Полагаю, вчерашний день можно было бы назвать удивительно приятным, если бы не один неловкий момент. Уильям, которого я не успела предупредить о горе Агнесс, спросил ее о детях. Я испугалась, что с ней случится истерика, но эта женщина совершенно не похожа на мою несдержанную младшую сестру или нашу дорогую Дафну. Миссис Рэйвенси просто и без излишнего трагизма в голосе сообщила, что ее сын умер и именно поэтому она хотела бы заняться школой, учить и воспитывать чужих детей, раз уж ей не довелось растить своего ребенка.
Уильям был поражен и расстроен, я не знала, что и сказать, и лишь миссис Логан продолжала раскладывать карты как ни в чем не бывало. Лорд Гренвилл очень мягко извинился за свой промах, и Агнесс Рэйвенси в свою очередь попросила у нас прощения за то, что ничего не рассказала о себе раньше, тем самым допустив подобную ситуацию".
В понедельник четыре леди сидели в гостиной мисс Соммерсвиль и беседовали. Иногда Эмили задавалась вопросом, почему им до сих пор не стало скучно друг с другом. Подруги виделись если не каждый день, то все же довольно часто и всякий раз словно не могли наговориться после по меньшей мере трехмесячной разлуки.
И это при том, что круг тем был довольно ограничен – торнвудские сплетни, отголоски лондонских скандалов, туалеты и балы, и конечно же, какие-либо новости каждой из них. "Наверное, это потому, что мы любим друг друга и так рады встречам, что любая, самая банальная тема кажется значительной, – думала леди Гренвилл, пока Сьюзен рассказывала о том, как именно ее молодой муж решил преобразовать конюшню, по правде сказать пришедшую в запустение после смерти отца Сьюзен. – И потом, мы все столь несхожи характерами, что делает наши суждения разнообразными. Если бы только Дафна и Сьюзен больше думали о действительно важных вещах… Но так уж они устроены, думать о тяжкой доле бедняков или о недопустимом состоянии наших тюрем им никогда не захочется, и я не стану меньше любить их за это".
Не так давно Эмили сама посетила тюрьму, и впечатление об этом месте до сих пор давало о себе знать мрачными, тоскливыми снами. Тогда она навещала Филиппа Рис-Джонса, чтобы узнать у него что-то способное помочь ему выбраться на свободу, и была поражена тем, как недолгое заключение подействовало на этого сильного мужчину. Филипп едва не был сломлен, ему с трудом удалось выбраться из какого-то равнодушного оцепенения и вернуть себе веру в справедливость и своих друзей, готовых сделать все возможное, чтобы помочь ему.
Леди Гренвилл поняла, что отвлеклась, когда Джейн коснулась ее руки, призывая послушать Дафну.
– Разумеется, Пауэлл сам им представился, вы же знаете, каким бесцеремонным он может быть. – И это говорит миссис Пейтон, порой выказывающая полное отсутствие такта! – Правда, теперь благодаря ему мы все познакомимся с Феллоузами в четверг на обеде у Блэквеллов, миссис Блэквелл по его настоянию послала им приглашение.
Все, что в Торнвуде было известно о семействе Феллоуз, заключалось в нескольких фразах. Миссис Феллоуз не обладала крепким здоровьем, и много лет назад мистер Феллоуз с женой и маленькой дочерью Шарлоттой решил поселиться в Италии в надежде, что в теплом климате его супруга почувствует себя лучше. Действительно, ее самочувствие улучшилось, и настолько, что она прожила десять лет вместо трех, обещанных докторами в Англии.
Спустя некоторое время после ее смерти мистер Феллоуз женился вновь на молодой англичанке, чье здоровье не вызывало опасений, а значит, ничто не препятствовало возвращению семейства на родину. Перед отъездом из Англии мистер Феллоуз продал свое небольшое поместье, чтобы не утруждаться поисками надежного управляющего и иметь средства на покупку виллы в Италии, и теперь ему необходимо было где-то поселиться.
