- А что? В самом деле! Вы старше Коноэ по возрасту, обладаете богатым опытом, отличаетесь сильным характером, имеете кристально чистую репутацию. Ваша карьера - образец исполнения долга. Немудрено, что Коноэ видел в вас соперника. Осмелюсь предположить, он вредил вам на каждом шагу.
Острые черненые кончики зубов блеснули между губ Исидзё.
- О чем вы говорите?
Угроза и страх поочередно отпечатались на его лице.
Любитель театра Но, Янагисава представил себя и Исидзё актерами. Спектакль приближался к драматичной развязке. Раскаты гонгов заменяли музыку, щебетание птиц - хоровое пение. Медный столб солнечного света, как направленный луч фонаря, освещал разрываемого полярными чувствами Исидзё.
- Коноэ распускал про вас слухи среди самых влиятельных придворных. Он говорил, что вы впали в старческий маразм, что у вас недержание речи и мочи, что вы не в состоянии самостоятельно найти дорогу домой.
Высокие скулы Исидзё располосовал румянец возмущения.
- Ваши шпионы хорошо поработали! Однако россказни Коноэ - бесстыдная клевета.
- Вам виднее, - усмехнулся Янагисава. - Итак, теперь, когда Коноэ умер, кто станет следующим премьер-министром?
- Процедура отбора началась заново, ее исход непредсказуем, - отрезал Исидзё, сумевший взять себя в руки.
- И все-таки кто на сегодня при дворе является высшим должностным лицом? У кого больше шансов снискать милость императора?
Исидзё слабо улыбнулся: дескать, самураю не дано понять очевидных вещей.
- Хорошо, я вам отвечу. Да, вероятно, премьер-министром буду назначен я.
- Для этого вы и убили Коноэ, не так ли? - процедил Янагисава, оскорбленный невысказанным замечанием Исидзё.
- Ваше обвинение нелепо, - высокомерно проговорил Правый министр. - Полагаю, вы и так знаете чересчур много. Впредь я отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Все равно мои слова не изменят вашей извращенной трактовки фактов.
Янагисава хмыкнул:
- А как насчет того, что императорский двор уведомил сёсидая о смерти Левого министра Коноэ лишь спустя несколько дней? Это тоже извращение факта?
- Мое решение отложить известие об убийстве преследовало цель дать двору время задокументировать происшествие максимально полно и точно.
Янагисава пренебрежительно махнул рукой:
- Словоблудие. Где вы были, когда умер Левый министр Коноэ?
- Я находился в павильоне для чайных церемоний, - промолвил Исидзё, воплощенное спокойствие. - Со мной рядом сидела моя дочь, госпожа Асагао. - Он сделал паузу и внушительно добавил: - Наложница императора.
Канцлер Янагисава чуть не подпрыгнул от радости. Наконец-то он поймал Исидзё на откровенной лжи. В соответствии с докладом Хосины, в Павильоне чайных церемоний, однокомнатном домике, в ту ночь некая молодая пара имела свидание. Исидзё с дочерью никак не мог присутствовать на нем. Правый министр знал, что госпожа Асагао стоит в списке подозреваемых, и он явно был намерен обеспечить себе алиби с ее помощью.
- Если вы были в чайном павильоне, - вкрадчиво сказал Янагисава, - то должны были слышать "крик души". Почему же вы не вышли в Сад пруда? Госпожа Асагао, например, это сделала. Охранники хотели доложить вам о смерти Левого министра Коноэ, но нигде не могли вас найти. Как получилось, что вы не возглавили расследование?
- Виноват, - развел руками Исидзё. - Вижу, вы уверены, что я убийца. - Черненые зубы блеснули в улыбке. - Не боитесь, что я убью вас криком, прежде чем вы успеете позвать охрану?
Янагисава ускорил движение вокруг Правого министра.
- Риск - составная часть нашей жизни. Кроме того, мы не в Саду пруда. Вам не удастся избежать наказания.
- Ну что ж… - Исидзё выпрямил стан. - Значит, я арестован?
