- Они уехали играть в гольф, - объяснил Кейли. - Да, кстати, - вспомнил он, - может вы хотите с ними познакомиться? Конечно, вряд ли им это сейчас будет особенно приятно, к тому же я полагаю… - он повернулся к Энтони. - Я полагаю, они хотят сегодня вечером уехать домой. Надеюсь, вы не будете возражать?
- С вашего разрешения я запишу их имена и адреса на тот случай, если они мне понадобятся.
- Конечно. Один из них останется, вы сможете с ним потом побеседовать; они все только что вернулись с гольфа.
- Прекрасно, мистер Кейли. Итак, вернемся к нашему разговору. Три часа. Где вы были, когда приехал Роберт?
Кейли рассказал, как он сидел в холле, как Одри спросила у него, где Марк, и как он послал ее в Замок.
- Она ушла, а я продолжал читать. Потом услышал шаги, поднял голову и увидел, что это Марк, он спускался по лестнице. Он вошел в кабинет, а я продолжал читать. Затем я на минуту зашел в библиотеку посмотреть еще одну книгу, и пока я ее искал, раздался выстрел. Или какой-то громкий звук, как хлопок, я не был уверен, что это именно выстрел. Я прислушался. Потом тихонько подошел к двери и выглянул. Ничего особенного не заметил и снова вернулся в библиотеку, но, подумав, решил все же пройти в кабинет и удостовериться, что там все в порядке. Повернул ручку двери и обнаружил, что дверь заперта. Тут я перепугался и стал колотить в дверь и кричать, - впрочем, тут как раз и появился мистер Гилингем. - Затем последовал рассказ о том, как они нашли труп.
Инспектор смотрел на Кейли с улыбкой.
- Ну, хорошо. Нам придется потом уточнить некоторые подробности еще раз, мистер Кейли. А теперь поговорим о мистере Марке. Вы думали, что он в Замке. Мог ли он войти в дом и пройти в свою комнату так, чтобы вы его не заметили?
- Есть черный ход. Обычно, правда, он им не пользовался. Но и я не все время сидел в холле. Он спокойно мог войти в дом и пройти к себе наверх незамеченным.
- Так что вы не удивились, увидев, как он спускается по лестнице?
- Ничуть.
- Он ничего вам не сказал?
- Спросил: "Роберт здесь?" - или что-то в этом роде. Я думай, он услышал звонок или голоса в холле.
- Куда выходит окно его спальни? Мог ли он видеть, как Роберт подходит к дому?
- Да, мог.
- Ну, а дальше?
- Я ему ответил: "Да", и он как-то передернул плечами и сказал: "Не уходи далеко, мы можешь мне понадобиться" - и вошел в кабинет.
- Как вы думаете, что он имел в виду?
- Ну, он вообще часто со мной советуется, понимаете? Я для него вроде неофициального поверенного в делах.
- Так что это была скорее деловая встреча, а не родственная?
- Да, во всяком случае, он так считал; в этом я уверен.
- Хорошо. Как скоро после этого вы услышали выстрел?
- Очень скоро. Может быть, минуты через две.
Инспектор кончил писать и задумчиво посмотрел на Кейли. Неожиданно он спросил:
- А как вы сами объясняете смерть Роберта?
Кейли пожал плечами.
- Я думаю, вы увидели здесь больше, чем я, - ответил он. - Такова ваша работа. Я могу судить только, как непрофессионал… и как друг Марка.
- Ну, и?..
- Я бы сказал, Роберт пришел с недобрыми намерениями и принес с собой револьвер. Очевидно, он сразу стал Марку угрожать, тот попытался отобрать оружие, быть может, произошла небольшая драка, и револьвер выстрелил. Обнаружив, что стоит с револьвером в руках, а на полу лежит мертвый брат, Марк вполне мог потерять голову. И стал думать лишь об одном - как ему скрыться. Машинально запер дверь, а потом, когда услышал, что я стучу, выпрыгнул в окно.
- Н-да. Звучит вполне разумно. А что вы скажете, мистер Гилингем?
- Я вряд ли назвал бы "разумным", когда человек теряет голову, - сказал Энтони, поднимаясь с кресла и подходя к ним.
