- Странно, - пробормотал маркиз, - последнее время Жан - Жак никого не хо–чет видеть, а тут вдруг так просто разговорился с каким–то приезжим. Интерес–но, о чем?
Девушка пожала плечами:
- Не знаю, может, о погоде?
- Какая чушь! - перебил Фернан. - Такая глупость могла придти только вам в голову.
Мадлен виновато опустила глаза и пробормотала:
- Я пошутила.
- Вы очень безответственная особа! - Вмешался жених. - Что за привычка болтать со всеми подряд!? Вы себя погубите, дорогая.
- Я не понимаю о чем вы? - спросила Мадлен.
Маркиз рассмеялся:
- Он просто ревнует!
- Ох, Фернан, не волнуйтесь? - заверила жениха Мадлен. - Мы только пого–ворили, он меня даже за руку взять постеснялся…
- Я не ревную! - перебил граф. - Вряд ли еще кто–нибудь, кроме меня, обра–тит на вас внимание. Мадлен, у вас нет никаких достоинств - сплошные недос–татки!
Девушка закусила губу.
- Фернан! - возмутился его отец. - Как так можно!
Сынок недовольно огрызнулся в ответ.
- Разрешите удалиться, - попросила Мадлен, которой не хотелось скандала.
- Вы не поели! - воскликнул жених. - Это вредно отразиться на вашем здоро–вье, я не хочу, чтобы моя жена умерла от истощения. Немедленно все съешьте!
В больших серых глазах девушки блеснул огонь, но тут же потух.
- Фернан, за все время, что мы знакомы, я хоть что–то сделала так, как надо? - виновато произнесла она, глядя в пол.
- Конечно, согласилась стать моей женой. И не надо на меня обижаться, ты же знаешь, что я люблю тебя…
- Знаю, - ответила она, улыбнувшись.
Мадлен вздохнула и принялась за завтрак без особого аппетита.
- Бедняжка, - пробормотал маркиз. - Зачем ей мой сын.
Он не любил своего сына. Жирарден все время думал, как он мог допустить, что Фернан вырос таким самовлюбленным и избалованным. Жирарден был из тех дворян, которые своим трудом нажили свое благосостояние. Он смог сделать разорившуюся усадьбу доходным местечком. Поэтому его раздражало высоко–мерие сына по отношению к окружающим, его манера всегда подчеркивать свое превосходство над остальными, кичиться своим происхождением. Маркиз пони–мал, что Фернан никогда не будет пытаться добиться чего–нибудь самостоятель–но.
После завтрака, гуляя по саду, Мадлен наткнулась на мадам Лавассер, тещу Руссо. Надо заметить, эту толстую вредную старуху Мадлен очень боялась. Ма–дам Лавассер была безобразно толстой, имела маленькие злые черненькие глазки и противный писклявый голос. Но не внешность пугала Мадлен, просто от ста–рухи исходила какая–то злоба, и девушка чувствовала, что от этой ведьмы лучше держаться подальше.
Лавассер окинула девушку насмешливым взглядом и, сделав реверанс, произ–несла:
- Как спалось, мадмуазель.
- Спасибо хорошо. - Вежливо ответила Мадлен, - а вы?
- Плохо, меня замучили боли в пояснице, которые каждую ночь мешают мне заснуть.
- Это плохо.
- Еще как! А как спал ваш жених? - ехидно поинтересовалась она.
- Не знаю, мы спим в разных комнатах.
Лавассер подошла вплотную к девушке и зловеще прошептала:
- Я бы на вашем месте была внимательней.
Мадлен кивнула, ей стало страшно. Старуха хихикнула и, поклонившись, ус–тупила Мадлен дорогу.
- Эта девица еще дурнее, чем моя дочь, - пробубнила она.
- Что ей надо! - пробормотала девушка, глядя вслед вредной мадам. - Зачем она задает какие–то непонятные вопросы?
- Она смеется над вами! - услышала она ответ.
- Ой! - Мадлен вздрогнула.
- Не пугайтесь, это я, конюх маркиза, к вашим услугам.
Мадлен обернулась и увидела высокого широкоплечего человека, буквально излучавшего добродушие и вызывающего симпатию. Он улыбнулся девушке, отвесив ей низкий поклон.
