- Мэвис, это Джо Малик - парень, посадивший меня в камеру, из которой ты меня вытащила.
- Это не вполне справедливо, - возразил Джо, с улыбкой беря Мэвис за руки, - но я действительно отправил его в Мэд-Дог.
- Извините, - сказала Мэвис, высвобождая руки. - Я хочу поговорить с Хагбардом.
Она удалилась. Джо и Джордж растерянно смотрели ей вслед. Малаклипс улыбался.
В зал вошёл высокий сурового вида чернокожий мужчина, как и все присутствующие одетый в костюм баварского крестьянина. Он подошёл к Хагбарду и обменялся с ним рукопожатием.
- Эй, да это же сам Отто Уотерхаус, печально знаменитый убийца копов и коп-убийца! - прогремел Хагбард, отхлебнув пива из своей громадной кружки.
На мгновение лицо Уотерхауса исказила обида; он сел и, прищурившись, обвёл взглядом зал.
- Где моя Стелла? - угрюмо спросил Уотерхаус.
Джордж почувствовал, как у него закипела кровь. Он знал, что у него нет никакого права претендовать на Стеллу. Но ведь такого права не было и у этого мужика. Единоличное обладание партнёром - единственный вид сексуальных отношений, не практиковавшийся дискордианцами и их союзниками. Дискордианцев объединяло что-то вроде всеобщей племенной любви. Наверное, холодный сторонний наблюдатель назвал бы это "промискуитетом", но такой термин, как понимал его Джордж, подразумевал лишь физическое использование тела партнёра для сексуального удовлетворения и исключал эмоциональную составляющую. Дискордианцы же были слишком близки и слишком связаны друг с другом, чтобы к их сексуальной жизни подходило слово "промискуитет". Джордж любил их всех: Хагбарда, Мэвис, Стеллу, других дискордианцев, Джо, Гарри Койна и, возможно, даже Отто Уотерхауса.
- Стелла отправилась на корабль, Отто, - сказала Мэвис. - Она присоединится к нам, когда будет нужно.
Хагбард тяжело поднялся со стула.
- Прошу тишины! - прокричал он.
В прокуренном зале наступила тишина. Все с любопытством смотрели на Хагбарда.
- Сейчас мы все в сборе, - сказал он. - И я должен сделать объявление. Я хочу, чтобы вы выпили со мной по случаю объявления помолвки.
- Помолвки? - послышался чей-то недоверчивый выкрик.
- Заткнитесь на хрен, - прорычал Хагбард. - Сейчас говорю я, и если меня ещё раз кто-нибудь перебьёт, я вышвырну его вон. Да, я говорю о помолвке. За которой последует свадьба. Послезавтра, после имманентизации Эсхатона, когда все это будет позади, - поднимите ваши кружки - мисс Портинари обвенчает меня с Мэвис на борту "Лейфа Эриксона".
Джордж замер, пытаясь осознать смысл сказанного. Он переводил взгляд с Хагбарда на Мэвис, и его глаза наполнялись слезами. Потом он встал, аккуратно, стараясь не расплескать ни капли, поднял свою кружку и с криком "Вот тебе!" запустил её в голову Хагбарда.
Хагбард, смеясь, небрежно качнулся в сторону, и кружка угодила в картину, прямо в нарисованную голову императора Генриха Четвёртого. Судя по всему, холст был натянут на доску - кружка разлетелась на куски, не оставив на портрете ни царапины. Подбежавший официант, укоризненно поглядывая на Джорджа, стал вытирать разлившееся пиво.
- Прошу прощения, - сказал Джордж. - Я не хотел портить произведение искусства. Тебе не следовало дёргать головой, Хагбард. Было бы меньше ущерба. - Джордж набрал в лёгкие воздуха, поднял руку ладонью вверх и прорычал: - Грешники! Грешники в руках гневного Бога! Все вы пауки в руках Господа! Он держит вас над огненным котлом.
Заметив, что присутствующие умолкли и уставились на него, Джордж опустил руку. Постояв так мгновение, он иссяк и упал на руки Джо Малику.
- Красиво, - сказал Хагбард. - Просто замечательно.