- Ну, вы же понимаете, что я имел в виду. Эта версия многое объясняет.
- Да, конечно. Найти любое другое объяснение будет гораздо сложнее.
- А у вас есть другое объяснение?
- У меня - нет.
- Не хотите ли вы в чем-нибудь поправить мистера Кейли? Может, он упустил из виду что-то, что вы, когда оказались тут, успели заметить?
- Нет, благодарю. Он все очень точно описал.
- Так. Ну а теперь расскажите немного о себе. Насколько я мог понять, вы не живете в этом доме?
Энтони рассказал, как он попал в Рэд Хауз.
- Понятно. Вы слышали выстрел?
Энтони склонил голову набок, будто прислушиваясь.
- Да. Когда подходил к дому. Тогда я не придал этому звуку никакого значения, но сейчас припоминаю.
- Где вы в этот момент находились?
- Шел по аллее. Я как раз увидел дом.
- После выстрела никто не выходил из дома через парадный вход?
Энтони закрыл глаза и задумался.
- Никто, - произнес он наконец. - Нет.
- Вы в этом уверены?
- Абсолютно, - сказал Энтони, будто удивленный тем, что кто-то мог заподозрить его в ошибке.
- Благодарю вас. На тот случай, если вы мне понадобитесь - вы остановились в "Георге"?
- Мистер Гилингем погостит здесь, пока не кончится расследование, - объяснил Кейли.
- Прекрасно. Ну, а теперь мне бы хотелось побеседовать с прислугой.
ГЛАВА 5
МИСТЕР ГИЛИНГЕМ ВЫБИРАЕТ СЕБЕ НОВУЮ ПРОФЕССИЮ
Кейли потянулся к звонку, а Энтони поднялся и направился к двери.
- Полагаю, инспектор, я вам пока что не понадоблюсь? - спросил он.
- Да, благодарю вас, мистер Гилингем. Но вы, конечно будете поблизости?
- Безусловно.
Инспектор замялся:
- Мне кажется, мистер Кейли, будет лучше, если я буду разговаривать со слугами без вас. Знаете, как они: чем больше народу, тем больше волнуются. Так что с глазу на глаз мне будет с ними проще.
- Вы совершенно правы. Я и сам хотел просить вас меня отпустить. Все-таки мне нужно заняться гостями. Хотя мистер Гилингем весьма любезно… - он улыбнулся Энтони, ждавшему у двери, и оставил фразу без продолжения.
- Кстати, хорошо, что вы мне напомнили, - оживился инспектор. - Вы, кажется, говорили, что кто-то из гостей - не мистер ли Беверли? - друг мистера Гилингема? Он остается?
- Да, вы хотите с ним поговорить?
- Попозже, если можно.
- Я ему скажу. Если я вам понадоблюсь, я буду наверху, у себя в комнате. Моя рабочая комната на втором этаже - любой из прислуги вам ее покажет. А вот и Стивенс; инспектор Берч хочет задать вам несколько вопросов.
- Да, сэр, - голосом свидетельницы на суде, хорошо сдерживая волнение, сказала Одри.
К этому времени новости уже успели достичь комнаты экономки, и Одри немало пришлось потрудиться, рассказывая всем и каждому, что именно сказал гость и что она ему на это ответила. Не все детали удалось пока прояснить, но уже точно было установлено, что брат мистера Марка застрелился, успев сперва похитить мистера Марка, и что Одри, как только открыла дверь, сразу поняла, каков этот тип. И сразу сказала об этом миссис Стивенс. А миссис Стивенс - "Ты же помнишь, Одри?" - всегда говорила, что люди не уезжают в Австралию без достаточно веских на то оснований Элси соглашалась с ними обеими, но и сама могла кое-что добавить. Дело в том, что она собственными ушами слышала, как мистер Марк в своем кабинете угрожал брату.
- Ты имеешь в виду мистера Роберта, - поправила ее вторая горничная. Во время происшествия она спала у себя в комнате, но выстрел слышала. Выстрел ее и разбудил - будто что-то взорвалось.
- Нет, это был голос мистера Марка, - настаивала на своем Элси.
