Спустя полчаса неорганизованное движение по мосту было прекращено. С обои концов моста поставлены временные деревянные шлагбаумы. Около них в наспех отрытых щелях размесились расчеты станковых пулеметов "максим". За шлагбаумами были устроены контрольно-пропускные пункты, на которых проверялись документы у всех входящих или въезжающих в Москву. Когда к мосту со стороны города подъезжали колоны военной техники, движение гражданских лиц прекращалось, и колонам, без всяких помех давали возможность проехать на другой берег канала. В ближайших к мосту домах были устроены казармы для дежуривших на КПП солдат. Штаб роты разместился на лодочной станции, на берегу еще не замершего канала.
– Ну, молодцы "дзержинцы"! – похвалил старшего лейтенанта Воронцова подполковник. – А то мои саперы мосты умеют строить, а порядок обеспечить на них, нет…
– У вас свои задачи, у нас свои… – козырнув, ответил ему Воронцов.
Ближе к вечеру к мосту подъехала выкрашенная в защитный цвет "эмка". Из нее вылез коренастый мужчина в темно-сером осеннем пальто и шляпе и, показав солдатам у шлагбаума свои документы, спросил, где находится командир части. Взглянув в матово-красную книжечку, контролер на КПП сразу подтянулся и, отдав мужчине честь, ответил:
– На лодочной станции, товарищ майор. Спуститесь по лестнице к берегу и пройдите метров сто вдоль канала.
Мужчина последовал его совету и спустя пять минут стоял около небольшого летнего домика с террасой и широкой деревянной лестницей, спускающейся прямо в воду.
Снова показав стоящему у двери часовому документы, мужчина вошел в дом и увидел сидящего за столом старшего лейтенанта в расстегнутой, измазанной глиной шинели. Старший лейтенант что-то старательно чертил на листе бумаги.
– Здравствуйте, товарищ старший лейтенант! – поздоровался с ним мужчина.
Старший лейтенант поднял голову и бросил на мужчину недовольно-вопрошающий взгляд.
– Здравствуйте! – ответил он. – У вас ко мне какое-то дело гражданин?
Мужчина снова вытащил из кармана красную книжечку.
– Я майор госбезопасности Копылов! – представился он, раскрывая ее, и протягивая старшему лейтенанту.
Тот скользнул по удостоверению взглядом, встал и, застегнув на себе шинель, доложил:
– Старший лейтенант Воронцов! Командир стрелковой роты дивизии имени Дзержинского…
Мужчина спрятал книжечку в карман, и устало присел на стоящий у стола стул.
– Садитесь лейтенант… – сказал он. – Чаем угостите? А то весь день в дороге…
– Конечно, товарищ майор. Одну минуту… Елисеев! – громко крикнул старший лейтенант.
Дверь в комнату открылась, и в нее заглянул стоящий у крыльца часовой.
– Сходи к старшине и принеси два стакана чая. Погорячее… – приказал ему старший лейтенант. – Сейчас принесет, товарищ майор. – пояснил он, когда за часовым закрылась дверь. – Это недалеко. Мы кухню в рощице поставили, чтобы дыма не было видно. А то над нами немецкие самолеты постоянно пролетают. Если заметят дым, обязательно разбомбят.
Майор Копылов бросил взгляд на листок бумаги, лежащий перед старшим лейтенантом. Перехватив его, старший лейтенант, словно отвечая на заданный ему вопрос, сказал.
– Готовлю схему минирования окружающей мост местности, товарищ майор. Здесь до нас саперная часть мост охраняла вместе с милицией. Так их командир пообещал подходы к мосту заминировать. Вот я и пытаюсь прикинуть, как это лучше сделать.
Копылов снял шляпу и, положив ее на стол, сказал.
