Смерть за Конституцию
От чтения таких выступлений можно окончательно разувериться в людях.
Конечно, со всеми, кто был допущен к выступлению на Пленуме ЦК, Президиум ЦК переговорил, а кое-кому из наиболее активных (требующих исполнять законы партии и дать самому Берия выступить на Пленуме), наверное, и сказали правду или полуправду. Но все же угнетает такое тупое единодушие в клевете на наиболее выдающегося государственного деятеля СССР. Тут, надо думать, вот какие причины.
Большинство членов ЦК являлись членами ЦК по своей должности. Они были секретарями КПСС союзных республик, краев и крупных областей. Они и раньше очень не любили Берия, а после смерти Сталина стали его еще и бояться. И дело здесь не в том, что Берия стал министром внутренних дел. Пока партия была у власти, партийной номенклатуре министр МВД был не страшен. Корни ненависти номенклатуры были в другом.
До развала СССР на Западе существовала наука – кремленология. (Сейчас, когда Запад сам назначает власть в России, надобность в этой науке отпала). Специалисты этой науки тщательно отслеживали мельчайшие детали появления кремлевских властителей на людях и анализировали упоминание имен в речах и документах. По таким, к примеру, признакам, как расстояние на трибуне Мавзолея до генерального секретаря, определяли, какой вес в правительстве СССР занимает тот или иной государственный деятель, стоящий на трибуне.
Так вот, самыми большими учеными в этой науке были партаппаратчики КПСС, поскольку для них это было жизненно важно. Отмечая, кто из властителей стал ближе к генсеку, кто дальше, что говорится о них в докладах, партаппаратчики знали, кому нужно лизнуть, а на кого можно и гавкнуть. По массе признаков партноменклатура видела, что Берия неудержимо идет вверх и становится вождем, но то, что он хотел сделать, став вождем, приводило партаппаратчиков в ужас. Причем, говорить об этом открыто было нельзя, и они, в основном, только намекали друг другу о том, почему Берия надо остановить и уничтожить.
Вот, к примеру, хитрый Микоян делает столь тонкий намек, что я, к примеру, его не понял, и проскочил бы мимо, если бы этот намек не сопровождала тупая и подлая ложь. Микоян сказал (подчеркнуто мною – Ю.М.):
"Когда он выступил на Красной площади над гробом товарища Сталина, то после его речи я сказал: в твоей речи есть место, чтобы гарантировать каждому гражданину права и свободы, предусмотренные Конституцией. Это в речи простого оратора не пустая фраза, а в речи министра внутренних дел – это программа действий, ты должен ее выполнять. Он мне ответил: я и выполню ее. А потом внес предложение без суда и следствия арестовывать людей на десять лет. Вот такое двурушничество стало постепенно раскрываться".
Дело в том, что до прихода Берия в МВД Особое совещание при МВД имело возможность приговаривать к расстрелу и к заключению на срок до 25 лет. И Микояна, и всех остальных это вполне устраивало. Не устраивало только Берия, который предложил ограничить права этого суда наказанием не более 10 лет, а более тяжкие дела в любом случае рассматривать только обычным судом. И об этом ограничении говорит Микоян, но посмотрите, как он нагло брешет! Ведь вся партноменклатура, сидящая в зале, то, что он брешет, поняла, но она также поняла, что Микоян брехал только для того, чтобы напомнить всем "посвященным" о речи Берия у гроба Сталина и об упоминании Берия Конституции. Я нашел эту речь и понял, за что возненавидела Берия верхушка КПСС – он в этой речи сразу же раскрыл карты, он сказал им: "Иду на вы!" – и пошел на них с открытым забралом.
Поясню. Во-первых, представьте себе, что председатель Госдумы России Селезнев в официальной речи вдруг начал бы упоминать только часть должности главы исполнительной власти России – президента. Т.е. стал бы говорить не "президент Путин", а "резидент Путин". Что бы вы подумали? Правильно, все бы поняли, что трусливый Селезнев вдруг бросился в атаку на Путина и теперь будет вести с ним борьбу не на жизнь, а на смерть.
От революции и до развала СССР в официальных речах исполнительную власть страны называли только так – "Коммунистическая партия и Советское Правительство"! И не иначе. То есть говорили: "Коммунистическая партия и Советское правительство ведут советский народ к коммунизму", или: "Коммунистическая партия и Правительство СССР обеспечили победу в войне", и т.д. Причем, можно было упомянуть только партию, но упоминание только правительства без партии было равносильно сегодняшнему упоминанию о Путине не как о президенте, а только как о резиденте.