- О нет. - Янагисава на всякий случай остановился у него за спиной. - Вы совершенно свободны. - Он хлопнул в ладоши, и двое охранников появились в дверях. - Отвезите Правого министра назад, во дворец, - приказал канцлер.
- Но… если вы не собирались меня арестовывать, то зачем нужно было похищать? - В голосе Исидзё смешались недоверие и насмешка.
Канцлер Янагисава только улыбнулся и сказал:
- Очень благодарен вам за компанию, досточтимый Правый министр.
Он получил от беседы все, что хотел: оценил главного подозреваемого и придумал следующий ход в партии с Сано.
Исидзё поклонился и встал.
- Думаю, сёсакан-сама не знает, что вы в Мияко. Кроме того, предполагаю, что благодаря именно вам я не попал в список подозреваемых. Как по-вашему, стоит ему рассказать о нашей встрече?
- Боюсь, тогда, - ответил Янагисава, - следствие сосредоточится на вас. И мне придется рассказать сёсакану то, о чем он пока не ведает. Не лучше ли сохранить нашу встречу в тайне?
- Да, достопочтимый канцлер. - Поникший Исидзё побрел к двери.
10
- Меня сильно тревожит это дело, - сказал Сано.
За окнами сгустились сумерки; звуки гонгов объявили о начале обрядов, посвященных Обону. Сано одевался для банкета сёсидая, сугубо мужского мероприятия.
- Прошел всего один день, - утешила Рэйко. - Ты же не можешь так быстро раскрыть тайну.
- Я понимаю.
Облачаясь в красно-коричневое шелковое кимоно, гармонирующее с широкими штанами, Сано пытался разобраться в своих чувствах. Одним из достоинств его брака с Рэйко являлось то, что сообща им удавалось находить ответы на вопросы, которые он один был решить не в состоянии. Сначала он с большой неохотой принимал советы от женщины, но теперь совместное обсуждение перипетий расследования казалось ему вполне естественным.
- Мы побеседовали со всеми подозреваемыми, - сказал Сано. - Похоже, каждый имел время, чтобы совершить убийство. Никто не видел, как император Томохито и принц Момодзоно резвились в учебном зале. Они могли быть там, как сами утверждают, а могли и не быть. Госпожа Дзёкио говорит, что гуляла той ночью вокруг летнего павильона. Я опросил всех слуг отрекшегося императора и не нашел свидетелей ее прогулки. Госпожа Асагао будто бы музицировала с фрейлинами в летнем павильоне, но ее алиби невольно опровергает госпожа Дзёкио.
- И не забудь, - вставила Рэйко, - госпожа Асагао призналась, что ненавидела Левого министра, а это серьезный мотив для убийства.
Сано повязал парчовый пояс.
- Неужели ты действительно считаешь, что госпожа Асагао способна на "крик души"? - Тут Сано понял, что его беспокоит больше всего. - Знаешь, я вообще не представляю этих людей в качестве убийц.
- Ладно, пусть госпожа Асагао отпадает по психическим, а принц Момодзоно по физическим данным, остаются император и госпожа Дзёкио. С них-то нельзя снять подозрение только на основании интуиции.
- Да, ты права… - Сано натянул белые носки. - Тем не менее все в этом деле кажется мне каким-то не таким.
- Почему?
- Есть в нем что-то неуловимое. Знаешь, как бывает? Почешешь в одном месте, а зуд перемещается в другое. Чего-то мне не хватает, чтобы восстановить картину происшествия.
Его тревога отразилась на лице Рэйко.
- Что будем делать?
- У нас в распоряжении письма Левого министра Коноэ. Быть может, недостающим звеном является его бывшая жена, Кодзэри. Я навещу ее завтра. Кроме того, имеются монеты с листом папоротника. Правда, Марумэ и Фукида без всякой пользы прочесали сегодня город, зять ёрики Хосины пообещал показать монеты своим знакомым. Кроме того, хотелось бы знать, насколько точны результаты его предварительного расследования…
- Ты думаешь, он некомпетентен или, хуже того, недобросовестен?