– Вы все делаете правильно, товарищ старший лейтенант. Я к вам вот по какому делу приехал. – затем, несмотря на то что в комнате кроме него и Воронцова больше никого не было, он перешел на шепот. – По нашим данным этот мост очень интересует немецкое командование. Он имеет важное стратегическое значение. Через него самый удобный и быстрый путь в Москву. Сейчас их танковые части захватили Малоярославец и Клин и продолжают движение, обходя Москву с севера. В Генеральном штабе считают, что острие их удара направлено именно сюда к Химкинскому водохранилищу. – майор замолчал, увидев, что часовой принес два дымящихся стакана чая. Когда часовой вышел из комнаты, Копылов продолжил. – Учитывая, как немецкие войска действовали во время войны с Францией и в наших приграничных районах, следует ожидать, что они попытаются захватить мост до подхода своих танков, чтобы не допустить его подрыва. Их тактика заключается в создании максимально благоприятных условий для быстрого продвижения своей бронетехники. Именно поэтому вашу роту товарищ старший лейтенант срочно перебросили сюда. Ваша задача – обеспечить безопасность моста, а при подходе к нему немецких войск взорвать его. Поэтому, помимо минирования территории вокруг моста командир саперов получит приказ подготовить его к взрыву.
Воронцов вскинул на майора удивленные глаза.
– Разве немецкие войска смогут прорваться к Москве? – подавленным голосом спросил он.
Копылов тяжело вздохнул.
– На войне все бывает… – помедлив, ответил он. – и победы и поражения. А войну мы сейчас ведем одни практически со всей Европой. И опыта у немецкой армии побольше, чем у нашей. Пока научимся воевать, придется отступать. Ничего здесь не поделаешь. Но Москву будем защищать до конца!
Воронцов согласно кивнул.
– Мы всей ротой поклялись не отступать ни на шаг! – с нескрываемой гордостью сказал он.
Копылов одобрительно посмотрел на него.
– Это от вас и требуется… – сказал он и затем после секундной паузы добавил. – Но одной стойкости и самопожертования в вашем деле старший лейтенант мало. Надо быть бдительными. Быть хитрее врага. Изучать его методы. Вы должны разгадать, откуда последует его удар. Сейчас в городе неразбериха. Беженцев, дезертиров много. Вместе с ними в Москву могли пробраться и немецкие диверсанты. Некоторых мы ловим. Но это так, мелочь. В основном сигнальщики, чтобы немецкие самолеты на цели ночью наводить. Такой мост как ваш, они вряд ли сумеют захватить. Для таких операций в "Абвере" есть специальное подразделение – полк "Бранденбург". В приграничных районах диверсанты этого полка создали нашим отступающим войскам очень много проблем. Взрывали или захватывали мосты, убивали командиров и делегатов связи, уничтожали боеприпасы, сеяли панику. Видимо вам старший лейтенант придется столкнуться именно с этими головорезами. Недооценивать их нельзя. Это элита немецкой армии. Так что готовьтесь к встрече с ними самым серьезным образом. А теперь, товарищ старший лейтенант… – Копылов допил чай, поставил пустой стакан на стол и встал. – покажите мне позиции вашей роты и организацию движения автотранспорта через мост.
ПОДМОСКОВЬЕ. ПОСЕЛОК ОТРАДНОЕ
Диверсионная группа майора Лемке приземлилась в лесах между Пятницким и Волоколамским шоссе поздно вечером девятнадцатого октября. Собравшись на лесной поляне, немецкие диверсанты вытащили из контейнеров оружие и боеприпасы и цепочкой, стараясь ступать след в след, направились на северо-восток в направлении поселка Отрадное. В два часа ночи они подошли к опушке леса и здесь расположились на привал. Лемке и Бауэр решили разведать маршрут дальнейшего движения. Они подползли к окраине села и стали наблюдать, что в нем происходит. Несмотря на поздний час в некоторых домиках поселка горел свет. По улицам ходили люди. Слышалась негромкая взволнованная речь. Прислушавшись к доносившимся издалека голосам, Лемке перевел:
– Готовятся к эвакуации. Бояться, что уже завтра здесь будут наши.
Лемке и Бауэр со значением переглянулись. На губах Бауэра появилась презрительная усмешка.
