часы уже пробили девять
Я снова прервалась и накрыла дневник подушкой (Надеюсь, все не расплывется! На наволочке уже осталось маленькое чернильное пятно…), потому что пришел мой дядя, доктор Кавендиш.
После маминой смерти я видела папиного брата либо пьяным, либо мучающимся с перепоя, одно из двух. Сейчас он был явно с похмелья - глаза налиты кровью, лицо серое, вид ужасно несчастный.
Дядя кивнул, велел мне присесть на постель, осмотрел мои глаза, уши, рот, приложил ухо к груди и прощупал пульс аж в двенадцати местах!
Потом стал задавать мне вопросы. Некоторые были настолько неприличные, что я на всё отвечала "нет", а дядюшка не знал, что и думать!
- Пожалуй, для бледной немочи ты еще слишком молода… Никаких признаков лихорадки или избытка желчи… - вздохнул он.
- Конечно, ведь я же не больна, - возмутилась я. (Еще не хватало! Ненавижу, когда пускают кровь, ставят клизму… Боже упаси!)
- Тогда что тебя подвигло на такие безумства, Грейс? Если бы ты была легкомысленной дурочкой, вроде леди Сары, я бы не удивился, но мне всегда казалось, что ты девушка здравомыслящая…
Неужели? Вот тоска-то!
- …Мне очень жаль, что ты увидела столь непристойное зрелище - убитого ножом сэра Джеральда, - продолжал дядя, - и еще больше жаль, что это недостойное деяние совершил твой нареченный. Но нельзя позволять происшедшему омрачить твой рассудок…
- Но дядя, его убили вовсе не ножом! - вставила я.
Дядя недоверчиво улыбнулся:
- Почему ты так считаешь, Грейс?
- Там ведь не было крови! А если человека убили ножом, кровь обязательно должна быть!
Дядя уставился на меня недоуменно.
- Не помнишь? Ты же мне сам рассказывал, что сердце - это печка, а легкие - кузнечные меха, и кровь, ты называл ее сангвина, разносит тепло от печки в остальные части тела, то накатывая, то откатывая, точно волны.
- Ну да, - согласился дядя.
- Но у мертвого человека поток крови останавливается, и из новой раны кровь уже не потечет… Я видела рану сэра Джеральда - вокруг нее совсем не было крови! Ты же и сам это видел!
Дядя кивнул.
- Вот поэтому я и пошла в часовню, - затараторила я. - Сначала я хотела заглянуть сэру Джеральду в глаза и увидеть там отражение убийцы. Ничего такого я не увидела, зато заметила еще кое-что…
Мой голос пресекся.
- …У него губы в желтом налете, и еще там стоял этот горький запах…
- Ты хочешь сказать…
Дядя нервно моргнул.
- Грейс, только потому, что твоя мама…
Он полез было за борт дублета, где всегда прячет фляжку, но я слегка коснулась его руки.
Дядя так долго смотрел на меня, что я даже испугалась. Его голос прозвучал очень мягко:
- Прости, девочка, я действительно должен был это заметить…
- Так пойди и посмотри! Как врач, ты бы мог потребовать вскрытия…
- Я хотел, но лорд Уорси не разрешил…
Дядя говорил с трудом.
- Но теперь я действительно пойду и взгляну на тело более внимательно!
Он поцеловал меня в щеку, сам источая горьковатый запах, но совсем иного рода, и заспешил прочь.
Леди Сара и Мэри вернулись. Я чувствовала себя ужасно усталой, наверное, оттого что не выспалась прошлой ночью. Нелегкая это работа - спасать невинных! Бросаю дневник и иду спать!
Февраль,
Семнадцатый день,
год от Рождества Христова
1569
Я очень тороплюсь, потому что за ужином должна прислуживать Ее Величеству. День сегодня был просто безумный! Мы узнали такое! Не могу поверить, хотя слышала все своими собственными ушами! Этот секрет уж точно надо было записать апельсиновым соком, но все апельсины опять перевели на мармелад.
Мне нужны чернила и новое перо - старое исписалось так, что его больше не заточить!