- При чем тут он? Люди могли лгать, рассказывая ему о том, где находились во время убийства. - Укрепляя мечи на поясе, Сано горестно покачал головой. - Нужно все перепроверить. У Левого министра наверняка были враги, которых нам не удалось выявить. Один из них и пошел на убийство. - Сано застыл, озаренный внезапной мыслью. - Не исключено, что убийца обыскал комнату Коноэ до меня, потому-то я и обнаружил так мало зацепок.
Рэйко разгладила складки на одежде мужа и пообещала:
- Когда снова попаду в императорскую резиденцию, порасспрошу о его взаимоотношениях с окружающими. Женщины обожают сплетничать.
- Но ведь ты уже говорила с матерью императора и его главной наложницей, - нахмурился Сано. Теперь, когда он сообразил, что убийцей может оказаться любой придворный, ему стало особенно страшно за жену.
- И госпожа Дзёкио, и госпожа Асагао - обе пригласили меня прийти еще раз, - заявила Рэйко решительным тоном. - Госпожа Дзёкио, например, прямо сказала, что у Левого министра были враги среди знати. Я готова выяснить их имена.
- Но ей известно, что ты мой агент, - возразил Сано. - Сомнительно, что она преподнесет тебе компромат на голубом блюдечке. Скорее всего, защищая своих, она направит нас по ложному следу. - Он положил руки на плечи жены. - Обещай мне, что не пойдешь к ней.
Рэйко нехотя кивнула:
- Ну, если ты так хочешь… - Она бросила хитрый взгляд на Сано. - Тогда навещу госпожу Асагао. Ей и в голову не приходит, что женщина способна заниматься делами мужа. Кроме того, она уговаривала меня участвовать в театральной постановке. Как шлю… э-э… актриса актрисе, она с удовольствием порасскажет мне о дворцовых интригах.
Логика была несокрушимая.
- Хорошо, - сдался Сано. - Езжай к госпоже Асагао завтра. Я - в храм Кодай, а ты - в императорскую резиденцию.
Благодарная Рэйко прильнула к его губам. Желание электрическим разрядом пронзило тела. Спустя некоторое время Сано сказал:
- Прости, мне пора, иначе опоздаю на банкет. Вернусь, как только смогу.
* * *
В Понтотё, квартале развлечений, который располагался на западном берегу реки Камо, скаты чайных домиков и ресторанчиков, заполненных шумными посетителями, украшали фонари в форме звезд. Из окон лилась музыка; на улицах толпился народ. В этот второй вечер Обона гонги в храме гудели непрерывно. Люди нагибали ветви сосен над колодцами, чтобы духи могли выбраться из потустороннего мира.
Сано с детективами Марумэ и Фукидой подъехали к большому чайному домику, охраняемому воинами. Слуги проводили Сано и его людей к помосту, сооруженному прямо над рекой. На столбах светили фонари, прохладный ветерок шуршал в обрамлявших их кистях. В черной воде плескалось отражение гаснущего заката, фонариков на чайных домиках и костров, разложенных на берегу. С широкой каменной набережной доносились взрывы смеха. Вереница движущихся огоньков обозначала арку моста Сандзё: горожане спешили к кладбищам на холмах. Ночь была наполнена запахами рыбы, готовящейся еды и цитрусового масла, которое сжигали, чтобы отгонять комаров.
Банкет еще не начался, однако Хосина и несколько гостей уже собрались. Сано отвел ёрики в сторону и спросил:
- Что вам удалось выяснить?
- Я переговорил со всеми дворцовыми осведомителями. На принца Момодзоно они, похоже, не обращают внимания, зато пристально следят за императором Томохито. У того с Левым министром Коноэ были очень непростые отношения, - сказал Хосина. - Коноэ руководил императором твердой рукой. Иногда император впадал в ярость и дерзил Левому министру, а иногда буквально обожал его. Что касается госпожи Дзёкио, то между ней и Коноэ были бесконечные ссоры по поводу того, как управлять двором и воспитывать Томохито. Госпожа Асагао также недолюбливала Коноэ.
Сано кивнул:
- Знаю. А что насчет монет с изображением папоротника?
Хосина пожал плечами:
- Я показал их в полицейском управлении, никто прежде не видел таких монет. Завтра утром обращусь к специалистам в городе.