Через каких-то знакомых Феллоузам удалось узнать, что вблизи Торнвуда продается поместье покойного лорда Мортема. Год назад молодой лорд Мортем, известный своими серьезными взглядами, неожиданно поразил соседей тем, что совершил убийство горничной мисс Соммерсвиль – та угрожала раскрыть его любовную связь с компаньонкой его матушки, леди Мортем. Не желая проходить унизительные судебные процедуры, Мортем покончил с собой, а его наследник, новоиспеченный лорд Мортем, предпочел поскорее забыть о злосчастном наследстве и поспешил продать поместье, разбив его на части. Кто-то из соседей купил лес, кто-то – участок земли с фермами, остальное досталось мистеру Феллоузу. Собственных денег у Феллоуза было не так уж много, но его дочь по истечении восемнадцатилетия получила наследство своего деда по материнской линии, и как раз эти средства были вложены в покупку нового дома.
Всем в округе не терпелось взглянуть на Феллоузов, ведь эти люди станут частью их круга. Конечно, лучше было бы, будь у Феллоузов сын, молодых леди в Торнвуде и его окрестностях и без Шарлотты предостаточно, но добросердечные соседи готовы были простить Феллоузам этот недостаток, если они окажутся милыми и любезными людьми.
– Если они уже приехали, почему же их не было вчера в церкви? – спросила Сьюзен.
– Они располагают собственным приходом, возможно, они решили посетить деревенскую церковь, – сказала Джейн. – Скорее всего, им еще неизвестно, что у нас принято ездить по воскресеньям в Торнвуд.
– Очень скоро они узнают все, что им следует знать о нашей жизни, – заметила Дафна. – Мистер Пауэлл сообщил, что миссис Феллоуз – красивая женщина и совершенно затмевает свою падчерицу.
– Мисс Шарлотта некрасива? – с сочувствием переспросила Эмили, помнившая, куда отсутствие привлекательной внешности и связанные с этим насмешки завели Кэтрин Рис-Джонс.
– Мистер Пауэлл – джентльмен, он не смог высказаться так определенно, – хихикнула Дафна. – Но по его словам я поняла, что мисс Феллоуз не произвела на него впечатления.
– Что ж, мы увидим их уже через два дня. Надеюсь, дом Мортемов не принесет им несчастья. – Сьюзен чуть побледнела – когда-то лорд Мортем считался ее поклонником, и она все еще не могла забыть ту мрачную историю. – Как вы думаете, новый лорд Мортем рассказал Феллоузам, почему продает поместье?
– Даже если они и не знают о преступлении и гибели предыдущего лорда Мортема, долго пребывать в неведении им не удастся. Мы уже давно не говорим о той трагедии, но кто-нибудь из соседей обязательно поделится с ними всеми подробностями, которые им известны, – заметила Джейн.
– И прибавит от себя. – Эмили невесело улыбнулась. Несмотря ни на что, ей было жаль молодого джентльмена, ставшего жертвой своей несдержанности.
– Надеюсь, у обеих леди в этой семье крепкие нервы. Я бы не хотела поселиться в доме, прежний владелец которого – убийца и самоубийца. Что, если его призрак до сих пор бродит там и ищет свою возлюбленную, мисс Гамильтон? – Дафна зябко поежилась и натянула на плечи шаль, но было видно, что эта страшная фантазия доставляет ей удовольствие.
– Мисс Гилбертс, ты хочешь сказать. – Джейн, как и Эмили, знала, что взывать к здравомыслию подруги бесполезно. – Компаньонку леди Мортем звали мисс Гилбертс. И, я уверена, Феллоузы не позволят запугать себя историями о привидениях, их рассказывают в половине домов Британии. К тому же лорд Мортем даже умер не дома, так что его призрак, если такой и существует, пугает стражу в тюремных коридорах.
– Хватит, прошу вас! – взмолилась Сьюзен. – Иначе я не смогу ночью заснуть!
– И Генри будет ругать нас за то, что напугали его жену! – улыбнулась Джейн. – Довольно о Мортеме, теперь это владения Феллоузов. Их состояние не так уж мало, если они смогли купить поместье, пусть от него и осталась едва ли половина…
Леди Гренвилл тотчас поняла, куда клонит подруга.