Вернувшись вечером, леди Сара и Мэри Шелтон немедленно принялись бурчать по поводу разбитых баночек и оторванного полога кровати.
А что мне было делать? Я скучала-скучала, а потом подумала: а нельзя ли пройти по комнате, совсем не спускаясь на пол? Ну и во время эксперимента нечаянно разбила пару леди-Сариных баночек и немножко оторвала полог на кровати Мэри!
Утром за мной прислала королева, чтобы сообщить мне лично, что должна отправить лорда Роберта в тюрьму Флит. Это лучше, чем Тауэр, так что я надеюсь, ему там будет не очень плохо. Еще королева добавила, что я могу покинуть свои покои и продолжить расследование, а вечером она просит меня присутствовать на ужине.
Успокоенная, я вернулась к себе и переоделась в зеленый лиф и юбку для верховой езды, а потом отправилась искать Элли - я припрятала для нее пирожок со свининой от своего обеда.
Миссис Твист, смотрительница прачечной Двора, отправила Элли на задний двор чистить большие кипятильные котлы. Когда я ее нашла, она уже заканчивала.
- А потом у меня будет еще одно дело, - сказала Элли, в один присест прикончив мои пирожок, и высыпая крошки в рот. Утро было морозное, щеки и нос у нее раскраснелись.
- Надо отнести простыни к миссис Твинхоу. Пойдешь со мной?
Официально миссис Твинхоу замужем за главным кастеляном Двора, который отвечает за все столовое и постельное белье. Но вообще-то она повивальная бабка и очень умная женщина. Мне всегда хотелось с ней поговорить.
- А она, правда, ведьма? - заинтересовано спросила я.
- Какая она ведьма! - усмехнулась Элли. - Она славная и все на свете знает про травы и лекарства. Давай ее спросим, где можно купить горетрав.
А все-таки жаль, что мисс Твинхоу не ведьма - мне всегда хотелось знать, правда ли, что ведьмы умеют летать. Но все равно было интересно с ней познакомиться, так что я отправилась вместе с Элли.
Пожалуй, поначалу миссис Твинхоу меня разочаровала: у нее даже не было бородавок! Обыкновенная кругленькая женщина с улыбчивым лицом, седыми кудряшками под чепцом и с руками, как у моряка.
Она легко взяла у нас корзины с чистым бельем и поставила их на длинные деревянные цилиндры для глажки.
- Миссис Твист велела мне помочь вам, - сказала Элли, кланяясь.
Миссис Твинхоу просияла.
- Помоги, милочка, помоги! Да называй меня миссис Беа. Твинхоу такое неловкое имя, я его и сама с трудом выговариваю. Погладь вот эти простыми, я займусь отпариванием, а подружка твоя пусть сядет да подрубит пару простыней, я их только что перелицевала!
Она вручила мне иголку, наперсток, моток ниток и огромную льняную простыню, обколотую булавками.
Потом они с Элли стали растягивать простыни между цилиндрами и гладить их горячими, прямо с жаровни, утюгами.
Это была тяжелая работа, но Элли справлялась с ней на удивление ловко. Воздух в комнате стал горячим и плотным.
Я сидела у окна и подрубала простыню, стараясь делать это как можно аккуратнее. Вот интересно, как миссис Беа догадалась дать мне именно эту работу? Может, она видела меня у королевы, вот только я ее не помню…
Элли болтала с миссис Беа о травах, а я внимательно слушала.
- Весь мыльник в кухонном садике поела какая-то мошка, - рассказывала Элли. - И теперь придется покупать его в огороде лорда Уорси на Стрэнде!
- Вот незадача, - покачала головой миссис Беа. - Его посадили вместе с чесноком и морковью?
Элли отрицательно покачала головой.
- Нет, новый садовник все сажает рядами и квадратами и никогда не смешивает разные растения на одной грядке!
- Ну и глупо, - пожала плечами миссис Беа. - Чеснок - отличная защита от мошки!
- Миссис Беа, - Элли перешла к самому главному, - леди Грейс хочет спросить вас про горетрав.
