К тетеркам подали каштаны, которые прежде обдали кипятком, очистили от кожуры и сварили в двух стаканах молока с маслом. Любистовка и кардамонная настойка удачно дополнили угощение. Дамы пили привычную для них вишневую наливку.
Вершиной поварского мастерства стал вафельный торт с малиновым вареньем и взбитыми сливками.
Устав от сытного ужина, мужчины удалились в кабинет. Терентий Петрович хоть и знал, что Клим Пантелеевич давно бросил курить, но все-таки предложил ему дорогую регалию. Получив отказ, он с удовольствием утонул в мягком кресле и затянулся любимой "гаваной".
- Ну и как прошла твоя встреча с бароном? - положив ногу на ногу, осведомился хозяин дома.
- Он просил меня взяться за расследование смерти жены, но я отказал, поскольку, как ты понимаешь, мы скоро уедем.
- Не торопись Клим. Я ведь еще не выполнил своего слова.
- О чем ты?
- А у тебя короткая память на чужие обещания, - хихикнул он. - У таких, как ты, хорошо брать взаймы… Сегодня утром я обещал тебе ресторан, а ты уже и позабыл… Эх!
- Да брось, не стоит об этом.
- Нет уж, сударь, не отвертитесь, завтра и пойдем.
- И куда?
- В "Гранд Отель", естественно. Ведь наш обед прервался именно там.
- Помилуй, Терентий, ты хочешь, чтобы я весь вечер вспоминал, как всего несколько дней назад я там убил человека?
- Ладно, как скажешь. Можем и другое место найти. Весьма недурная кухня в "Континентале", на Николаевской. Кстати, там отменно готовят блюда кавказской кухни. У них даже есть специальное меню.
- Заинтриговал. Отказаться невозможно. Только в "Гранд Отеле" мы собирались, чтобы отметить мой подарок Веронике. Так что за стол плачу я.
- Ладно, - с легкостью согласился Могилевский. Он выпустил кольцо плотного белого дыма и спросил: - А барон так и продолжает считать, что его жену убили?
- Да.
- А ты как думаешь?
- Я тоже склоняюсь к этой версии.
- У тебя есть доказательства?
- Думаю, через два-три дня они появятся.
- А что должно произойти за это время?
- Я жду письмо из МИДа. В нем и будет ответ.
- А почему ты сейчас не хочешь рассказать мне о своих догадках? Это так интересно!
- Видишь ли, я не обсуждаю гипотезы, которые у меня возникают в процессе расследования. Вот когда все прямые сойдутся в одной точке, тогда и поговорим. А пока, пожалуй, я пойду спать. Прости, Терентий, но я уже отвык от табачного дыма, даже такого ароматного, - поднимаясь, вымолвил Ардашев. - Спокойной ночи.
- Вот так всегда, - вздохнул Могилевский. - Ты никогда не хочешь нарушить свои правила и даже не делаешь исключений для меня. Права Вероника, когда говорит, что принципы у Клима стоят на первом месте, а семья и родственники - на втором…
Когда за статским советником закрылась дверь, Терентий Петрович бросил в сердцах:
- Эх-ма! Наградил господь родственничком!
17. Надзвичайна нарада
В то же самое время, когда статский советник дозванивался в библиотеку МИДа и просил отыскать прошлогодний декабрьский номер немецкой газеты, снять с него копию на гектографе и выслать на адрес Могилевского, в кабинете начальника сыскной полиции города Киева шло чрезвычайное совещание.
Кроме самого Николая Дмитриевича Ткаченко в комнате присутствовал судебный следователь 3‑го участка Владимир Павлович Имгарт, полицейский надзиратель коллежский регистратор Иосиф Александрович Левитин, исполняющий обязанности помощника начальника, коллежский регистратор Петр Степанович Суховерский и прикомандированный Каширин. На столе у главного киевского сыщика лежало "Уложение о наказаниях уголовных и исправительных", а под ним - "Украинская грамматика" Игнатия Перцилло.
