- Простите, господин инспектор! Я не хотела… - Сиделка чуть не повалилась в ноги Донзаку, но мы с Бабинским ее удержали.
- Успокойтесь, успокойтесь, Иветт, - сказал Бабинский. Мне показалось, что передо мной разыгрывается классическая игра в злого и доброго инквизитора. - Не плачьте, сосредоточьтесь и расскажите инспектору, как выглядел преступник.
- Пышные рыжие усы с бакенбардами, борода, тоже рыжая, очки в роговой оправе, котелок, темный плащ. Точь-в-точь как у полицейского. Я знаю, у меня деверь в полиции служит, в округе Трокадеро, на хорошем месте. У него точно такой же плащ. Я потому и не сомневалась. Пропустила, и все.
- Все понятно, накладные волосы, - махнул рукой Донзак. - Хитер… Побудьте здесь, а я посмотрю следы под окном, земля после дождя мягкая.
Когда полицейский вышел, я обратилась к доктору Бабинскому:
- Доктор, скажите, пожалуйста, вам знаком человек по имени Эспри Бланш?
- Конечно, - ответил он. - Это мой коллега, психиатр, заведует клиникой для душевнобольных.
- А где она находится? В Париже?
- Да, в саду принцессы Ламбаль, а точнее - пригород Пасси, улица Басе. Позвольте поинтересоваться, мадам Авилова, зачем вам понадобился доктор Бланш?
- В его лечебницу ведет тоненькая ниточка, связанная с этим преступлением.
- Простите великодушно, но вам-то зачем? Это дело полиции.
- Я же говорила вам: убили моего друга, русского художника. Потом убили его подругу - задушили так же, как и его. А теперь вот эту девушку… Я пытаюсь сама кое-что предпринять. И в клинике доктора Бланша я, возможно, найду ответ. Вдруг это его недолечившийся пациент или, еще хуже, сбежавший? Ведь все три убийства совершены одинаково - жертвы задушены.
- Понятно, - кивнул Бабинский. - Пойдемте ко мне в кабинет, я напишу вам записку к нему. Все-таки старый приятель, вместе учились в Сорбонне, попрошу поспешествовать.
- Спасибо, доктор, вы очень меня этим выручите. Не знаю, как вас и благодарить.
- Не стоит благодарности. Я с глубоким уважением отношусь к русской медицинской школе, а работой вашего хирурга Пирогова по ринопластике зачитывался, когда еще был студентом. Так что желаю вам успеха в вашем начинании, хотя считаю, что это не женское дело.
- Всего наилучшего, доктор.
Я уже вышла из кабинета, когда доктор Бабинский окликнул меня:
- Постойте! Если вдруг вы понадобитесь полиции, где мне вас найти? Оставьте мне ваш адрес.
- Пожалуйста, запишите: отель "Сабин" на авеню Фрошо.
Выйдя из здания, я повернула за угол и оказалась под окном, откуда выпрыгнул убийца. Донзак склонился над клумбой, рассматривая следы и ничего не замечая вокруг себя. Присев рядом, я тоже устремила взгляд на влажную почву.
- Нашли что-нибудь, мсье Донзак? - спросила я, дотронувшись до его плеча.
- Примята трава, а четких отпечатков только два, и то неполные, - машинально ответил он и рассердился: - Идите домой, мадам! Что вам тут надо? Без вас полно работы.
У вас будет еще больше работы, инспектор, если вы не посмотрите сюда. - Я расстегнула сумочку и достала из нее носовой платок с завернутым в него кусочком глины.
- Что это? - Донзак протянул руку. - Дайте мне!
Но я не дала ему слепок, а осторожно положила его рядом с влажным следом, так чтобы подковки легли параллельно.
- Смотрите, на обоих отпечатках одинаковые подковки. И шляпка гвоздика немного выдается.
- Да, действительно, очень интересно. Откуда это у вас? - удивился Донзак.
- За домом Сесиль в то утро стоял фиакр, который поджидал убийцу, и рядом со следами колес я увидела вот это.
- Как вы об этом узнали?