– Если я правильно помню то, что мне говорили о Феллоузах, поместье куплено на деньги мисс Феллоуз, полученные ею в наследство от деда.
– Выходит, эта молодая девушка богаче своего отца и мачехи…
Эмили был знаком этот задумчивый взгляд мисс Соммерсвиль – не иначе она уже представляет себе грядущую свадьбу брата и мисс Феллоуз. Дафна, похоже, подумала о том же самом.
– Я бы не рассчитывала, что твой брат женится на мисс Феллоуз, навряд ли его привлечет девушка, которую не разглядел даже мистер Пауэлл. К тому же вчера в церкви Ричард не сводил взгляда с миссис Рэйвенси. Скорее уж он женится на ней, чем на некрасивой мисс Феллоуз, даже если ее приданого хватит, чтобы скупить полграфства!
Сьюзен в изумлении округлила глаза, напомнив Эмили ее любимую старую куклу. Миссис Говард, единственная в этой компании, не знала о романе между миссис Пейтон и Ричардом, а потому была удивлена ядовитому тону подруги – Дафна никогда не разговаривала так с Джейн. Мисс Соммерсвиль не стала язвить в ответ. Она понимала, что Сьюзен задета и все еще не может простить охлаждение к ней Ричарда, но Джейн не должна отвечать за проступки своего брата. Поэтому она лишь пожала плечами с видом, говорившим: "Поживем – увидим".
Леди Гренвилл укоризненно смотрела на Дафну до тех пор, пока та не поймала ее взгляд и не покраснела от стыда или досады. Эмили поручилась бы за второе.
Неожиданно миссис Пейтон объявила им новость, которую явно нарочно приберегала напоследок:
– Я решила принять приглашение Мардж и погостить у нее пять-шесть недель.
– Ты же терпеть не можешь свою сестру! – Сьюзен уже совсем ничего не понимала.
– Ну и что? Я не выношу ее всю свою жизнь, но это не значит, что я не должна поддерживать родственные связи, – с видом оскорбленной добродетели заявила Дафна. – К тому же я у них буду не одна. Мистер Хэмилтон пригласил такое множество гостей, что я уж наверняка найду себе компанию по душе.
"И по сердцу", – не сговариваясь, подумали Эмили и Джейн. Ясно было, что миссис Пейтон не хочет день за днем наблюдать, как Ричард Соммерсвиль флиртует с миссис Рэйвенси или с кем-то еще, и с радостью ухватилась за возможность уехать к Хэмилтонам и завести новые знакомства, а может быть, даже новый роман.
Никто из подруг не огорчился известием о скором отъезде Дафны. Даже Сьюзен, с которой они были особенно близки, порадовалась предстоящим неделям отдыха от шумной, неуемной в своем стремлении привлекать всеобщее внимание Дафны. После отъезда Джорджа Пейтона их дом сдавался, на эти средства должна была жить миссис Пейтон до тех пор, пока дела ее мужа не наладятся. Дафна собиралась гостить у подруг поочередно. До свадьбы Сьюзен и Генри она жила в доме Холтонов, и дядюшка мисс Холтон относился к миссис Пейтон с большой симпатией, а после отъезда молодоженов в свадебное путешествие Дафна выбрала Соммерсвилей.
В их доме она могла постоянно находиться рядом с возлюбленным, но после того как их роман прекратился по воле Ричарда, миссис Пейтон сочла для себя недопустимым и дальше оставаться под крышей Соммерсвилей и, проведя некоторое время в Лондоне с Эмили, водворилась у Говардов. С этого дня прошло уже почти три месяца, и Генри начал проявлять первые признаки недовольства, не имея возможности проводить с молодой женой столько времени наедине, сколько ему хотелось бы.
Джейн и Эмили втайне надеялись, что новые знакомства отвлекут Дафну и, вернувшись, она не станет бросать на Соммерсвиля взгляды, полные обиды, и всеми способами демонстрировать, как ее задевает его предательство, рискуя вызвать у соседей подозрения относительно истинной подоплеки их отношений.