- Итак, пани дороги мои и ясновельможне, от наших агентов нам стало известно, что вчера в игорном зале "Люнивера" один из игроков расплатился тремя золотыми перстнями, пропавшими из ювелирного магазина Гиршмана. По нашим данным, это карточный шулер Григорий Арнольдович Непорецкий, по кличке Жоржик (его фотография есть в нашей картотеке). Вполне возможно, что именно он участвовал в убийстве Гиршмана, часового мастера и его помощника. Но нельзя исключать, что перстни могли оказаться у него и в результате картежного выигрыша.
- Второе утверждение более правдоподобно, - высказался следователь, - поскольку карточные шулера, обычно, не идут на мокрые дела.
- Ну, это правило давно устарело, - вмешался в разговор Левитин. - Когда я "вел" Непорецкого, то самолично видел его в компании с уголовниками. Их разговора тогда я не расслышал, но по характеру поведения было понятно, что Непорецкий ими руководил.
- Только это еще не все новости, - откинувшись на спинку стула, сказал начальник сыскного. - Агенты подтвердили, что видели Непорецкого и барона Красицкого за одним игральным столом в "Люнивере". Отсюда возникает вопрос: была ли гибель баронессы Красицкой в том же самом отеле подстроена?
- Простите, но я не понимаю, при чем здесь этот несчастный случай? - изрек судебный следователь. - Ни у меня, ни у судебного врача никаких сомнений насчет этого нет: она потеряла сознание и захлебнулась.
- Может, и ни при чем, голубчик. Однако я решил предъявить его фотографическую карточку портье. И что вы думаете? Он опознал в нем постояльца, который снял не сто сорок пятый, а соседний, сто сорок шестой номер, некоего Иванова. В этой связи возникают три вопроса: во‑первых, был ли знаком Непорецкий с баронессой Красицкой? Во-вторых, для чего он снял сто сорок шестой номер на сутки, и, в-третьих, кто был тем господином Ветровым, который оплатил комнату номер сто сорок пять?
- Но зачем? Зачем нам это все надо выяснять, если и так ясно, что не было никакого смертоубийства? - возмутился Имгарт.
- А затем, вельмишановний Владимир Павлович, что уж больно туманна эта смерть: утонула в ванной. Добре що не в тазу! - горько усмехнулся Ткаченко. - Я понимаю, если бы она умерла в результате сердечного приступа. Но вода в легких откуда? Она что, ныряла и захлебнулась?
- Господи, да что ж здесь непонятного! - взмахнул руками следователь. - Итак, баронесса принимала ванну, и вдруг ей стало плохо, она потеряла сознание, ее тело обмякло, и она съехала под воду. Но поскольку дама еще дышала, то вода и попала внутрь легких. Это же очень просто.
- Хорошо, батенька, допустим. Но куда делся тот, для кого она принимала ванну? Если некий неизвестный господин оплатил номер, в который позже вошла госпожа Красицкая, то почему он не пришел к ней? Ведь вы же, сокил мий, не будете со мной спорить, что, не зайдя в комнату, он не мог узнать о ее смерти, так?
Следователь лишь пожал плечами и неуверенно вымолвил:
- А если ее кавалер снял номер, оплатил его и хотел уже к ней прийти, как вдруг что-то ему помешало. Допустим, его жена появилась или еще что-то неотложное произошло на службе? А потом из газет он узнал о случившемся и, боясь обнародования его любовной связи, скрыл от всех факт назначенной встречи с баронессой.
- Ну-у у‑уж, - вытянув губы трубочкой, протянул Николай Дмитриевич. - Вам в умении строить логические цепочки не откажешь. Однако я уверен, что надобно выяснить, не была ли застрахована жизнь баронессы? Да и вообще, що за птиця цей барон?
- Предлагаю собрать о нем сведения и установить наружное наблюдение. Тем более что он водит дружбу с Жоржиком, - высказался помощник начальника сыскного отделения.
- Вот, Петр Степанович, - Ткаченко поднял указательный палец, - вы высказали очень дельное предложение. Правда, круглосуточная слежка - мера излишняя. А вот с девяти утра до девяти вечера - вполне приемлемо. Дня три будет достаточно.
В этот самый момент раздался стук в дверь.