- Мне показал это место соседский мальчишка, - объяснила я. - Мальчишки, они востроглазые и видят иногда больше взрослых.
- Вы правы, Полин. Но почему вы не сказали мне сразу?
- Вы бы меня снова прогнали, велев не совать нос не в свои дела, не так ли?
Он поднялся с колен и через силу произнес:
- Если найдете еще нечто подобное, милости прошу. А это, с вашего позволения, я заберу.
- Всего наилучшего, мсье Донзак.
В нескольких шагах от моста Аустерлиц я опять столкнулась с Плювинье.
- Доминик, что случилось? Ты преследуешь меня?
Полин, я не перестаю тобой восхищаться, ты настоящая женщина! - улыбнулся он. - Все события в мире связываешь исключительно со своей особой. Нет, я здесь не из-за тебя. Полчаса назад неподалеку отсюда ограбили одно известное лицо, а я веду криминальную хронику в "Ле Пти Журналь", поэтому я здесь.
- Как ты узнал? - изумилась я. - Ведь ограбление произошло совсем недавно! Ты вездесущ?
- Ты слышала поговорку "дьявол прячется в мелочах"?
- Уж не хочешь ли ты сказать…
- Нет, нет, - засмеялся он, увидев испуг на моем лице, - я совсем не это имел в виду.
- Французская поговорка, правильно? - спросила я. - Моя гувернантка всегда повторяла ее, заставляя меня мыть уши и шею перед сном.
- Верно, - кивнул Плювинье. - Если бы у меня не было сотни-другой добровольных помощников во всех частях Парижа, которые за небольшое вознаграждение сообщают мне интересующие меня сведения, я бы не смог вести колонки в нескольких газетах. А так я и в "Фигаро" подвизаюсь, и в "Ла Газетт".
Я успокоилась. Мои подозрения насчет участия Плювинье в убийствах показались мне смешными и беспочвенными. Да и ступает он мягко, а не клацает подковками о булыжную мостовую.
- Доминик, ты смог бы мне помочь? - Я подумала, что лишняя пара глаз мне не помешает.
- С удовольствием, милая Полин!
- Есть ли у тебя соглядатаи в особняке виконта де Кювервиля? Мне нужно кое-что узнать, сумеешь?
- Это связано с убийством твоего возлюбленного?
- Не скрою, я хочу больше узнать об этом виконте. Уж больно часто его фигура появляется рядом.
- Например?
- Он любовник Моны, танцовщицы из "Мулен Руж".
- Ну и что? У каждого уважающего себя виконта должна быть любовница - певичка или танцовщица.
- А то, что эта Мона, или Женевьева, как ее назвали папа с мамой, родная сестра Сесиль Мерсо, тебе ни о чем не говорит?
- Вот это да! - восхитился Плювинье. - Быстро же ты раскопала! Ты думаешь, он хотел сестричку, а она не согласилась, и тогда…
- Доминик, у тебя слишком богатое воображение, да еще отягощенное профессией. Все не так.
- А как?
- Сама хочу узнать. Поэтому помоги мне, пожалуйста, если можешь. А сейчас мне пора на отпевание в православный храм, оттуда на кладбище. Ты будешь на похоронах?
- Буду. Хочу и об этом поместить заметку в газету.
- Спасибо, до встречи, Доминик.
***
Прежде чем отправиться в храм Александра Невского, я заехала домой, надела темное платье и прицепила траурную вуаль на шляпку. На улице Дарю уже стоял катафалк под балдахином черного бархата, с позументом, бахромой и шнурами. С козел привстал и поклонился мне молодой человек в черном цилиндре. "Это, наверное, зять Антуана Сен-Ландри, того круглого человечка из погребальной конторы, - подумала я. - Как все-таки деловито все устроено у французов: катафалк стоит у храма, как было договорено. Сам возница в церковь не вошел по причине католического вероисповедания, но ждет там, где следует".
В глубине души я гордилась собой. Прежде я никогда не занималась похоронами. Моего супруга и тетку Марию Игнатьевну хоронил Лазарь Петрович. А теперь здесь, в чужой стране, мне пришлось заниматься всем от начала до конца. И я справилась.
