Когда Рэйко выходила из апартаментов, ее неизменно преследовали любопытные взгляды, легкое хихиканье и крадущиеся шаги. Она слышала какие-то звуки под окном. Рэйко попробовала сбить повышенный интерес к своей особе, заявив, что прибыла в Мияко, чтобы посетить известные храмы (скучный, респектабельный повод для путешествия), однако известие о странной даме из Эдо распространилось по окрестностям. Рэйко рискнула выглянуть из ворот, чтобы посмотреть, не едет ли Сано, и встретила целую толпу бездельниц из простонародья.
А хозяйка продолжала расписывать достоинства гостиницы. Стайка служанок во дворе помахала странной постоялице руками. Рэйко, с трудом сдержав раздражение, ответила им кивком и отвернулась от окна. Нельзя ссориться с этими женщинами, слуги умеют мстить по мелочам, что особенно вызывает досаду.
Гостиница наполнилась шумом: гости начали укладываться спать. Разговоры и смех со всех сторон вдобавок ко влажной жаре и стрекотанию хозяйки доконали Рэйко. В Эдо у нее была определенная свобода. Она навещала подруг и родных, общалась с осведомителями. А здесь даже выйти некуда!
В коридоре раздались голоса Сано и детективов Марумэ и Фукиды.
- Пожалуйста, приготовьте для моего мужа ванну и обед, - чуть не крикнула Рэйко.
Хозяйка кинулась исполнять поручение. Сано, потемневший от усталости, вошел в комнату, держа под мышкой завернутую в ткань папку, и улыбнулся. Рэйко, чувствуя прилив нежности, тихо молвила:
- Добро пожаловать.
Сано нахмурился:
- Прости, что вынужден был оставить тебя одну. Все в порядке?
То, что он беспокоится о ней, даже когда голова занята серьезным делом, растрогало Рэйко до глубины души.
- Все прекрасно, - сказала она, сморгнув слезы. - Не терпится узнать, как твои дела.
Сано открыл рот.
- Нет-нет, - перебила Рэйко, - сначала отдохни.
После того как Сано выкупался и переоделся в прохладное хлопчатобумажное кимоно, Рэйко подвинула ему поднос с прозрачным бульоном, поджаренной речной рыбой, моченой редькой и рисом. Прихлебывая из чашки, он рассказал об обстоятельствах смерти Левого министра Коноэ.
- Значит, это убийство, - сказала Рэйко, мысленно потирая руки в предвкушении охоты на душегуба. - Да еще с применением техники киаи. Дело обещает быть интересным.
- И трудным, - уточнил Сано. Он сделал паузу, вынимая палочками кости из рыбы. - Есть надежда получить вскоре кое-какие улики. Не забывай и про допрос членов императорской семьи. Как только соберу факты обсудим. Я очень ценю твое мнение.
Рэйко упала с небес на землю.
- Обсуждения, мнения… Это все, что ты позволишь мне сделать для расследования?
- Прошу тебя, не расстраивайся. - Сано положил палочки на поднос. - Послушай…
Но Рэйко была не в состоянии справиться с разочарованием.
- Я должна участвовать в поисках улик, в опросах подозреваемых. Чтобы выдвигать полезные идеи, я должна ознакомиться с местом преступления. Я понимаю, традиция запрещает жене спорить с мужем, но ты сам говорил, что у нас необычный брак. В конце концов, неужели я проделала такой путь, чтобы сидеть в четырех стенах?!
- Я привез тебя сюда, чтобы защитить, - напомнил Сано.
- От канцлера Янагисавы, который в Эдо.
- Не только. Это расследование чревато крупными неприятностями.
Но Рэйко предпочитала опасность скуке.
- Я ничего не боюсь.
- А напрасно, - помрачнел Сано. - Владение приемами киаи делает убийцу Левого министра опаснее любого преступника.
- Почему это он опаснее для меня, чем для тебя? - возмутилась Рэйко. Будучи старше на одиннадцать лет, Сано часто напоминал ей расхожий образ чрезмерно заботливого папаши. - От "крика души" не спасают ни комплекция, ни сила.
- Но защищают опыт и многолетние тренировки в боевых искусствах. Существуют специальные упражнения для укрепления воли. Сильная воля - это основное условие для овладения приемами киаи и единственное оружие против него.
Рэйко распрямила плечи и уперла в талию кулаки.
- Так ты полагаешь, раз я моложе тебя и меньше знаю, то вообще ни на что не гожусь?
- Вовсе нет, - криво усмехнулся Сано.