Добродушное лицо миссис Беа мгновенно посерьезнело.
- Дрянная это трава, милочка. Горетрав еще никому добра не принес!
Глаза у миссис Беа стали как у королевы - темные, пронзительные, проникающие прямо в душу.
- А почему вас интересует горетрав?
Но тут, видно, она вспомнила про мою маму:
- О, простите, дорогая…
- Миссис Беа, у меня есть причина подозревать, что сэр Джеральд Уорси был им отравлен.
Миссис Беа перестала гладить:
- Вы уверены?
- Да. Я узнала желтый налет на губах и такой горький запах, - ответила я.
- Гм… - Миссис Беа внимательно взглянула на меня, потом на Элли, потом сняла с цилиндров свежевыглаженную простыню, потом вместе с Элли стала аккуратно складывать ее, продолжив:
- Горетрав - трава из того же семейства, что паслен и белладонна, только встречается реже. Высушенный и измельченный, он превращается в безвкусный ядовитый порошок, а если его смешать, например, с вином, желтеет.
- А где его можно достать? - поинтересовалась я.
Задумавшись, миссис Беа налила в кружку эля из стоявшего на столике у двери кувшина и предложила его нам. Элли никогда не отказывается от еды или питья, и я не отказалась, потому что в комнате было очень жарко, и мне захотелось пить.
Эль был хороший, лучше, чем я ожидала, с лимонной цедрой.
- Значит так, - сказала миссис Беа, присаживаясь и разглаживая свой передник. - Я знаю в Лондоне четыре аптеки, где его продают. Он, кстати, очень дорогой, не меньше десяти шиллингов за скрупул!
- А какие это аптеки? - спросила я.
Миссис Беа усмехнулась.
- Не собираетесь же вы разгуливать по лондонским аптекам и расспрашивать хозяев, не покупал ли кто горетрав в последнее время? Не надо, милочка, хотя бы ради вашего будущего мужа!
Я кивнула, соглашаясь.
- Но что же тогда делать?
- Я сама обо всем расспрошу. Мне они скорее расскажут, поскольку знают меня. А потом я сообщу вам.
Она была так добра, что я решилась:
- А еще, миссис Беа, нам очень нужно обойти все персональные апартаменты придворных, не поднимая лишнего шума и посмотреть, нет ли там…
- Горетрава? - Миссис Беа взглянула на меня изучающе. - Гм… А как там простыня?
- Что? Ах, да! Я почти закончила. Это ведь просто!
Миссис Беа взяла простыню, критически оглядела ее и одобрительно кивнула.
- Ну что ж, пока отдохните, а я скажу миссис Твист, что послала вас собирать наволочки и простыни!
Она покопалась в ящике.
- Возьмите-ка, - она протянула мне передник и чепец. - Так-то лучше будет, дорогая.
Элли улыбнулась и сделала реверанс, и я тоже сделала реверанс, потому что миссис Беа была очень добра, а ведь она вовсе не обязана нам помогать, разве не так?
Мы взяли холщовый мешок и побежали вниз по коридору. Я была рада, что надела чепец, скрывавший мое лицо - а вдруг встретится кто из знакомых?
Элли объяснила, что всегда собирает грязное белье с кем-нибудь в паре: отчасти, чтобы в покоях ничего не пропало, а отчасти, чтобы никто ее не обидел. Миссис Беа и мистер Твист не очень-то доверяли джентльменам!
Мы поднялись на этаж, расположенный рядом с Большой галереей над личными покоями королевы. Казалось, где-то рядом топочет стадо слонов.
Когда я бросилась наверх, Элли меня остановила, и мы притаились у дверей галереи, слушая, как музыканты играют на скрипках и барабанах, а фрейлины учатся танцевать.
Учитель танцев, как обычно, считал вслух.
- И раз-и два-и-прыжок!
Послышалось несколько громовых ударов.
- Как перышко! - воскликнул учитель танцев. - На носочках! Mon Dieu, се sont les vaches… Vraiment…
Мы с Элли захихикали. Через минуту музыка смолкла и по лестнице протопало множество ног, а потом - чуть медленнее - прозвучали шаги учителя танцев и одного из музыкантов.