- Просящий пощады, - робко подсказала застывшая в дверях молоденькая кухарка и тут же пожалела, что выдала свое присутствие, ибо немедленно была изгнана обратно на кухню. Но не могла же она смолчать, если из любимых своих романов совершенно точно знала, что и как обычно происходит в таких случаях.
- Я еще проучу эту девчонку, - пробурчала миссис Стивенс. - Так что же, Элси?
- Он сказал, я это собственными ушами слышала: "Теперь мой черед", - и торжественно так сказал.
- Ну, я тебе скажу, и чудачка же ты, Элси. Какая же это, по-твоему, угроза?
Но сейчас, оказавшись перед инспектором Берчем, Одри припомнила эти слова Элси. Свои показания она отбарабанила с быстротой, свидетельствовавшей о том, что они повторены уже неоднократно, так что инспектор Берч имел возможность продемонстрировать на ней все свое недюжинное мастерство следователя. Велико было, конечно, искушение прервать горничную словами: "То, что вы ему сказали, не так уж важно", но инспектор устоял, отлично зная, что только таким путем удастся выведать, что все-таки тот ей сказал. В конце концов его вопросы и пристальный взгляд возымели на Одри свое действие, и она поняла, чего от нее хотят.
- Так, значит, насколько я понял, мистера Марка вы вообще не видели?
- Нет, сэр; наверно, он вошел раньше и уже успел подняться к себе в комнату. Или же вошел через парадный вход как раз тогда, когда я выходила через черный.
- Что ж. Это собственно и все, что мне хотелось выяснить, благодарю вас. Ну а что остальные слуги?
- Элси слышала, как хозяин и мистер Роберт разговаривают, - с готовностью начала Одри. - Он сказал - то есть, мистер Марк, я имею в виду…
- Ну, довольно. Пусть лучше Элси сама это расскажет. Кстати, кто такая Элси?
- Горничная. Прислать ее вам, сэр?
- Да, пожалуйста.
Получив указание явиться, Элси не очень огорчилась, ибо это спасало ее от объяснения с миссис Стивенс, которое она вовсе не желала довести до конца. В глазах миссис Стивенс убийство, совершенное сегодня днем в кабинете Марка, выглядело детской шалостью по сравнению с проступком несчастной Элси.
Бедняжка Элси слишком поздно сообразила, что лучше бы ей промолчать о том, что она сегодня случайно оказалась в холле. Но она никогда не умела искусно врать, а миссис Стивенс была настоящим следователем. Элси же прекрасно знала, что совершенно незачем было ей в этот час спускаться вниз, и нисколько не оправдывало ее то странное обстоятельство, что спускалась она из комнаты мисс Норрис, думать не думая, что ее кто-нибудь заметит, поскольку в холле, дескать, никого не было; да и что ей было делать в комнате мисс Норрис в такой час? Ах, она просто возвратила журнал? Неужели мисс Норрис дала ей его почитать? Ну, не то чтобы прямо дала. Ах, Элси, Элси! - и это в таком порядочном доме! Тщетно было пытаться объяснить, что на обложке журнала анонсировался рассказ элсиного любимого автора и что на картинке был изображен падающий с утеса злодей. "Вот и тебя непременно постигнет та же участь, моя дорогая, если будешь так себя вести", - строго выговаривала ей миссис Стивенс.
Но, слава богу, инспектору Берчу до всего этого не было никакого дела. Его лишь интересовало, была ли она в холле и слышала ли голоса из кабинета.
- И остановились послушать?
- Конечно нет, - с достоинством ответила Элси, обиженная, что никто ее не понимает. - Я просто проходила через холл, точно так, как мог бы пройти любой другой, вовсе не думая, что они там секретничают, и не собираясь ничего слушать, хотя теперь-то, наверное, всем лучше было, если бы я подслушала. - Она тихонько шмыгнула носом.
- Так, так, продолжайте, - подбадривающе сказал инспектор. - Я вовсе не предполагал ничего такого…
- Здесь все меня в чем-то подозревают, - всхлипывая, сказала Элси, - и этот бедняга лежит здесь убитый, а если бы это меня убили, им всем стало бы стыдно, что они со мной так разговаривали.
