- Ну, чем занят в последнее время, сынок? - спросила Миллимент и положила свою сильную белую ладонь ему на плечо.
- Да так, то одно, то другое, устаю очень, - вздохнул он и потерся щекой о ее руку. - Расскажи лучше, что здесь предполагается. Только что-нибудь повеселее и поинтереснее. Например, про прием в честь миссис Аллейн. Пожалуйста. Ты ведь захочешь его устроить, правда? - настаивал он, одновременно просительно поглядывая на Трой. - Скажи, что захочешь!
- Я приехала сюда работать, - сказала Трой резче, чем хотела, потому что он заставил ее испытать неловкость. "Черт! - выругалась она про себя, - это прозвучало так, будто я решила, что Седрик говорит всерьез".
Но Миллимент снисходительно рассмеялась.
- Миссис Аллейн будет с нами на день рождения, - сказала она, - и ты тоже, дорогой, если только сможешь задержаться на десять дней. Так как, сможешь?
- Да, да, - засуетился Седрик. - Офис приводят в порядок. Всю скучную бумажную работу я взял с собой. Только вот день рождения! Какая невыразимая тоска, право. Дорогая Миллимент, вряд ли я перенесу еще один день рождения.
- Ну вот, расхныкался, - прогудела Миллимент.
- Давайте еще по одной, - громко сказал Пол.
- Тут кто-то о выпивке говорит? - донесся с галереи чей-то голос. - Хорошо! Славно! Славненько!
- О Боже, - прошептал Седрик, - Соня!
3
К тому времени в зале уже сделалось темно, и поначалу мисс Соня Орринкурт произвела на Трой впечатление бледного призрака, слетающего вниз по лестнице. Спуск сопровождался беспрестанным чириканьем. Когда Соня ступила на пол и пошла через зал, Трой заметила, что одета она словно для второго акта какой-нибудь музыкальной комедии. Трой показалось, что на ней пеньюар.
- Ничего себе, - пропищала мисс Орринкурт, - смотрите-ка, кто явился. Седди! - Она протянула Седрику обе руки, и он накрыл их ладонями.
- Роскошно выглядишь, Соня! - воскликнул он. - Где это ты раздобыла такое?
- Милый, да этому платью тысяча лет. О, прошу прощения, - мисс Орринкурт повернулась к Трой. - Я и не заметила было…
Миллимент холодно представила ее. Фенелла и Пол отошли от дивана, и на него плюхнулась мисс Орринкурт. Она вытянула руки и сплела пальцы.
- Ну, живо, живо, живо! - по-детски залепетала она. - Соня хочет стаканчик.
Волосы у нее были почти как у альбиноса. Они бахромой накрывали лоб и шелковым занавесом падали на плечи, смутно напоминая Трой аквариум, увиденный изнутри. Глаза у нее были круглые, как блюдца, с загибающимися черными ресницами. При улыбке ее верхняя губа уплощалась, уголки рта загибались вниз, и к подбородку сбегала тень будущих морщинок. Кожа у нее была белая и тугая, как лепестки камелии. В общем, если посмотреть со стороны, - ослепительная молодая женщина, и рядом с ней Трой почувствовала себя безнадежной замухрышкой. "Наверное, с нее хорошо рисовать обнаженную, - подумала она. - Интересно, приходилось ли ей бывать натурщицей? Похоже на то".
Мисс Орринкурт и Седрик оживленно болтали, но оживление было явно наигранным. Фенелла и Пол отошли в сторону, и Трой осталась с Миллимент Анкред, заговорившей о трудностях ведения домашнего хозяйства. Попутно она наносила стежки на какую-то гигантскую вышивку, потрясшую Трой своей монструозной цветовой гаммой и фантастическим рисунком. Извиваясь, на ней сплетались удивительные завитки, похожие на червей. Ни один дюйм замысловатой работы Миллимент не оставался пустым, ни одна тема не обрывалась другой темой. Временами Миллимент останавливалась и самодовольно поглядывала на дело рук своих. Голос ее звучал монотонно.