Во-вторых. Сталин делал очень много, чтобы жизнь страны велась по ее Конституции, но, похоже, только он да немногие понимали, что это за Закон.
(Я начал учиться в школе в середине 50-х и у нас табели успеваемости были отпечатаны еще по старым образцам. И от сталинских времен в них было впечатано два предмета, которые мы уже не изучали: Конституция СССР и логика. Сталину очень хотелось, чтобы советский народ знал свои права и был умным).
Но в СССР на Конституцию просто не обращали внимания. Зачем она нужна, если КПСС (ее партаппарат) способен был обеспечить принятие какого угодно закона и как угодно изменить саму Конституцию? Напоминание о ней было равносильно напоминанию в армии самодуру-начальнику, что и он обязан подчиняться общеармейскому Уставу. Возразить на это начальнику будет нечего, но он воспримет ваше заявление как попытку покуситься на его личную власть и будет смотреть на вас как на личного врага.
Теперь о речи Берия на похоронах Сталина. Речи говорили три человека в такой последовательности: Маленков, Берия, Молотов. Опытным аппаратчикам-кремленологам стало сразу ясно, что Берия – второй человек в государстве. Тем более, что на фото в газетах с подписью "Руководители Партии и Правительства выносят гроб с телом Иосифа Виссарионовича Сталина из Дома союзов" первыми идут Маленков и Берия, а Молотов во втором ряду за Маленковым, Хрущев – за Берия.
В речах Маленкова и Молотова во всех случаях, где по смыслу нельзя обойтись без правительства, оно упоминается только вместе с партией: "Коммунистическая партия Советского Союза, Советское Правительство считают, что самой…", "Коммунистическая партия, Советское Правительство стоят на том, что…", "Мы должны еще теснее сплотиться вокруг Центрального Комитета нашей партии, вокруг Советского Правительства". И, разумеется, ни тот, ни другой даже на похоронах Сталина не упомянули о Конституции, которая тогда практически официально называлась по имени своего автора – Сталина.
А вот речь Берия. В ней в общих местах он тоже говорит о партии и правительстве, но когда доходит до знакового места, до сути речи, до того, как будем жить без Сталина, то Берия резко меняет акценты: "Рабочие, колхозное крестьянство, интеллигенция нашей страны могут работать спокойно и уверенно, зная, что Советское Правительство будет заботливо и неустанно охранять их права, записанные в Сталинской Конституции", "И впредь внешней политикой Советского Правительства будет ленинско-сталинская политика сохранения и упрочнения мира…" и т.д.
Простой народ вряд ли понял, о чем это Берия говорит, но ведь для партноменклатуры это был удар током – Берия вознамерился вести страну дальше без партии, т.е. без них, он обещает народу беречь его права, которые дает народу не партия, а какая-то там Конституция!
Надеюсь, что из этого примера понятна причина злобы Микояна и причина его клеветы на Берия – он знал, что эту его злобу разделяют в зале большинство и поэтому большинство к его клевете отнесется одобрительно.
Простодушно, без микояновских хитростей формулу обвинения Берия выразил Каганович: "Партия для нас выше всего. Никому не позволено, когда этот подлец говорит: ЦК – кадры и пропаганда. Не политическое руководство, не руководство всей жизнью, как мы, большевики, понимаем".
Не мог обойти эту тему и Хрущев: "Помните, тогда Ракоши сказал: я хотел бы знать, что решается в Совете Министров и что в ЦК, какое разграничение должно быть… Берия тогда пренебрежительно сказал: что ЦК, пусть Совмин решает, ЦК пусть занимается кадрами и пропагандой".
Хрущев и Каганович, как видите, причину злобы партноменклатуры к Берия скрыть не смогли: восстанавливая действие Конституции, Берия автоматически оставлял ЦК КПСС подбор депутатов в Советы и пропаганду коммунистических идей. Иными словами – Берия хотел лишить партноменклатуру абсолютной надконституционной власти. И за это "преступление" его убийство было одобрено синедрионом.
Но если бы члены КПСС поступили честно – если бы так и сказали: "Мы убиваем Берия за это!", тогда к ним можно было бы сохранить хоть какое-то уважение. Но они поручили юридическим мерзавцам завести на Берия уголовное дело и выдумать Берия несуществующие преступления.
