиях.
Все бумаги его в полном порядке, пронумерованы в хронологической последовательности и готовы к изданию. Немедленно по получении официального письма Императорского географического общества вышлю все копии, имеющиеся в моем распоряжении. Я переписывала их собственноручно, так как многие записи подпорчены водой, а в некоторых местах выцвели чернила.
Примите уверения в глубочайшем уважении и совершеннейшем к Вам почтении.
Аполлинария Авилова, вдова коллежского асессора Владимира Григорьевича Авилова.
* * *
Штабс-капитан Николай Сомов - поручику Лейб-Гвардии Кирасирского Его Величества полка Алексею Соковнину, Москва.
Прости, друг мой, совсем тебя забыл и не пишу уж который день! Служба отнимает все время, у Полины бывал крайне редко, можно сказать, что до вчерашнего дня не видел совсем, но сегодня с утра я всецело принадлежал ей.
Зайдя давеча к ней с визитом, сразу заметил ее озабоченность чем-то.
- Николай Львович, - обратилась она ко мне, - что вы делаете завтра утром?
- Как всегда, служба, - ответил я ей.
- Как жаль, - Полина выглядела разочарованной. - Мне необходимо ваше общество.
И она так посмотрела на меня, что я тотчас поспешил к гарнизонному начальству и выпросил отпуск назавтра. И вот с утра, весь в нетерпении, я был у дверей ее дома. Ведь я счастлив, когда Полина нуждается в моей помощи!
Моя радость немного поблекла, когда я понял, что несравненная мадам Авилова не собирается провести со мной весь день наедине. Рядом с ней, одетой на выход, стояла ее подопечная Анастасия.
Нет, я ничего не имею против, девушка мила, как нераспустившийся розан, но все мои мечты рухнули.
- Г-н Сомов, не согласитесь ли вы сопровождать нас на прогулке? - спросила меня Полина и улыбнулась.
Ее улыбка несколько ослабила мое разочарование. Мы пошли пешком. Погода стояла чудесная, морозная, после прошедшего ранним утром снежка воздух был свеж и прозрачен, а крыши домов сверкали белизной на солнце. Полина взяла меня под руку, и мне на плечо упали яркие снежинки с ее шляпы. Мы оживленно беседовали, только Настя шла рядом, угрюмая и сосредоточенная.
- Что с ней? - наклонился я к уху моей спутницы.
- Мы собираемся провести химический научный опыт, и Настенька внутренне к нему готовится.
Меня это известие несколько встревожило. Прошлый "химический опыт" с переодеванием и посещением борделя закончился приходом к Полине сыскного агента. И вот новая игра с огнем.
- Может быть, расскажете подробнее? - спросил я осторожно.
- О, ничего особенного! - рассмеялась она. - Мы просто ищем некий О-де-Колон в подарок. Будем выбирать запах. По научному.
- Хорошо, что сейчас не лето, - вдруг сказала молчавшая до этого Настя. - Летом запахов много. Трава пахнет, пыль, дождем прибитая, цветы…
- Конский навоз, - добавил я, совершенно не осознавая, что говорю.
- Фи, штабс-капитан! - Полина скорчила смешную гримаску, - вы не на конюшне! Мы же с девушкой разговариваем, институткой. У нас "синявки" от такого брутального оборота в обморок упали бы. А вы о прозе жизни вспомнили.
Я даже покраснел, что со мной давно не случалось! Хотел что-либо ввернуть, да ничего на ум не пришло, лишь подкрутил ус и хмыкнул.
Тем временем мы вышли на главную улицу N-ска, Торговую. Скажу тебе, Алеша, что губернский город, хоть и не первого класса, как Киев или Одесса, в которой мы с тобой квартировали, но тоже очень приятный и просвещенный. Мы шли мимо лавок с вывесками. На одной из них, с надписью "Зубные средства от благочинных монахов Крестовоздвиженского монастыря - пасты, эликсиры, порошки и ополаскиватели. Основан в 1808 году" был изображен толстый монашек с улыбкой от уха до уха - вылитый Санчо Панса. Мы уже прошли пассаж со шляпной и перчаточной витринами и площадь, в центре которой разбит фонтан, не действующий по причине зимнего времени, и завернули за угол. Перед нами показалась роскошная вывеска, украшенная золотом и вензелями: "N-ское отделение магазина Высочайше утвержденного Товарищества высшей парфюмерии. Братья Нелидовы".