- А, это ты Николас… но почему старуха смеется надо мной?
- Она всегда такая, я сам ее не очень–то уважаю. Эту каргу сам маркиз побаи–вается. И еще я слышал, что она сомневается в верности вашего будущего супру–га… Кстати, вы сами доверяете ему?
- Конечно, мы любим друг друга… Я ему верю!
Мадлен произнесла эти слова с вдохновением и уверенностью, никто бы не осмелился поспорить с ней.
- Я вас понимаю, но…
- Неужели вы думаете, что он…
- Нет, просто может быть, какая–то женщина соблазнила его, и он не может расстаться с ней, хотя любит вас… Возможно, он ввязался во что–то и похуже!
- Этого не может быть!
- Дай бог, чтобы я ошибся, но я не хочу, чтобы такая юная и милая девушка была несчастна. Вы должны знать правду.
Николас сочувственно взглянул на юную госпожу.
- Какую правду? О чем вы? - прошептала она.
- Я сам не знаю, но готов служить вам и узнать все, - заверил он, - ради моей будущей госпожи я готов стать шпионом.
- О Боже! - воскликнула Мадлен. - Зачем это!? Я верю Фернану!
Конюх поклонился:
- Как хотите, но, может, его надо спасать.
- Спасать?
- Да, только вы его смогли бы спасти от этого, а вы даже знать не хотите, что происходит. С ним что–то не так, не правда ли?
Мадлен кивнула.
- Я готов помочь вам спасти его, хотя даже не знаю от чего. Дело в том, что–то подсказывает мне, что он в беде.
- Это я сама узнаю! Пойду спрошу у него, что он успел натворить, - решила Мадлен.
- Он вам не скажет, так как боится. Если бы он хотел, чтобы вы узнали его тайны, то давно бы рассказал. Вам надо все выяснить самой.
Девушка вздохнула:
- Как?
- Моя госпожа, я вам помогу. Я узнаю, что происходит с вашим женихом, и, может, еще не поздно его спасти. Поймите, я ваш друг. Вы мне доверяете? - ко–нюх взглянул на девушку преданным взглядом.
- Да, конечно!
- Клянусь, я все разузнаю!
Николас отвесил юной даме еще один глубокий поклон и удалился.
- Действительно, он прав, - прошептала Мадлен, - с Фернаном происходит что–то странное…
Печальная собеседница
Расставшись с Мадлен, Робеспьер решил зайти в трактир "Под каштанами", чтобы позавтракать. Народу набилось много, и найти свободный столик было трудновато. Наконец, ему это удалось, и Макс за чашкой кофе погрузился в свои размышления, которые были далеко не радужные. Его тревожили события, про–изошедшие на окраине Эрменонвиля. Воспоминания четко проносилось перед студентом. Версии о причине гибели несчастного болтуна следовали одна за другой, и все были связаны с великим Руссо. Макс начал серьезно беспокоиться за жизнь философа, которого считал своим учителем. Из размышлений студента вывел приятный женский голос:
- Простите, к вам можно присесть? - прозвучал он несмело.
Робеспьер, еще "не спустившись на землю", пробормотал, даже не глядя на собеседницу:
- Да, да, конечно.
Максимильен взглянул на даму. Ее можно было назвать пожилой женщиной, но она еще не утратила привлекательности. Было видно, что мадам сильно и ус–пешно скрывает свой возраст.
- Простите меня… Не подумайте, что я навязываюсь вам… мне очень тяже–ло, у меня никого нет, а высказаться необходимо! - с болью в голосе произнесла женщина. - Просто вы производите впечатление порядочного человека, которо–му можно довериться.
- Я готов выслушать вас, - ответил студент, - вам что–нибудь заказать?
- Нет, спасибо…
- Может, кофе?
- Да, кофе я бы выпила.
Робеспьер подозвал девушку трактирщицу и попросил принести еще одну чашку кофе.
- Благодарю, - произнесла женщина, - вы хорошо воспитаны… Ох, как мне тяжело! Я была знатной придворной дамой. Но после того, как я овдовела, я лишилась всякого покровительства. Родственников у меня нет. Мой сын погиб… я осталась одна…
Максимильен внимательно слушал собеседницу.