- Ты это имел в виду, когда сказал, что отнимешь у него женщину? - сердито спросил Джо, аккуратно усаживая Джорджа на стул. - Да ты просто садист и мерзавец.
- Это лишь первый шаг, - ответил Хагбард. - И потом, я же сказал, что это временная мера. Ты видел, как он запустил в меня кружкой? Его замысел был великолепен. Он размозжил бы мне голову, если бы я не был готов к его броску.
- Жаль, что у него не получилось, - буркнул Джо. - Значит, ты врал насчёт обручения с Мэвис? Ты сказал это просто так, желая вывести Джорджа из себя?
- Конечно, нет, - сказала Мэвис. - Мы с Хагбардом досыта нахлебались одинокой жизни, перебиваясь чем придётся. И я никогда не найду другого мужика, который бы лучше соответствовал моей системе ценностей, чем Хагбард. Никто другой мне не нужен.
Как будто желая доказать, что она говорит правду, Мэвис опустилась на колени и поцеловала волосатый подъем стопы Хагбарда.
- Новый мистицизм, - воскликнул Саймон. - Путь Левой Ноги!
Джо отвернулся, смущённый её поступком. Затем у него в голове мелькнула некая мысль, и он снова посмотрел на Мэвис и Хагбарда. Эта сцена всколыхнула что-то в его памяти, но он не знал, было ли это воспоминание о прошлом… или же о будущем.
- Что тут говорить? - сказал Хагбард с усмешкой. - Я просто её люблю.
Принесли блюда с едой, и Гарри Койн, перегнувшись через стол, спросил:
- Хагбард, ты точно уверен, что эта богиня, Эрида, реальна и будет здесь сегодня вечером в таком же трехмерном физическом теле, как ты или я?
- И ты ещё сомневаешься? - надменно произнёс Хагбард, манерно махнув рукой. - Кто видел меня, тот видел Нашу Богиню.
Хагбард действительно сходит с ума, подумал Джо, испытывая головокружение.
- Я не могу больше есть, - сказал он, жестом отсылая официанта. Услыхав его слова, Хагбард воскликнул:
- Ешь! Ешь, пей и веселись. Может быть, ты больше никогда меня не увидишь, Джо. Один из вас за этим столом предаст меня, разве ты не знаешь?
Две мысли столкнулись в голове Джо: Он маг и всё знает; Он псих и считает себя Иисусом.
В этот момент очнулся Джордж Дорн и сказал:
- Господи Иисусе, Хагбард, мне нельзя кислоту.
Хагбард расхохотался.
- Morgenheutegesternwelt . Ты опережаешь события, Джордж. Я ещё даже не начинал раздавать кислоту.
Он вытащил из кармана бутылку и вывалил на стол кучу капсул. И тогда Джо отчётливо услышал, как пропел петух.
* * *
Автомобилям, за исключением служебных машин, а также личного транспорта исполнителей, их помощников и лиц, обслуживающих фестиваль, было запрещено въезжать на территорию в радиусе десяти миль от фестивальной сцены. Хагбард, Джордж, Гарри Койн, Отто Уотерхаус и Джо прокладывали себе путь сквозь бурлящие толпы молодых людей. Мимо проехал кемпер-"фольксваген" с Кларком Кентом и его "суперменами". Следом двигался огромный чёрный "мерседес"-ландо тридцатых годов с эскортом мотоциклистов в белых комбинезонах, не подпускавшим нетерпеливых фанатов. Эта старинная машина привела Джо в восхищение. Кожаный верх "мерседеса" был поднят, но, заглянув внутрь салона, Джо увидел несколько стриженых "ёжиком" светловолосых голов. Внезапно к окошку приникла девушка-блондинка с бесстрастным взглядом.
- В этой машине едет "Американская Медицинская Ассоциация", - сказал Джордж.
- Эх, - вздохнул Гарри Койн, - мы могли бы сейчас бросить одну бомбу и решить сразу все проблемы.
- Вместе с ними ты взорвёшь кучу ни в чем не повинных людей и оставишь множество дел в незавершённом состоянии, - ответил Хагбард, провожая взглядом "мерседес". - Отличная машина. Она принадлежала фельдмаршалу Герду фон Рундштедту, одному их самых способных гитлеровских генералов.