Миссис Пейтон словно бы почувствовала, что ее подруги испытывают облегчение в связи с ее отъездом, и оставшееся время с нарочитой веселостью расписывала, как чудесно она заживет у сестры, затмевая Мардж своей красотой и туалетами.
Когда карета миссис Говард отъехала от крыльца, Эмили, прощаясь с Джейн, заметила:
– Это хорошая новость. Теперь мы можем немного расслабиться и не замирать в ожидании скандала всякий раз, как твой брат улыбнется какой-нибудь леди.
– Полностью согласна с тобой, дорогая! Надеюсь, Феллоузы нас не разочаруют. Даже если Ричард и Шарлотта не проявят интереса друг к другу, это семейство может быть приятным дополнением нашего общества!
6
Миссис Феллоуз сразу же не понравилась Эмили. Полный брезгливого недоумения взгляд, которым она одарила леди Гренвилл, относился, вероятно, к хромоте Эмили, но это недоумение троекратно усилилось после того, как она посмотрела на стоящего рядом с женой лорда Гренвилла.
"И как такой мужчина мог жениться на этой тощей хроможке?" Мысли миссис Феллоуз можно было без труда прочесть на ее лице, что говорило о ее намерении оскорбить леди Гренвилл, – эта женщина явно была не из тех, кто умеет скрывать свои чувства и помыслы.
– Кажется, миссис Феллоуз не особенно заинтересована в сближении с местным обществом, – заметила Джейн Соммерсвиль, когда с приветствиями было покончено и гости Блэквеллов группками беседовали в ожидании приглашения в столовую.
– Они приняли приглашение миссис Блэквелл и должны будут устроить какой-нибудь прием у себя, – возразила Эмили. – Хотя я допускаю, что миссис Феллоуз пригласит только Блэквеллов и два или три семейства, которых сочтет достойными своего общества.
– В жизни не видела более высокомерной женщины! – воскликнула Дафна, даже не особенно беспокоясь, что ее услышат.
– Ее высокомерие объясняется, скорее всего, лишь ее красотой, – ответила Джейн. – Мистер Феллоуз не производит впечатления выдающейся личности, да и состояние их не так велико, чтобы пренебрежительно относиться к новым соседям.
Навряд ли мисс Соммерсвиль могла ошибиться, только не она. Миссис Феллоуз была такой же высокой и светловолосой, как сама Джейн, но при этом казалась более хрупкой. Очевидно, она приложила все усилия к тому, чтобы жаркое южное солнце не сумело даже слегка затенить ее безупречно-фарфоровую кожу, а голубые глаза могли стыдливо прятаться за длинными темными ресницами или сверкать праведным гневом в зависимости от того, какое впечатление хотела произвести их обладательница.
Мистер Феллоуз, ничем не примечательный, полнеющий джентльмен с заметной одышкой, приветствовал новых знакомых с излишней суетливостью, а каждому слову жены внимал с раздражающим подобострастием.
– Скорее всего, ее семья очень бедна, – продолжила делиться своими наблюдениями Джейн. – Настолько, что даже мистер Феллоуз со своими небольшими доходами показался ей удачной партией.
– Разумеется! – фыркнула миссис Пейтон. – Что еще должно было заставить ее выйти замуж за этого неаккуратного вдовца? Посмотрите, как помята его одежда, а ведь он всего лишь недолго проехался в карете!
– Из всего этого семейства мне симпатична лишь мисс Феллоуз. – Молчавшая до того Сьюзен уже давно с интересом приглядывалась к худенькой девушке, скромно державшейся в тени отца и мачехи.
Эмили согласно кивнула. Шарлотту Феллоуз действительно нельзя было назвать красавицей, особенно в присутствии миссис Феллоуз, но веснушки на загорелом личике девушки и непослушные рыжие вьющиеся волосы выглядели более живыми и естественными, нежели красота ее мачехи, напоминающая холод мраморных статуй.
– Бедняжка, должно быть, у нее непростые отношения с миссис Феллоуз. Рано лишиться матери и получить в мачехи женщину лишь чуть старше себя и во много раз красивее… это так неприятно, – продолжала миссис Говард.
