- Увы этому дню, вы ободрали меня как липку, плутовка. Мне придется дождаться возвращения из Индий еще пяти кораблей, прежде чем я смогу снова сесть с вами за игру, шалунья вы эдакая! - Он выскользнул мимо Элпью на крыльцо. - Кто-нибудь еще идет? - Поклонившись Элпью, он, спотыкаясь, стал спускаться. - Ни зги не видно, господа. Придется идти домой, держась за руки.
- Герцогиня, я принадлежу вам больше, чем самому себе. - Худой, похожий на ястреба мужчина удалился, тоже не забыв про поцелуй - Уверен, сегодня я буду спать как убитый.
Элпью думала, что они никогда не разойдутся - столько было поцелуев и шуток.
Когда туман проглотил последнего из гостей, Пигаль повернулась к Элпью.
- Ну, так в чем дело?
- Я предлагаю свои услуги, - тихо произнесла Элпью. - В качестве временной замены Азиза.
- Великолепно! - вскричала Пигаль и, схватив ее за руку своей когтистой лапкой, потащила вверх по лестнице, задувая на своем пути свечи. - Хвала за этто Господу! Азиз был моим камегдинегом, моим компаньоном, повагом, секгетагем, конюшим - всем. Без него я пгосто погибаю.
На первой площадке герцогиня, пошатываясь после выпитого в избытке вина, подвела Элпью к одной из дверей.
- Вот здесь жила этта кгыса. Можешь спать тут! - И она поплелась дальше одна, задувая свечи. Свернула к своей двери. - Мне нгавится хогоший, как вы, англичане, говогите, плотный завтгак, пгошу тебя, Элпью. Но не ошибись, не "английский завтгак". Для меня загадка, как вы, англичане, в такую гань едите устгицы, копченую селедку, анчоусы. Я, чтобы пгоснуться, пгедпочитаю яйца, тост, джем. Говно в восемь часов, будь так любезна.
Элпью заночевала в черной комнате. Стены были обиты черной парчой, шторы - черного бархата с черными шелковыми кистями, черная лаковая мебель, даже простыни и одеяла оказались черными. Все это притупляло восприятие окружающего, так же как и туман, и Элпью с удивлением обнаружила, что прислушивается к каждому своему вздоху, каждому удару сердца. Спала она плохо, видя в светящихся снах Бетти и таинственный Аструм Лунаре Микрокосмикум.
Через несколько часов, на рассвете, она проснулась, чтобы приготовить завтрак для герцогини. Положив масло на кухонный стол оттаять (в кладовке было холодно, как в леднике), Элпью разожгла в столовой камин. С первым проблеском зари она отправилась на Сент-Джеймсский рынок за свежим горячим хлебом. Пока она шла по улице, в ее мозгу вихрем кружились разные образы: кровь, стекающая с рукава графини, толстый коротышка итальянец, поющий в театре, черная-черная комната, ярко сияющее тело Бетти. Она содрогнулась.
На рынке царила обычная утренняя суета. Частично из-за недосыпа, частично из-за потрясений вчерашнего дня Элпью чувствовала себя как-то странно, и сама обыденность рыночных торговцев казалась ей какой-то пугающей.
Смерть Бетти поразила ее гораздо глубже, чем смерть Бо.
Элпью купила полдюжины свежих яиц, каравай хлеба и грибов. Она подумала, что Пигаль не откажется и от мяса, за которым ей пришлось сделать лишний крюк на Сенной рынок.
Она все не могла отделаться от воспоминания: светящаяся Бетти лежит в лабораториуме. Элпью не знала, что предпринять. Поделиться ли с кем-нибудь известием о смерти девушки? Сообщить властям? Этого она решила не делать. Учитывая ее невезучесть и недавнюю причастность к смерти Бо Уилсона, мысль была не самая удачная. Каким образом она докажет свою невиновность?
Со всех лотков, на которых лежали яблоки, сыры, апельсины, орехи, на нее смотрело несчастное, искаженное мукой лицо Бетти. Теперь Элпью в ином свете видела страхи Бетти, отравившие бедняжке последний день жизни. Подумать только, она с трепетом призналась, что подслушивала ссору у замочной скважины. А бояться-то надо было совсем другого… Элпью вспомнила о белой руке, торчавшей из-под одежды. Что значит "33"? И значит ли что-нибудь?