Когда все ушли, мы проскользнули внутрь и увидели Мазу, прогуливавшегося по галерее на руках. Во время занятий танцами он исполнял для фрейлин роль кавалера.
- Нет, мне с вами нельзя, - сказал он, когда мы посвятили его в свои планы. - Мистер Соммерс хочет, чтобы я научился ходить на руках, жонглируя ногами. Мы готовим новый номер! - Он еще раз прошелся на руках туда и обратно, точно решил таким образом дойти до Йорка. - А потом, это прачкам разрешается ходить по покоям, а если меня там застанут, пожалуй, решат, что я хочу что-нибудь украсть!
Так что мы отправились на поиски одни. В первую очередь мы пошли в персональные апартаменты лорда Роберта: я хотела убедиться в своей правоте.
Лакей лорда Роберта сидел, прислонившись спиной к двери, и раскладывал пасьянс. Вид у него был весьма печальный.
Элли направилась прямо к нему и заявила:
- Миссис Твинхоу приказала нам забрать наволочки и простыни!
Лакей пожал плечами и открыл дверь. Я быстро, стараясь не показывать своего лица, скользнула внутрь, Элли вошла вслед за мной.
Это была маленькая, странной формы комната с большой кроватью с балдахином на четырех столбах и еще одной кроватью, приставной, на колесиках, наверное, для лакея.
А беспорядок здесь царил такой, что и представить себе невозможно! Пол был усыпан куриными костями, объедками колбасы, обрывками бумаги и грязными чулками, ну почти как в покоях некоторых фрейлин! На минуту я даже растерялась.
Мы нашли горшочки с мазями для очищения кожи - так утверждали приложенные к ним рецепты моего дяди Кавендиша. Сердца наши забились чаще, когда в сундуке лорда Роберта, под чулками, обнаружились пакетики с какими-то травами. Еще Элли выудила оттуда записку и дала мне ее прочитать. На ней тоже был почерк моего дяди. Оказалось, что травы эти были средством против заикания, а записка гласила:
"Заварить бархатцы, репей и огуречник горячим молоком или вином, добавить сахару и пить перед сном".
Бедным лорд Роберт! Очевидно, средство дяди не возымело действия!
Желтого порошка, похожего на горетрав, мы нигде не обнаружили. Зато я поняла, почему лорд Роберт так беден! Он постоянно играл в карты с другими придворными, или в кости на городских постоялых дворах. Один из сундуков почти доверху был забит его неоплаченными счетами и долговыми расписками. Похоже, лорд Роберт был должен всем, кого я знаю, и многим, о ком я даже не слыхала!
Еще там было его недописанное письмо к матери, датированное четырнадцатым февраля.
Дорогая матушка,
надеюсь, вы будете рады узнать, что благодаря стараниям Ее Величества и вашему доброму совету, удача, наконец, мне улыбнулась. Как только я обручусь с наследницей Кавендиш, я расплачусь со всеми долгами. Как вы и предсказывали, милая матушка, жемчуг ей понравился - больше, чем другие подарки, а именно фляга и нож.
К счастью, лицо у девицы Кавендиш довольно чистое, хотя она слитком костлява и едва только начинает походить на женщину. Она кажется целомудренной и жизнерадостной, а худший ее недостаток в том, что она слишком много болтает. Но, думаю, со временем это можно изменить к лучшему.
- Вот еще! - воскликнула я, чувствуя себя глубоко уязвленной.
Я думала, лорд Роберт подарил мне жемчуг, потому что узнал, как я его люблю, а он, оказывается, последовал совету матери! А еще хуже, гораздо хуже - то, что его интересует только мое состояние. Как гадко и неромантично! И кто он такой, чтобы заявлять, что у меня "лицо довольно чистое" и что я "слишком много болтаю"?! Уж это куда лучше, чем не уметь связать двух слов, так я считаю!