А где "дело Берия"?
По официальной версии, 26 июня 1953 г. Берия был арестован, 2-7 июля был проведен вышеописанный синедрион, а затем следователи Генеральной прокуратуры под личным руководством Генерального прокурора Р. Руденко провели следствие, составив из документов следствия многотомное "дело Берия". И теперь историки вовсю цитируют эти документы: "показания" самого Берия, "показания" тех, кто был убит как член "банды Берия".
У меня подлинность этих "показаний" вызывают глубокое сомнение. Мне не понятно, откуда они взялись у историков, даже при том, что все они ссылаются на то, что они лично изучали материалы этого "дела". Но что это за материалы?
По идее, "дело Берия" должно было бы состоять из многочисленных допросов подсудимых, свидетелей, потерпевших, заключений экспертов и прочей доказывающей обвинение документальной базы. Завершать дело должен протокол (стенограмма) судебного процесса, который по официальной версии длился 8 дней, с 16 по 23 декабря 1953 г. Все это должно быть большим объемом документов, сшитых в многочисленные тома.
И когда эти документы цитируют, то должна быть ссылка на том уголовного дела, из которого взят документ, и на номер листа в этом томе. Историкам это делать не обязательно, но когда на судебном процессе цитируются материалы предварительного следствия, то здесь указание на том и лист дела обязательно! Ведь секретарь суда, который ведет протокол, со своего места не может видеть, откуда взята ссылка, а записать он ее обязан. Так вот, в цитируемых протоколах судебного слушания "дела Берия" ссылки на тома дела начисто отсутствуют, причем даже тогда, когда дело цитирует зампред Верховного Суда Е. Л. Зейдин – человек в таких делах компетентный.
Вот, к примеру, образцы якобы его выступления в ходе судебного слушания:
Член суда Зейдин. Я оглашаю показания свидетеля Морозова: "В 1937 г…" - и далее показания.
Или:
Член суда Зейдин. Оглашаю показания Голидзе, данные им на предварительном следствии: "Должен…" – и далее идут показания Голидзе.
А откуда, из какого тома взяты показания этого свидетеля или Голидзе? Такое поведение судьи настолько нетипично, что бросается в глаза. Сравните его, к примеру, с протоколами суда по делу Павлова, цитаты из которых приведены в главе 3.
Еще один вопрос, вызывающий недоумение. Сколько томов было в "деле Берия"? Маршал Москаленко, возможно, первый об этом упомянул: "…еще более подробно преступления Берии изложены в 40 томах, составленных Генеральным прокурором СССР т. Руденко". Здесь интересна уверенность Москаленко в том, что все 40 томов составили не следователи, а лично Руденко, но, возможно, он просто неудачно выразился. Смущает и ровная, "круглая" цифра числа томов "дела Берия". Ведь вероятность того, что число томов дела составит некруглую цифру, равна 90%, а круглую – всего 10%. Ну да Бог с ней, с цифрой.
Но вот историк и писатель В. Карпов в книге "Расстрелянные маршалы" называет уже несколько другую цифру этого "дела".
"Было составлено более 40 томов из протокола допроса и приложенных к ним документов, изобличающих преступников. (Я познакомился с этими томами. Ничего более страшного не мог бы придумать искусный детективщик!)".
Так сколько томов в этом "деле" – 40 или "более 40"?
А весной 2000 г. "дело Берия" якобы было рассмотрено Верховным Судом РФ на предмет реабилитации, в которой Берия Верховным Судом отказано. (Если бы нынешние судебные мерзавцы его реабилитировали, то для Берия это было бы тягчайшим оскорблением). Телеканал РТР, снимая передачу о Берия, взял интервью у председателя Военной коллегии Верховного Суда, под председательством которого в закрытом заседании (!) это дело якобы рассматривалось. Тот, с бегающими, как у мошенника, глазками, сообщил, что они тщательно изучили все 50 томов "дела Берия".
Так сколько томов в "деле Берия" – 40 или 50?
Вы скажете, что я прицепился к какому-то пустяку, но это не так. Повторяю, прежде чем разбирать эпизоды из судебного дела, нам, в данном случае, надо понять, было ли оно вообще. Вот, к примеру, историк В. Ф. Некрасов цитирует "стенограмму судебного заседания по делу Берия".