Голова Элпью гудела от этих и подобных размышлений, когда она тихонько вошла в дом Пигаль и откинула занавеску, за которой располагалась кухня герцогини.
- Руки вверх! - В полутемном коридоре перед ней стоял мужчина в маске - его рапира была направлена ей в грудь, блестящий кончик уткнулся прямо в открывшуюся ложбинку между грудей. - Если тебе дорога жизнь!
Элпью без разговоров вскинула руки. Хлеб, грибы и яйца упали на пол.
- О, merde! Элпью, это ты! - Пигаль сорвала маску. - Я забыла, что пгиняла тебя на службу. Вчега вечегом я упилась бгенди с князем ди Понче. Он большой дгуг Фидели, поэтому, naturelle-ment, я пгивела его сюда выпить. И его дгузей тоже. Остгигла их всех как овец.
Опустившись на колени, Элпью принялась собирать разбитые яйца.
- Сколько добра пропало!
- Чепуха, - фыркнула Пигаль. - Сделаем из них колдунью.
- Простите, мадам?
- Колдунью, колдунья. Ну, ты знаешь, яичница-колдунья на тостах, газве это не любимое блюдо в Лондоне?
Элпью с некоторым отвращением посмотрела на грязный пол - весь в паутине, кошачьей шерсти и кое в чем похуже.
Когда яичное кушанье, предварительно щедро сдобренное специями, было подано, Пигаль, жадно поедавшая его огромными кусками, не подкачала.
- Sacre bleu! Совсем забыла спгосить, как получилось, что ты пгишла габотать ко мне? Моя подгуга Эшби заболела?
- Боюсь, хуже! - Элпью смахнула со своего сочного тоста большой ком пуха. - Вернулся ее муж. Поселился в доме, но самое ужасное то, что она, похоже, этому рада.
- Quel foutoir! - Пигаль выплюнула на тарелку все, что находилось у нее во рту. - Этта женщина потегяла голову? Эттот мужчина - le roi des cons, non? Коголь мегзавцев. А она - пгосто vache folle, а? - И она отправила пережеванную пищу обратно в рот.
Какое-то время в комнате было слышно только, как чавкает Пигаль. Она дочиста обтерла тарелку куском хлеба и решительно поднялась.
- Я должна идти спасать свою дгажайшую подгуту. - Отодвинув стул, она начала срывать с себя одежду и швырять ее на пол. - Элпью, я тебя целую!
Элпью рывком подтянула повыше лиф, чтобы прикрыть ложбинку между грудями. Она слышала разговоры о том, что Пигаль соблазняет служанок. Одна красивая двадцатилетняя девушка, уволенная после трехнедельной службы у Пигаль, попала в итоге в Бедлам, поскольку, как говорили, без конца целовала портрет герцогини, который носила в кармане.
- Иди сюда, Элпью. - Пигаль надвигалась, Элпью собиралась с духом. - Нет, ma petite chou, сегодня утгом я не буду, как обычно, фехтовать в Сент-Джеймсском пагке. Ты должна помочь мне надеть мое самое кгасивое платье. - Пигаль выскочила из столовой и через две ступеньки стала взбираться по лестнице. - А пока ты будешь меня одевать, я буду обдумывать план действий.
Спустя час герцогиня вышла в алом платье, которое никак не сочеталось с ее рыжими волосами. Она несла зеленый бархатный плащ, такую же шляпу и башмаки на толстой деревянной подошве.
- На случай ггязи, милая Элпью. Там, куда я сегодня иду, эттого, и еще чего похуже, будет в избытке.
Элпью через черный ход побежала на конюшню сказать кучеру, чтобы подал к парадному входу лучшую карету герцогини, запряженную лошадьми, которые способны выдержать целый день за городом.