- Еще неизвестно, насколько тебе помогли твои упражнения, - проворчала Рэйко, опуская руки на колени. - Ты никогда не имел дела с мастером киаи.
Сано поднял пустую чашку, посмотрел на дно и поставил на поднос.
- Прости, Рэйко. Я не мог тебя взять сегодня на место преступления, и завтра ты не пойдешь со мной в императорский дворец. Самураю нельзя повсюду ходить с женой, позволять ей вмешиваться в дела… Ты же понимаешь, так не поступают.
Повинная мина на лице мужа показала Рэйко, что спорить бесполезно. Сано сочувствует ее позиции, но нарушать общественное табу не намерен.
- Должно же быть что-то для меня, - прошептала Рэйко. - Разве нет свидетелей, которых нужно исподволь расспросить?
- Пока нет.
Рэйко печально кивнула, покоряясь доводам Сано. Однако, припомнив некоторые обстоятельства дела, она взбодрилась:
- Послушай, ведь среди подозреваемых есть женщины. Верно?
- Ну да, мать императора госпожа Дзёкио и его наложница госпожа Асагао, - осторожно согласился Сано, чувствуя подвох.
- Жена представителя сёгуна имеет право посещать дам из императорского дома! - торжествующе провозгласила Рэйко.
Однако Сано было не так-то просто победить.
- Иметь право и воспользоваться им - разные вещи, - сказал он. - История не знает примера женщины - мастера киаи, скорее всего убийца - мужчина. Тем не менее версия, что мать или наложница императора причастны к гибели Левого министра Коноэ, остается. Для тебя слишком рискованно вмешиваться в дворцовые интриги.
- Никто не знает, что я помогаю тебе в расследованиях, - отозвалась Рэйко. - Мой визит мать и наложница воспримут как проявление светской вежливости.
Сано вздохнул:
- Если они догадаются о твоих реальных целях, то последствия могут быть катастрофичными.
Рэйко вспомнила дело об убийстве любимой наложницы сёгуна и положила руку на живот.
- А если не догадаются? - машинально возразила она и подумала: "А ведь действительно!" - Ну согласись, у меня больше шансов получить нужные сведения. Женщины всегда откровеннее друг с другом, чем с мужчинами.
Сано нехотя кивнул и принялся палочками разделять рис на две равные части. Рэйко поняла, что в нем идет борьба между любовью и долгом, между осторожностью и необходимостью использовать все возможные методы для раскрытия преступления. Взяв сильные, твердые руки Сано в свои маленькие, изящные ладони, она тихо сказала:
- Мы супруги. У нас общая жизнь и честь. Как сказано в одном иностранном романе, и в радости, и в горе я разделяю твою судьбу. Разве я не должна сделать все, чтобы помочь тебе добиться успеха?
Они обменялись долгими взглядами, и Сано благодарно сжал ладони Рэйко.
* * *
Янагисава полагал: чем меньше приближенные знают о нем, тем лучше. Даже с личным секретарем он не был до конца откровенен.
В Белый зал вошел слуга, поклонился и сказал:
- Тот, кого вы ждете, приехал.
- Хорошо. Проводите его в Большой зал приемов, - ответил Янагисава и повернулся к Аису: - Я справлюсь с этим сам.
В глазах вассала мелькнуло неодобрение.
- Вы уверены, что это надежный человек? - До сих пор канцлер общался со своим главным агентом в Мияко исключительно посредством записок. - Не опасно ли встречаться с ним без охраны?
Янагисава едва заметно усмехнулся, поняв, что отнюдь не его безопасность волнует Аису, а собственное благополучие: боится, что кто-то лишит его милостей хозяина.
- Никто не осмелится напасть на меня здесь, - сказал он. - Ты свободен. Увидимся завтра.
- Да, господин. - Аису обиженно поклонился.
* * *
Позолоченные стены в Большом зале приемов были расписаны соснами. Нарисованные на кессонном потолке цветы блестели в свете многочисленных ламп. За дверями, украшенными матерчатыми кистями, стояла охрана. Раскрытые окна выходили в сад, где совсем не было деревьев, дабы падающие листья не навевали мысли о бренности жизни и политической власти. Индийская сирень распространяла по замку горьковатый аромат.
Канцлер Янагисава восседал на помосте. Слуга раздвинул дверь в дальнем конце зала и объявил:
- Досточтимый Согору Хосина, ёрики Мияко.
Высокий, широкоплечий самурай в темно-синем кимоно направился к Янагисаве. Когда он приблизился к помосту, канцлер разглядел красивое, суженное к подбородку лицо и ощутил вспышку сексуального возбуждения. Зрачки из-под тяжелых век с любопытством скользнули по канцлеру; полные губы изогнулись в короткой смелой улыбке. Канцлер интуитивно понял, что он как мужчина понравился Хосине.