- Сюда, - зачарованно глядя на вывеску, сказала Настя. - Аня Нелидова у нас учится. В первом отделении, для знатных. От нее всегда сильно духами пахнет, хотя она говорит, что ничего на себя не брызгает, просто к отцу в магазин заходит. А я здесь еще никогда не была.
- Вот сейчас и побываешь, - весело сказала Полина и первая поднялась по ступенькам.
С бодрящего морозного воздуха мы вошли в магазин, наполненный удушающими запахами всяких кремов, духов и притираний. Тысячи разных флаконов и банок с французскими надписями теснились на полках. Мои дамы чувствовали себя здесь, словно рыбы в воде. Моего терпения хватило на несколько минут. Извинившись, я вышел подышать и закурить. Когда папироса была уже докурена, я вновь вошел в магазин и увидел такую картину: перед Анастасией на прилавке стояла чуть ли не сотня флакончиков, она подносила к носу одну душистую полоску бумаги за другой и каждый раз отрицательно качала головой. Полина брала другую полоску, а продавцы все подносили и подносили новые флаконы.
- Николай Львович! - воскликнула она, оборачиваясь. - Куда вы исчезли? Подойдите сюда, помогите нам. Мы никак не можем придти к решению, что выбрать.
- А что именно вам надо? - спросил я, с опаской глядя на заваленный парфюмерией столик.
- Нужен мужской О-де-Колон. Такой… - Полина неопределенно повертела в воздухе пальцами, а потом показала на Настю. - Она тебе скажет.
- Может быть, вам подойдут духи "Левкой"? - предложил продавец услужливо изгибаясь. - Или VIOLETTE de Parme. Пармская фиалка - многие берут и очень довольны.
- Мы же ищем мужской запах! Причем тут пармская фиалка?
Временами Полина бывает очень резка. Я взял из рук продавца флакон и понюхал:
- Прелестный запах, - сказал я, хотя уже одурел от духоты. - Думаю, вам он очень подошел бы.
Это была моя маленькая месть Полине за скуку, перенесенную мною в парфюмерии.
Полина недовольно взглянула на меня:
- Николай Львович, вам бы все шутить… - и, обращаясь к Насте, спросила: - Может быть, это был запах лимона, или табака, или хвои? Вспомни, пожалуйста.
Но Настенька коснулась рукой до лба и проговорила:
- Полина, мне дурно, давай выйдем на воздух.
Мы распрощались и вышли из лавки. На свежем морозном воздухе девушка пришла в себя и порозовела. Она смотрела по сторонам и улыбалась. Полина же была невесела.
- Что случилось, дорогая? - спросил я ее.
- Ничего, просто все напрасно, - печально ответила она. - А я так надеялась, что Настя узнает запах.
И Полина рассказала мне леденящую историю о том, как убийца зажимал рот Насте и его ладони пахли каким-то странным запахом. Не то парфюмерия, не то мыло какое-то, но странный запах для мужчины. Вот они и решили перенюхать всю лавку, но не нашли ничего похожего.
Опять моя милая авантюристка лезет не в свое дело! Ну, чего ей стоило рассказать Кроликову об этом запахе? Может быть, в полиции есть химическая лаборатория для опытов. А Полина поступает, словно неразумный школяр!
Вот так, слегка препираясь, мы вошли в городской сад, где, несмотря на крещенский мороз, было довольно многолюдно. Вертелась расписная карусель, торговцы держали в замерзших руках петушков на палочках, а неподалеку раскинулся цирк-шапито.
При входе в цирк зазывала кричал зычным голосом:
- Заходите, не жалейте, грусть-тоску свою развейте! Здесь слоны и попугаи, кони ржут, собаки лают! Фокусники, акробаты - все тут бравые ребята! Есть борцы и силачи, клоуны и трубачи! За билет лишь заплатите и быстрее в цирк входите! Начинаем представленье - публике на удивленье!
Такие складные стишки, Алеша, что я их сходу запомнил.
Настя потянула Полину за рукав:
- Полиночка, я очень хочу в цирк, давай пойдем!
- Прекрасная мысль! - поддержал я ее и отправился за билетами.
Купив самые дорогие, я протиснулся сквозь толпу и провел моих спутниц на места во втором ряду около прохода.
Мы наслаждались представлением. Выступали дрессированные собачки, приведшие Настю в полный восторг. Полина смеялась над проделками клоуна, гуляющего по проволоке, а я залюбовался каучуковой женщиной. Вот бы с такой… Хотя нет, это я заговариваюсь.