За "мерседесом" двигался тяжёлый чёрный автобус с аппаратурой АМА. Он бесшумно проехал мимо.
МЫ УБЬЁМ СТАРОГО КРАСНОГО ПЕТУХА МЫ УБЬЁМ СТАРОГО КРАСНОГО ПЕТУХА
"Закрытая корпорация" считалась самой эзотерической и экспериментальной из всех рок-групп; поэтому её поклонники, хотя и фанатичные, были немногочисленными. "Никто не спорит, что это музыка тяжёлая, - признавало большинство представителей молодёжной культуры, - но действительно ли это рок?" Тот же вопрос, хотя и в более деликатной форме, часто задавали лидеру группы Питеру Моллу журналисты. Он всегда отвечал одинаково:
- Это рок, и на этом камне я создам новую церковь .
Отвечая на вопросы, Питер, как правило, хихикал, поскольку предпочитал давать интервью под кайфом (репортёры его нервировали). И действительно, в концертах "Закрытой корпорации" ощущалось нечто религиозное; слушатели часто жаловались, что не понимают смысла песнопений, сопровождаемых внеземными аккордами. Эти песнопения основывались на Енохианских Ключах, которые доктор Джон Ди расшифровал по акростихам "Некрономикона"; в современном мире ими пользовались известный поэт Алистер Кроули и преподобный Антон Лавэй из Первой Церкви Сатаны в Сан-Франциско. Ночью 30 апреля "Закрытая корпорация" совершила ритуальное жертвоприношение петуха в пентаграмме (перед тем, как ему перерезали горло, он издал последнее отчаянное "кукареку"). Пропев Варварские Имена, участники группы проглотили по капсуле мескалина и дружно отправились на концертную площадку, готовые испускать вибрации, которые заставят побледнеть от ужаса даже "Американскую Медицинскую Ассоциацию".
МЫ УБЬЁМ СТАРОГО КРАСНОГО ПЕТУХА, КОГДА ОНА ПРИДЁТ
- Я только что видела Хагбарда Челине, - заявила Винифред Зауре.
- Естественно, где же ещё ему быть со всеми прихлебателями и мальчиками на содержании, - отозвался Вильгельм Зауре. - Но мы должны выстоять до конца.
- Интересно, что он планирует, - сказал Вернер Зауре.
- Ничего, - ответил Вольфганг Зауре. - Я так думаю, он вообще ничего не планирует. Я знаю, как устроен его ум. У Хагбарда голова набита восточной мистической чепухой. Он намерен довериться своей интуиции и думает, что мы не сможем предвидеть его действия, поскольку он и сам не знает, что собирается делать. Но он ошибается, так как в любом случае у него мало возможностей для манёвра. Ему не удастся нас остановить.
Сначала над черно-зелёными верхушками сосен появились башни. Они напоминали сторожевые тюремные вышки, вот только находившиеся в них люди не были вооружены и отвечали всего лишь за прожекторную подсветку и качество звука. Затем дорога повернула, и они приблизились к ограде из колючей проволоки высотой до двадцати футов. Параллельно ограде, футах в тридцати, тянулся и внутренний забор примерно такой же высоты. Далее высились ярко-зеленые холмы. Устроители фестиваля вырубили и распродали все деревья с холмов внутри огороженной забором территории, выкорчевали пни и покрыли сырую землю свежим дёрном. На зелёных лужайках теснились толпы людей. Повсюду, словно грибы после дождя, вырастали палатки, в воздухе реяли флаги. На одинаковом расстоянии друг от друга были установлены передвижные туалеты ярко-оранжевого цвета. Отовсюду слышались голоса, крики, пение и музыка. За возвышенностью, на которой располагалась сцена, плескались иссиня-чёрные волны озера Тотенкопф. Территория фестиваля была огорожена даже со стороны воды.
- Можно подумать, их беспокоило, как бы кто-нибудь не проник сюда бесплатно, - сказал Джо.
- Эти люди умеют огораживать территорию, - заметил Отто Уотерхаус.
Хагбард расхохотался.
- Эй, Отто, так ты расист, когда дело доходит до немцев?