– Господин майор, может быть, попугать их?… – предложил он. – Покажемся на краю села. Крикнем что-нибудь по-немецки. Дадим пару очередей из автомата. Представляете, какой здесь поднимется переполох. Весь этот сброд сломя голову кинется в Москву. Начнется паника. Сейчас ночь и русские не сразу разберутся, что происходит.
После секундного размышления Лемке отрицательно качнул головой.
– Нет сейчас делать это не стоит, – ответил он. – наша основная задача захватить мост через канал. Если сюда дополнительно подтянут войска из-за паники, нам это будет сделать сложнее. А организацией беспорядков мы займемся, когда танки Гудериана подойдут к Москве.
Лемке и Бауэр вернулись к отдыхающим на опушке леса диверсантам. Через час группа продолжила свое движение. Отрадное решено было обойти по дну болотистой, уже замерзшей речушки. Когда на горизонте стало светлеть, и среди облаков показался краешек восходящего солнца, немецкие диверсанты достигли цели своего похода. Среди редеющих деревьев леса показались темно-свинцовые воды канала имени Москвы и вдалеке за желтеющим неубранным полем угловатые фермы моста, соединяющего берега канала.
Лемке приказал расположиться на отдых, а сам вместе с лейтенантом Бауэром пополз через поле к мосту. Поверх серо-белых комбинезонов они надели пятнисто-желтые накидки и теперь практически сливались с пожелтевшей и поникшей ботвой редьки и картошки. Когда поле осталось позади, Лемке и Бауэр спустились в небольшую лощину и, взобравшись на ее обратную сторону, через мощные "цейсовские" бинокли стали рассматривать, что происходит на шоссе и на мосту. Судя по выражению лиц, настроение у немецких диверсантов стало портиться.
– Доннер веттер!.. – негромко выругался Лемке, оторвав бинокль от глаз. – Русские хорошо подготовились к возможному нападению. Все подходы к мосту заминированы. У въезда на мост и у выезда расположены пулеметные точки. Территория вокруг моста освещается прожекторами.
Лейтенант Бауэр тоже выругался.
– И охраняет мост, похоже, не меньше роты солдат. – недовольно проворчал он. – Нам с таким противником не справиться. – Бауэр вопросительно взглянул на Лемке. – Господин майор, надо радировать командованию, что захватить мост мы не сможем.
По губам Лемке скользнула чуть заметная усмешка. Он еще раз посмотрел в бинокль и затем сказал:
– Не будем торопиться лейтенант докладывать командованию о наших с вам наблюдениях. Вы недооцениваете адмирала Канариса. К этой войне он начал готовиться задолго до ее начала. Поэтому, на случай неравенства сил с противником им предусмотрен запасной вариант действий. – Лемке перехватил удивленный взгляд Бауэра. – Какой… хотите спросить вы? Пока на этот вопрос я вам ответить не могу. А теперь давайте возвращаться. У меня сегодня будет еще очень много дел.
Вернувшись к отряду, Лемке снял с себя комбинезон и надел старый поношенный костюм и пальто, которые хранились в одном из контейнеров, сброшенных вместе с диверсантами. На голову он натянул замасленную кепку. В кармане пальто лежали документы на имя Бразаускаса Льва Казимировича уроженца города Риги – паспорт, справка о негодности к военной службе, партийный билет и удостоверение инструктора одного из райисполкомов города Риги.
– Теперь я стал латышом… – сказал Лемке, показав Бауэру свои документы. – Это объяснит мое неправильное произношение русских слов. Сейчас на дорогах много беженцев из Прибалтики.
Лемке посмотрел в зеркальце на свое помятое, небритое лицо и, оставшись довольным его видом, сказал Бауэру.
– Я сейчас направляюсь в Москву. До моего возвращения вы остаетесь командиром группы. В очередном сеансе радиосвязи передайте командованию, что я приступил к выполнению операции "Троян". Они все поймут.
Лейтенант Бауэр вытянулся.
– Слушаюсь!..