- К счастью, - продолжала она, - у меня осталось имение в этой деревне. Не–большой старый замок, тут я и собираюсь провести остаток дней своих. Кстати, в этом селе живет человек, с которым когда–то мы были очень близки. Мы лю–били друг друга, но нам пришлось расстаться. Он поймет меня, даст хороший совет, как пережить мое горе. К тому же я получила от него письмо. Вам инте–ресно, кто этот человек?
- Да, - ответил Робеспьер, - но я не буду настаивать…
- Это Жан - Жак Руссо.
Студент удивленно уставился на женщину, ее лицо, затянутое легкой паутин–кой морщин, напомнило ему какой–то образ.
- Значит, - прошептал он, - Жюли из его бессмертного романа - вы!?
Женщина улыбнулась.
- Вы угадали. Этот образ и вправду был списан с меня, но тогда я была гораз–до красивее.
Женщина взяла чашку кофе в левую руку и спросила:
- Вы не знаете, как он живет?
- Я видел его лишь раз, месяц назад, и говорил с ним. Руссо выглядел очень усталым. Мне даже показалось, что он чего–то боится.
- Я догадываюсь чего, - сказала дама, и, оглядевшись по сторонам, прошеп–тала. - Он боится, что его хотят убить!
Максимильен вздрогнул. В его внимательных глазах мелькнуло беспокойство.
- Неужели мои опасения начинают подтверждаться, - пробормотал он. - Я должен что–то срочно предпринять… Мадам, а вы верите в это… в то, что кто–то хочет убить Жан - Жака?
Дама хотела было что–то сказать, но, замешкавшись, достала записную книж–ку и карандаш. Держа его в левой руке, она что–то написала, вырвала листок и протянула его студенту.
- Если что, вот вам мой адрес. - Тихо сказала она.
Макс, ничего не понимая, взял листок. Беспокойство стало одолевать его все сильнее и сильнее. Воспоминания о ночном убийстве усилили страх.
- Этот Эрменонвиль так прекрасен, но такое ощущение, что тут присутствует что–то… я не могу объяснить, - Робеспьер решил поделиться своими опасения–ми. - Это…
- Это смерть, - закончила женщина. - Если не принять меры, то может про–изойти нечто ужасное!
Она пристально посмотрела в глаза собеседнику, чтобы понять, понимает ли он ее.
- Вы хотите сказать, что жизнь великого человека в опасности. Я постараюсь что–нибудь сделать… - заверил ее Робеспьер.
- Благодарю вас, но будьте осторожны.
Они погрузились в молчание. Мрачные мысли одолевали каждого из них.
- Вы так искренне говорили со мной, - решил прервать тишину Макс, - и я обязан вам хоть что–то рассказать о себе. Если вас это интересует?
- Да, да, конечно, - улыбнулась дама.
- Вдаваться в подробности я не буду. В девять лет мне пришлось стать главой семьи из–за смерти родителей, у меня были две сестры и брат. К счастью, дедуш–ка Карро, который был довольно состоятельным помогал нам. Я поехал учиться в Париж, в колледж Людовика Великого. Когда наш дедушка умер, и мы лиши–лись покровительства. Забота о брате и сестрах сразу же легла на мои плечи. Мне тогда было семнадцать.
- Господи! Как же вы учились!?
- Я был лучшим учеником в колледже, затем я работал секретарем, поступил на юридический факультет Сорбонны, где учусь и сейчас. А что касается моего происхождения, то наш род происходит из Ирландии. Во Франции мои предки утвердились очень давно. Это было примерно в шестнадцатом веке, мои предки обосновались в Карвене, недалеко от Арраса. Все Робеспьеры из поколения в по–коление были судейскими. Право на дворянство было получено Ивом Робеспьером, он был братом моего деда по отцовской линии. Этот человек служил сборщиком налогов в Эпинуа и смог купить дворянский титул. Он имел даже герб: на золотом поле черная перевязь вправо, обремененная серебряным кры–лом. Эта привилегия принадлежала только Иву Робеспьеру. Тем не менее, я из дурацкого самолюбия, с которым ничего не могу поделать, всегда подписываюсь "де Робеспьер". И обычно представляюсь, как дворянин.