- Пока меня не будет, пгибегись там немного. Я не слишком пгивегедлива… - Уже поднявшись в карету, Пигаль оглянулась, чтобы отдать указания Элпью, ожидавшей у главного входа. - Гаспогядись, чтобы доставили шампанское от вдовы Бугн из Сент-Джеймса и свежей гыбы на завтга - с гынка, а потом выведи кошек на пгогулку в пагк. Их шлейки висят в вестибюле.
Пигаль захлопнула дверцу кареты и высунулась в окошко.
- Я сделаю все, что в моих силах, ma foi, j'en ai ras le cul! Думай о нас, догогуша, нам пгедстоит долгий, долгий путь. Если мне, конечно, удастся убедить ее поехать со мной.
Элпью отступила на тротуар, испугавшись, что колеса проедутся ей по ногам. Кучер щелкнул хлыстом, и лошади тронулись. Пигаль откинулась на красном бархатном сиденье, которое не сочеталось с ее платьем, которое не сочеталось с ее волосами.
- Куда вы едете, мадам? Если кто-нибудь спросит?
- Sacre bleu, догогуша! - Пигаль высунулась в окошко. - Это слишком ужасно. - Держась за шнур шторки, она крикнула на всю Бенет-стрит: - Я еду в Актон!
Элпью, как могла, постаралась прибрать в доме Пигаль. Везде, где пыль была не слишком заметна, она не стала ее трогать. Навела некоторый порядок в кладовке и оттерла пол там, куда упали яйца. Затем, обойдя дом, она покормила животных. Некоторые из зверушек были так стары, что трудно было сказать, живое это существо или чучело. Если возникало сомнение, Элпью оставляла ему немного пищи, надеясь, что подобная странность сойдет в этом поразительном доме за норму.
Посмотрев на шлейки в вестибюле, она понадеялась, что кошки не обладают сверхъестественной способностью нажаловаться на нее, поскольку вести их на прогулку в Сент-Джеймсский парк она не собиралась.
Создав впечатление, что она как следует потрудилась, Элпью завернулась в плащ и пошла в Эйнджел-Корт. Она хотела бы поговорить с камердинером - может, он припомнит что-нибудь еще. Если он, конечно, там.
Но, как она и опасалась, дом оказался заперт, ставни закрыты, и на стук в двери - как в парадную, так и в заднюю - никто не открыл.
Элпью зашла к аптекарю - спросить, не видел ли он чего.
- Они все исчезли. Все до единого. Кредиторы быстренько обошли дом, так что сомневаюсь, чтобы там осталось хоть что-то из мебели. Еще я слышал дурные новости о миссис Уилсон. Трудно представить, чтобы такая тихая, красивая женщина оказалась хладнокровной убийцей, так что, вопреки мсье Лебрену и его теории о том, что страсти накладывают на лицо свой отпечаток, мы имеем дело со злом, скрывающимся за очень милым личиком.
- Я на нее работала, - вздохнула Элпью и, облокотившись на прилавок, стала рассматривать ярды трубок и стеклянные сосуды на полках за прилавком. - Но, признаюсь, сейчас моя работа зашла практически в полный тупик.
На двери звякнул колокольчик, и в лавку скользнул мальчишка-рассыльный.
- Доброе утро, Томас! - Аптекарь взял у него список и принялся подбирать заказ. - Мешок у тебя есть? Медный купорос, - прочитал он по списку.
Достав с полки позади себя банку, аптекарь стал черпать ложкой голубые кристаллы и ссыпать их на лист бумаги, который затем свернул пакетиком - с той же ловкостью, которой Элпью восхищалась у Бетти.
- А, едкая морская щелочь. Кажется, она у меня кончилась. А если есть, то на верхней полке. Заберешься по лестнице?
- Вы же знаете, я не могу, сэр. - Мальчик, хромая, отошел назад и продемонстрировал свои недоразвитые конечности. - Простите.
Элпью осознала, что стоит между одноногим мужчиной и мальчиком с сухой рукой и изуродованной стопой. Оказавшись единственным здоровым человеком в лавке, она взяла маленькую стремянку, прислоненную к прилавку, и установила ее рядом с аптекарем.
- Будьте любезны, подайте мне вон ту банку. Верхняя полка, третья слева.