Я вошла в храм и перекрестилась.
Гроб стоял на постаменте под золотым покровом. Знакомый мне благообразный священник читал заупокойную молитву: "…Судие неба и земли, внезапу, в час, в оньже не чаяхом и не мнихом. Тако внезапу призван бысть к Тебе усопший раб Твой, брат наш Андрей. Неизследимы и непостижимы пути дивнаго Твоего смотрения на нас, Господи Спасителю!.." Вокруг стояли старушки в черных платках и низко кланялись. Откуда в Париже оказались эти простые старушки с московскими лицами? За ними я увидела высокого, крепко сложенного мужчину. Он стоял со свечкой и крестился. Никогда прежде я его не видела, но было ясно, что он оказался в храме не случайно.
Заупокойная служба была недолгой. Уже в самом конце ее в храм, громко топая, кто-то вошел. Я обернулась, чтобы узнать, кто этот невежа. Против света невозможно было разглядеть его, но коренастая фигура с широкими плечами показалась мне знакомой. За фигурой мелькнула маленькая черная тень в красной феске. "Арапчонок!" - ахнула я про себя.
- Аполлинария Лазаревна, голубушка, вы ли это? - увидев меня, басом прошептал Николай Иванович Аршинов. - Что произошло? Кого хоронят?
- Тише, прошу вас! - ответила я, сжав его руку. - Андрюшу…
- Не может быть! Что случилось?
- Потом, Николай Иванович, потом все расскажу, - еле слышно произнесла я.
Отпевание закончилось, гроб перенесли на катафалк.
Около ворот к нам подошел тот самый человек, которого я заметила в церкви.
- Позвольте представиться, - поклонился он, - Константин Алексеевич Коровин, живописец. Я был знаком с Андреем и видел его работы. Он был талантлив, только опередил свое время, поэтому-то его никто не понимал. Попомните мои слова-, через двадцать-тридцать лет его картины будут цениться выше классиков, Ватто, Энгра и иже с ними.
- Приятно слышать, Константин Алексеевич. Меня зовут Аполлинария Лазаревна Авилова, мы с покойным Андреем были из одного города, N-ска. А это мой хороший друг Николай Иванович Аршинов.
- Казачий атаман, Саратовской губернии. - Аршинов пожал художнику руку.
- Недавно мы со Львом Бакстом, театральным художником, говорили о Протасове, - продолжил Коровин. - Андрей, несомненно, талантлив! Его смерть явилась для меня ударом. Жаль, что уходят молодые, в расцвете сил. Мой вам совет, госпожа Авилова: пусть наследники спрячут картины надолго. Через много лет они принесут большой доход.
- Нечего прятать, господин Коровин, - вздохнула я. - В мансарде Протасова произошел пожар, все картины погибли! Полиция до сих пор разбирается - случайность это или преднамеренный поджог.
- Весьма, весьма прискорбно. - Коровин покачал головой и надел шляпу. - Позвольте откланяться, Аполлинария Лазаревна, спешу в Академию художеств. Мои соболезнования.
- Прощайте, спасибо вам за то, что пришли, господин Коровин, - ответила я и вернулась в храм, чтобы опустить лепту в кружку для пожертвований.
***
Над пригородным кладбищем Сент-Женевьев-де-Буа низко летали вороны, оглашая окрестности карканьем. Две могилы были вырыты рядом. Пришедших проводить Андрея и Сесиль было немного, человек двадцать - двадцать пять. Среди прочих я узнала Улисса, который поддерживал плачущую Мону, князя Засекина-Батайского - он разговаривал с владельцем галереи Себастьяном Кервадеком. В стороне стояла группа молодых людей - художники и танцовщицы из "Мулен Руж". Оллер, владелец кабаре, вытирал лоб камчатым платком, недовольно косился на девушек, но молчал. Доминик Плювинье что-то записывал в блокноте.