– Особенно если эта мачеха тратит твои деньги! – подхватила Дафна. – Боюсь, Джейн, мисс Феллоуз не из тех девушек, что способны завладеть сердцем твоего брата. Кстати, посмотрите на него!
Три леди дружно обернулись и увидели, как Ричард Соммерсвиль с самым восторженным видом говорит что-то миссис Феллоуз, а она благосклонно улыбается и слегка покачивает идеально причесанной головкой, словно отказываясь от незаслуженных комплиментов.
Мисс Феллоуз, все еще стоявшую рядом с мачехой, Соммерсвиль едва замечал, в то время как Шарлотта рассматривала его с нескрываемым интересом, а в ее темно-голубых глазах, Эмили могла бы поклясться, мелькала насмешка.
"Определенно, за напускной скромностью этой юной леди скрывается что-то еще, – подумала Эмили. – Как и у всякой девушки, если вспомнить мою собственную сестру и несчастную Кэтрин Рис-Джонс".
– Должно быть, он хочет заставить ревновать миссис Рэйвенси! – с досадой воскликнула Дафна, в которую, похоже, и попала острая стрела ревности, предназначенная Агнесс Рэйвенси.
Леди Гренвилл отыскала взглядом свою новую приятельницу, серьезно беседующую о чем-то с миссис Пауэлл и супругой викария. Скорее всего, речь шла о будущей школе для девочек. Насколько благородная простота манер миссис Рэйвенси отличалась от жеманной элегантности миссис Феллоуз! Из двух дам, долженствующих стать приятным прибавлением к торнвудскому обществу, миссис Рэйвенси явно выигрывала, несмотря на свой вдовий туалет.
– Как хорошо, что Дафна уезжает уже через два дня! – понизив голос, сказала Джейн, когда миссис Пейтон отвернулась, чтобы не видеть, как ее бывший любовник флиртует с другой женщиной. – Но в одном она права: моим надеждам женить Ричарда снова не суждено исполниться. Он и не смотрит на мисс Феллоуз.
– Когда-нибудь он женится, – Эмили успокаивающе пожала ладонь подруги. – А еще раньше ты выйдешь замуж. Просто не думай об этом, не позволяй этим надеждам обосноваться в твоем сердце, едва только в нашей компании появляется девушка с хорошим приданым, и ты не будешь разочарована. Позволь руке судьбы самой направлять вас с братом, не надо подталкивать ее!
– Знаю-знаю, ты тоже считаешь меня чрезмерно увлеченной матримониальными планами, но не этим ли заняты все остальные? – Мисс Соммерсвиль указала в сторону одной из соседок, чей младший сын еще не был помолвлен, – полная дама в платье устаревшего покроя ласково говорила что-то мисс Феллоуз, пока отец Шарлотты и мачеха были заняты беседой с мистером Пауэллом. Ричард отошел от Феллоузов и, поймав укоризненный взгляд сестры, задорно подмигнул ей.
– Они не так умны, как ты, дорогая. Сколько раз мы посмеивались над всеми этими мамашами, стремящимися сбыть с рук целый выводок дочерей?
– У меня, к сожалению, нет матушки, способной позаботиться обо мне.
В словах подруги Эмили послышался намек на устройство ее брака с лордом Гренвиллом, но затевать ссору с Джейн не хотелось, и она лишь коротко ответила:
– Теперь у тебя есть отец, он не позволит тебе остаться старой девой.
Джейн кивнула и заговорила о другом, а вскоре распахнулись двери столовой, гости миссис Блэквелл встрепенулись в ожидании отменного обеда, и все разговоры тотчас прервались.
Как и следовало ожидать, Феллоузы через несколько дней пригласили на обед некоторых из своих соседей. В число приглашенных не могли не попасть Гренвиллы, Блэквеллы, Пауэллы и семейство викария, а вот Соммерсвили, скорее всего, были обязаны приглашением галантности Ричарда, проявленной при знакомстве с миссис Феллоуз.
– Я ничуть не обижена из-за того, что не получила приглашения, – заявила подругам Сьюзен после того, как они распрощались с Дафной, которая отправилась к сестре в карете лорда Гренвилла. – Не могу себе представить, как вошла бы в дом лорда Мортема!