Элпью подобрала юбки и стала подниматься, держась для верности за полки. Взяв большую коричневую банку, втиснутую под рамый потолок, она подала ее аптекарю. Когда он уже дотянулся до сосуда, лестница заколебалась, потом покачнулась. Элпью выпустила банку и, развернувшись, схватилась за пыльные полки. Затем, когда лестница преодолела силу земного тяготения и перестала шататься, Элпью увидела перед глазами наклейку. Она красовалась на большой глиняной банке, стоявшей на предпоследней полке. Четким, уверенным почерком на ней был выведен номер: 33.
- Что это такое? - Тон Элпью перепугал мальчика-посыльного, который метнулся к двери. - Скорей, сэр. Вы должны сказать мне, что обозначает этот номер тридцать три.
Встревоженный внезапной переменой в поведении Элпью, аптекарь быстро снял очки и присмотрелся к банке, в которую сыщица тыкала пальцем.
- Это вовсе не "тридцать три". Это химический символ.
Элпью спрыгнула на пол и схватила аптекаря за камзол.
- Да, да. Химический символ - но чего?
Аптекарь отпрянул, пытаясь освободиться и утихомирить эту ненормальную бабу с горящим взором.
- Да ничего особенного, - ответил он, снова водружая очки на переносицу. - Всего лишь сульфид ртути. Хотя большинство людей называют его киноварью.
- Сколько еще ехать?
Пигаль удалось выманить графиню из дому. Не потому, что ее светлости не хотелось побыть с мужем, а потому, что муж рано утром покинул Джермен-стрит, отправившись на какую-то деловую встречу, и не вернется до позднего вечера.
- Деловую? Да-да, не удивлюсь, если это касается скачек в Ньюмагкете, - сказала Пигаль, затаскивая подругу в карету. - Надеюсь, ты не дала ему денег?
Графиня бодро кивнула.
- Всего несколько фунтов.
Пигаль закатила глаза и сильно стукнула веером в потолок кареты, давая кучеру сигнал ехать.
- Alors, нас ждет чудесный день. Говогят, зимой английская сельская местность пгекгасна.
Карета протащилась по Сент-Джеймс-стрит, и, повинуясь удару хлыста, лошади стали набирать скорость, когда свернули на дорогу, ведущую к дорожной заставе у Гайд-парк-корнер. Кучер заплатил положенный сбор, и карета миновала ворота, отмечавшие западную границу Вестминстера.
Графиня посмотрела на обсаженную деревьями дорогу.
- Тебе не кажется, что Кингз-роуд находится слишком уж далеко, чтобы быть фешенебельной?…
- Этто не Кингз-гоуд. По ней могут ездить только коголь и его близкие дгузья. Вспомни, мы тепегь к ним не пгинадлежим.
Женщины испустили прочувствованный вздох.
- Теперь, когда милый Карл умер.
- И пгавит эттот гавнинник. - Пигаль перекрестилась и выглянула в окошко. - По-моему, этта догога называется Найтсбгидж. - Она указала на полоску поросшей лесом земли. - Да, посмотги, это Гайд-пагк.
Карета громыхала по приличным дорогам, потом по дорогам сортом пониже и, наконец, по чему-то такому, что заслуживало исключительно наименования проселка.
- Олимпия, дорогая, ты не сказала мне, зачем мы вообще едем за пределы Лондона?
Пигаль постучала себя по носу, оставив серое пятно - палец перепачкался, когда она бралась за грязную оконную задвижку.
- Ты помнишь того очаговательного маленького агапчонка в театге?
Графиня кивнула. Как она могла забыть того неразборчивого ветреника?
- Так вот, он сказал мне, когда его леди на минутку отлучилась, что они живут в Актоне!
- В Актоне? - вскричала графиня. - Мы едем на край земли, Пигаль? Фу, мне показалось, что ты говорила о небольшом путешествии.
- Немного далековато, я знаю, но этто будет пгиключение!
Как и ожидалось, графиня только заворчала в ответ, потом спросила:
- И какой же адрес?