- Прекрасно. - Сано постарался не выдать разочарование, которое дополнительным грузом легло на душу.
- Могу я спросить о ваших планах на завтра?
- Я собираюсь проведать Кодзэри, а жена опять поедет к госпоже Асагао.
- Желаю вам удачи. - Хосина поклонился и присоединился к приятелям.
Слуги расставляли подносы с едой, раскладывали на полу подушки, музыканты наигрывали на самисэне, барабане и флейте веселую мелодию. Гости прибывали. К Сано подошел сёсидай Мацудаира:
- А-а, сёсакан-сама! Добро пожаловать! - Улыбаясь, он представил Сано и его помощников местным чиновникам. - Пойдемте, самое время начинать банкет.
* * *
Тридцать самураев лакомились жареными перепелами, утыканными перьями, луковицами лилий, нарезанными кружками, супом из черепахи, печеным морским лещом, рисом и сладкими мочеными дынями; по обычаю соседи угощали друг друга сакэ. Ближе к полуночи, когда чиновники в изрядном подпитии наперебой рассказывали Сано скабрезные анекдоты, Хосина незаметно спустился по лестнице к реке. Народ разошелся. Хосина быстрым шагом двинулся по каменистой тропе мимо тлеющих головешек, испускавших едва заметный дымок.
Янагисава, стоя с двумя телохранителями на веранде виллы, заметил Хосину. От предвкушения сильно забилось сердце; желание, подавленное прошлой ночью, возродилось.
Хосина приблизился к вилле, посмотрел на веранду и склонился в приветствии:
- Я ушел с банкета, как только смог. Прошу меня извинить за то, что заставил вас ждать.
- Ничего страшного. Поднимайтесь.
Хосина взбежал по ступеням на веранду. Канцлер, сделав охранникам знак оставаться на месте, повел ёрики в дом, принадлежавший одному из его агентов.
Прохладный речной воздух просачивался через бамбуковые жалюзи. Летнюю гостиную освещал шарообразный фонарь. Янагисава и Хосина сели на пол лицом к лицу. Янагисава ощущал исходящий от ёрики мужской дух - смесь запахов винтергринового масла для волос, табака, спиртного и пота. В комнате воцарилась атмосфера чувственности и угрозы. Янагисава взял со стола бутылочку, рука его подрагивала. Разлив сакэ по чашкам, он передал одну Хосине, остерегаясь соприкосновений.
- Итак? - спросил канцлер, не без труда выдерживая хищный взгляд Хосины.
Ёрики сообщил о том, что сегодня делал и говорил Сано.
Удовлетворенно кивнув, Янагисава молвил:
- Сёсакан выполнил за меня утомительную работу по опросу второстепенных подозреваемых. То, что он никого особо не выделил, говорит в пользу их невиновности. Что еще?
- Во дворце я выяснил кое-что интересное.
- А именно?
- К воротам госпожи Дзёкио каждый день в час овцы приходит некий молодой человек, судя по прическе и одежде, из торгового сословия. Он приносит письма и забирает ответные послания.
- Кто такой?
- Он называет себя Хиро. Никто не знает, правда это или нет. Стражники несколько раз пытались за ним проследить, но тщетно.
- Что в письмах?
- Этого тоже никто не знает. Письма всегда передает главная фрейлина Дзёкио. Она чрезвычайно предана хозяйке. Если она и знает, что происходит, то никогда не скажет.
- Все, что делает Дзёкио, может как иметь, так и не иметь отношения к убийству Левого министра Коноэ, - задумчиво проговорил Янагисава. - Прикажите своим людям разведать, кто такой Хиро и что в посланиях.
- Да, досточтимый канцлер. Однако то, что я выяснил о Правом министре Исидзё, может оказаться более полезным. Исидзё примерно раз в месяц покидает дворец - в темное время суток, один. Иногда он отсутствует день или два, иногда возвращается той же ночью.
- Куда он ходит?
- Неизвестно.
Хотя Янагисава и мог придумать вполне безобидные обстоятельства, объясняющие, почему высокий чиновник тайком покидает дворец, открытие Хосины сулило определенные перспективы в расследовании.