- Полагаю, мне повезло, - говорила она. - В моем распоряжении имеется кухарка и пять служанок, не говоря уж о Баркере, только все они очень стары, и всех мы наскребли в разных уголках нашей большой семьи. Моя золовка Полин, ну, миссис Клод Анкред, во время эвакуации оставила свой дом и с недавнего времени поселилась здесь вместе с двумя своими суданками. Дездемона - то же самое, Анкретон - это ее штаб-квартира. Она привезла с собой свою старую няньку. Что касается Баркера и остальных, они всегда жили с нами. Но, даже учитывая, что западное крыло отдано под школу, все равно трудно. В прежние времена, конечно, - с некоторым самодовольством заметила Миллимент, - здесь было всегда полно народа.
- Ну и как, уживаются? - рассеянно спросила Трой. Она посматривала на Седрика и мисс Орринкурт. Он явно взял на вооружение тактику ухаживания, и на глазах у Трой развивался легкий, но совершенно искусственный флирт. Оба говорили шепотом.
- Да нет, - говорила Миллимент. - Все время цапаются. - И неожиданно добавила: - Как хозяин и работник, так, кажется, говорят? - Трой посмотрела на нее. Миллимент улыбалась, широко и безучастно… "Эти люди, - подумала Трой, - все время отпускают замечания, на которые нечего ответить".
В зал вошла Полин Анкред, она присоединилась к своему сыну и Фенелле. Сделала она это с некоторым вызовом, а улыбка, посланная Фенелле, означала, что та может быть свободна.
- А я ищу тебя, дорогой, - сказала она Полу. Фенелла сразу пересела. Полин подняла к глазам лорнетку, движением, которое было бы совершенно уместно в спектакле по пьесе Конгрива, и посмотрела на мисс Орринкурт, раскинувшуюся на кушетке. Седрик примостился возле ее ног на подлокотнике.
- Сейчас стул принесу, мама, - поспешно сказал Пол.
- Спасибо, дорогой. - Полин обменялась взглядом с золовкой. - Я и впрямь не прочь посидеть. Нет, нет, миссис Аллейн, пожалуйста, не беспокойтесь. Очень любезно с вашей стороны. Спасибо, Пол.
- Мы с Нодди, - защебетала мисс Орринкурт, - здорово проводим время. Старые драгоценности разглядываем. - Она закинула руки за голову и незаметно зевнула.
"Нодди? - подумала Трой. - Это еще кто такой?" За репликой мисс Орринкурт последовало краткое, но довольно угрюмое молчание.
- Он сам не свой из-за этой картины, - добавила мисс Орринкурт. - Потрясающе, верно?
Полин Анкред с достоинством переменила позу, так чтобы увидеть свою золовку.
- Ты сегодня днем папу видела, Миллимент? - спросила она не так чтобы слишком приветливо, но явно приглашая сомкнуть ряды против общего противника.
- Поднялась наверх, как обычно, в четыре, - ответила Миллимент, - посмотреть, не нужно ли ему чего. - Она перевела взгляд на мисс Орринкурт. - Но он был занят.
- Тью-ю, - пропела Полин, сплетая и расплетая пальцы. Миллимент мимолетно, но многозначительно усмехнулась и повернулась к Трой.
- Не знаю, - бодро заговорила она, - все ли вам Томас объяснил насчет портрета моего свекра. Он хочет, чтобы вы писали его в его собственном здешнем театре. Повесят задник, а насчет освещения Пол знает, что к чему. Папа хотел бы начать завтра в одиннадцать утра, и если все будет в порядке, работать по часу утром и днем.
- Мне тут пришло в голову, - сказала мисс Орринкурт, - здорово было бы изобразить Нодди на коне.
- Не сомневаюсь, - сказала, не глядя на нее, Миллимент, - что сэр Генри сам все решит насчет позы.
- Однако же, тетя Милли, - заговорил Пол, сильно покраснев, - миссис Аллейн может… то есть… не кажется ли тебе…
- Да, да, тетя Милли, - поддержала его Фенелла.