- Добро пожаловать, - сказал Янагисава, дивясь тому, как мало говорят письма о личности автора. По докладным, в которых описывались обстоятельства смерти Левого министра Коноэ и результаты предварительного следствия, у канцлера сложился совсем иной образ агента.
Хосина опустился на колени и поклонился:
- Благодарю вас, досточтимый канцлер. Служить вам - большая честь для меня.
- Видел ли кто-нибудь, как вы входили в замок?
За последние девять месяцев Янагисава имел множество связей и с мужчинами, и с женщинами, но никому не удалось вытеснить из памяти юного Сатисабуро - единственного человека, когда-либо любившего его. Может быть, Хосине удастся, но нет ли опасности в их взаимном влечении?
- Не думаю, - сказал Хосина. - Я вошел через задние ворота, как вы приказали.
Он озорно блеснул глазами, словно прочитал мысли Янагисавы.
"Парень хорошего мнения о себе, - подумал канцлер, - и не без основания". Местные шпионы мецукэ впервые обратили его внимание на Хосину три года назад. Они исходили из того, что у ёрики имеются обширные возможности наблюдать за поведением жителей Мияко. Хосина охотно согласился работать на Янагисаву. Его регулярные донесения в Эдо отличались полнотой и точностью, что подтверждалось перепроверкой. Теперь предстояло выяснить, способен ли он справиться с более трудным и сложным заданием.
- Расскажите, чем вы с Сано сегодня занимались, - велел Янагисава.
- Я сопровождал Сано и его детективов в императорскую резиденцию, к месту гибели Левого министра Коноэ.
Хосина уважительно держал взгляд опущенным, но канцлер чувствовал, что ёрики оценивает его. Несомненно, Хосине известно о вражде между ним и Сано, наверняка он навел справки о своих начальниках. Янагисава отметил безукоризненно собранные в пучок намасленные волосы и шелковое кимоно, расписанное серебряными деревьями и реками: приоделся парень по торжественному случаю.
- Вы завоевали доверие Сано? - скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Янагисава, который сам лет пятнадцать назад так же обошелся с сёгуном.
- Поелику возможно, - ответил Хосина с нарочитой скромностью. - Сёсакан-сама слишком опытен, чтобы доверять первому встречному. Тем не менее он запросил именно моего содействия. Похоже, он принимает меня за прожженного карьериста.
"А разве это не так?" - мельком подумал канцлер.
- Великолепно. Мне необходимо быть в курсе этого дознания. - Янагисава, никогда прежде не расследовавший преступления, надеялся, что Сано выполнит за него всю черновую работу. - Что вы почерпнули на месте преступления?
- Сано пришел к выводу, что звук, который слышали в ночь убийства Левого министра Коноэ, был "криком души". - Насмешливая улыбка чуть тронула губы ёрики. - Странный вывод. Ведь киаи - всего лишь миф, мечта о могуществе… Я так и сказал Сано.
Идея насчет киаи и у Янагисавы вызвала недоумение. Однако еще больше его удивила и даже насторожила склонность Хосины брать инициативу в свои руки и таким образом самоутверждаться. Канцлер насупил брови:
- Я не желаю, чтобы вы испортили отношения с Сано. Держите свое мнение при себе.
Склонив голову, Хосина промолвил:
- Да, досточтимый канцлер. Прошу прощения.
- Хорошо, - смягчился Янагисава. - Какие сведения вы предоставили ему?
- Согласно вашему посланию, я сказал, что провел предварительное следствие и определил в качестве подозреваемых императора Томохико, принца Момодзоно, госпожу Дзёкио и госпожу Асагао. Кроме того, Сано известно, что той ночью в резиденции посторонних не было, поэтому он сосредоточился на указанных особах.
Янагисава кивнул в знак одобрения:
- Конечно, жаль облегчать жизнь сёсакану, однако иного способа убедить его в вашей честности и компетентности я не нашел. Но ведь вы не рассказали ему о других своих открытиях?
- Нет, и уверен, он не имеет понятия, что они существуют.
Янагисава улыбнулся. Утаенная информация давала ему превосходство над врагом.
- Что дальше?
- Сано допросил домашних Коноэ.
- И?..
- Пустая трата времени.
- Он и покои Коноэ обшарил? - поинтересовался Янагисава, мысленно видя несколько ящиков документов, доставленных Аису, который побывал в доме сановника до Сано.