- Ох, простите, - прошептала дама, - а я вас приняла за светского повесу, а вам столько пришлось пережить, бедный мальчик. И вы, наверное, еще не все мне и рассказали. Просто меня сбила с толку ваша манера держаться. Все же, как жаль, что вы не беззаботный сын какого–нибудь маркиза или барона.
- Прошу прощения за бестактность, но будь я тем, о ком вы говорите, я бы вряд ли выслушал и понял вас.
- Вы правы. Такие люди думают лишь о себе.
- А костюм мой и обувь, - продолжал он, - хорошо выглядят лишь потому, что тщательно вычищены, а им уже три года! Я не отношусь к тем особам, ко–торые, имея солидные деньги, понятия не имеют, как следить за одеждой, и, промотав свое состояние сразу же превращаются в свиней. Я, даже не имея больших средств, вполне успешно слежу за своим внешним видом.
- Я вас обидела, извините.
- Ничего. Просто, иногда я не могу сдерживать себя, и высказываю, все что думаю, чем нажил в свое время не мало врагов еще в колледже.
- Понимаю, ладно, мне бы хотелось попрощаться. До свидания, юноша. Кста–ти, я забыла, как вас зовут?
- Максимильен де Робеспьер.
- Гм, надо запомнить… мое имя де Принтан.
После ухода странной собеседницы, Макс, еще минуту посидел за столиком, обдумывая услышанное. С теми же мыслями Робеспьер покинул кафе. Он не любил гостиницы и решил договориться о найме дачного домика у мадам Лемус. Она была знакома с его дедушкой и даже хотела предоставить Максу жилье бес–платно, но гордый студент отказался. Робеспьер все же смог заработать кой–какие деньги на отдых.
- Эй, Макс! - окликнул его кто–то по дороге.
Робеспьер обернулся. Перед ним стоял высокий крепкий парень с открытым добродушным лицом. У него был огромный рот, широкое рябое лицо и нос кар–тошкой. В руках он держал большую бутылку вина.
- Привет, Жорж, - поздоровался Макс со знакомым.
- Привет! Тут уже слухи ходят, что ты влюбился в невесту графа, - весело похвастался Жорж свежей информацией.
Робеспьер с удивлением отметил, что сплетни в таких местах распространя–ются с завидной скоростью.
- У этого графенка не все с головой в порядке, гадковатый тип! - говорил Жорж. - К тому же обладает отборной тупостью и истеричностью. Думаю, когда он узнал о вашей беседе, без скандала не обошлось.
- Бедная Мадлен! - вздохнул Робеспьер.
- Вот и я про то же, она его еще и любит, тьфу! Тебя я понять могу, эта дев–чушка прехорошенькая. Скажу сразу, с ней тебе будет трудновато, жаль мне те–бя. А ты что делать собираешься?
- Ты про что? - спросил Робеспьер, который в данный момент был занят иными мыслями, на фоне которых любовные переживания резко померкли.
- Про Мадлен, конечно! Отбей ее у графа!
- Я не знаю…
- Чего тут знать! Он тупее тебя намного… а по внешности… Я в мужицкой красе не разбираюсь, но смело могу сказать - ты его не уродливее. И, если эта твоя Мадлен не дура, она пошлет графа в дальние дали и выберет тебя!
- Если бы все было так просто.
- Ты прав… что ты с ней делать–то будешь? Ты такой, что решишь жениться, а эти знатные дамочки такие привереды и неженки, попробуй их содержать, по миру пойдешь. Хотя, я слышал, она с семнадцати лет вступает во владение на–следством своего покойного папаши, которое сейчас держит ее дядя. Судя по слухам, он тип мерзопакостный, но племянницу любит. Так вот, ты женишься на ней, она вступает во владение наследством, и у тебя ни забот, ни хлопот.
- Нет! - вскричал Робеспьер, будто наступил на змею. - Я ни за что не согла–шусь жить за счет женщины! Это низко и подло!
Жорж захихикал.
- Тогда я не знаю.