- Разрешите? - осведомился не имеющий чина Витольд Мечиславович Осокин.
- Щось швидке? - переспросил начальник.
- Только что звонили из полицейского управления. К ним явился барон Красицкий и сдал несколько фальшивых сторублевых купюр. Эти деньги, собранные в виде цветков роз, он нашел в вещах покойной супруги.
- Все?
- Да.
- Ось це новина!
- Разрешите идти?
- Идите.
Николай Дмитриевич поднялся, расправил усы и сказал:
- Чувствую, друзи мои, дело с фальшивыми банкнотами принимает очень интересный оборот. Все свободны, а я бегу в управление… Можливо, ще й барона там застану.
18. Прогулка
1 июня 1916 г., среда
Клим Пантелеевич был прав, когда говорил Каширину, что супруга выражает недовольство внезапно появившимися отлучками мужа, которые она связывала с событиями в "Гранд Отеле". Правда, позже, собирая воедино обрывочные фразы, сказанные Терентием Петровичем, Еленой и самим Климом, она поняла, что ее супруг случайно оказался на месте убийства ювелира Гиршмана и двух его работников. Естественно, на этот счет у Вероники Альбертовны не могло быть никаких претензий к мужу, который и отправился туда, чтобы починить, либо обменять ее часы, которые вскоре чудесным образом "выздоровели". После того как Клим попробовал их завести, они больше не останавливались, и надобность в их замене отпала. Но женщина не была бы женщиной, если бы не использовала любой предлог, чтобы упрекнуть мужа в невнимании, и в награду за его оплошность добиться каких-либо преференций. И совсем не важно, в чем они могли выражаться: в новом подарке, исполнении любого дамского каприза или нежном поцелуе. Собственно, так Вероника Альбертовна и поступила, когда Клим пришел в спальню. Ее отставленная вперед нижняя губка говорила о недовольстве и неудовлетворенности. Дабы не растягивать объяснения и не тратить время на оправдания, Клим Пантелеевич пообещал, что завтрашний день он посвятит всецело ей. После этого он выключил ночник и обнял жену…
А на следующий день, после легкого завтрака, две семьи отправились к подножию памятника Святому Владимиру. Отсюда открывался удивительный вид на Днепр, убегающий вдаль бесконечной голубой змеей. За рекой открывался ровный, как столешница, луг, который почти у самого горизонта заканчивался зубчатой стеной черниговских лесов.
От памятника Могилевские и Ардашевы сошли по крутому спуску к площадке, к Подолу. С этого места он казался не частью Киева, а совершенно отдельным большим городом с десятками церквей и кварталами разновеликих домов. Купола колоколен, возвышавшиеся над домами, играли на солнце, отдавая небу свой золотой свет.
- Там, дальше, Андреевская церковь, - пояснил Терентий Петрович. - Видите? Ее очертания особенно заметны сейчас, в ясную погоду.
На площадке работал буфет. Ардашев заказал всем кофе и десерты. Свою чашку он выпил без особого удовольствия и даже поморщился, но промолчал; не стал (как в былые времена) учить буфетчика правильному способу приготовления этого напитка. "Зачем? - мысленно рассудил статский советник. - Этих людей все равно не переделаешь, они крали и будут красть (не докладывать, не досыпать) и поить нас всякой дрянью. Такое уж бесстыжее племя. Жаль, что в России подобные экземпляры множатся делением, как одноклеточные… И ведь не переродятся никогда! - Он вдруг улыбнулся своим мыслям: - Помнится, Антон Чехов вспоминал, как в детстве отец заставлял его ходить по трактирам и собирать на кухне заварку от испитого чая. Ее сушили, подкрашивали, а потом продавали в лавке отца, как "чай для прислуги". Но вот стоило Антону стать самостоятельным, не зависящим от чьей-либо воли человеком, как он преобразился, превратившись в совесть нации. "Надо по капле выдавливать из себя раба", - писал он. Да, Чехов, пожалуй, один из немногих, кто на своем жизненном примере показал, что его суждения о чести, образованности и порядочности могут поселиться не только на страницах его произведений, но и в нем самом".