- Исидзё отсутствовал во время убийства?
- Никто не видел его в резиденции, однако это не означает, что его там не было.
- Резонно. Стало быть, Исидзё остается у нас главным подозреваемым.
Хосина задумался.
- Любопытно все-таки, что за тайна у него?
- Какая разница? - отмахнулся канцлер. - Он и так попался, выгораживая дочку. Полагаю, он пойдет на все ради Асагао. Мы можем использовать его отцовские чувства, чтобы погубить Сано.
- Каким образом?
Янагисава поделился идеей.
Хосина посмотрел на него с искренним восхищением:
- Блестяще!
Спонтанный возглас доставил Янагисаве гораздо большее удовольствие, нежели все льстивые комплименты.
Хосина подтвердил свою компетентность в области подковерных игр. Канцлер подумал, что ёрики способен заменить Аису.
- Какие планы у Сано на завтра?
- Утром он собирается навестить Кодзэри.
- Ее проверяют мои агенты, но докладов пока не поступало. Есть надежда, что она не связана с делом. - Янагисава помолчал. - Хорошо, что Сано не будет в императорском дворце.
- Однако его жена намерена встретиться с госпожой Асагао.
- Тогда вам придется действовать очень быстро.
- Я начну немедленно. По дороге домой достану необходимое и прямиком в полицейскую конюшню.
- Все должно выглядеть безупречно, - предупредил Янагисава.
- Не волнуйтесь, - самодовольно улыбнулся Хосина.
- Проблема заключается в том, как пробраться внутрь. Вам не следует самому пытаться это сделать.
Хосина кивнул:
- У меня есть ловкий человек.
- Но следующий шаг потребует вашего личного участия, - напомнил Янагисава.
- Я воспользуюсь апартаментами бакуфу во дворце и разошлю повестки с верным посыльным. Никто не будет знать, где я и чем занимаюсь.
- Можно догадаться, что предпримет Сано, - заметил канцлер, - вопрос в том, когда он очухается. Каждый час сообщайте мне, что происходит. Полагаю, мы получим результат примерно через день. Тогда и запустим финал.
- Да, досточтимый канцлер, - кивнул Хосина.
- До завтра. - Янагисава встал.
Хосина поставил чашку на стол и тоже поднялся, но вместо слов прощания произнес:
- Неужели я больше ничем не могу услужить вам?
В хриплом голосе отчетливо прозвучал сексуальный призыв, полные губы разомкнулись в полуулыбке. И это после вчерашнего! Наглость Хосины одновременно задела и возбудила Янагисаву. Они воззрились друг на друга. Ни тот ни другой не желал первым опустить взгляд. Взаимное влечение было столь острым, что Янагисаве почудилось, будто в комнате появился кто-то третий - возможно, призрак Сатисабуро. Янагисаву пуще прежнего охватило одиночество. И не потому, что Хосина напомнил любимого. Ему было нужно нечто иное, чем просто секс, хотя он не умел сформулировать, что именно. Эта потребность пугала его, потому что любое желание означало слабость и зависимость. Янагисава разозлился на себя и сорвал злость на Хосине.
- Ты думаешь обо мне как о ступеньке на пути к власти? - заорал он. - Ты хочешь воспользоваться мной, как сёсидаем Мацудаирой? Или ты спутал меня с инспектором Нагисой Аримой?
Хосина вздрогнул, как от удара.
- Значит, вам обо мне все известно, - с вымученной улыбкой сказал он. - Что ж, моя история на редкость банальна, не правда ли?
Что-то в его взгляде надломилось, и Янагисава увидел ужас восьмилетнего Хосины, отданного в ученики инспектору по строениям Мияко. Арима не только насиловал мальчика, но и торговал им. В шестнадцать лет Хосина стал любовником главного полицейского комиссара Мияко, чем заслужил звание ёрики. Затем смазливому, остроумному, сексапильному юноше не составило труда соблазнить сёсидая.
Янагисава не предполагал, что его собственные глаза не менее красноречивы, чем глаза Хосины.