- Ну, глупости. Наоборот, мы все гордимся вами. Не удивлюсь, если ваши показания будут иметь решающее значение. Итак, что же вы услышали? Постарайтесь поточнее припомнить.
- Что-то насчет какого-то прохода, - сказала Элси.
- Но кто это сказал?
- Мистер Роберт.
- А откуда вы знаете, что это был мистер Роберт? Вы разве раньше; слышали его голос?
- Не берусь утверждать, что я знакома с мистером Робертом, но раз это был не мистер Марк, и не мистер Кейли, и никто другой из мужчин нашего дома, и раз мисс Стивенс пять минут тому назад проводила мистера Роберта в кабинет…
- Вы совершенно правы, - поспешил заверить инспектор, - конечно, это был мистер Роберт. Итак, речь шла о проходе или пароходе?
- Да, но это как-то было связано с работой.
- Хм. Может быть, он сказал, что отработал свой проезд на корабле?
- Точно, сэр, - подхватила Элси, - вроде, он так примерно и сказал.
- Ну, и…?
- И тогда мистер Марк громко и торжествующе сказал: "Теперь мой черед. Вот увидишь".
- Торжествующе?
- Ну, да, будто он хотел сказать, что наступил его час.
- И это все, что вам удалось услышать?
- Все, сэр, но ведь я не стояла и не подслушивала, а просто проходила мимо через холл, как я это часто делаю.
- Так. Хорошо, Элси, это все действительно очень важно. Благодарю вас.
Элси улыбнулась и победной поступью направилась на кухню. Теперь ей даже миссис Стивенс была не страшна.
А тем временем Энтони занялся самостоятельным расследованием преступления. Он никак не мог уяснить себе одно обстоятельство. Пройдя через холл к парадному входу, он остановился у открытой двери и сейчас задумчиво глядел на аллею. Они с Кейли выскочили из дома и побежали налево. Но ведь было бы куда разумнее бежать направо. Парадный вход не в самом центре здания, он смещен в сторону. То есть, они, без сомнения, выбрали самый длинный путь. Но, быть может, с правой стороны что-то мешает проходу, например, стена или забор? Он пошел направо, завернул за угол и вскоре увидел окна кабинета. Все очень просто и примерно в два раза короче, чем тот путь, которым они бежали. Он подошел поближе и сразу за окнами обнаружил дверь. Она легко открылась и вывела его в коридор, на другом конце которого оказалась еще одна дверь. Энтони открыл ее и очутился в холле.
"А вот и самый прямой путь, - хмыкнул он про себя. - Из холла в коридор, оттуда в черный ход, поверни налево - и ты у окна. Зачем вместо этого самым кружным путем обегать вокруг здания. Зачем? Чтобы дать Марку время скрыться? Но тогда зачем вообще бежать? И откуда мог Кейли знать, что именно Марк пытается скрыться? Если он догадывался - нет, не догадывался, а боялся - что один из них выстрелил в другого, то куда вероятней было предположить, что это Роберт убил Марка. Да он же сам признался, что именно так поначалу и подумал. Ведь первое, что он сказал, когда перевернул тело, было: "Слава Богу! Я боялся, что это Марк". Тогда зачем ему давать время Роберту скрыться? А если он хотел дать ему время скрыться, зачем вообще было бежать?"
Энтони снова вышел из дома через черный ход, прошел по газону и уселся на скамейку, в задумчивости глядя на окно кабинета.
- Итак, - сказал он, - попробуем еще раз разобраться, что там у Кейли на уме.
Значит, Роберта проводят в кабинет, Кейли в это время сидит в холле. Горничная идет искать Марка, Кейли продолжает читать. По лестнице спускается Марк и предупреждает Кейли, чтобы тот на всякий случай находился поблизости, а сам идет на встречу с братом. Чего же, спрашивается, Кейли дожидается? Он может не понадобиться вовсе; разумеется, совет его может пригодиться, если надо выплачивать за Роберта долги или доставать ему выездную визу в Австралию; возможно, может, конечно, пригодиться его физическая сила, дабы выставить злосчастного Роберта из дому. Что ж, некоторое время он ждет, потом идет в библиотеку. Почему бы и нет? Если он понадобится, его легко оттуда позвать. Тут он слышит выстрел. Это звук, который менее всего ожидаешь услышать в загородном доме; вполне естественно, он не сразу понимает, что к чему. Он прислушивается - но больше ничего не слышит. А если это был вовсе и не выстрел. Через минуту-другую он снова подходит к дверям библиотеки. Но теперь его уже беспокоит полная тишина. Да был ли выстрел? Может, послышалось? И все же - для полного спокойствия - лучше под каким-нибудь предлогом зайти в кабинет. Он подходит к двери - дверь заперта!