- Я говорил о белых вообще. Они и в США точно так же обустроили довольно большие площади. Я видел несколько таких мест.
- Но ни в одном из этих мест мне не доводилось видеть геодезический купол, - сказал Джордж. - Смотрите, какой высокий. Интересно, что в нем.
- Я читал, что кабутеры собирались построить купол и оказывать в нем первую помощь при плохом трипе, или что-то в таком роде, - заметил Джо.
- Возможно, из купола надо слушать музыку, - предположил Гарри Койн. - Черт, если учесть размеры этой штуковины, вряд ли оттуда видно людей на сцене, не говоря уже о том, чтобы их слышать.
- Ты просто не знаешь, какие у них динамики, - сказал Хагбард. - Когда начнёт греметь музыка, её будет слышно до самого Мюнхена.
Они подошли к воротам. На арке красовалась надпись, выведенная готическими буквами красного цвета:
EWIGE BLUMENKRAFT UND EWIGE SCHLANGEKRAFT.
- Видите? - заметил Хагбард. - Выставлена на всеобщее обозрение. Но предназначена для тех, кто знает и, прочитав, поймёт, что близится час. Они больше не собираются таиться.
- Что ж, - сказал Джо, - по крайней мере, там не сказано "Arbeit macht frei" .
Хагбард протянул контролёру, одетому в чёрную униформу, оранжевые билеты на всю группу, действительные в течение недели. Контролёр аккуратно их прокомпостировал и вернул Хагбарду. И они вошли на территорию Ингольштадтского Фестиваля. Когда солнце опустилось над дальним берегом озера Тотенкопф, Хагбард и его спутники поднялись на холм. Огромная надпись над сценой возвещала, что играет "Оклахомский клуб обучающихся домашнему хозяйству". Из динамиков грохотала старая, всеми любимая вещь этой группы - "Кастер Стомп".
Участники группы "Американская Медицинская Ассоциация", одетые в чёрные переливающиеся туники и шаровары, за сценой держались особняком и созерцали закат. Музыканты из других групп стояли толпой и болтали, радуясь возможности познакомиться друг с другом. Они по-братски приветствовали тех немногочисленных фанатов, которым удавалось прорваться через оцепление. Но люди в белых костюмах, сопровождавшие "Американскую Медицинскую Ассоциацию", не подпускали к ней ни публику, ни коллег-музыкантов. Это считалось общепризнанной привилегией АМА. В конце концов, именно их провозгласили величайшей рок-группой в мире. Их диски продавались лучше всех. Во время гастрольных турне они собирали намного больше слушателей, чем в своё время "Битлз". Их музыка звучала повсюду. Как "Битлз" какое-то время были выразителями новой свободы шестидесятых, АМА стала олицетворением духовной подавленности семидесятых. Секрет её популярности заключался в том, что она ужасала публику, напоминая людям обо всех несчастьях, ежедневно сыплющихся на их головы. Таким образом, простой акт слушания и лицезрения АМА был чем-то вроде расчёсывания зудящего лишая. Они превращали боль в удовольствие. Молодые ребята, чтобы научиться наслаждаться страданием (поскольку страдание было их жребием), миллионными толпами валили на концерты АМА.
- Это как прожектор, - сказал Вольфганг. - Мы в центре. Наше послание проецируется на параболическое зеркало яркого молодого человеческого сознания. Отражаясь и фокусируясь, оно пронизывает озеро на глубину одной мили и пробуждает затонувшую армию. В каком-то смысле воскрешает из мёртвых.
- Мы близки к осуществлению цели, о которой мечтали тридцать тысяч лет, - сказала Винифред. - Сумеем ли мы это сделать? Станем ли мы теми, кто завершит работу, начатую великим Груадом? А если нас постигнет неудача, что с нами случится?
- Тогда мы будем гореть в аду до скончания веков, - сухо проронил Вернер. - На что ещё нам рассчитывать, если мы провалим операцию?
- Нам нужно бояться вечности только в том случае, если на свободу выйдет Пожиратель Душ, - сказал Вильгельм. - Но его по-прежнему держат в заточении в Пентагоне.
- Давайте не говорить о провале, - сказал Вольфганг. - Провал исключён. План абсолютно надёжен и, как говорится, "защищён от дураков".