БЕРЛИН. ШТАБ-КВАРТИРА "АБВЕР"
В этот осенний дождливый день глава "Абвера" адмирал Канарис засиделся в своем рабочем кабинете дольше обычного. Адъютант уже два раза намекал ему, что адмирала ждут на приеме у министра пропаганды доктора Гебельса, который праздновал сегодня день рождения кого-то из своего многочисленного семейства, но Канарис продолжал сидеть в кресле, погруженный в тяжелые раздумья. Стопка писем и телеграмм, лежащих на его письменном столе, говорила многоопытному адмиралу, что события в России скоро начнут развиваться совсем не так, как планировалось в директиве "Барбаросса". Даже если немецкой армии удастся захватить Москву, в чем не сомневался командующий группой армий "Центр" фельдмаршал Бок, победоносно закончить войну она все же не сможет, так как экономический потенциал России и, соответственно ее возможность к сопротивлению, несмотря на понесенные ей колоссальные потери сохранился. Из секретного сообщения, полученного сегодня утром Канарисом от своего давнего, еще с первой мировой войны, агента, работающего в Министерстве иностранных дел Великобритании, он узнал, что русские проинформировали членов английской миссии на переговорах в Москве о том, что практически все предприятия, выпускающие военную продукцию, перебазированы ими из Европейской части СССР за Урал, подальше от линии фронта. Это сообщение произвело на главу "Абвера" настолько сильное впечатление, что он почти двадцать минут сидел безмолвно в кресле, не отвечая на телефонные звонки и, приказав секретарю, никого к себе не впускать. Канарис размышлял над тем, стоит ли показывать это сообщение фюреру, но, в конце концов, решил не придавать его огласке, отлично понимая, какая реакция будет у неуравновешенного и скоропалительного в своих решениях новоявленного вождя немецкой нации, взявшегося руководить германскими вооруженными силами. Растущий военный потенциал Советского Союза, наряду с громадными потерями, понесенными вермахтом давал однозначный ответ на вопрос, который все чаще обсуждался на совещаниях в бункере фюрера – будет ли закончен "блицкриг" до начала суровой русской зимы, к которой немецкая армия была не готова, или нет? И ответ этот был – нет!..
Читая полученные сегодня сообщения, Канарис думал о том, что будет докладывать завтра на совещании у Гитлера. Говорить правду он не мог, да и не хотел, а говорить ложь было опасно, так как правда рано или поздно станет известна. Его нелегкие размышления были прерваны телефонным звонком. В трубке он услышал голос начальника объединенного командования вермахта фельдмаршала Кейтеля. "Лакейтель" как иногда в узком кругу называл его Канарис, зная о рабской покорности и услужливости фельдмаршала перед Гитлером.
– Я вас внимательно слушаю, господин фельдмаршал… – после обычных приветствий ответил ему Канарис.
– Господин адмирал, фон Бок уверяет меня, что завтра или, в крайнем случае, послезавтра, он ворвется в Москву! – послышался в телефонной трубке радостный голос Кейтеля.
– Я очень рад это слышать, господин фельдмаршал. – придав голосу бодрость и оптимизм, ответил Канарис. – Чем я могу быть вам полезен?
– Адмирал, фон Бок просит, чтобы ваши люди помогли ему ворваться в Москву с севера.
– Я уже позаботился об этом, господин фельдмаршал. – сказал Канарис, радуясь своей предусмотрительности. – Вчера в расположение русских заброшена диверсионная группа майора Лемке из полка "Бранденбург". Задача группы – захватить мост через канал Москва – Волга и обеспечить проход по нему танков Гудериана. Я уверен, что майор Лемке справится со своей задачей. План захвата моста разработан с особой тщательностью и в нем предусмотрены все возможные случайности.
– То есть, я могу доложить фюреру, что завтра наши доблестные войска войдут в Москву? – спросил Кейтель.
– Конечно!.. – ответил Канарис. – Завтра они будут пить шампанское на Красной площади.
ПОДМОСКОВЬЕ. ПОСЕЛОК ОТРАДНОЕ
Майор Лемке вернулся из Москвы только утром следующего дня. Сняв промокшие ботинки, он присел у костра, и протянул к нему покрасневшие от холода руки.