Два священника, отец Иоанн и католический, читали молитвы. Конечно, это было вопиющим нарушением церковной процедуры как одной конфессии, так и другой, но гробовщики специально так расставили гробы, чтобы святые отцы не мешали друг другу, а те делали вид, что не замечают около себя никого.
- Добрый день еще раз, - прозвучал сзади меня голос. Я обернулась. Немного в отдалении, за высоким памятником в виде ангела, стоял мсье Донзак.
Подойдя ближе, я спросила:
- Почему вы прячетесь, мсье Донзак? Вы думаете, что убийца присутствует на похоронах?
- Не исключено… - Сыщик осекся и подозрительно посмотрел на Аршинова.
Я поняла его подозрительность.
- Разрешите представить: мой друг из России мсье Аршинов. Николай Иванович, это полицейский, мсье Донзак, он расследует дело об убийстве Андрея.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
- Вы уж постарайтесь, мсье Донзак, - на ужасном французском пробасил Аршинов, - поймайте негодяя. Протасов - мой соотечественник, и мне крайне скорбно наблюдать его похороны. Своими руками придушил бы мизерабля.
- Каждый из нас, мсье, выполняет свои обязанности…
Аршинов поклонился, и мы отошли от Донзака. Священники закончили читать молитвы, служители приготовились опустить гробы в могилы. В этот момент на кладбищенской аллее появилась карета, запряженная парой гнедых арабских лошадей. Ее дверца была украшена инкрустированным гербом с короной. Сзади, на запятках, стоял лакей в парике и ливрее. Все повернулись в сторону экипажа.
Из кареты вышел небольшого роста человек с окладистой светлой бородой, пышными усами и бакенбардами. Одет он был в обычный костюм серого сукна, но на правом рукаве у него была повязана траурная лента. Это был виконт. Он подошел и встал рядом с Моной, но так, словно он не заметил ни ее, ни Улисса, обнимавшего девушку за плечи.
- Николай Иванович, - прошептала я, - вам знаком этот человек? Вон тот, с бородой?
- Нет, совершенно не знаком, - ответил Аршинов. - Кто он? Уж больно важную персону из себя строит.
- Потом расскажу. У меня есть серьезные подозрения, что он замешан в преступлении.
- Вы сообщили об этом полиции?
- Нет, не успела. После похорон подойду к инспектору.
- Не надо! - Он схватил меня за руку. - Не будут лягушатники таскать этакого вельможу на допросы ради художника-иностранца. Сами разберемся, что к чему, не привыкать.
Я не разделяла мнения бравого казака. К служаке Донзаку я испытывала искреннее уважение. Но спорить с Аршиновым не стала - кладбище не лучшее место для этого. Я лишь надеялась, что прячущийся за ангелом Донзак увидит виконта и сделает соответствующие выводы.
Траурная церемония подходила к концу. Гробы опустили в могилу, и мы подошли бросить по горсти земли. Это все, что мне осталось сделать для Андрея.
Слез у меня не было. В могилу опускали человека, с которым меня связывали часы радости, но не любви. Но за эту нечаянную радость я благодарила и Господа, и ныне преставленного.
Похороны закончились. Люди стали расходиться. Князь подошел ко мне еще раз выразить соболезнование, и я познакомила его с Аршиновым:
- Надолго в Париж? - спросил Засекин-Батайский.
- Как получится, - ответил казак. - Дело, оно суеты не терпит.
- Мадам Ларок передает вам свои соболезнования, Аполлинария Лазаревна, - сказал князь. - Она не смогла почтить присутствием.
- Спасибо, Кирилл Игоревич.
- Вы домой?
- К сожалению, нет, - ответила я, - у меня еще дела.
- Я провожу вас, - вызвался Аршинов.
- Нет, спасибо, Николай Иванович, не стоит затрудняться.
Я поклонилась могиле Андрея, на которой стоял простой православный крест с косой перекладиной, и направилась к выходу. Надо будет еще раз заехать в погребальную контору Антуана Сен-Ландри и заказать двойной памятник. Пусть Андрей и Сесиль будут вместе, как в последние месяцы жизни. А теперь меня ждал скорбный дом на улице Басе в пригороде Пасси.