Помедлив, Хосина ответил утвердительно. Янагисава нахмурился. Тогда ёрики поспешно добавил:
- Он был очень дотошен. Немудрено, что ваши люди пропустили эти вещи.
Известие об очередной ошибке секретаря привело канцлера в ярость.
- Какие вещи? - прошипел он.
- Несколько писем в тайнике. Они адресованы Кодзэри, бывшей жене Левого министра Коноэ.
- А-а… - Янагисава припомнил имя из досье, составленного на Коноэ в мецукэ. - Что в письмах?
Хосина пересказал пассажи, которые Сано зачитал вслух.
- К сожалению, сёсакан-сама забрал письма с собой. Я не стал возражать, иначе он почуял бы неладное.
Гнев Янагисавы переместился на излишне рассудительного ёрики.
- Но я привел доводы в пользу того, что Кодзэри никак не может быть замешана в преступлении, - сказал Хосина, как флюгер, улавливающий, куда ветер дует. - И Сано решил встретиться с ней после того, как допросит подозреваемых.
- Хорошо, - облегченно выдохнул Янагисава и подумал: "Возможно, инициативность ёрики скорее подмога, чем помеха: есть время переговорить с Кодзэри раньше, чем к ней заявится Сано".
Восхищение сообразительностью Хосины отозвалось в интимной области. Среди любовников Янагисавы не было еще человека, равного ему по возрасту, физическому развитию и уму. Сходство притягивало и пугало.
- Однако это не все, - сказал Хосина и вынул из-за пояса монету.
Янагисава протянул ладонь, и Хосина подался вперед. Их руки соприкоснулись. Янагисава вздрогнул, у него перехватило дыхание. Взгляды канцлера и ёрики на мгновение скрестились. Хосина робко улыбнулся. Между ними произошло что-то неуловимое. Желая скрыть смущение, Янагисава принялся рассматривать оттиск папоротника на монете.
Хосина вернулся в прежнее положение.
- В одежде Коноэ были спрятаны три такие монеты. - Сердцебиение сделало его речь прерывистой. - Остальные у детективов Сано. Сёсакан-сама велел им выяснить, что это за монеты и имеют ли они какое-то отношение к убийству. Я сказал, что тоже наведу справки. Надеюсь, мне удастся опередить Марумэ и Фукиду.
- Что бы вы ни разнюхали, сообщите сначала мне, - приказал справившийся с волнением Янагисава. - А я решу, стоит ли это знать Сано. Каковы его планы на завтра?
- Посетить императора Томохито, принца Момодзоно, госпожу Дзёкио и госпожу Асагао, - твердо ответил Хосина. Отношения "хозяин и слуга" восстановились, по крайней мере внешне. - Вечером мы идем на банкет, который устраивает сёсидай.
- А как насчет остальных распоряжений, изложенных в моем послании? Вы нашли подходящее место?
- Да, досточтимый канцлер. - Хосина описал некий дом и округу.
- Вроде все правильно.
Пора было расставаться. Тут канцлера осенило:
- А что поделывает госпожа Рэйко?
- Находится в Особняке Нидзё. Хозяйка - мой осведомитель. Пока ничего интересного нет.
Однако Янагисава не без основания полагал, что Сано недаром приехал с женой.
- Я хочу знать, куда ходит Рэйко, с кем встречается, что говорит.
- Да, досточтимый канцлер.
Колокол на далеком храме прозвонил наступление часа свиньи. Хосина ждал позволения уйти. Канцлер сидел неподвижно. Тишина была наполнена немыми вопросами и учащенной пульсацией крови.
Первым заговорил Хосина:
- Досточтимый канцлер… Если вам еще что-нибудь от меня нужно… - Голос тихий, выражение на лице скромно-напряженное. - Я буду более чем счастлив услужить вам.
Его намек воспламенил Янагисаву, храбрость - возмутила. Как посмел ёрики предложить канцлеру личные отношения?
- Да? - резко произнес Янагисава. - И что вы хотите за это? Деньги? Усадьбу? Должность?
Впрочем, он не сомневался, что будущий партнер хочет все.
Хосина развел руками:
- Только возможность доказать вам свою преданность. - Он наклонился вперед, недвусмысленно глядя прямо в зрачки Янагисавы. - И счастье находиться в вашем обществе.
Янагисава спустился с помоста и остановился над ёрики. Хосина запрокинул голову, и канцлер увидел в его глазах лихорадочный огонь желания и честолюбия.
- Увидимся завтра, о времени и месте дам знать, - отрывисто бросил Янагисава и, обогнув Хосину, зашагал к выходу.