Прямо с площадки Могилевский повел гостей вверх, по дорожке, проложенной по откосу. Вскоре они достигли верхней площадки горы. Оттуда открылся вид на Царский сад, Липки и часть Старого города. От беседки направились до водопроводной башни и к дому "европейской" гостиницы.
- Кому поставлен этот памятник? - осведомилась Вероника Альбертовна, указывая на скромный постамент.
- Бывшему киевскому генерал-губернатору Дрентельну, - пояснил Терентий Петрович. - Он скончался скоропостижно на этом самом месте во время парада по случаю празднования девятисотлетия крещения Руси в тысяча восемьсот восемьдесят втором году.
- Отсюда прекрасно виден весь Старый город! - воскликнул Ардашев. - Если я не ошибаюсь, перед нами Софийский и Владимирский соборы, так?
- Ты прав, Клим, - ответил статский генерал.
- А там что за монастырь? И костел какой-то…
- Михайловский монастырь и костел Святого Александра.
- Ах, как тут зелено! - воскликнула Вероника Альбертовна. - Прямо целое море деревьев.
- Да, теперь эти деревца уже подросли. Их высадили не так давно. Границы парка простираются до Трехсвятительной и Костельной улиц. Но я предлагаю пройтись вниз, к нижнему памятнику Святому Владимиру, к тому месту, где по преданию великий князь крестил сыновей.
Сначала пришлось пробираться вниз по Александровскому спуску по шпалам городской железной дороги до самой деревянной лестницы, которая начиналась шагах в пятидесяти от дома Купеческого собрания.
Вероника Альбертовна утомилась. Экскурсия стала ей надоедать, но она решила стоически добраться до места, а уж там и отдохнуть. Они шли еще минут десять, и наконец путешествие закончилось.
Оказалось, что памятник был построен в глубоком овраге, на дне которого стояла каменная часовня. В ней помещалась чаша, из которой струился крещатицкий источник. Сама же каменная колонна взметнулась ввысь аж на двадцать аршин. На ее вершине был установлен золотой шар с крестом. А внизу помещены две доски с надписями. На одной: "Святому Владимиру, просветителю России", на другой: "Усердием киевского гражданского общества за утверждение прав и привилегий, Императору Всероссийскому Александру I‑му".
- Ну что? Устали? - спросил Могилевский.
- А что еще вы можете предложить? Можем ли мы перейти к следующей части нашего познавательного дня? - весело прощебетала Вероника Альбертовна.
- Я приглашаю всех в Купеческий сад. Сегодня там играет оркестр оперного театра и выступает какой-то молодой певец по фамилии Вертинский. К тому же неподалеку есть одно чудесное местечко, где превосходная еврейская кухня. И я не отказался бы от фаршированной щуки или мясного кугеля.
- Хорошая идея, - согласилась Елена.
- Но только тогда не стоит идти в "Континенталь", - заметил Клим Пантелеевич. - Мой организм не выдержит такого обжорства.
- Ничего, выдержит, - улыбнулся Терентий Петрович. - Дом стоит надежно. Мы умрем, а он останется. К тому же будет лишний повод кутнуть.
Пройдя по аллее, компания вошла в Купеческий сад. Вход стоил двадцать копеек с человека. На фанерной тумбе висела яркая желтая афиша. Большими черными буквами пестрела надпись: "Крути, да не перекручивай" комедия в 4 актах. В главных ролях: П. Саксаганский, М. Заньковецкая, Л. Манько и другие.
- Первая украинская труппа, - пояснил Могилевский. - Театр деревянный, небольшой, но играют от души. Особенно хорош Саксаганский в роли прощелыги Голохвастого. Стоит ему только произнести свою коронную фразу: "Папаша, это свинство", как весь зал покатывается со смеху.
- Жаль, сегодня нет представления, - посетовал Ардашев, помогая дамам усесться за крайний столик.
Тотчас же возник официант и раздал всем меню.
На небольшой площадке играл оркестр. Солировал скрипач. Затем ведущий объявил:
- Наш печальный Пьеро. Он совсем недавно вернулся с фронта. Прошу любить и жаловать! Александр Вертинский!