Пока я предавался мечтам, Полина, явно чувствуя неладное, повернулась ко мне.
- Посмотрите туда, - она показала на выход с арены.
- Где?
- Вот там, в проходе, узнаете?
Я посмотрел туда, куда мне показывала моя спутница, но ничего толком не увидел.
- Ее надо найти! Идемте! - Полина поднялась с места.
- Барышня, сядьте! - зашипела на нее сзади возмущенная старушка. - Мне ничего не видно!
На арене тем временем каучуковую акробатку сменил фокусник в тюрбане, с огромными усами, торчащими вверх, как две пики, и с бородкой клинышком. Он махнул рукой, на сцену вынесли какие-то длинные ящики с отверстиями, и в тот момент, когда Полина выпрямилась во весь свой немаленький рост, он, неожиданно улыбнулся, раскланялся публике и подошел к нам.
- Прошу вас, мадам, - сказал он и протянул ей руку. А потом, обратившись к залу, громко сказал: - Я счастлив, что прелестная госпожа согласилась участвовать в таком опасном и увлекательном фокусе. Но уверяю вас - ни один волос не упадет с вашей головы. Передайте мне шляпку, пожалуйста.
Полина вышла на арену, а мы с Настей затаили дыхание. Я все еще сомневался в разумности этого шага, но Полина, повинуясь циркачу, уже укладывалась в узкий длинный ящик, из которого нам была видна лишь ее голова в шляпке и ступни в изящных сапожках.
Двое служителей вынесли на арену длинную пилу и встали около фокусника. Тревожно забили барабаны, и этот мерзкий шут стал перепиливать пополам улыбающуюся Полину. Я похолодел. Настенька вцепилась в меня и не сводила с арены взгляда. А этот наглый фигляр, разрезав пополам мою любимую женщину, вставил в прорези дощечки и раздвинул ящик. Ноги и голова Полины оказались на разных сторонах арены. А она продолжала улыбаться.
Но этим дело не закончилось. Те же служители выкатили на арену два высоких черных ящика, похожие на узкие шкафы. В каждый служитель внес по половинке Полины (как это ужасно об этом писать), запер дверцы и передал ключ фокуснику. Снова заиграла музыка, чертов Мефистофель хлопнул в ладоши, его помощники отперли дверцы шкафов, и на сцену выпорхнула девушка в шляпке Полины. Второй шкаф зиял пустотой.
Этого я не смог выдержать! Я выскочил на сцену, схватил мерзавца так, что на нем треснула его распроклятая мантия, и зарычал:
- Куда ты дел ее, аферист?! Немедленно верни мне Полину!
Публика хохотала, уверенная, что все именно так и было задумано. Фокусник испуганно озирался, пытаясь при этом еще и раскланиваться. На арену выбежали клоун и два крепких служителя. Клоун стал кувыркаться и пускать слезы фонтанчиками, а служители подхватили меня под локотки и препроводили с арены. Уже за кулисами я дал себе волю, орал и топал ногами так, что разве только львы не сбежались.
Конечно, ты можешь сказать, что это недостойно офицера, но когда у тебя на глазах сначала режут на кусочки любимую женщину, а потом прячут ее в шкафу, где она и исчезает, поневоле начнешь буянить!
Меня наперебой уговаривали:
- Господин офицер, успокойтесь, мы найдем вашу даму. Мы сами в недоумении, куда она могла подеваться из запертого ящика! Но мы ее найдем и вернем вам в целости и сохранности!
- В целости? - закричал я. - Я же своими глазами видел, как вы ее перерезали пополам!
- Это был фокус, иллюзия, обман зрения, - пролепетал испуганный фокусник.
- У всего зала обман?
Еще бы минута и бедняге не поздоровилось бы. Но тут я услышал откуда-то сверху знакомый голос:
- Ah, Nicolas, je vous admire, ma parole d'honneur. С чего ты так разбушевался? Оставь артиста в покое - он ни в чем не виноват.
- Полина! - ахнул я. - С вами все в порядке?
Если не считать немного растрепанных волос и помятой юбки, моя спутница была цела и невредима. Ее лицо горело праведным гневом, и всем своим видом она напоминала Орлеанскую девственницу, гордо идущую навстречу своим врагам.
- Где вы были? - обеспокоился я.