- Ну да, Милли, право, - подхватил Седрик. - Я совершенно согласен. Пожалуйста, ну пожалуйста, Милли, и ты, тетя Полин, и ты, Соня, ангел мой, пожалуйста, подумайте, что это уж мисс Аллейн решать… О Господи, - умоляюще продолжал Седрик, - прошу нас, подумайте об этом.
- Да нет, - возразила Трой, - мне было бы очень интересно узнать мнение сэра Генри.
- Ну вот и прекрасно, - сказала Полин. - Да, Миллимент, Десси написала, что она приезжает на день рождения.
- Хорошо, что ты мне сказала, - без всякого воодушевления заметила Миллимент.
- И мама тоже, тетя Милли, - сказала Фенелла. - Забыла предупредить.
- Так-так, - усмехнулась Миллимент, - и все-то я узнаю последней.
- Что? Дженетта приезжает? Интересно! - воскликнула Полин. - По-моему, ее уж года два как в Анкретоне не было. - Надеюсь, с суровыми нравами нашей берлоги она сумеет примириться.
- Учитывая, что живет она в двухкомнатной квартире, - порывисто заговорила Фенелла и тут же осеклась. - Она надеется, что никого не стеснит.
- Я переберусь из "Бернар" в "Брейсгердл", - предложила Полин. - Это уж само собой.
- Вот уж это точно нет, - запротестовала Миллимент. - В "Брейсгердл" холодно, как на северном полюсе, течет потолок и ко всему прочему крысы. Дездемона в последний раз, как была здесь, сильно жаловалась на крыс. Я попросила Баркера, чтобы он отраву рассыпал, но она потерялась. Пока не найдется, "Брейсгердл" - нежилое помещение.
- Мама может остановиться в "Дузе", вместе со мной, - поспешно предложила Фенелла. - Нам там вдвоем будет удобно, да и на дровах сэкономим.
- Ну, это вообще самое лучшее, - в один голос сказали Полин и Миллимент.
- Миссис Аллейн, - громко сказала Фенелла, - я иду переодеться. Хотите посмотреть свою комнату?
- Спасибо. - Трой постаралась не выказать радости. - Спасибо, с удовольствием.
4
Поднявшись по лестнице и пройдя за Фенеллой, ни разу за все это время не открывшей рта, через бесконечную галерею и два длинных коридора, а затем взобравшись по крутой винтовой лестнице, Трой очутилась перед дверью, на которой висела деревянная табличка с названием "Сиддонс". Фенелла открыла дверь, и Трой сразу порадовали языки пламени, отражение которых трепетало на белой стене. Бледно-розовые занавески с небольшими гирляндами, овечья шкура на полу, низкая кровать. Над умывальником, естественно, портрет миссис Сиддонс. Мольберт, краски и все остальное, что привезла с собой Трой, было свалено в углу.
- Славная комнатка, - сказала Трой.
- Рада, что вам понравилось, - сдавленным голосом сказала Фенелла. Трой с удивлением обнаружила, что она едва сдерживает ярость. - Извините, - Фенелла даже запнулась, - извините за весь этот зверинец.
- Да ну, о чем тут говорить.
- Они что, не понимают, как им повезло с вами! Не понимают, что им повезло, даже если бы вы решили изобразить дедушку стоящим на голове с чесноком, растущим из подошв ботинок. Нет, что за наглость! Даже этому жуткому типу Седрику стыдно стало.
- Да бросьте вы, - отмахнулась Трой. - Все нормально. Вы и представления не имеете, какие фокусы выкидывают люди, когда речь заходит о портретах.
- Ненавижу! А видели, как они когти выпустили, когда услышали, что мама приезжает? Нет, я действительно считаю, что старухи - это настоящие вонючки. А эта сучка Соня? Лежит, понимаешь, и упивается всем происходящим. Как они могут, у нее на глазах?! Нам с Полом было так совестно.
Фенелла пристукнула каблуком, опустилась на колени перед камином и залилась слезами.
- Извините, - всхлипывала она, - я еще хуже остальных, но меня уже просто тошнит от всего этого. Напрасно я приехала в Анкретон. Ненавижу Анкретон. Знали бы, что это такое.