Я не разорвала письмо, хотя и очень хотелось. Я даже прочитала отрывок из него Элли, которая не знала, смущаться ей или смеяться, а потом положила письмо обратно в сундук.
Теперь мне было совершенно ясно, что лорд Роберт меня не заслуживает. Он может забрать свое жемчужное ожерелье назад и сообщить своей разлюбезной матушке, что все сорвалось!
Но все-таки желтого порошка здесь не было!
Элли нашла одну "чужую" наволочку, убрала ее в свою сумку, а потом вопросительно взглянула на меня:
- Ну и?
- Я все равно собираюсь вытащить его из тюрьмы! - заявила я решительно. Но замуж за него не пойду! А теперь нам надо проверить вещи леди Сары…
Элли удивленно подняла брови.
- Сэр Джеральд ухаживал за ней, - объяснила я. - Может, она его возненавидела за то, что он сделал предложение мне. Хотя я точно знаю, - добавила я печально, - что он согласился на это по указке своего дяди, лорда Уорси. Тоже из-за моего состояния.
- Уж точно, всех их только деньги интересуют! - ядовито заключила Элли. - Всех, кроме сэра Чарльза, у которого и своих полным-полно!
Выйдя из апартаментов лорда Роберта, Элли поблагодарила лакея, который все так же уныло раскладывал пасьянс.
Мы быстро спустились вниз к Каменной галерее, перешли маленький мостик и оказались на верхнем этаже Внутренней галереи, там, где располагались покои фрейлин и придворных дам королевы.
В нашей комнате Элли начала шустро перебирать всякие бутылочки и баночки леди Сары. Изумрудно-желтой среди них не было. Зато было несколько пурпурных, и некоторые из них выглядели и пахли ну совершенно тошнотворно!
Кроме того, мы нашли свинцовые белила для лица и киноварь для губ, порошок лазурита и малахита, чтобы красить веки в голубой и зеленый, и несколько брусочков особой восточной подводки для глаз и чернения бровей. Понюхав содержимое одной бутылочки, Элли заявила, что это настойка пижмы и королевской мяты, а надпись на другой гласила: "ДЛЯ ВОЗБУЖДЕНИЯ ВСЕХ ВИДОВ ЛЮБВИ". Прочтя это, я не выдержала и рассмеялась.
Еще там был миниатюрный портрет леди Сары - с неправдоподобно хорошеньким личиком и бюстом еще большим, чем в жизни. Кроме этого, в ее сундуке мы обнаружили несколько дюжин любовных писем от разных сумасшедших подхалимов, и среди них было несколько писем от сэра Джеральда, лорда Роберта и даже сэра Чарльза!
Я не на шутку обиделась. Они были обязаны ухаживать за мной, а не слать весь этот мусор леди Саре! Неужели большой бюст такая важная вещь?
- Еще какая! - заявила Элли, когда я поделилась с ней этой мыслью.
Я не удержалась, сунула нос в комнату миссис Чемперноун, аккуратную и чистую, с большой стопкой разных книг возле кровати. Я заглянула в парочку - сплошные занудные проповеди!
И никакого желтого порошка!
Мы решили проверить и персональные апартаменты лорда Уорси - уж проверять, так всех! Там было столько разных бумаг, сколько я за всю жизнь не видела! Пройдясь по комнате, Элли нашла под кроватью простыню с каким-то отвратительным пятном и убрала ее в сумку.
А я обнаружила рецепт от облысения, пакетик с зеленым порошком и несколько баночек с мазями. Я приоткрыла у одной из них крышечку - и от нее так сильно запахло лошадиным навозом, что даже Элли на другом конце комнаты скорчила гримасу, а уж каково было мне! Я поскорее закрыла банку.
Потом мы направились к сэру Чарльзу, хотя Элли была против.
- Сэр Чарльз - добрый старикан! На Рождество он передал для меня отличные чаевые и два пирожка с мясом, да потом еще проверил, получила ли я их! - заявила она, подбоченясь.
- Элли, мы должны проверить всех, кто имеет к этому отношение. Под подозрением все, кроме королевы! - заявила я твердо.