Винифред покачала головой.
- Как раз от дураков-то он и не защищён. Ты, Вольфганг, знаешь это лучше остальных.
Стемнело. В относительном уединении, между забором и травянистым пригорком, стоял большой шатёр из золотой парчи. Было очень тихо - во-первых, потому что далеко от сцены, а во-вторых, потому что именно здесь обосновались дискордианцы. Хагбард скрылся в шатре. Джо и Джордж беседовали снаружи, на свежем воздухе. Джордж кипел от ярости. Он предполагал, что Хагбард резвится в шатре с Мэвис; ему хотелось убить гада. Джо нервничал. Сжимая в кармане маленький пистолет, он прикидывал, не застрелить ли ему Хагбарда прямо сейчас, в шатре, пока тот ублажает женщину - вероятно, Мэвис.
Я кружу, я кружу…
Примерно через полчаса Хагбард с улыбкой вышел из шатра.
- Давай-ка входи, - сказал он Джо. - Ты там нужен.
Джордж схватил его за руку, стараясь вонзить пальцы поглубже.
Но мышцы Хагбарда были словно из стали - он даже ничего не заметил.
- Кто там? - прошипел Джордж.
- Стелла, - сказал Хагбард, глядя на виднеющуюся вдали сцену, где выступала группа "Пластиковое каноэ".
- И ты её трахал? - воскликнул Джо. - Чтобы высвободить энергии, да? И теперь нужно, чтобы её трахнул я? А после меня Джордж? А потом все остальные? Это магия левой руки, и это гнусно!
- Давай заходи, - буркнул Хагбард. - Ты удивишься, но я трахал вовсе не Стеллу. Её там вообще не было.
- Кто же там был? - спросил Джордж в полном замешательстве.
- Моя мать, - осклабился Хагбард.
Джо повернулся лицом к шатру. Он сделает ещё одну попытку поверить Челине, но потом… Внезапно к нему вплотную приблизилось ястребиное лицо Хагбарда:
- Я знаю, что ты планируешь. Делай все быстро.
НА НЕЙ БУДЕТ КРАСНАЯ ПИЖАМА, КОГДА ОНА ПРИДЁТ
Второго февраля Роберт Патни Дрейк получил по почте книгу. Он обратил внимание на обратный адрес: "Гольд энд Эппель, грузовые перевозки", Канал-стрит. Это была одна из фирм, которыми владел загадочный Челине, в течение последнего года неизменно появлявшийся на самых великосветских приёмах. Книжка называлась "Не свисти, когда писаешь". На форзаце неразборчивым почерком было нацарапано: "С наилучшими пожеланиями от автора", ниже стояла подпись - огромная буква "Си", похожая на полумесяц. Издательство "Грин энд плезант пабликейшнз", Гленко, штат Иллинойс.
Дрейк открыл книгу и прочёл несколько страниц. К своему удивлению, он нашёл там обстоятельное и чёткое объяснение нескольких иллюминатских секретов, хотя тон изложения был явно саркастическим. Дрейк перелистал страницы в поисках других пикантных подробностей и ближе к концу нашёл:
Определения и различия
Свободный рынок . Такое состояние общества, когда все экономические операции происходят вследствие добровольного выбора, без принуждения.
Государство . Институт, который мешает свободному рынку посредством принуждения или наделения привилегиями (основанными на принуждении же).
Налог. Форма принуждения или вмешательства в деятельность свободного рынка. Государство собирает дань (подать), позволяющую ему содержать вооружённые силы для применения насилия с целью защиты привилегий, а также для участия в войнах, авантюрах, экспериментах и "реформах" без всяких ограничений, но не за свой собственный счёт, а за счёт "подданных".
Привилегия. От латинских слов privi ("частное") и lege ("право"). Преимущество, пожалованное Государством и защищаемое им посредством принуждения. Право, позволяющее извлекать личную выгоду.
Ростовщичество. Форма привилегии, или вмешательства в деятельность свободного рынка: одна группа, поддерживаемая Государством, монополизирует чеканку монет и, таким образом, прямо или косвенно взимает дань (проценты) со всех (или большинства) экономических операций.