- Слушайте, - мягко заметила Трой, - вы уверены, что хотите говорить на эту тему именно со мной?
- Я знаю, это ужасно, но ничего не могу с собой поделать. Вот что бы вы ощутили, если бы ваш дед привел домой какую-нибудь гнусную блондинку? А? Что бы сказали на это?
Перед глазами Трой мелькнул ее дед, ныне покойный. Это был суровый и несколько педантичный профессор.
- Он в посмешище превратился, - рыдала Фенелла. - А я ведь, я так любила его. Теперь это просто глупец. Глупый влюбчивый старик. И сам себя так ведет, но мало того, когда я… когда я… ладно, неважно. Извините меня, ради Бога. Это ужасно, что я себе позволяю.
Трой присела на низкий стул подле камина и задумчиво посмотрела на Фенеллу. Девочке и впрямь плохо, подумала она, отметив попутно, что уже подвергает сомнению истинность переживаний Анкредов.
- Да не терзайте себя, ничего ужасного и ничего такого особенного вы себе не позволяете. Только не надо говорить то, за что вы сами себя клясть будете, когда мы снова столкнемся.
- Ладно. - Фенелла разогнулась. У нее счастливая способность, подумала Трой, - выглядеть такой симпатичной, когда плачет. Фенелла откинула голову, прикусила губу и взяла себя в руки. "Хорошей актрисой будет, - подумала Трой и тут же одернула себя. - Если девочка умеет так славно огорчаться, с чего это я взяла, что она играет, а не подавлена на самом деле? Что, мне не хватает сочувствия?" Она прикоснулась к ладони Фенеллы, хотя ей это было совершенно несвойственно. Та сразу откликнулась на порывистое рукопожатие.
- А ведь вы вроде сказали сегодня, - заговорила Трой, - что молодое поколение Анкредов твердо, как железо.
- Стараемся. Просто вы такая славная, вот я и распустилась. Больше не буду.
"Дай-то Бог", - подумала Трой, а вслух сказала:
- Не важно, потому что, боюсь, толку от меня мало. Мой муж говорит, я бегу от любых переживаний как черт от ладана. Но если угодно, можете и впредь выпускать пар.
- Да нет, довольно, пока, во всяком случае, - серьезно сказала Фенелла. - Вы ангел. Ужин в половине девятого. Вы услышите гонг. - Она направилась к двери. - Понимаете, сейчас в Анкретоне происходит нечто ужасное. Сами увидите. - И Фенелла аккуратно прикрыла за собой дверь, подчиняясь привычке уходить вежливо.
Глава 4
СЭР ГЕНРИ
1
Фенелла была слишком возбуждена и забыла познакомить гостью с расположением комнат. Вот Трой и пришлось гадать, где найти ближайшую ванную комнату, - наверху другой башни или в конце одного из бесконечных коридоров. Не будешь же дергать расшитый шнур звонка и заставлять карабкаться наверх кого-нибудь из престарелых служанок. Трой решила отказаться от ванны в пользу миссис Сиддонс с ее умывальником и стоящим рядом с ним викторианским бачком с теплой водой.
До ужина оставался еще час. Приятно было после строго ограниченного топливного рациона Тэтлер-Энда неторопливо переодеться перед щедрым пламенем камина. Трой длила удовольствие, перебирая в уме события минувшего дня и приводя в порядок впечатления от Анкредов. Самый славный во всей компании, решила она, чудак Томас, хотя и двое молодых довольно приятны. Понимают ли они друг друга, и как к этому относится сэр Генри? И если относится плохо, не этим ли объясняется эмоциональный взрыв Фенеллы? Что касается остальных, то Полин, кажется, все пренебрегают, Миллимент - личность непонятная, а ее Седрик просто ужасен. Ну и, наконец, Соня. Трой даже захихикала. Соня несколько глуповата.