Председатель. Почему вы, имея в своем распоряжении более 120 тысяч человек войск НКВД, не дали их использовать для обороны Кавказа?
Берия. Я утверждаю, что недостатка в войсках там не было. Перевалы были закрыты. Я считаю, что мы провели большую работу по организации обороны Кавказа… Я раньше не говорил, почему я не давал войск НКВД для укрепления обороны Кавказа. Дело в том, что предполагалось выселение чеченцев и ингушей.
Москаленко. Вы признаете, что все ваши действия (после смерти Сталина) были направлены к захвату власти?
Этот эпизод вызывает даже не вопрос о том, фальшивка ли это, а вопрос о том, в каком году эта фальшивка была сфабрикована!
Берия предстает идиотом, готовым пропустить за Кавказский хребет немцев, лишь бы только иметь силы для выселения чеченцев. А если бы немцы прорвались через Кавказ, то он кого бы сохраненными силами выселял – курдов из Турции? Отступать-то больше некуда было! И второе, Берия организовывал оборону Кавказа в 1942 г, впервые вопрос о выселении чеченцев был поставлен Наркоматом обороны только в 1943, а выселены они были в 1944 г. Как реальный Берия мог думать о решении проблемы, которая еще не возникла? Такое впечатление, что эта фальшивка должна датироваться временами перестройки, когда впервые заговорили о "бедных выселенных народах".
Вот в чем вопрос о наличии уголовного дела Берия. Есть ли в нем хоть что-то правдивое, или все сплошь ложь?
Дела из архивов не каждому историку выдаются для просмотра, и по закону они безоговорочно должны показываться только прямым родственникам. Единственный сын Л. П. Берия – Серго Лаврентьевич Берия – написал об отце книгу, к которой, строго говоря, нужно относиться очень осторожно в области фактов, исходящих лично от покойного Серго Лаврентьевича. Но, анализируя несуразности клеветы на отца, логикой С. Берия владел прекрасно. И ему для книги, безусловно, нужно было "дело Берия", и, главное, ему не имели права отказывать в знакомстве с ним. Но вот что он пишет в своей книге "Мой отец – Лаврентий Берия".
"По мнению некоторых историков, "это был самый крупный процесс над сотрудниками органов внутренних дел и государственной безопасности за всю историю их существования". Но почему "процесс века", каким хотели представить его с конца 1953 г., был закрытым? Этот отнюдь немаловажный вопрос, похоже, исследователей не занимает. А жаль. Не здесь ли надо искать ответ на некоторые загадки советской послевоенной, да и не только послевоенной истории?..
Допустим, что все происходило именно так, как принято считать, и процесс в Москве действительно состоялся. Но где же само нашумевшее "Дело Л. П. Берия"? Вот уже несколько лет на эти материалы то и дело ссылаются и публицисты, и историки. Сама же стенограмма закрытого заседания Специального Судебного Присутствия не опубликована и по сей день. Не преданы гласности и материалы следствия, которое, повторяем, почти полгода шло под непосредственным руководством Генерального прокурора СССР Романа Руденко. Почему? И вновь вопрос без ответа.
Конечно же, в лучших традициях "перестроечной гласности" и здесь проще всего все свалить в очередной раз на "козни" КГБ. Но не получается. Еще осенью 1992 г. начальник Центрального архива Министерства безопасности России полковник Александр Зюбченко признался:
– Очень хочу когда-нибудь почитать дело Лаврентия Берия. Проблема в том, что у нас этих томов и никогда не было. Я даже не знаю, сколько их вообще. Вся группа дел, связанных с Берия, хранится не у нас. Могу предположить, что их держат под сукном еще и потому, что не все там однозначно, с точки зрения правовой оценки этих лиц".
Я цитировал стенограмму заседания пленума из сборника документов "Лаврентий Берия 1953", подготовленного под общей редакцией А. Н. Яковлева Международным фондом "Демократия" в 1999 г. В сборнике есть раздел III "Суд и приговор "дорогих товарищей", но в этом разделе нет ни единого документа из "дела Берия" – ни обвинительного заключения, ни куска стенограммы суда, ни единого "показания", ни приговора. А ведь это документы о "следствии и суде" над Берия. Как это понять?
Все сходится к тому, что эти "более 40 томов дела Берия" – миф.
Тогда возникает закономерный вопрос – а был ли суд над Берия, если нет документального результата этого суда?