– Чертовски замерз… – хриплым голосом пожаловался он Бауэру.
Тот протянул майору фляжку со шнапсом. Сделав три больших глотка, Лемке причмокнул от удовольствия языком.
– Благодарю лейтенант, вот теперь со мной все в порядке! – заметно повеселев, сказал он.
В глазах Бауэра Лемке прочел немой вопрос. С видом фокусника он извлек из внутреннего кармана пиджака несколько сложенных в полоску листов папиросной бумаги. Передавая их лейтенанту, Лемке сказал:
– Представляете, что я пережил, когда тащил эти листочки мимо русских патрулей. У меня три раза проверяли документы, но, слава богу, все обошлось.
Бауэр аккуратно развернул листочки и стал их рассматривать.
– Крайне неразборчивый почерк и очень мелко написано. – пожаловался он.
Лемке усмехнулся.
– Вопрос лейтенант не в том, как написано, а в том, что… – самодовольно заметил он.
Взяв листочки у Бауэра, Лемке положил их себе на колени.
– Здесь нарисована схема охраны моста, который мы собираемся захватить. – приглушив голос, сказал он. – Схема минирования местности с указанием проходов в минных полях, схема минирования самого моста и указания, как мину можно обезвредить и, пароли и отзывы на эти сутки.
Бауэр недоверчиво взглянул на майора.
– Господин майор, разве в течение ночи можно было узнать эти сведения?
Лемке снисходительно похлопал Бауэра по плечу.
– Лейтенант вы явно недооцениваете нашего шефа, адмирала Канариса… – нравоучительно ответил он. – Как я вам уже говорил, он начал готовиться к этой войне задолго до ее начала.
– Но такие сведения можно узнать только от русского… пленного или работающего на нас. Раз в плен мы никого не брали, да и не каждый пленный знает такую информацию. Значит, мы имеем источник у русских. Причем источник хорошо информированный.
Лемке кивнул.
– Вы догадливы Бауэр. У нас есть источник. Но я имел право им воспользоваться только в случае крайней необходимости. Сегодня я посчитал, что такая необходимость возникла. Теперь наша задача существенно упростится и, я думаю, что сегодня ночью мы атакуем и захватим мост.
Бауэр нахмурился.
– А не приведет ли это к разоблачению нашего агента? Русское командование наверняка заподозрит кого-то из своих в предательстве.
Лемке небрежно отмахнулся.
– Вряд ли у русских будет на это время… – ответил он. – Завтра утром наши танки войдут в Москву. Да и этот человек нам нужен только для захвата русской столицы. Дальше необходимость в нем отпадает и мне глубоко безразлично, что с ним будет. А теперь лейтенант давайте готовиться к предстоящей операции.
Лемке обулся, встал и вместе с Бауэром направился к выстроившимся в колонну диверсантам.
ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ. ЗДАНИЕ НКВД
Длинный ночной звонок разбудил майора Копылова в четыре часа утра. Он спал у себя в кабинете, на диванчике, приставленном к письменному столу. Копылов прижал трубку к уху и вначале не понял, кто ему звонит.
– Повторите еще раз, кто вы? – попросил он.
– Старший лейтенант Воронцов! – послышалось из трубки. – Я командир роты, которая охраняет мост через канал Москва – Волга.
– Да, да… слушаю вас – наконец вспомнив звонившего, ответил Копылов.
– Товарищ майор… – произнес срывающимся голосом Воронцов. – У нас "ЧП". Немецкие диверсанты захватили мост через канал и удерживают его.
– Что?… – не сразу понял сказанное Воронцовым, Копылов. – Повторите!
– Немецкие диверсанты, – четко выговаривая каждое слово, повторил Воронцов. – захватили мост через канал и удерживают его. Я позвонил в московскую комендатуру и командиру дивизии полковнику Марченко. Он приказал поставить в известность вас.
– Как этот произошло? – после долгой паузы, спросил Копылов. – И какие вами приняты меры?