Где-то снаружи, на холоде, часы глухо пробили восемь. Камин догорел. Можно отправляться в зал. Трой пошла вниз по витой лестнице, гадая, кто живет в комнате на площадке. Ориентировку она потеряла сразу. Дойдя до первого же из длинных коридоров, она решительно не могла выбрать направление, куда идти - налево или направо. В обе стороны расстилался темно-красный ковер, на который, через равные промежутки, падал свет канделябров, выполненных под старину. "Ну ладно", - подумала Трой и повернула направо. Она миновала четыре двери, каждую с обозначением: "Дузе" (здесь жила Фенелла), "Бернар" (Полин), "Терри", "Леди Банкрофт" и, ближе к концу коридора, несчастная "Брейсгердл". Трой не помнила, чтобы эти названия попадались ей на пути в башню. "Черт! - подумала она. - Сбилась-таки". Но неуверенно пошла вперед. В каком-то месте коридор обрывался поворотом под прямым углом, и в дальнем конце этого нового коридора Трой увидела подножие лестницы - такой же, как и у нее в башне. Бедняга Трой была убеждена, что точно такая же перспектива открывалась перед ней на прямом пути. "А что, если, - подумала она, - я попала на противоположную сторону? Снаружи этот чертов замок походит на четырехугольник с башней посредине в конце каждого крыла. В таком случае, если я буду идти все время налево, должна попасть назад, в картинную галерею".
Пока она рассуждала таким образом, дверь у подножия лестницы приоткрылась и в коридор выплыл роскошный кот.
Белый, пушистый, с полосой поперек спины и янтарными глазами, он остановился и внимательно посмотрел на Трой. Затем, слегка помахивая хвостом, неторопливо двинулся в ее сторону. Она наклонилась и протянула руку. Поразмыслив немного, кот приблизился, изучающе оглядел ее ладонь, ткнулся в нее своим холодным носом и продолжил путь, ступая посредине красного ковра и по-прежнему элегантно помахивая хвостом.
- И еще одно, - послышался резкий голос из-за открытой двери. - Если ты думаешь, что я собираюсь болтаться здесь, как какая-нибудь жалкая актрисуля из массовки, а семья пусть считает меня подстилкой, то ты глубоко ошибаешься.
В ответ что-то пробасили, слов Трой не разобрала.
- Да, знаю, но это ничего не меняет. Никому не позволено считать меня ниже себя. Со мной обращаются так, словно я в стриптизе всякие штуки проделывала. Я терплю это просто потому, что не хочу, чтобы думали, будто это меня задевает. Да кем они себя воображают? Господи, неужели им кажется, что это такое уж счастье - жить в мавзолее вместе с парой старух и детьми, которых надо бы назвать "бандой сумасшедших"?
Снова чьи-то невнятные увещевания.
- Знаю я, знаю, знаю. В этой мусорной куче так светло и весело, что удивительно еще, как все мы со смеха не умерли. Если ты такой же полоумный, как все тут, то отправь меня куда-нибудь, где я могла бы уважать себя… Ты должен… После всего того, что я для тебя сделала… Мне плохо, очень плохо… И не надо доводить меня, Нодди, предупреждаю. - Дверь открылась чуть шире.
Трой, застывшая словно статуя, приподняла юбки и почти побежала по длинному коридору в противоположную сторону.
2
На сей раз она благополучно добралась до галереи и спустилась вниз. В зале она столкнулась с Баркером, который проводил ее в необъятную гостиную, показавшуюся Трой театральной сценой, где разыгрывается эпизод из "Виктории Регины". Из цветов преобладали алый, белый и золотой, из тканей - дамаст и бархат. На стенах - гигантские полотна Лидера и Макуайтера. На столах и на застекленных шкафчиках, беспорядочно расставленных по всей комнате, - обрамленные серебром фотографии королей сцены. На трех изображен сэр Генри в различные периоды своей театральной биографии, на четвертой он же - в придворном платье. В такой одежде люди обычно чувствуют себя довольно глупо, но сэр Генри был полон уверенности и достоинства, на мгновение Трой даже показалось, что он изображен в одной из своих ролей. Но, приглядевшись к бесспорно виндзорскому по своему происхождению костюму, она поняла, что ошибается. "Ничего себе, - подумала Трой, вглядываясь в фотографию, - какие формы, и все без обмана".