Что он испытывает в этот миг? Тревогу? Неуверенность? За дверью что-то происходит. Значит, как это ни дико, выстрел все-таки был! Он стучит в дверь, зовет Марка - никакого ответа. Страшно? - да! Но за кого он боится? Очевидно, за Марка. Роберт ему никто; Марк - близкий друг. Утром он видел письмо Роберта - письмо, написанное человеком, который шутить не любит. Роберт - неотесанный мужлан; Марк - хорошо воспитанный джентльмен. Если произошла ссора, то конечно же Роберт застрелил Марка. Он снова стучит в дверь.
Вполне естественно, что Энтони, который случайно вмешался в ход событий, поведение Кейли могло показаться странным, но ведь Кейли и вправду мог растеряться. На его месте любой растерялся бы. Но вот Энтони предлагает влезть в кабинет через окно, Кейли соглашается, ибо это очевидный выход из положения. И бежит к окну - самым длинным путем.
Зачем? Чтобы дать преступнику выиграть время? Видимо, да, если он считает преступником Марка. Но ведь он Роберта считает убийцей. По крайней мере, так следует из его рассказа, если он не темнит: Ведь говорит же он, когда видит труп: "Я боялся, что это Марк", - и произносит это в тот момент, когда выясняет, что убит Роберт. Так что тянуть время вроде бы незачем. Наоборот, он должен стремиться как можно скорее попасть в комнату и задержать преступника - Роберта. И все же он выбирает самый длинный путь. Зачем? И если уж выбрал самый длинный путь - зачем тогда бежать?
"Вот в чем вопрос, - подытожил Энтони, набивая трубку, - и черт меня побери, если я знаю ответ. Пожалуй, поведение Кейли еще как-то можно объяснить, если он просто струсил. Он не очень спешил подставлять себя под револьвер Роберта и в то же время хотел показать мне, что очень старается. Объяснение приемлемое, но только в том случае, если он действительно трус. Так ли это? По крайней мере, он был достаточно смел, чтобы прижать свою физиономию к стеклу. Нет, тут надо искать какое-то другое объяснение".
Он сидел с нераскуренной трубкой в руке и думал. Где-то в подсознании было еще несколько вопросов, требующих разъяснения. Но пока что ему не до них. Сами вспомнятся, когда придет время.
Неожиданно он рассмеялся и раскурил трубку.
"Я собирался сменить профессию, - подумал он, - и вот, кажется, нашел, что искал. Энтони Гилингем, новый частный детектив собственной персоной. Что ж, приступим, - и сегодня же".
Что-что, а ум Энтони как нельзя более подходил для новой профессии: он работал быстро и четко. И этот ум подсказывал ему, что в данный момент он единственный человек в доме, которому ничто не мешало докопаться до правды. Инспектор приехал на место преступления и обнаружил, что один человек убит, а другой исчез. Что ж, это вполне вероятно, тут и спорить нечего: один человек убивает другого, а потом исчезает. Но еще более вероятно, а, пожалуй, просто безусловно, другое: инспектор считает это объяснение единственно возможным и вследствие этого не может относиться без предубеждения ко всякой иной версии. Что же до остальных - Кейли, гостей, прислуги - то они тоже рассуждают предвзято: все они на стороне Марка (впрочем, не исключено, - тут Энтони еще не мог решить наверняка, - что - и против него), на стороне Марка либо каждый за себя; насколько Энтони мог судить по тому, что услышал сегодня за день, у них у всех уже заранее сложилось представление о Роберте. Следовательно, никто из них не способен оценить события беспристрастно.