- Для начала, - продолжал Макс, - мне нужно завершить образование. К тому же, что говорить… с Мадлен все очень сложно. Пока она предложила мне друж–бу, и я рад даже этому, можешь считать меня кретином.
- О! На первой же встрече она предложила тебе дружбу, интересно, что она предложит тебе на второй?
- Жорж, опять ты со своим юмором! Нет, Мадлен совсем другая! Кстати, Жорж, ты был на пьянке в гостинице "Луна и звезды"?
- Конечно! А почему тебе это вдруг в голову взбрело?
- Потому что я давно понял, что где пьянка, там обязательно будет Жорж, - коротко и ясно объяснил Робеспьер.
Жорж расплылся в довольной улыбке.
- А зачем тебе это?
- Просто гостеприимная хозяйка нашла мертвым молодого человека, моего соседа…
- Значит, ты был в соседней комнате! - воскликнул Жорж. - Черт! Я не знал! Иначе бы тебе от нас не отвертеться, мы бы тебя напоили! Хм… не думаешь ли ты, что я зарезал этого парня?
- Я пока ничего не думаю… Жорж, когда ты ушел?
- Гм, где–то часа в три…
- Ты ушел один?
- Нет, все ушли, оставив этого дурака одного. Я понятия не имею, кто его прирезал.
- Когда вы выходили, никто подозрительный возле дома не крутился?
- Макс, мы были в таком состоянии, что выслеживать подозрительных типов у нас не было сил! - вздохнул Жорж.
- Как я сразу не догадался! Ты мне можешь дать адреса твоих собутыльни–ков?
- Хм, хорошо, только я не всех знаю…
Робеспьер достал записную книжку.
- Ну, записывай! - важно произнес Жорж.
Бесполезные попытки
Максимильен решил пока повременить с сердечными делами и попытаться предотвратить убийство, которого боялась мадам де Принтан и он сам. Не долго думая, студент решил отправиться за советом к некоему мсье Герберу, который слыл другом и почитателем Жан - Жака. Робеспьер решил, что этот человек смо–жет объяснить ему, что к чему. Но, увы, его надежды не оправдались.
Мсье Гербер веселый образованный маленький человечек преклонных лет встретил студента очень радушно и с радостью побеседовал с ним на отвлечен–ные темы. Однако, когда Робеспьер перешел к делу, Гербер резко перебил его.
- Эти опасения беспочвенны! - уверенно произнес он. - Я понимаю, у Жан - Жака, как и у всех великих людей, есть враги, но вряд ли они способны на убий–ство.
- Чем обусловлена ваша уверенность? - сурово спросил Робеспьер.
Твердая точка зрения и упорство мсье Гербера не понравились ему. Студент стал сомневаться, действительно ли этот тип является другом великого Руссо.
- Дело в том, - продолжал Гербер тоном учителя. - Что враги всегда пред–принимают действия, способные ослабить или унизить противника. Они поли–вают его грязью, мешают работать и так далее. Но убийство! Это исключено!
- А как вы объясните опасения Жан - Жака?
- Возраст, - коротко ответил Гербер. - В его годах люди становятся очень пугливыми…
- Похоже, нам больше не о чем разговаривать, - сухо произнес Робеспьер. - Прошу меня извинить.
Мсье Гербер показался ему отвратительным ханжой. По его лицу наблюда–тельный Макс понял, что этот тип просто не хочет действовать, ему все равно, что происходит вокруг. На этом их беседа завершилась.
После неудачи с мсье Гербером студент решил поговорить с доктором Лебе–гом, но этот разговор не состоялся. Робеспьер узнал, что Лебег съехал с гости–ницы "Луна и звезды" и поселился в одном из особняков. Однако попытки оты–скать доктора успехом не увенчались, так как Лебег в этот день отсутствовал в Эрменонвиле.
Следующим усилием студента обратить внимание господ на страхи Руссо был визит к маркизу Жирардену. У ворот парка Робеспьер столкнулся с Мадлен. Они обменялись теплыми приветствиями.
- Что вам угодно? - кокетливо спросила девушка.
- Мадлен, - произнес Робеспьер взволнованно. - Мне надо срочно поговорить с маркизом, это важно! Вопрос жизни и смерти!