- Не сейчас, Николай Львович, пойдемте…
И, не взирая на расспросы цирковых, она потащила меня к выходу, где нас ждала встревоженная Настя со шляпой Полины в руках.
- Едемте домой, штабс-капитан. Поймайте извозчика.
Мы сели в сани, я укрыл дам медвежьей полостью, и извозчик щелкнул кнутом:
- Эх, залетные!
Полина отказывалась говорить при Насте, а потом услала меня, наказав придти к ним завтра пополудни.
Так что прощай, Алеша, остальное допишу в следующем письме.
Твой Николай.
* * *
Граф Кобринский, Санкт-Петербург - госпоже Авиловой, N-ск.
Сударыня, спешу уведомить Вас в том, что бумаги Вашего покойного мужа получены. Секретарь географического общества, г-н Милютин, сличил их с реестром, хранящимуся в архиве общества, и сообщил, что в Ваших бумагах отсутствует личный дневник путешествий В.Г.Авилова.
Прошу Вас незамедлительно переслать сей дневник, дабы включить содержание оного в книгу, издаваемую Императорским географическим обществом. В противном случае отчет о путешествиях члена общества окажется неполон и издание сей книги состояться не сможет.
Остаюсь,
Действительный член Императорского географического общества, граф В. Г. Кобринский.
* * *
Аполлинария Авилова, N-ск - Юлии Мироновой, Ливадия, Крым.
Дорогая Юленька!
Пишу тебе после одного смешного происшествия, которое приключилось со мной. Из-за своего любопытства и неспособности усидеть на одном месте я постоянно попадаю во всяческие забавные ситуации. Вот и нынче оказалась распиленной пополам огромной пилой.
Не пугайся! Сейчас я все расскажу тебе.
Николай пригласил нас с Настей в цирк. Мы вошли, сели на очень хорошие места справа от арены во втором ряду и наслаждались представлением. Глядя в лорнет на выступление дрессированных собачек, я вдруг заметила знакомое лицо, мелькнувшее из-за кулис. Присмотревшись, я узнала Любу, девушку из заведения Ксении Блох, исчезнувшую после убийства мадам. Она подхватывала на руки убегающих собачек и выносила их с арены.
С той минуты я перестала смотреть на циркачей и думала, как мне зайти за кулисы и переговорить с Любой.
Когда она появилась еще раз, я встала с места и махнула ей рукой, но тут ко мне подскочил артист, сменивший собачек, и вывел меня на арену.
Тут же сообразив, что могу прямо с арены попасть за кулисы, я согласилась на его просьбу лечь в узкий ящик и вытащить руки сквозь боковые отверстия в стенках.
Как я жестоко ошиблась! Думала, что хлопот на минуту, а оказалось… Впрочем, обо всем по порядку.
Сначала он стал пилить меня пополам. Впрочем, мне совершенно не было больно, я ничего не чувствовала, и вскоре ящик запихнули в другой, побольше, фокусник лишь шепнул мне, чтобы я не двигалась, и я оказалась в кромешной темноте.
Мне только не хватало быть его добровольной помощницей! Я не для того согласилась выйти на арену, чтобы участвовать в его фокусах. У меня были свои планы.
Кое-как выбравшись из узкого ящика, я нащупала в днище кольцо для люка и, потянув за него, открыла крышку, под которой оказалась винтовая лестница, ведущая вниз.
Спустившись по лестнице, я оказалась за кулисами, именно там, где и хотела быть. Навстречу мне попались две артистки в облегающих трико.
- Скажите, пожалуйста, - обратилась я к ним, - где находится уборная дрессировщицы собачек?
- Сразу за конюшней, - показала одна из них.
Немного поплутав, я вышла, наконец, на заливистый собачий лай. Женский голос приговаривал:
- Бедные вы мои, голодные. Не ели с утра. Вы хорошо поработали, и я вас покормлю. Порежу вам вкусной печенки. Я знаю, вы любите печенку. И Моська любит, и Жулька, и даже пудель Арамис не откажется от куриных потрошков.
- Люба, - окликнула я ее. - Хорошо, что я тебя нашла.
- Кто вы? - она глядела на меня со страхом. Даже ее собачки присмирели и только угрожающе рычали, беспокоясь за свою трапезу. Но тут она присмотрелась и ахнула, прижав руки к груди. - Зачем вы здесь? Уходите! Уходите немедленно! Я никого не убивала!