- Точно не знаю, - призналась Пигаль. - Но, ventre blue, вгяд ли в таком забытом богом месте, как Актон, живет много знатных дам.
- Ты ошибаешься, дорогая. - Графиня плотно поджала губы. - У нынешнего haut monde мода такая - возиться в свинарниках за мили от цивилизации, не рассуждая ни о чем, кроме свежего воздуха и Природы.
- Ты шутишь, да?
- Нет, не шучу. Это уже не шестидесятые годы, подруга. - Графиня покачала головой. - Протанцевать до утра на городском балу и, накачавшись спиртным и еле переставляя ноги, вернуться на заре в элегантный дом в сердце Лондона - больше не a la mode. Сейчас на дворе - девяностые.
Пигаль смотрела на нее с недоверием и изумлением, поэтому графиня решила продолжить свою тираду.
- Сегодня молодежь желает бродить по укромным сельским тропинкам, а не в элегантных парках с прекрасно ухоженными цветниками, по бескрайним полям, кишащим насекомыми и коровами, не слушая никакой музыки, кроме пения глупых пичужек. Сегодня благородным считается болтать с мужланами в деревенской таверне, а не вести приятные беседы в лондонском салоне. Ты можешь не верить этому, дорогая, но сегодня богатые люди хотят жить в деревне!
Пигаль издала низкий гортаный звук.
- Так как же мы тогда ее найдем?
- Боюсь, тебе придется постараться. - Графиня потерла руки, готовясь целый день повторять: "Я же тебе говорила". - А мальчик не сообщил никаких подробностей?
- Подгобностей?
- Это усадьба или коттедж? Есть там сад, ворота, дорожка, стадо свиней?
- Ничего. - Пигаль забилась в угол. - Мы ищем вслепую.
- Ты обещала мне день развлечений, Пигаль! - Вздохнув, графиня забилась в противоположный угол. - А не поиски в захолустье - пойди туда не знаю куда…
Пигаль села прямо и выглянула в окно, пытаясь казаться бодрой и не подавать вида, что обескуражена своим промахом. Карета ехала мимо большой придорожной таверны.
- О, посмотри, Эшби! - весело воскликнула она. - "Конец света"!
Прищурившись, графиня фыркнула.
- Это не я, а ты сказала, дорогая.
Пахло в лабораториуме ужасно. Печка потухла, но в подвале все еще было тепло.
Тело Бетти уже начало разлагаться. Упокой, Господи, ее бедную душу.
Но Элпью знала, что должна была прийти сюда и проверить свою последнюю догадку. Стараясь не думать о трупе в углу, Элпью забралась на стойку и пробежала взглядом по полкам. Снабженные аккуратными наклейками бутылки и банки - запылившиеся от редкого использования и сверкавшие, как новенькие, - стояли на полках слишком глубоко. Их здесь были сотни. Засучив рукава, сыщица приступила к инспекции: амбра, древесные опилки, древесный уголь, железные опилки. Где-то же должна быть киноварь. Тимьян, богородская трава, горечавка, шишки хмеля, вербена, шалфей, мышей, чемерица, асафетида. Элпью сдвинула несколько бутылок, чтобы проверить второй ряд на верхней полке: бура, гуммиарабик, скипидар, стружка слоновой кости, змеиная кожа, ртуть, голубиная кровь, молотые яички лисы.
Элпью сглотнула. Зачем кому-то может понадобиться порошок из лисьих яичек? Известь - негашеная, известь - гашеная, купорос, серебряная окись свинца, глауберова соль, роговица, магнитный железняк.
Снаружи, на улице, загрохотали, направляясь к подвалу, шаги. А вдруг это возвращается убийца? Элпью затаила дыхание и огляделась в поисках укрытия. Но обладатель тяжелой ритмичной поступи проследовал мимо двери.
Элпью вернулась к своему занятию. Графит, реальгар, пирит, сушеные улитки, порошок рожкового дерева…
От поднятой пыли защекотало в носу. Элпью от души чихнула, раздув пыль с полок во все стороны. Наклонилась, чтобы достать платок, и на глаза ей попалась большая банка с красноватым порошком. На грязной наклейке значилось: "Киноварь - порошок".